Диалектико-материалистические истоки психологического понятия деятельности

За допомогою миші ви можете зрушувати і копіювати геометричні об'єкти і види на кресленні, а також редагувати характерні точки геометричних об'єктів. Подвійне клацання миші по об'єкту запускає процес редагування параметрів цього об'єкту. На Панелі властивостей з'являється той же набір елементів управління, що і при створенні об'єкту – можна відредагувати параметри об'єкту, тобто змінити будь-які його властивості і характеристики.

Якщо потрібно відредагувати тільки текст, що входить до складу об'єкту — розмірний напис, текст фігурної дужки, текст позначення шорсткості і т.п., то у таких випадках зручно відразу викликати діалог введення напису, без запуску процесу редагування об'єкту. Для цього слід двічі клацнути мишею на самому написі, а не на графічних примітивах, що становлять об'єкт.

Глава I. Основные понятия современной психологии

Диалектико-материалистические истоки психологического понятия деятельности

В психологической науке определяющее зна­чение при разработке ее проблем имеют основ­ные положения диалектико-материалистической философии. Изучение многих фундаментальных психологических проблем осуществляется в русле ее основных идей и положений. Конечно, идеи и принципы диалектико-материалистического учения используются в психологии с учетом кон­кретных задач, возникающих перед ней на разных этапах развития. Известно, что в первые деся­тилетия после Великой Октябрьской социалисти­ческой революции советские ученые стремились усвоить существо марксистско-ленинского фило­софского наследия при создании основ диалекти­ко-материалистической психологии в борьбе с теми направлениями в психологии, которые так или иначе были связаны с идеализмом, с механис­тическим материализмом. Определение этих основ позволило психологам выделить соответствующую проблематику исследований (более четко и опре­деленно сформулировать, например, проблемы, связанные с изучением общественно-историчес­кой природы деятельности, сознания и личности человека), создать адекватные ей методы исследо­вания

Все отрасли и направления советской пси­хологии развиваются на единой методологической

основе, опираясь на труды классиков марксизма-ленинизма, на работы советских философов. При этом особое значение для ус­пешной разработки проблем психологии имеет использование идей, сформулированных в произведениях В. И. Ленина, в которых, в частности, указывается на связь диалектики и психологии при изучении сознания человека.

Диалектика как логика и теория познания имеет, как извест­но, длительную и сложную историю. В домарксистской философии диалектика наиболее развернутое освещение в идеалистическом виде получила в «Логике» Гегеля. В трудах К. Маркса, Ф. Энгель­са и В. И. Ленина рассмотрение вопросов диалектики основывалось на принципах материализма. Диалектико-материалистическая логи­ка систематическое развитие получила в «Капитале» К. Маркса. «Если Marx,— писал В. И Ленин,— не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил логику «Капитала»... В «Капи­тале» применена к одной науке логика, диалектика и теория позна­ния [не надо 3-х слов: это одно и то же] материализма, взяв­шего все ценное у Гегеля и двинувшего сие ценное вперед» . Это фундаментальное ленинское положение получило многосторон­нее раскрытие в работах ряда советских философов. Результаты их исследований имеют существенное значение для изучения фи­лософских основ современной психологии².

Важное значение для разработки проблем психологии имеет следующая ленинская характеристика предмета диалектической логики: «Логика есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития «всех материальных, природных и духовных вещей», т. е. развития всего конкретного содержания мира и по­знания его, т. е. итог, сумма, вывод истории познания мира»³.

Иными словами, диалектическая логика как философская наука о мышлении должна рассматриваться как учение об объек­тивных, всеобщих и необходимых законах природы, общества и всего совокупного познания человечества. В этом философском значении мышление (познание) нельзя сводить к некоторому субъективно-психологическому процессу. Всеобщие законы мышления в конеч­ном счете совпадают со всеобщими законами развития природы и общества, а логика и теория познания — с теорией их развития.

Тщательное изучение основ материалистической диалектики позволило В. И. Ленину выявить ряд исходных условий происхож­дения логических категорий. Прежде всего им было отмечено следующее: «Мысль (Гегеля.— В. Д.) включить жизнь в логику по­нятна — и гениальна — с точки зрения процесса отражения в сознании (сначала индивидуальном) человека объективного ми­ра и проверки этого сознания (отражения) практикой...»⁴.

¹ Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 301.

² См.: К е д р о в Б. М. Единство диалектики, логики и теории познания. М., 1963; К о п н и н П. В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1973; Ильенков Э. В. Диалек­тическая логика. М., 1984.

³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 84.

⁴ Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 184.

При этом «жизнь = индивидуальный субъект отделяет себя от объективного»⁵. И далее В. И. Ленин делает такое заключение:

«Если рассматривать отношение субъекта к объекту в логике, то надо взять во внимание и общие посылки бытия конкретного субъекта (= жизнь человека) в объективной обстановке» .

Это высказывание соответствует содержанию другого важного положения В. И. Ленина: «Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки вы­деления, т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогаю­щие познавать ее и овладевать ею»⁷.

Таким образом, логика как процесс отражения в сознании человека объективного мира и проверки правильности этого от­ражения практикой исторически порождается жизнью конкретных людей, когда они отделяют себя от явлений природы. Логиче­ские категории (например, количество, качество, мера, сущ­ность и т. д.) выступают как узловые пункты и ступеньки познания природы и овладения ею человеком. Именно наличие та­ких категорий характеризует сознание человека, позволяющее ему выделиться, отделиться от объективно существующей природы. Категории диалектической логики и внутренне связанное с ними сознание человека возникают и формируются внутри целостной и многообразной жизненной практики конкретных индивидов и человеческого общества в целом.

К этим идеям В. И. Ленина примыкают сформулированные им по­ложения, касающиеся условий и причин происхождения так назы­ваемых логических фигур. «Для Гегеля,— пишет В. И Ленин,— действование, практика есть логическое «заключение», фигура логики. И это правда!»⁶. Две посылки для такого заключе­ния состоят, по Гегелю, в следующем: 1) субъективная цель versus — «внешняя действительность», 2) внешнее средство — ору­дие (объективное). Вывод из этих посылок — совпадение субъектив­ного и объективного, проверка субъективных идей⁹.

В. И. Ленин, рассматривая соответствующие места из работ Ге­геля, с иронией замечает, что тот иногда «тщится и пыжится» подвести целесообразную деятельность человека под категории логики, где сам человек играет роль некоторого «члена» в ло­гической фигуре и т. п.¹⁰. Конечно, подобные натяжки вполне объяснимы, поскольку Гегель предпринимал такие попытки в об­щем русле своей идеалистической философии, для которой в дей­ствительности существует якобы некоторое абсолютное духовное начало, лишь реализующееся в деятельности человека. Читая Гегеля материалистически, В. И. Ленин сформулировал следующее

⁵ Там же.

⁶ Там же.

⁷ Там же, с. 85.

⁸ Там же, с. 198.

⁹ См.: там же. "См.: там же, с. 172

фундаментальное положение, относящееся к природе логических категорий, фигур и аксиом: <...>.

Это не только натяжка, не только игра. Тут есть очень глубокое содержание, чисто мате­риалистическое. Надо перевернуть: практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание челове­ка к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом. Это nota bепе ".

