Интеллектуальные ресурсы как объект стратегического управления

Интеллектуальные ресурсы являются объектом управления как на уровне фирмы, так и на уровне общества в целом. Прежде всего, интеллектуальные ресурсы - это фактор произ­водства, находящийся в распоряжении предприятия. Поэтому на уровне микроэкономики управление ими - это прежде всего проблемы фирмы, решать которые можно лишь исходя из определенного понимания сущности фирмы как хозяйствующе­го субъекта. Неоклассическая модель фирмы, представленная в теориях микроэкономики, рассматривает ее как монолитный субъект хозяйствования, нацеленный на максимизацию прибы­ли. Эта модель объясняет в контексте рыночного равновесия взаи­модействие между вводом производственных факторов и конечным результатом деятельности фирмы (система «затраты - выпуск»). Соответственно, данная модель мало что дает для понимания внутренних механизмов работы фирмы.

Ряд возникших в последние десятилетия концепций пыта­ются преодолеть этот недостаток, предлагая различные модели этих внутренних механизмов. Так, Р. Коуз в своей теории фир­мы акцентирует внимание на процессах передачи информации, связанных с производством и продажей продукции и услуг. По его мнению, одна из предпосылок существования фирмы как формы организации производства состоит в минимизации издер­жек трансакции информации, требующейся для осуществления процессов производства и сбыта продукции и услуг. В процессах обработки и передачи информации выражается деятельность ин­теллектуального капитала. Нанимаемых предпринимателем сотрудников Коуз рассматривает как «экспертов», способных бла­годаря специализированной информации с наименьшими издер-жками приобретать и обрабатывать сырье, производить и продавать готовую продукцию. Это была, по существу, первая концепция, которая трактовала фирму в качестве про­цессора информации. Сегодня практически все исследователи рассматривают фирму в качестве процессора информации либо знаний.

В теории фирмы различаются три концепции: предпринима­тельская, конкретная и эволюционная. Предпринимательская концепция концентрируется на процессах синтеза информации в организации и подчеркивает решающую роль в этих процессах предпринимателя, который осуществляет окончательный синтез информации и принимает на этой основе решения. Конкретная концепция рассматривает фирму как объединение субъектов, об­ладающих различной информацией и связанных системой явных или неявных контрактов, что позволяет преодолеть противоречи­вость их интересов. Эволюционная теория описывает функцио­нирование и эволюцию фирмы в понятиях рутинных правил, шаблонов и парадигм деятельности, воплощающих присущее ей знание как основу интеллектуальных ресурсов.

Развитие концепций интеллектуального капитала и менедж­мента знаний оказало влияние и на теории фирмы. Согласно Р. Гранту, фирма представляет собой институт, интегриру­ющий знания. С этой точки зрения знание является критическим вводом в производство и первичным источником стоимости. При этом продуктивность человеческого труда зависит от знания, тех­нические же средства производства просто являются его вопло­щением.

Одним из первых крупных исследований, посвященных управ­лению знанием, стала работа К.-Э. СвейбииТ. Ллойда «Управле­ние ноу-хау». Под «организациями ноу-хау» К.-Э. Свейби понимал организации, основными ресурсами которых являются нематериальные активы, к которым относятся знания и умения работников. К.-Э. Свейби первым предпринял попытку определить структуру нематериальных активов организации. Он предложил трехкомпонентную схему, включающую индивидуальную компе­тентность, внутреннюю структуру, внешнюю структуру. Кроме того он разработал методику мониторинга нематериальных ак­тивов, которая во многом определила направления всех последу­ющих разработок в этой области.

Основной управленческой идеей К.-Э. Свейби стало выделение в организации двух типов знания и двух категорий работников, являющихся их носителями. Это профессиональные и управлен­ческие знания и, соответственно, профессионалы и менеджеры, исполняющие разные функции в освоении и применении интел­лектуальных ресурсов.