Таким образом, первоначальной, исходной и всеобщей формой существования логической фигуры является реальная, чувствен­но-практическая деятельность человека. Речевое мышление может быть научно понято как производная форма практической дея­тельности. Это положение неприемлемо, на наш взгляд, ни для традиционной формальной логики, ни для традиционной психоло­гии мышления. И наоборот — это положение вполне правомерно для диалектико-материалистической логики, а также для той пси­хологии, которая сознательно и последовательно опирается на ее принципы. Ясно, что в этом случае логика и психология должны исходить из общего понимания целеполагающей деятельно­сти человека и ее основных видов.

В. И. Ленин дает такую характеристику деятельности: «Дея­тельность человека, составившего себе объективную картину ми­ра, изменяет внешнюю действительность, уничтожает ее опре­деленность (= меняет те или иные ее стороны, качества)...»¹². Вместе с тем В. И. Ленин выделил «2 формы объективного про­цесса: природа (механическая и химическая) и целеполагающая деятельность человека» ¹³.

В. И. Ленин ввел в материалистическую диалектику как логику и теорию познания понятие целеполагающей практической жизне­деятельности субъекта, меняющей и преобразующей внешнюю дей­ствительность. Важнейшими компонентами этой объективной деятельности человека являются целеполагание, выбор и использо­вание внешних средств — орудий, проверка совпадения субъек­тивного и объективного. Лишь при изучении особенностей чело­веческой деятельности логика может, с одной стороны, выявить отношения субъекта и объекта, с другой — выделить условия про­исхождения сознания человека, его логических категорий, фигур и аксиом (т. е. самого познания, мышления). В основе исторического развития мышления лежит развитие общественной (родовой) прак­тической деятельности людей.

В контексте этих положений важно подчеркнуть, что понятие деятельности вводится в современную науку диалектической логи­кой, которая рассматривает — с определенной точки зрения — всеобщую структуру и всеобщие схемы деятельности и, главное, ее историческое развитие в процессах отражения и преобразова­ния человеком природы и самого себя ¹⁴.

¹² Там же. " Там же, с. 199.

¹³ Там же, с. 170.

¹⁴ «Диалектическая логика есть поэтому не только всеобщая схема деятельности, творчески преобразующей природу, но одновременно и всеобщая схема изменения любого естест­венно-природного и социально-исторического материала, в котором эта деятельность выполняется и объективными требованиями которого она всегда связана» (Ильен­ков Э. В. Диалектическая логика, с. 8—9).

Известно, что человеческая деятельность является предме­том изучения многих наук (в том числе и психологии). В чем же специфика логического подхода к деятельности? В работах В. И. Ленина на этот вопрос можно найти вполне определенный ответ. Для логики центральным и главным служит выяснение то­го, что такое истина и как она достигается. «Не психология, не феноменология духа, - писал В. И. Ленин, - а логика = вопрос об истине» ¹⁵. Истина — это процесс перехода человека от субъективной идеи (понятия) через практику к созданию объектив­ной картины мира. Это совпадение понятия с объектом. Истина скла­дывается из отражаемых в понятиях человека взаимоотношений всех сторон действительности. «Отношения (= переходы = противоречия) понятий = главное содержание логики...» ¹⁶.

Таким образом, диалектическая логика изучает в деятельно­сти проблемы движения человека к истинному знанию. Ее интере­суют законы исторического происхождения категорий, функциони­рование которых в деятельности человека, переходящего от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике, приводит его к достижению истинного знания. Исследования в области диалектической логики показали, что люди приходят к истине тогда, когда все свои знания и практический опыт они направляют на обнаружение в объекте его противоположных сто­рон и тенденций, на выявление особенностей их борьбы друг с другом, их взаимного перехода друг в друга.

Мыслящий разум (ум) заостряет различие различного до про­тивоположности. Лишь поднятые на эту вершину разнообразные представления становятся подвижными по отношению одно к дру­гому и тем самым могут быть поняты в своем внутреннем самодви­жении и жизненности. Говоря о «ядре диалектики», В. И. Ленин отметил: «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей»¹⁸.

Ленинские идеи в области диалектической логики имеют суще­ственное значение для определения теоретических проблем пси­хологии на современном этапе ее развития. Прежде всего важно отметить, что понятие «деятельность», широко используемое в психологии, свои истоки и точные характеристики имеет в диалектико-материалистическом, философско-логическом учении о раз­витии человека. Именно это учение, во-первых, раскрывает все­общие схемы человеческой деятельности и общие законы ее об­щественно-исторического развития, во-вторых, намечает те пунк-

¹⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 156.

¹⁶ Там же, с. 178.

¹⁷ См.: там же, с. 128.

¹⁸ Там же, с. 203.

ты анализа самой деятельности, которые требуют компетенции психологии.

Так, диалектическая логика изучает и описывает исторически значимые и всеобщие формы практической и мыслительной деятель­ности людей, которые лежат в основе развития всей материаль­ной и духовной культуры общества. Диалектика показывает исто­рические истоки мыслительной деятельности человека и те ло­гические категории, благодаря которым она продуктивно функ­ционирует. Именно в этой области мы можем найти критерии по­нятий «практика» и «мышление», точные характеристики таких широко применяемых в психологии понятий, как «живое созерца­ние», «представление», «общее» и «единичное», «абстрактное» и «конкретное» и т. д. (в настоящее время проведены фундамен­тальные исследования, раскрывающие содержание этих понятий) ¹⁹.

Необходимо подчеркнуть, что без специального и углубленно­го изучения работ по логике как теории познания психология будет сталкиваться со значительными трудностями при исследо­вании конкретных закономерностей становления различных форм деятельности человека.

Ядром диалектики, как указывал В. И. Ленин, является учение о единстве противоположностей. Поэтому любое, в том числе и психологическое, рассмотрение деятельности субъекта должно быть направлено прежде всего на обнаружение в ней тех конк­ретных противоречий и противоположностей, переход которых друг в друга дает подлинный импульс всем формам человеческой жизнедеятельности.

Диалектика внутренне присуща деятельности, единству и взаи­мопереходам основных ее форм — практики и мышления. И эта диа­лектика, естественно, проявляется в активности каждого чело­века. Перед психологами возникает фундаментальная проблема: найти, каким образом всеобщая диалектика мира становится достоя­нием самодеятельности индивидов, как всеобщие законы развития всех форм общественной практики и духовной культуры присваи­ваются индивидами. На наш взгляд, при разработке этих вопро­сов необходим единый комплексный подход диалектической логи­ки, истории культуры, психологии и педагогики.

Специальное изучение марксистско-ленинского наследия по материалистической диалектике, а также современных работ в этой области необходимо постоянно сочетать, на наш взгляд, с рассмотрением вопросов истории диалектики. Вместе с тем в работах по истории психологии редко затрагивается вопрос о вкладе, внесенном в становление психологической науки таки­ми философами, как Спиноза, Кант, Фихте, Гегель. Исключительно важным делом является исследование психологами трудов Ге­геля в области феноменологии и философии духа, а также в об-

¹⁹ См.: Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конк­ретного в «Капитале» Маркса. М., 1960; Бесчеревных Э. В. Проблема практики в процессе формирования философии марксизма. М., 1972; Иванов В. П. Челове­ческая деятельность—познание—искусство. Киев, 1977.

ласти самой логики, которым высокую оценку дали классики марксизма-ленинизма при создании материалистической диалек­тики. Здесь нелишне привести поучительное замечание В. И. Ле­нина: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Ге­геля» ²⁰.

Выше шла речь о значении диалектической логики для психо­логии. Вместе с тем В. И. Ленин выделял особую роль психологии в развитии самой диалектики. Теория познания и диалектика, как полагал В. И. Ленин, должна складываться из следующих обла­стей: история философии, история отдельных наук, история умст­венного развития ребенка, история умственного развития живот­ных, история языка плюс психология и физиология органов чувств²¹. Важно отметить, что среди источников диалекти­ки В. И. Ленин выделил целую группу психологических дисциплин и смежных с ними наук.

Из общего комплекса теоретических проблем, возникающих в философско-психологическом плане, затронем вопрос о роли ис­следований развития «ума» детей в разработке проблем материа­листической диалектики. Прежде всего необходимо отметить то, что В. И. Ленин указывал на значение истории умственного раз­вития ребенка для изучения проблем диалектики. Иными словами, для диалектики существенными являются не сами по себе те или иные психологические сведения (тогда диалектика будет лишь сум­мой соответствующих примеров), а результаты психологического анализа истории научного изучения умственного развития детей, выраженные в соответствующих понятиях. При этом следует иметь в виду, что научные понятия, согласно диалектической логике, сами возникают и формируются в закономерной связи с развитием их объектов и средств практического овладения ими.

Применительно к умственному развитию ребенка это означает, что, во-первых, закономерности самого этого развития имеют исторический характер и, следовательно, меняются от эпохи к эпохе, во-вторых, детская психология имеет подлинное фундамен­тальное значение для диалектики лишь тогда, когда все много­образие своих данных выражает в понятиях, резюмирующих историю умственного развития детей, историю психологического изучения законов этого развития. Разработка проблем диалектики нужда­ется в хорошо отрефлектированных психологических понятиях, ак­кумулирующих итоги познания исторических законов умственного развития ребенка.

В советской психологии идею об историческом характере психического развития детей высказали в свое время Л. С. Вы­готский, П. П. Блонский и другие. В 70-е гг. эта идея разрабаты­валась Д. Б. Элькониным, который обосновал исторический харак-

²⁰ Л е н и и В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 162. ² См.: там же, с. 314.

тер самого детства и его периодизации". Необходимо прове­дение новых исследований, с тем чтобы можно было подготовить прочную базу для создания методологически значимой теории ис­тории умственного развития ребенка (при этом очень важными будут новые материалы, характеризующие различные типы этого развития у детей исторических разных эпох и у тех, которые живут в настоящее время в разных странах).

Интерес материалистической диалектики к результатам иссле­дований истории развития психики детей связан, в частности со следующим важным обстоятельством. Воссоздание исторической го генезиса логических категорий является очень трудным де­лом, поскольку отсутствуют прямые данные, характеризующие содержание исторически разных видов практической деятельности людей и тех жизненных задач, решение которых основано на ис­пользовании определенных видов мышления. Для правильного опи­сания этого генезиса в диалектической логике большое значе­ние имеет использование данных многих наук (например, архео­логии, антропологии и т. д.), но немалую лепту в это дело мо­жет внести правильное понимание психологами исторических за­кономерностей становления ума ребенка — в этом процессе резю­мирующемся в развитии современных детей, должны, вероятно своеобразно выражаться и повторяться стадии и особенности ис­торического .развития практической деятельности человека и его сознания.

Идея о том, что психическое развитие ребенка повторя­ет основные этапы развития общества, возникла в психологии как известно, в прошлом веке (С. Холл, Дж. Болдуин) под влия­нием положений, сформулированных сторонниками биогенетическо­го закона (теории так называемой биологической рекапитуляции). В дальнейшем в психологии все более отчетливо стала обнаружи­ваться несостоятельность теории психологической рекапитуляции, прямо сопоставляющей стадии развития ребенка с конкретными и часто произвольно выделяемыми этапами развития общества. Од­нако отказ от этой теории нередко сочетался с возникновением новых попыток так или иначе объяснить фактическую общность ло­гики развития сознания у ребенка и в истории общества (Э Клапаред и др.).

В отечественной науке теорию психологической рекапитуля­ции в свое время поддерживал П. П. Блонский и ряд других наших психологов, но в дальнейшем проблему соответствия развития человеческого сознания в истории общества и в процессе онто­генеза ребенка просто перестали «замечать». Вновь она была поставлена в работах А. Н. Леонтьева в начале 60-х гг., когда он, раскрывая особенности психического развития ребенка в про-

²² См.: Эльконин Д. Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте.— Вопросы психологии, 1971, № 4, с. 6—20.

²³ См.: Бондаренко Л. И. Основные этапы становления сознания (логическое и историческое в развитии сознания) Киев, 1979; Белявский И. Г., Шкуратов В. А Проблемы исторической психологии. Ростов-на-Дону, 1982.

цессе присвоения им общественного опыта, писал: «Это процесс, который имеет своим результатом воспроизведение индивидуумом исторически сформировавшихся человеческих свойств, способно­стей и способов поведения»²⁴. Такое воспроизведение способ­ностей, деятельности с орудиями и знаниями предполагает, что «ребенок должен осуществить по отношению к ним такую практи­ческую или познавательную деятельность, которая адекватна (хотя, разумеется, и не тождественна) воплощенной в них чело­веческой деятельности»²⁵.

При такой постановке проблемы вновь возникает необходи­мость анализа связи и соотношения исторических закономерно­стей формирования практической и познавательной деятельности людей с адекватной (но не тождественной) ей деятельностью ре­бенка, воспроизводящей в нем исторически сформировавшиеся способности (в частности, особая исследовательская задача состоит в раскрытии смысла «адекватности» в ее отличие от «тождественности» и т. д.).

Эта проблема в последующие годы может стать, на наш взгляд, одной из основных в детской психологии.

Изучение трудов В. И. Ленина отчетливо показывает, что мате­риалистическая диалектика и психология имеют глубинные внут­ренние взаимосвязи, а методы их разработки существенно допол­няют друг друга. Материалы ряда психологических дисциплин вы­ступают как прямой источник построения диалектики, и вместе с тем психология (и прежде всего ее основы, определяемые по­нятием деятельности) сама может успешно развиваться только тогда, когда будет последовательно опираться на материалисти­ческую диалектику как логику и теорию познания.

2. Деятельность, психика и сознание

Одной из фундаментальных проблем психологии является изу­чение происхождения, становления сознательной деятельности че­ловека в истории и онтогенезе. Сущность деятельности и сознания определена, как известно, в трудах классиков марксизма-ленинизма. Философская категория деятельности — это теоретическая абстрак­ция всей общечеловеческой практики, имеющей общественно-исто­рический характер. Исходной формой всех видов деятельности лю­дей является общественно-историческая практика человеческого ро­да, т. е. целесообразная, чувственно-предметная, преобразующая, коллективная трудовая деятельность людей. В деятельности обна­руживается универсальность человеческого субъекта. «Человек, — писал К. Маркс, - ... относится к самому себе как к существу универсальному и потому свободному... Свободная сознательная

²⁴ Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1981, с. 544.