Термин «менеджмент знаний» первым, как нам представля­ется, ввел К. Виг, опубликовавший в 1993 году первый том своей трилогии, посвященной этой теме. Отмечая важ­ность знания фактически во всех аспектах коммерческой жизни, он выделяет две составляющие знания в процессе его использова­ния в качестве одного из ресурсов производства. Во-первых, это активы знания, доступные для использования, а во-вторых, про­цессы формирования, организации, трансформации, передачи и хранения информации, содержащей в себе знания. Управле­ние знанием всегда нацелено на перспективу и носит стратеги­ческий характер. С этой точки зрения, К. Виг выделяет три взаимосвязанных уровня управления знаниями: бизнес, перспек­тивный менеджмент и практические действия, направленные на совершенствование интеллектуальных ресурсов организации (табл. 2).

Таблица 2

Структура менеджмента знаний

На уровне фирмы стратегическое управление знанием выра­жается прежде всего в определении перспектив бизнеса и плани­ровании корпоративной стратегии. Речь идет о наиболее полной реализации потенциала доступных для организации знаний, на­чиная от разработки новых видов продукции и кончая новыми методами организации производства. Уровень перспективного ме­неджмента означает развертывание корпоративной стратегии в систему конкретных управленческих мероприятий. В частно­сти, речь может идти о ресурсном обеспечении намеченных пла­нов, осуществлении самостоятельных или приобретении чужих разработок, мониторинге процессов управления и совершенство­вании существующей системы управления. Наконец, на уровне практического действия менеджмент знаний состоит в образова­нии, обучении и формировании человеческих ресурсов соответ­ствующего качества.

М. Поляни вносит в теорию управления интеллектуаль­ными ресурсами организации новый важный аспект, заключаю­щийся в разделении понятий явного и неявного знания. Эта идея получила дальнейшее развитие в работе японских ученых И. Нонака и X. Такеучи, посвященной использованию интеллек­туальных ресурсов в деятельности японских компаний. Авторы существенно развили концепцию явного и неявного знания, а так­же их взаимопереходов в процессе создания нового знания.

X. Такеучи следующим образом характеризует эти два типа знаний. Первая форма - это явное знание, которое может быть выражено в словах и числах, представлено в форме данных, научных формул, спецификаций продукции, руководств, универ­сальных принципов и т. д. Этот вид знания может легко переда­ваться от одного человека к другому. Неявное знание высокоперсо­нально, его формализация затруднена, что делает сложным его сообщение или совместное использование. Субъективное понима­ние, интуиции и догадки относятся к этой категории знания. Кро­ме того, неявное знание глубоко коренится в индивидуальных дей­ствиях и опыте, так же как и в идеалах, установках или эмоциях личности, с которой оно связано.

Л. Прусак рассматривает процесс распространения зна­ния в рыночных системах, включая отдельное предприятие, ко­торое представляет собой, по его мнению, внутриорганизацион-ный рынок знания. На этом рынке выделяются три категории участников: покупатели, продавцы и брокеры знаний. Покупа­тели знания - это те, кто нуждается в знании для решения про­блемы, сложность и неопределенность которой не допускают легкого ответа. Продавцы знания - это люди с общественной репу­тацией экспертов относительно тех или иных процессов или объек­тов. Брокеры знания - это лица, которые осуществляют связь меж­ду покупателями и продавцами, то есть теми, кто нуждаются в знании, и теми, кто его имеют.

Один и тот же человек, даже в одном и том же акте коммуника­ции, может попеременно выступать во всех трех ролях. Однако, если покупателем знания рано или поздно становится каждый работник, то далеко не все действуют на рынке знаний в каче­стве продавцов. Дело не только в недостатке знаний, например у начинающих специалистов. Даже знающий человек не всегда может внятно изложить свои знания по причине недостаточной коммуникабельности. С другой стороны, специалист зачастую заинтересован в сохранении монополии на то знание, которым он обладает. Как правило, в организациях недооценивается роль брокера знаний. Л. Прусак выделяет три формы «вознагражде­ния» на внутриорганизационном рынке знаний. В порядке зна­чимости это взаимность, репутация, альтруизм.