²⁵ Л е о н т ь е в А. Н. Избр. психол. произв. М., 1983, т. I, с. 113.

деятельность как раз и составляет родовой характер человека»²⁶. Целеполагающая, сознательная деятельность человека является столь же объективным процессом, как и все процессы природы.

Иными словами, сущность деятельности человека может быть раскрыта в процессе анализа содержания таких взаимосвязанных понятий, как труд. общественность, универсальность, свобода, соз­нание, целеполагание, носителем которых выступает родовой субъект.

Все разнообразие духовной деятельности людей детерминиро­вано общественной практикой и имеет с ней принципиально род­ственную структуру. Деятельность является субстанцией человеческого сознания.

Марксистская психология опирается на диалектико-материалистическое понимание сущности человеческой деятельности и ее роли в становлении человеческого сознания. Многие советские пси­хологи изучали связь индивидуальной жизни человека с общест­венно-исторической практической и духовной деятельностью людей. Основы психологической теории деятельности разрабатывались в СССР Б. Г. Ананьевым, Л. С. Выготским, А. В. Запорожцем, Э. В. Ильенковым, А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштей­ном и рядом других ученых. В результате в систему психологи­ческих знаний были введены такие взаимосвязанные понятия, как «совместная (коллективная) деятельность» и «индивидуальная деятельность», в процессе осуществления которых у человека проис­ходит психическое отражение действительности, формируется его сознание. Особенно много было сделано в этой области С. Л. Рубин­штейном и А. Н. Леонтьевым. Последнего можно считать созда­телем наиболее развернутой общепсихологической теории деятель­ности.

Понятие деятельности в теории А. Н. Леонтьева связано преж­де всего с утверждением мысли о том, что она носит предметный характер. Принцип предметности составляет ядро психологиче­ской теории деятельности. Предмет при этом понимается не как объект, существующий сам по себе и воздействующий на субъекта, а как «... то, на что направлен акт..., т. е. как нечто, к чему отно­сится живое существо, как предмет его деятельности — безразлично, деятельности внешней или внутренней»²⁷.

Деятельность субъекта всегда связана с некоторой потребностью. Являясь выражением нужды субъекта в чем-либо, потребность вызывает его поисковую активность, в которой проявляется плас­тичность деятельности — ее уподобление свойствам независимо существующих от нее объектов. В этой подчиненности объекту, упо­доблении ему заключается детерминированность деятельности че­ловека внешним миром. В процессе этого уподобления происходит «нащупывание» потребностью своего предмета, происходит ее опредмечивание, превращение в конкретный мотив деятельности.

В дальнейшем деятельность субъекта направляется уже не са-

²⁶ М а р к с К., Э н г е я ь с Ф. Соч., т. 42, с. 92—93.

²⁷ Л е о н т ь е в А. Н, Избр. психол. произв., т. 1 с. 169.

мим объектом, а его образом, возникающим в поисковой ситуации в процессе уподобления деятельности человека свойствам объекта. При этом порождение образа следует рассматривать не как одно­сторонний процесс воздействия объекта на субъект, а как двусто­ронний. Образ является по сути дела результатом как бы «опробо­вания» самого объекта.

Такие существенно важные особенности деятельности, как ее пластичность и уподобляемость, проявляющиеся в поисково-опробовающей активности субъекта, тесно связаны с построением об­раза объекта. Иными словами, поисково-опробовающие действия субъекта с внешними объектами порождают их психическое отра­жение.

Указанные особенности деятельности служат основой для пре­одоления как идеалистических, так и механистических концепций, получивших широкое распространение в буржуазной психологии. В частности, использование категории деятельности позволяет пре­одолеть «постулат непосредственности», характерный для меха­нистических направлений. Согласно этому постулату, состояние субъекта определяется непосредственно объектом по следующей схеме: при воздействии объекта на рецепирующие системы субъек­та у него возникают ответные реакции — образы и поведенческие акты. При таком понимании субъект выступает как реактивное существо, всецело подчиненное воздействиям среды.

При деятельностном подходе субъект активно взаимодействует с объектом, ищет и опробовает его, «встречает» его «пристрастно» и избирательно. Другими словами, при таком подходе принципу реактивности противопоставляется принцип активности субъекта.

Понятие деятельности рассматривается в психологии в двух функциях: в качестве объяснительного принципа и в качестве пред­мета исследования²⁸. Изучение первой функции было начато Л. С. Выготским и С. Л. Рубинштейном; в дальнейшем оно было продолжено А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия и другими. Психоло­гическое изучение деятельности в качестве особого предмета иссле­дования также было начато Л. С. Выготским и другими, но особенно интенсивно в течение многих лет оно проводилось А. Н. Леонтьевым и его последователями. Одним из основных методов изучения про­цессов возникновения и развития психического отражения (или психики) стал анализ изменений во внешней предметной деятель­ности, опосредствующей связь субъекта с реальным миром.

А. Н. Леонтьев рассматривал предметную деятельность как та­кой процесс, внутренние противоречия и трансформация которого порождают психику в качестве необходимого момента его развития. Поэтому внешняя предметная деятельность, как считал А. Н. Леонть­ев, должна изучаться психологической наукой (однако иначе, чем другими науками). Психологический анализ деятельности состоит не в выделении из нее психических элементов для дальнейшего изуче-

²⁸ См.: Юдин Э. Г. Системный подход и принцип деятель­ности. М., 1978, с. 292—295.

ния, а в выделении таких ее единиц, екоторые несут в себе психи­ческое отражение в его неотторжимости от порождающих его и им опосредствуемых моментов человеческой деятельности»²⁹. Посколь­ку психическое отражение рассматривается как порожденное в про­цессе деятельности, а затем опосредствующее ее, то оно не может быть понято вне целостной деятельности.

В психологии принято различать внешнюю предметную деятель­ность и внутреннюю деятельность. Согласно взглядам А. Н. Леонтьева, внутренняя деятельность вторична: она формируется в про­цессе интериоризации внешней предметной деятельности. При этом важно иметь в виду, что интериоризация состоит не в простом пере­мещении внешней деятельности в предшествующий ей внутренний план сознания, а в формировании самого этого плана.

А. Н. Леонтьев усматривал принципиальную общность строения внешней и внутренней деятельности в том, что обе они опосредствуют взаимосвязи человека с миром. Главный аргумент, благодаря ко­торому можно обосновать общность указанных форм деятельности, А. Н. Леонтьев видел в возможности переходов от одной ее формы к другой. При этом он обращал внимание не только на те переходы, которые обозначаются термином «интериоризация» внешней дея­тельности, но и на те, которые происходят в обратном направлении — от внутренней к внешней деятельности.

Положение об общем строении внешней и внутренней деятель­ности не следует рассматривать как признание их тождества. Прин­ципиальная общность строения этих форм деятельности связана прежде всего с их генетическим родством, а не с некоторым фор­мальным совпадением их структур. Внутренняя деятельность имеет такие средства, которые позволяют субъекту решать задачи, невы­полнимые в плане внешней деятельности, и наоборот. Вместе с тем генетически первичной является внешняя предметная деятельность, а внутренняя — ее дериватом. Сохраняется между ними и функ­циональная связь, которая выражается в их взаимопереходах и вза­имопревращениях.

Остановимся на вопросе, связанном с пониманием сущности самого процесса интериоризации. Известно, что Л. С. Выготский истолковывал суть этого процесса как переход высшей психиче­ской функции из внешнего социального плана (плана отношений людей) к внутреннему индивидуальному плану ее осуществления³⁰. А. Н. Леонтьев в своих экспериментальных исследованиях, прове­денных в конце 20-х гг., обосновывал именно это теоретическое положение³ . В дальнейшем он неоднократно отмечал фундамен­тальное значение социальной, коллективной деятельности людей как исходной основы индивидуальной деятельности человека. Так, в лекции, прочитанной в 1940 г. (к сожалению, она была опубликована лишь в 1983 г.), он утверждал: «... Переход к процессу труда обозна-

²⁹ Л е о н т ь е в А. Н. Избр. психол. произв., т. 11 с. 100

³⁰ См.: В ы г о т с к и и Л. С. Собр. соч. М., 1983, т. 3. с. 145.

³¹ См.: Леонтьев А. Н. Избр. психол. произв., т. I, с. 62 63.

чает собой вместе с тем переход человека к совместной деятель­ности, к коллективной деятельности»". И далее: «В сущности деятельность... предполагает не только действия только отдельно взятого человека, но и действия его в условиях деятельности других людей, т. е. предполагает некоторую совместную деятельность»³³.

В последующих работах А. Н. Леонтьев подчеркивал социально-исторический смысл деятельности отдельно взятого человека, ее связь с процессами материального и речевого общения людей³⁴. Следует, однако, отметить, что А. Н. Леонтьевым так и не были про­ведены экспериментальные исследования, специально направлен­ные на изучение психологических закономерностей процесса интери­оризации как перехода от совместной деятельности к ее индивиду­альному выполнению³⁶. Исследования, связанные с реализацией концепции Л. С. Выготского, интенсивно проводились лишь в 70 - 80-е гг.³⁶.

В работах А. Н. Леонтьева и представителей его научной шко­лы достаточно полно и развернуто рассмотрено психологическое строение деятельности. Согласно их взглядам, целостная деятель­ность имеет следующие составляющие: потребность – мотив - цель -условия достижения цели (единство цели и условий состав­ляет задачу) и соотносимые с ними деятельность- действие- операции.

Содержание целостной деятельности соотносимо с существен­ными признаками понятий потребности и мотива, с процессом опре­деления их предметного содержания. Поэтому анализ конкретной деятельности человека можно осуществить только тогда, когда бу-

³² Л е о н т ь е в А. Н. Анализ деятельности. - Вестник Москов­ского университета. Серия 14. Психология, 1983, № 2, с. 10.

³³ Там же, с. 9.

³⁴ См.: Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики, с. 422. ³⁶ Исследования интериоризации, проводимые под руковод­ством П. Я. Гальперина, связаны с изучением лишь одной стороны этого процесса—поэтапного формирования умственных действий на основе их предметных аналогов. При этом не исследуются те действия, которые связаны с их коллективным, совместным выполнением. ³⁸ См.: Кравцов Г. Г. Некоторые психологические особен­ности учебной деятельности младших подростков.—В кн.:

Экспериментальные исследования по проблемам педагогичес­кой психологии. М., 1976, вып. 2, с. 130—140; М а т и с Т. А. Психологические особенности организации совместной учеб­ной деятельности школьников.—В кн.: Психологические проблемы учебной деятельности школьника/Под, ред. В. В.Давыдова. М., 1977, с. 126—132; Коростелев А.Ю. Психологические особенности совместного учебного дейст­вия.—Вопросы психологии, 1980, № 4, с. 112—117;

Рубцов В. В., Г у з м а н Р. Я. Психологические особен­ности способов организации совместной деятельности- в процессе решения учебной задачи.—Вопросы психологии, 1982, № 5, с. 48—57; Цукерман Г. А. Формы учебной кооперации в работе младших школьников.— В кн.: Развитие психики школьников в процессе учебной деятельности/Под ред. В. В. Давыдова. М., 1983, с. 32—43.

дут определены потребность и мотивы этой деятельности при доста­точно четком формулировании их предметного содержания. И нао­борот, если речь идет о потребности и конкретизирующих ее мо­тивах при определении их предметного содержания, то этим психо­логическим образованиям должна соответствовать та или иная деятельность, направленная на их удовлетворение (естественно, что в ином смысле термин «деятельность» употреблять в психологии просто нельзя).

Тот или иной мотив побуждает человека к постановке задачи, к выявлению той цели, которая, будучи представлена в определен­ных условиях, требует выполнения действия, направленного на соз­дание или получение предмета, отвечающего требованиям мотива и удовлетворяющего потребность. Способ и характер выполнения действия, направленного на решение задачи, определяется ее целью, в то время как условия задачи определяют конкретные операции, входящие в данное действие.

Особое внимание А. Н. Леонтьев обращал на изменение и трансформацию самого строения деятельности как целостной систе­мы в процессе ее осуществления. Так, деятельность может утра­тить свой мотив и превратиться в действие, а действие при измене­нии его цели может превратиться в операцию. Мотив некоторой деятельности может переходить на цель действия, в результате че­го последнее превращается в некоторую другую деятельность. Постоянно происходят такие взаимные превращения: деятельность-действие-операция и мотив- цель- условия. Подвижность составляющих деятельности выражается также в том, что каждая из них может стать дробной или, наоборот, будет включать в себя ранее относительно самостоятельные единицы (например, некото­рое действие может раздробиться на ряд последовательных действий при соответствующем делении некоторой цели на подцели).

Общая характеристика строения деятельности и взаимопрев­ращения ее составляющих представляет большой интерес как для общей психологии, так и для ее отдельных областей. Эта характе­ристика может служить основой для дальнейшего тщательного ис­следования конкретных типов и видов деятельности и тех психо­логических образований, которые обеспечивают их построение и функционирование (в настоящее время в определенной степени это уже осуществлено при исследовании, например, целостных систем игровой и учебной деятельности)³⁷.

Понятие деятельности не может быть рассмотрено в отрыве от понятия сознания, которое возникает в деятельности, а затем опо­средствует ее. Поэтому изучение деятельности должно протекать в тесной взаимосвязи с исследованием процессов возникновения и функционирования человеческого сознания. Это требует такого по­нимания сознания, которое действительно отвечало бы требованиям

³⁷ См.: Эльконин Д. Б. Психология игры. М., 1978;

Формирование учебной деятельности школьников/Под, ред. В. В. Давыдова, И. Ломпшера, А. К. Марковой. М., 1982.

деятельностного подхода к нему.

Прежде чем рассмотреть особенности сознания человека, необ­ходимо прежде всего указать на наиболее существенные свойства психики, присущие животным и человеку. Сознание — это высшая форма психики, которая имеется только у человека. Что же такое психика? При попытке ответить на этот вопрос (когда-то он был объявлен неразрешимой «мировой загадкой») поучительно обра­титься к анализу первооснов психологии, зародившейся, как извест­но, в недрах философии.