Характерной особенностью теорий управления интеллекту­альными ресурсами является противопоставление западных и восточных подходов к решению проблем. Если западный под­ход, как считают И. Нонака и Х. Такеуши, основан на декартов­ском противопоставлении субъекта и объекта познания, то для восточного мировоззрения характерно единение человека с при­родой, скорее ее чувствование, чем рациональное осмысление.

В настоящее время количество публикаций по менеджменту знаний растет лавинообразно. На характере этих работ сказыва­ется их «родословная». Сегодня в менеджменте знаний опреде­лились два основных направления. Первое из них имеет свои корни в информационном менеджменте и представлено главным образом специалистами по информационным технологиям. Зна­ние рассматривается ими как совокупность объектов, которые могут быть идентифицированы и обработаны в информацион­ных системах. Соответственно, ключевым звеном управления знаниями является структурная организация существующих данных, которая обеспечивает увеличение эффектов информа­ционных технологий, адаптирующих накопленные знания в реальной среде общественного производства.

Второе направление можно назвать когнитивистским. Для него знание - процесс, набор комплексов динамических умений, секретов производства, которые постоянно изменяются. В этой ситуации основная задача менеджмента знаний состоит в том, чтобы связать структурированную и неструктурированную ин формацию с изменяющимися правилами, по которым люди ее применяют, а его стратегия направлена на увеличение эффекта от использования нематериальных активов.

Примечательным событием в поле «интеллектуальных» кон­цепций менеджмента стало появление концепций организаци­онного обучения (organizational learning) и обучающейся орга­низации (learning organization). Иногда их, не без основания, рассматривают как взаимодополняющие.

В центре концепции организационного обучения стоит проблема оптимизации широко понимаемого процес­са организационного обучения. Так, К. Арджирис опреде­ляет организационное обучение как процесс обнаружения и ис­правления ошибок в деятельности фирмы. Он формулирует основной принцип оптимизации организационного обучения — принцип двойной петли в обучении. Первая петля основана на непосредственном взаимодействии с изучаемыми объектами, вто­рая петля - это изучение самих процессов обучения и их совер­шенствование.

Концепцию обучающейся организации связывают с вышед­шей в 1990 году книгой П. Сенджа «Пятая дисциплина». Восприняв многие положения концепции организационного обучения, он перенес акцент с оптимизации процессов обуче­ния на формирование у организации способности к непрерыв­ному обучению. Обучающаяся организация, считает П. Сендж, это организация, в которой нельзя не учиться, потому что изуче­ние вплетено в ткань жизни. Он выделил пять технологических составляющих обучающейся организации: системное мышле­ние, персональное мастерство, модели менталитета, формиро­вание общего видения, групповое обучение.

Системное мышление состоит в понимании всеми служащи­ми компании зависимости ее общих результатов от действий каждого из них. Персональное мастерство заключается в достаточном уровне знаний, умений и ответственности работников фирмы. Модели менталитета — это глубоко укоре­нившиеся предположения, обобщения или представления, вли­яющие на понимание мира, и действия, совершаемые работни­ками организации. Формирование общего видения реализуется в разработке единой стратегии фирмы и определении конкрет­ных планов отдельных структурных единиц по ее реализации. Групповое обучение заключается во взаимном обучении в про­цессе совместной деятельности, результатом которого является рост ее эффективности. Факт группового обучения вовсе не яв­ляется таким очевидным, каким он кажется на первый взгляд. Его эффект не может быть достигнут при преобладании индиви­дуальных целей над общими и при отсутствии общего видения проблем. Такого рода модели действуют на уровне не только ин­дивидуального, но и группового сознания. Их пересмотр в связи с объективно меняющимися условиями жизни всегда представляет собой серьезную проблему.

Характерной особенностью всех концепций, существующих в сфере менеджмента интеллектуальных ресурсов, является не­которая неопределенность и размытость границ объекта управ­ления. Она отчетливо проявляется в терминологии. В качестве объекта рассматривается интеллектуальный капитал в различ­ном структурном наполнении либо его отдельные составляющие, такие как знание, опыт, объективированные формы существо­вания и движения знания в информационных потоках.