В одном высказывании, касающемся природы психики (души), содержится существенный для ответа на данный вопрос момент:

«Если ты не знаешь, что ищешь, то что же ты ищешь, а если ты зна­ешь, что ищешь, то зачем же ты ищешь?» Для существа, обладаю­щего психикой, характерен именно поиск, заключающий в себе внутреннее противоречие. Психология как наука развивалась по мере того, как продвигалась в разработке содержания понятий, поз­воляющих так или иначе объяснить способ разрешения противоре­чия, возникающего в самом процессе поиска. Искать то, чего еще нет, но что все-таки возможно и что дано субъекту лишь как цель, но пока еще не ставшее явью, — это основная характеристика жизнедеятельности всякого ощущающего и мыслящего существа — субъекта. Парадоксальность поиска состоит в том, что он сочетает в себе возможное и действительное. Аристотель, которого считают родоначальником науки психологии, писал: «[Душа] есть известное осуществление и осмысление того, что обладает возможностью быть [осуществленным]»³⁸. Предвидение — это именно такое усмотрение возможности. Реальные действия субъекта, обладающего психикой, осуществляют то, что может быть создано в самой действительности. Субъект строит свои действия в зависимости от того, что может произойти лишь в будущем — в будущем, которого еще нет! Здесь цель как образ будущего, образ должного детерминирует настоящее, определяет собой реальное действие и состояние субъекта.

Идею о том, что образ будущего имеет существенное значение в построении человеческого действия, можно встретить в трудах многих мыслителей прошлого. Так, Августин писал: «Ожидание относится к вещам будущим, память — к прошедшим. С другой стороны, напряжение действия относится к настоящему времени: через него будущее переходит в прошедшее. Следовательно, в дейст­вии должно быть нечто такое, что относится к тому, чего еще нет» ³⁹.

Глубочайшее своеобразие жизнедеятельности, продиктованное целями, образом возможного будущего, стало камнем преткнове­ния для многих наук. И пока не было выработано понятие о де­терминации деятельности ее целью, в изучении психики господ­ствовал механистический материализм, по сути дела не могущий выявить и научно описать этот своеобразный феномен жизни.

³⁸ Аристотель. О душе. М., 1937, с. 42.

³⁹ Августин. Творения. Киев, 1900—1905, ч. 2, с. 302—303.

Декарт создал теорию машинной детерминации поведения жи­вотных, согласно которой все в нем может быть предвычислено и предугадано. Однако он сразу же столкнулся с парадоксом при анализе поведения человека. Оказалось, что столь тонкая причин­ная предопределенность поведения, разработанная им, не позво­ляет объяснить универсальный характер действий человека. В лю­бой ситуации человек может поступить и так и по-другому, его действия не поддаются предпрограммированию, они невыводимы только из событий прошлого. Получалось, что цепочка «универсальность — целеполагание — душа» не может быть объяснена на основе изложенных Декартом причинно-следственных отношений.

Опираясь на опыт Декарта, Спиноза выдвинул глубоко материа­листическую идею о детерминированности психики (мышления) че­ловека, которую не смогли затем должным образом оценить мно­гие философы. Суть ее состоит в следующем. Мышление (или психи­ка, ощущение вообще) — это свойство мыслящего (ощущающего) тела. Значит, задача состоит в том, чтобы тщательно исследовать способ действия такого тела в отличие от немыслящего (от неоду­шевленного). Кардинальное отличие заключено в способности мыс­лящего тела активно строить траекторию своего движения в прост­ранстве сообразно с формой другого тела, причем любого другого тела (отсюда универсальность движения мыслящего тела).

Суть этой идеи Спинозы хорошо раскрыта в книге Э. В. Ильен­кова: «... Человеческая рука может совершать движения и по фор­ме круга, и по форме квадрата, и по форме любой другой, сколь угодно замысловатой и причудливой геометрической фигуры, об­наруживая тем самым, что структурно-анатомически она заранее не предназначена к какому-либо одному из названных «действий» и именно потому способна совершать любое. Этим она отличается, скажем, от циркуля, который описывает окружность гораздо точ­нее, чем рука, но зато не может описать очертания треугольника или квадрата... Иными словами, действие (хотя бы в виде прост­ранственного перемещения, в виде самого простого и наглядного случая) тела «немыслящего» определяется его собственным внут­ренним устройством, его «природой» и совершенно не согласуется с формой других тел, среди которых оно движется. Поэтому оно либо ломает формы других тел, либо само ломается, столкнувшись с неодолимым для него препятствием.

Человек — мыслящее тело — строит свое движение по форме любого другого тела. Он не дожидается, пока неодолимое сопро­тивление других тел заставит его свернуть с пути; мыслящее тело свободно огибает любое препятствие самой сложной формы»⁴⁰.

Понятие о детерминации движений одушевленного тела их целью, а также понятие об универсальности его движений, строящихся по форме других тел, должны быть положены, на наш взгляд, в основу научного подхода к изучению природы психики.

Движение одушевленного тела связано с поиском, включающим

⁴⁰ Ильенков Э. В. Диалектическая логика, с. 38

в себя процесс ориентации на будущее. Движения такого рода Н. А. Бернштейн называл «живыми движениями». Живое движе­ние — это не реакция, а акция, не ответ на внешнее раздражение, а решение задачи⁴¹.

Наиболее существенным признаком, отличающим живое движе­ние от механического, является то, что оно представляет собой не только и не столько перемещение тела в пространстве и времени, сколько преодоление пространства и времени и овладение ими.

Хотя движение осуществляется во внешнем пространстве, оно вместе с тем имеет и собственное пространство. Н. А. Бернштейн на основании обобщения всей совокупности свойств моторики в ее взаимоотношениях с внешним пространством ввел понятие мотор­ного поля. Отсутствие устойчивых идентичных линий в моторном поле, неповторимость движения наводит на мысль о том, что живое движение каждый раз строится заново. Моторное поле строится посредством поисковых, пробующих движений, зондирующих прост­ранство во всех направлениях.

Единство движения и психики проступает настолько отчетли­во, что его можно обосновывать положениями, подобными тем, ко­торые использовал А. Ф. Самойлов, говоря следующее: «Наш изве­стный ботаник К. А. Тимирязев, анализируя соотношение и значе­ние различных частей растения, воскликнул: «лист — это есть растение!» Мне кажется, что мы с таким же правом могли бы сказать: «мышца — это есть животное!» Мышца сделала животное животным, мышца сделала человека человеком»⁴².

Продолжая этот ход рассуждений, можно сказать, что живое движение — это и есть психика. В приведенном сопоставлении, на наш взгляд, действительно отражаются наиболее существенные черты соответствующих явлений.

Описание живых движений, действий и образов отражения по­требовало нового концептуального аппарата, основы которого закладывались в трудах А. А. Ухтомского, Н. А. Бернштейна, А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева и других. Специфика этих объектов исследования не может быть описана в терминах рефлекторной тео­рии или теории стимулов и реакций. Для этого необходимы терми­ны, соответствующие таким понятиям, как «модель потребного бу­дущего», «двигательная задача», «предвидение», «опробование», «поиск», «образ ситуации», «сукцессивные движения», «симультанные образы», «переход времени в пространство посредством движения», «повиновение движения предмету» и др. Эти понятия составляют фундамент психологической теории деятельности вооб­ще и теории ориентировочно-исследовательской деятельности в част­ности.

⁴¹ См.: Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966, с. 97, 117, 337 и др.

⁴² Самойлов А. Ф. И. М . Сеченов и его мысли о роли мышц в нашем познании природы. — В кн.: Сеченов И. М.. Павлов И. П., Введенский Н. Е. Физиология нервной системы. М., 1952, т. III, с. 938.

Эти теории имеют предметом рассмотрения специфические жи­вые движения, действия и образы и разрабатывают методы их изу­чения. Одна из проблем, формулируемых в рамках этих теорий, связана с определением условий того грандиозного скачка в разви­тии жизни, который привел к возникновению психики.

Интересную гипотезу о происхождении психики выдвинул П. Я. Гальперин. С его точки зрения, психика необходима в си­туации возникновения уникальной и неповторимой задачи. Решить ее субъект может правильно лишь в том случае, если его реальное действие предваряется опробованием и примериванием, которые выполнимы лишь в плане образов⁴³.

Опираясь на проведенный анализ, можно дать краткую харак­теристику психики животных и человека. Основные функции их психики — построение образов объективной действительности (ее от­ражение) и осуществление на основе этих образов поиска и опробо­вания движений и действий, контролируемое выполнение которых приводит к удовлетворению потребностей⁴⁴.

На ранних стадиях филогенетического развития психики в теле животных выделился специализированный материальный орган — нервная система и мозг, определенной функцией которых и явля­ется психика. Мозг как особая часть тела человека является ор­ганом его психики — сознания.

Животное удовлетворяет свои потребности посредством живых движений, осуществляемых в природной среде, совокупность ко­торых характеризует его поведение. Ориентирование животного в среде опирается на предваряющие его поиск и опробование движений, что возможно лишь на основе образов, отражающих ок­ружающую среду. В процессе эволюции животных психика разви­валась по биологическим законам от простейших ее форм до. сложных (наиболее сложными формами психики среди животных обладают человекообразные обезьяны).

Человек удовлетворяет свои потребности посредством живых движений (или действий), осуществляемых в общественной среде, совокупность которых характеризует его деятельность. Деятель­ность человека, как и поведение животных, опосредствуется психи­кой, но приобретшей форму сознания (в сознании вместе с тем сохра­нились общие функции психики — построение образов действитель­ности, а также поиск и опробование действий на основе этих обра­зов). Сознание имеет общественно-историческую природу, которая позволяет человеку осуществлять поиск и опробование действий на основе идеальных образов.

⁴³ См.: Гальперин П. Я. Введение в психологию. М., 1976, с. 116—117.

⁴⁴ Психологическая природа образов подробно рассмотрена в статье: Давыдов В. В., Зинченко В. П. Принцип развития в психологии.—В кн.: Диалектика в науках о при­роде и человеке. Эволюция материи и ее структурные уровни. М., 1983, с. 160—165.

К. Маркс, характеризуя связь труда с идеальным, писал:

«... Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представ­лении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществля­ет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон опре­деляет способ и характер его действий и которой он должен подчи­нять свою волю»⁴⁵.

Иными словами, человек в процессе труда предвидит и пре­дусматривает его продукт. Это предвидение имеет форму построе­ния идеального представления, которое вместе с тем как сознатель­ная цель предшествует производству продукта. Эта цель как за­кон определяет способ и характер действий человека, который подчиняет ей свою волю.

Потребности в учении К. Маркса также связаны с понятием идеального. Так, он писал следующее: «И если ясно, что производ­ство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то... столь же ясно, что потребление полагает предмет производ­ства идеально, как внутренний образ, как потребность, как влече­ние и как цель»⁴⁶. Следовательно, потребление служит «двигате­лем» производства, труда постольку, поскольку имеет внутренний образ предмета, влечение к нему, потребность в нем, которые ста­вят цель получения данного предмета. Понятия «внутренний образ», «потребность», «влечение» и «цель» хотя и отличаются по содержа­нию друг от друга, однако могут быть объединены понятием идеаль­ного как средством обозначения той стороны деятельности человека, которая предшествует производству предмета, осуществляемому реальными действиями.

В советской психологии принято считать, что в процессе об­щественно-исторического развития человека труд был генетически исходной основой всех других видов его материальной и духовной деятельности, которые тем самым имеют принципиально общее с ним строение⁴⁷. Во всех видах деятельности процессу получения ее предметного результата предшествует возникновение в голове че­ловека потребности, влечения, внутреннего образа, представления и цели, которые позволяют ему в идеальном плане предвидеть, пре­дусматривать и опробовать возможные действия, направленные к реальному достижению результата, удовлетворяющего потребность.

Нельзя не признать, что в советской философии и психологии разработке проблемы идеального мало уделялось внимания. Лишь в 70—80-х гг. появился ряд фундаментальных исследований, посвя-

⁴⁵ М а р к с К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 23, с. 189.

⁴⁶ Там же, т. 46, ч. I, с. 28.

⁴⁷ Так, А. Н. Леонтьев свое понимание общей структуры деятельности связал со строением трудовой деятельности (потребность — цель — действие).

щенных этой проблеме⁴⁸. На наш взгляд, наиболее перспективный в научном отношении подход к ней содержится в работах Э. В. Иль­енкова.

Идеальное — это отражение внешнего мира в общественно опре­деленных формах деятельности человека. «Когда Маркс опреде­ляет идеальное как «материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней», — пишет Э. В. Ильенков, — он отнюдь не понимает эту «голову» натуралистически, естественно­научно. Здесь имеется в виду общественно развитая голова челове­ка, все формы деятельности которой, начиная с форм языка, его словарного запаса и синтаксического строя и кончая логическими категориями, суть продукты и формы общественного развития. Только будучи выражено в этих формах, внешнее, материальное превращается в общественный факт, в достояние общественного человека, т. е. в идеальное»⁴⁹.

Идеальная форма материального предмета обнаруживается в способности человека активно воссоздавать его, опираясь на слово, чертеж, -модель, в способности превращать слово в дело, а через дело — в вещь. Материальное становится идеальным, а идеаль­ное — реальным лишь в постоянно воспроизводящейся деятель­ности, осуществляющейся по схеме: вещь — действие — слово — действие — вещь. В этих постоянных переходах внутри человеческой деятельности только и существует идеальный образ вещи. Идеаль­ное — это бытие внешней вещи в фазе ее становления в деятель­ности субъекта, в виде ее потребности и внутреннего образа. Поэто­му идеальное бытие вещи отличается от ее реального бытия, как и от тех телесно-вещественных структур мозга и языка, посредством которых оно существует «внутри» субъекта. «Идеальное есть... форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в форме его активной деятельности...»⁵⁰.

Однако человек в отличие от животного не сливается со сво­ей жизнедеятельностью воедино, а благодаря общественному свое­му бытию отделяет ее от себя и превращает ее в предмет собст­венной особой деятельности. «Человек же делает самое свою жизне­деятельность предметом своей воли и своего сознания. Его жизне­деятельность — сознательная»⁵¹. Превращение самой деятельности человека в особый предмет, с которым он может действовать, не изменяя до поры до времени реального предмета, является процес­сом формирования ее идеального образа.

Измениться идеальный образ может тогда, когда человек бу­дет опредмечивать его, например, в языковых значениях, в черте­жах и т. д., действовать с ним как с вне себя существующим пред-

⁴⁸ См.: Ильенко в Э. В. Диалектическая логика, с. 164— 188 Ильенков Э. В. Искусство и коммунистический идеал. М., 1984, с. 8—77; Дубровский Д. И. Проблема идеального. М., 1983, с. 3—47.