В 90-е годы появился целый ряд прикладных экономико-со­циологических исследований по управлению интеллектуальным капиталом фирмы. В 1993 году шведская страховая компания Scandia опубликовала в годовом отчете данные о принадлежа­щем ей интеллектуальном, капитале. В дальнейшем этот термин стал широко использоваться в публикациях по экономи­ке и управлению фирмой. Развитие данного направления ме­неджмента фирмы наталкивается на ряд не решенных пока воп­росов. В их числе: необходимость введения интеллектуального капитала в систему факторов производства в адекватной эконо­мически определенной форме и уточнение функций менеджмен­та знаний как особого вида управленческой деятельности.

Решение первого вопроса видится в поиске вариантов оцен­ки интеллектуального капитала фирмы или, по крайней мере, его отдельных элементов. В частности, оценка интеллектуаль­ного капитала в форме нематериальных активов позволяет ввес­ти его в баланс и экономику предприятия в явном виде как амор­тизируемый и воспроизводимый фактор производства.

Уточнение функций менеджмента знаний в числе других направлений управленческой деятельности идет постепенно, по мере того как растет роль интеллектуального капитала в систе­ме факторов производства. Менеджмент знаний как особая функ­ция управления существовал давно. В условиях индустриального производства наряду со специализированными подразделения­ми НИОКР на предприятиях имелись научно-технические биб­лиотеки, патентные службы, отделы подготовки кадров и т. п. Суть происходящих сегодня изменений можно определить как процесс актуализации этой функции, становление менеджмента знаний — как особого вида управленческой деятельности.

Специализация управленческой деятельности осуществляется в нескольких направлениях. Это, во-первых, специализация в соответствии со структурой важнейших ресурсов (финансовый менеджмент, управление персоналом), во-вторых, функциональ­ная специализация (информационный менеджмент, менеджмент маркетинга, инновационный менеджмент). Менеджмент знаний относится к сфере управления ресурсами. В его основе лежит вос­приятие знаний как одного из основных ресурсов современной экономики.

Необходимость целостного, системного подхода к проблеме управления интеллектуальными ресурсами очевидна. Однако за последние десятилетия западные менеджеры, возлагавшие особые надежды на интеллектуальный потенциал своих фирм, пережили ряд серьезных разочарований, которые описаны Урсулой Шнейдер в виде своеобразных парадоксов, связанных с использованием интеллектуальных ресурсов. Суть их зак­лючается в отсутствии прямой, непосредственно фиксируемой связи между затратами на интеллектуальные ресурсы и резуль­татами хозяйственной деятельности фирмы. И это при том, что рассуждения о роли знаний и образования давно стали общим местом в экономических исследованиях. Это так называемые парадоксы развития интеллектуальных ресурсов фирмы.

В их числе в хронологической последовательности на первом месте стоит парадокс развития человеческих ресурсов (70-е -80-е годы). При больших затратах на обучение менеджеры не смогли доказать, что это приводит в реальной перспективе к воз­растанию стоимости.

В конце 80-х - начале 90-х годов обнаружился парадокс эффективности, заключающийся в недостаточной корреляции между расходами на информационные технологии и финансо­выми результатами компаний.

Наконец, в конце 90-х годов выявился парадокс Интернета. Опрос североамериканских информационных менеджеров по­казал, что многие из них не видят никакого влияния Интернета на балансовые результаты фирмы и планируют сократить затраты в этой сфере.

Все упомянутые явления так или иначе связаны с сомнени­ями предпринимателей в эффективности затрат по приобрете­нию и использованию интеллектуальных ресурсов. По мнению многих из них, эти затраты не окупаются, так как не дают пред­приятию дополнительного дохода. Однако, на наш взгляд, этот узко прагматический подход связан, скорее всего, с привыч­кой получать соответствующие интеллектуальные ресурсы как общественное благо, не принимая полноценного участия в их вос­производстве. При этом затраты на обучение, или на информаци­онные технологии, или на телекоммуникации изолируются от дру­гих уровней, направлений, форм функционирования капитала предприятия и непосредственно замыкаются на прямой фи­нансовый эффект, не учитывая многообразных косвенных состав­ляющих этого эффекта.