⁴⁹ Ильенков Э. В. Диалектическая логика, с. 171.

⁵⁰ Ильенков Э. В. Идеальное.—Философская энциклопе­дия. М., 1962, т. 2, с. 221.

⁵¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42. с. 93.

метом. Непосредственно идеальное проявляется через «тело» слова, которое, оставаясь самим собой, в то же время оказывается «иде­альным бытием» другого тела, его значением. Значение «тела» сло­ва — это представитель другого тела, создаваемого человеком бла­годаря наличию у него соответствующей способности или умения. Когда человек оперирует со словом, а не создает предмет, опираясь на слово, то он действует не в идеальном, а лишь в словесном плане⁵².

Позиция Э. В. Ильенкова в истолковании сущности идеального позволяет высказать конкретную гипотезу о происхождении идеаль­ных форм деятельности человека. На наш взгляд, условия их проис­хождения внутренне связаны с процессом общественно-историче­ского наследования подрастающими поколениями умений (шире — способностей) производить орудия, различные вещи, реальное материальное и духовное общение. Для того чтобы одно поколение людей могло передать другим поколениям такие свои реально прояв­ляющиеся умения (способности), оно должно предварительно соз­дать и соответствующим образом оформить их общественно значи­мые, всеобщие эталоны. Возникает необходимость в изучении осо­бой сферы общественной жизни, которая создает и языковым спо­собом оформляет эти эталоны — они могут быть названы идеаль­ными формами орудий, вещей, реального общения (т. е. формами вещей вне вещей). Эта сфера- есть сфера культуры. Присвоение новыми поколениями ее продуктов (эталонов умений как идеаль­ных форм вещей) служит основой исторического наследования ими реальных производственных и прочих умений и способностей.

Подход к такому пониманию связи идеального и культуры со­держится в работах Э. В. Ильенкова. Он, в частности, писал:

«Идеальность» вообще и есть в исторически сложившемся языке философии характеристика таких вещественно зафиксированных (объективированных, овеществленных, опредмеченных) образов об­щественно-человеческой культуры, т. е. исторически сложившихся способов общественно-человеческой жизнедеятельности, противо­стоящих индивиду с его сознанием и волей как особая «сверх­природная» объективная действительность, как особый предмет, сопоставимый с материальной действительностью, находящейся с

⁵² Это обстоятельство было продемонстрировано нами на мате­риале экспериментального исследования, направленного на изучение закономерностей формирования математического действия сложения чисел у детей дошкольного возраста. Бы­ло показано, что с «идеальным бытием» словесно заданных чисел-слагаемых соотносится особая форма идеального действия сложения, связанная со своеобразным («сквоз­ным») движением руки ребенка вдоль предполагаемого ряда предметов, которые создают требуемое слагаемое. Без такого движения (и следовательно, без создания слагаемого в идеальном плане) ребенок оперировал не с числом-слагаемым, а со словом-числительным (см.: Давы­дов В. В., Андронов В. П. Психологические условия происхождения идеальных действий.—Вопросы психологии 1979, № 5, с. 40-54).

нею в одном и том же пространстве (и именно поэтому часто с нею путаемый) »⁵³.

Предыдущие поколения передают последующим не только мате­риальные условия производства, но и способности производить ве­щи в этих условиях. Способности есть деятельная память общест­ва о его всеобщих производительных силах.

Перед психологами возникает задача специального исследова­ния исторического процесса становления способностей людей, средств и способов их выражения в культуре как идеальных форм человеческой деятельности, исследования процессов их присвоения и дальнейшего раз.вития новыми поколениями⁵⁴.

Чтобы раскрыть содержание понятия сознания и его связь с понятием идеального необходимо иметь в виду, что деятельность людей носит общественный характер. Согласно К. Марксу, общест­венная деятельность людей существует как в форме непосредст­венно коллективной деятельности, проявляющейся в их действи­тельном общении, так и в форме индивидуальной деятельности, когда индивид действует, сознавая себя как общественное сущест­во⁵⁵. «Практическое созидание предметного мира... есть самоут­верждение человека как сознательного—родового существа, т. е. такого существа, которое относится к роду как к своей собственной сущности, или к самому себе как к родовому существу»⁵⁶.

Сущность человека — это совокупность всех общественных от­ношений. Следовательно, человек относится к своим обществен­ным отношениям как к собственной сущности, а тем самым и к самому себе как к родовому существу. Здесь имеет место отноше­ние индивида к общественным отношениям, т. е. удвоение отно­шений, которое как раз и характерно для сознания: «... Чело­век удваивает себя уже не только интеллектуально, как это име­ет место в сознании, но и реально, деятельно...»⁵⁷. Следовательно, человек удваивает себя и реально, опредмечивая в труде свою родо­вую жизнь⁵⁸. В своем сознании человек «... только повторяет в мыш­лении свое реальное бытие...»⁵⁹.

Таким образом, благодаря сознанию индивид вместе с тем явля­ется и родовым (или всеобщим) существом. «Индивидуальная и ро­довая жизнь человека не являются чем-то различным, хотя по необ­ходимости способ существования индивидуальной жизни бывает

⁵³ Ильенков Э. В. Искусство и коммунистический идеал, с. 40

⁵⁴ Д. Б. Эльконин на историко-этнографическом материале

показал, как употребление детьми некоторых слаборазви­тых народов простых игрушек позволяет им «присвоить» ряд общих сенсомоторных способностей, необходимых в дальнейшем для овладения конкретными профессиональны­ми умениями и навыками (см.: Эльконин Д. Б. Психоло­гия игры, с. 54—64).

⁵⁵ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.. 42, с. 118.

⁵⁶ Там же, с. 93.

⁵⁷ Там же, с. 94.

⁵⁸ См.: там же.

⁵⁹ Там же, с. 119.

либо более особенным, либо, более всеобщим проявлением родовой жизни...»⁶⁰.

Всеобщность реальных общественных отношений может быть представлена в сознании (мышлении) индивида благодаря идеаль­ной природе сознания. «...Если человек, — писал К. Маркс, — есть некоторый особенный индивид и именно его особенность де­лает из него индивида и действительное индивидуальное общест­венное существо, то он в такой же мере есть также и тотальность, идеальная тотальность, субъективное для-себя-бытие мысли­мого и ощущаемого общества...»⁶¹.

Идеальная, субъективная представленность индивиду его реаль­ных общественных отношений (реального бытия) и есть его созна­ние. В идеальной форме индивиду дана целостность (тотальность) его реального бытия.

Идеальное как основа сознания возникает, как отмечалось выше, благодаря речевому общению людей, связанному с языковыми зна­чениями. Эти значения опираются на общественно-выработанные способы действия — в них представлена «свернутая» в материи языка идеальная форма существенных связей и отношений пред­метного и социального мира, раскрытых совокупной обществен­ной практикой⁶².

«... Язык есть практическое, существующее и для других лю­дей и лишь тем самым существующее также и для меня самого действительное сознание...»⁶³.

Высказывания людей — это социальные (общественные) собы­тия их речевого взаимодействия. Поэтому при построении своих вы­сказываний кажды