По-видимому, первым шагом на пути к укреплению пози­ций менеджмента интеллектуальных ресурсов должно стать раз­витие его теоретических основ и прежде всего интеграция трех существующих сегодня концепций: интеллектуального капи­тала, менеджмента знаний и обучающейся организации, кото­рые не просто пересекаются, но и взаимно дополняют друг друга. Так, концепция интеллектуального капитала вводит интеллек­туальные ресурсы в явном виде в структуру капитала предприя­тия и в его экономику. Концепция менеджмента знаний, как следует из ее названия, акцентирует внимание на эффективном использовании данных ресурсов. Концепция обучающейся орга­низации переносит проблему управления интеллектуальными ресурсами в более широкую сферу отношений корпоративной или организационной культуры.

В этом смысле управленческая практика порой опережает теорию, не давая ей времени для научного осмысления достигну­тых результатов. КакзамечаетД. Амидон, в разработке про­блем бизнеса университеты отстают на десять лет, консультаци­онные фирмы на половину этого срока и лишь производители создают будущее в реальном режиме времени. При этом наблю­даются значительное различие конкретных управленческих подходов (информационный менеджмент, управление челове­ческими ресурсами, концепции искусственного интеллекта и т. д.) и тенденция к коммерциализации полученных резуль­татов. Сегодня практически все разработки в сфере интеллекту­ального капитала и менеджмента знаний являются не столько научным, сколько коммерческим продуктом. Отсюда преиму­щественно прагматическая направленность большинства работ, их слабая связь с теорией. Анализ конкретных случаев как ос­новной исследовательский метод приводит иногда к диаметраль­но противоположной интерпретации одних и тех же факторов, четкие определения подменяются метафорами, такими, как «экология знаний», «корпоративный инстинкт», а предлагае­мые классификации структур и процессов зачастую грешат не­последовательностью.

Каждая из крупных консалтинговых фирм стремится предло­жить собственную модель менеджмента знаний и собственную кон­цепцию его внедрения. Результаты этих разработок регистриру­ются как интеллектуальная собственность соответствующих компаний. Например, термины «information productivity» (инфор­мационная производительность), «knowledge capital» (капитал зна­ний) являются торговыми марками компании Strassman Inc.; VAIC (стоимость, добавленная интеллектуальным капиталом) - торговая марка Ante Pulic & International Education и т. д. Это не только подталкивает конкурентов к разработке подходов, опирающих­ся на иные модели и концепции, но и делает самих владельцев моделей и концепций заложниками однажды принятых схем. Данная ситуация, помимо всего прочего, свидетельствует об ост­роте вопроса относительно разумных пределов интеллектуальной собственности в экономике знаний.

Для российских предприятий, стоящих перед проблемами серьезных технологических и продуктовых инноваций, исполь­зование интеллектуального потенциала играет особую роль. В этой связи мы видим свою задачу в том, чтобы определить место интеллектуальных ресурсов в системе ресурсов организации, вы­делить основные подсистемы интеллектуальных ресурсов и проанализировать формы интеллектуального взаимодействия организации с окружающей средой, рассмотреть внутренние факторы, способствующие или препятствующие формированию и использованию интеллектуальных ресурсов и на этой основе сформулировать основные принципы управления интеллекту­альными ресурсами организации.

Стратегическое управление интеллектуальными ресурсами предприятия подчинено долгосрочным целям его развития, которые должны быть сформулированы исходя из современного состояния его ресурсной базы, положения на рынке и товарной ориентации. Для одних предприятий это может быть, например, стратегия ускоренного роста, связанная с мобилизацией внутрен­них и внешних возможностей для увеличения своей доли на рын­ке, для других - стратегия перестройки, включающая переход к производству новых товаров и услуг, диверсификацию деятель­ности, реконструкцию производственных фондов. Во всех этих случаях к состоянию интеллектуальных ресурсов предприятия предъявляются вполне определенные требования, фиксируемые в функциональных стратегиях отдельных подразделений.

Перспективы развития интеллектуальных ресурсов опреде­ляются, как минимум, тремя функциональными стратегиями фирмы: стратегией НИОКР, социальной стратегией и стратеги­ей организационных изменений. Состояние интеллектуальных ре­сурсов непосредственно влияет и на возможности реализации всех других функциональных стратегий в части производства, финан­сов, маркетинга. Их ключевая роль во всех этих процессах связана с двумя обстоятельствами. Во-первых, во всех указанных направ­лениях деятельности предприятия велика роль трансакционных издержек, связанных с передачей информации, обучением и коор­динацией. Во-вторых, продуктивность интеллектуальных ресурсов в значительной мере определяется характерными для организации моделями менталитета и корпоративной культуры, которые в дол­госрочном плане так же подвержены целенаправленной коррек­ции, как и материальные фонды предприятия. В любом случае управление интеллектуальными ресурсами фирмы подчинено ре­шению задач оптимизации ее экономического состояния в обозри­мой перспективе.

Совсем иные цели и задачи стоят перед государством в уп­равлении интеллектуальными ресурсами на уровне всего общества. В данном случае на первый план выходит проблема их расширенного воспроизводства в интересах не только завтраш­него дня, но и отдаленного будущего, то есть управление интел­лектуальными ресурсами приобретает выраженный стратеги­ческий характер. Само понятие интеллектуальных ресурсов выходит за достаточно узкие рамки фактора производства и ста­новится синонимом качества и потенциала развития данного человеческого сообщества. Однако интересы экономики всегда превалируют, что и определяет в значительной степени формы и методы управления интеллектуальными ресурсами.

Задачи воспроизводства интеллектуальных ресурсов обще­ства в принципе не могут быть решены на основе использования рыночных механизмов саморегулирования, хотя их роль доста­точно велика в динамике пропорций спроса и предложения на рынке труда. Стратегическое управление интеллектуальными ресурсами общества со стороны государства направлено на вы­полнение следующих функций: обеспечение конкурентоспособ­ности; экономической и национальной безопасности страны; ре­гулирование пропорций воспроизводства интеллектуальных ресурсов в отраслевом и квалификационном аспектах; обеспече­ние качественных стандартов интеллектуальных ресурсов обще­ства и контроля за их использованием в производстве; финансо­вое обеспечение воспроизводства интеллектуальных ресурсов на основе перераспределения национального дохода; информаци­онное обеспечение.

Задача формирования и воспроизводства интеллектуальных ресурсов решается на макроэкономическом уровне через орга­низацию и финансирование системы образования, а также про­изводства, накопления и распространения знаний. Нетрудно заметить, что подобная задача стоит и перед отдельными пред­приятиями, которые вкладывают средства в научно-технические разработки, информационные системы и обучение персонала. Разница в том, что для фирмы интеллектуальные ресурсы - это фактор производства вполне определенного назначения и с за­данными качественными параметрами, затраты на который дол­жны окупиться в максимально короткие сроки, тогда как для общества в целом — это потенциал с достаточно эластичными воз­можностями применения. Для процессов формирования и ис­пользования интеллектуальных ресурсов характерно асиммет­ричное распределение информации между участниками данных процессов и ее искажения во временном аспекте. Предприятия как потребители интеллектуальных ресурсов и индивидуумы как носители интеллектуального капитала имеют совершенно разные представления по поводу того, каковы реальные потреб­ности производства и как они будут меняться со временем. По­этому задача государства в стратегическом управлении интел­лектуальными ресурсами состоит в минимизации издержек их адаптации к реальным условиям производства и принятии мер по ликвидации дефицита знаний и квалификации работников, препятствующего развитию тех или иных отраслей экономики. При современном состоянии российской экономики актуально также решение проблемы «утечки мозгов» и сохранение интел­лектуальных ресурсов страны.