Экономический детерминизм. Сторонники концепции экономического детерминизма хорошо осознают, что техника и производительные силы общества в целом

Сторонники концепции экономического детерминизма хорошо осознают, что техника и производительные силы общества в целом, не могут развиваться в отрыве от экономических, или производственных отношений, складывающихся в данном обществе. Поэтому в качестве определяющей силы исторического развития они выделяют экономический фактор. По их мнению, именно в зависимости от экономических отношений формируются не только политические, правовые, нравственные и другие, идеи и учреждения общества, но и характер его науки и искусства. Как уже отмечалось в 1 главе, в экономическом детерминизме нередко упрекали К. Маркса. Однако эти упреки относятся не столько к нему самому, сколько к его последователям и особенно к комментаторам. Не избежал этого и талантливый пропагандист учения К. Маркса Поль Лафарг (1842-1911), которому принадлежит известная работа «Экономический детерминизм Карла Маркса», где он пытается доказать зависимость самых отвлеченных идей и понятий от общественных, классовых отношений.

«Экономический детерминизм, - пишет П. Лафарг, - есть новое орудие, предоставленное Марксом в распоряжение социалистов для установления некоторого порядка в беспорядке исторических фактов, которые историки и философы неспособны были классифицировать и объяснить»[118].

Действительно, выделив экономические отношения в качестве определяющих отношений в обществе, марксизм установил повторяемость в истории, а тем самым и закономерный характер ее развития. Опираясь на это, П. Лафарг смог показать, что такие понятия, как социальный прогресс, справедливость, свобода и другие имеют исторический характер и возникают на основе социально-экономических условий, складывающихся в данном обществе. Однако он не учитывал относительной самостоятельности развития теоретического мышления, и поэтому даже возникновение абстрактных математических понятий и аксиом пытался объяснить с помощью «фактов, взятых из опыта»; во всяком случае, он не делал никакого различия между социально-историческими понятиями и понятиями таких абстрактных наук, как математика.

«Понятия прогресса, справедливости, свободы, отечества и. т.д., как и аксиомы математики, - указывал он, - не существуют сами по себе и вне опыта. Они не предшествуют опыту, а следуют за ним»[119]. Но неевклидовы геометрии, на которые он ссылался для обоснования исторического взгляда на развитие геометрического знания, как раз предшествовали опыту, а не следовали ему. На самом деле, творцы неевклидовых геометрий (Н.И. Лобачевский, Я. Бойаи, К. Гаусс и Б. Риман) к своим новым идеям пришли не с помощью опыта, а чисто логически. Они заменили аксиому о параллельных линиях в геометрии Евклида противоположной аксиомой и вывели из вновь полученной системы аксиом все логические следствия. Эти следствия оказались настолько несоответствующими традиционным геометрическим представлениям, что Н.И. Лобачевский из осторожности в первое время назвал свою геометрию воображаемой. Только столетие спустя неевклидовы геометрии, нашли применение в общей теории относительности и космологии, которые исследуют свойства физического пространства и материи во Вселенной. Этот пример ясно показывает, насколько несостоятельны попытки объяснения происхождения абстрактных идей из эмпирического опыта, а тем более из экономической структуры общества.

Бесспорно, П. Лафарг отнюдь не пытался выводить философские взгляды и научные теории непосредственно из экономики, хотя такие попытки иногда и предпринимались. Так поступил, например В.М. Шулятиков в своей книге «Оправдание капитализма в западноевропейской философии»[120]. Однако, увлекшись критикой идеализма в истории и социологии, П. Лафарг в ряде случаев делает уступки экономическому детерминизму.

Тот факт, что экономика играет, если не определяющую, но важную роль в развитии общества, признавали и многие историки, весьма далекие от марксизма. Сама логика исследования исторического материала подводила их к таким выводам, хотя они не могли правильно объяснить, как именно экономический базис влияет на идеологическую надстройку общества. В связи с этим нелишне отметить, что экономический детерминизм появился до возникновения марксизма и некоторые представления о нем можно встретить в сочинениях ряда экономистов XIX в. Наиболее отчетливую формулировку его сущности мы находим в трудах английского экономиста Ричарда Джонса (1790-1855), который подчеркивал, что основу любого общества .составляет способ производства и распределения общественного богатства, образующий его экономическую структуру или организацию. Именно эта организация, по его мнению, определяет все остальные связи и отношения людей, живущих в данном обществе. «Изменения в экономической организации общества, ~ писал он, - сопровождаются крупными политическими, социальными, моральными и интеллектуальными изменениями, затрагивающими те обильные или скудные средства, при помощи которых осуществляются задачи хозяйства. Эти изменения неизбежно оказывают решительное влияние на различные политические и социальные основы соответствующих народов, и влияния эти распространяются на интеллектуальный характер, обычаи, манеры, нравы и счастье на родов»[121] (курсив наш - Г. Р.).

Приведенная цитата свидетельствует, что для Р. Джонса экономическая организация общества определяет не только его политическую, правовую и социальную структуру, но и все конкретные особенности существования и поведения живущих в нем людей.

На протяжении почти двух столетий идеи господства экономики в обществе оказывают все более негативное воздействие на умы и дела многих людей. Стали говорить даже о появлении своеобразного типа человека, обозначаемого термином homo economicus, который не интересуется ничем, кроме прибыли и денег. Именно в а этом он видит свой успех и смысл жизни, именно с точки зрения умения «делать деньги» подходит он к самой оценке прогресса в обществе. Подобное отношение к жизни усиленно навязывается современными идеологами экономического детерминизма, которые единственным регулятором хозяйственной жизни считают рынок, а государству отводят роль ночного сторожа, призванного обеспечить условия для свободной конкуренции[122].

Ошибка экономического детерминизма заключается не в том, что он выдвигает экономический фактор в качестве определяющего в развитии общества, а в том, что пытается объяснить все явления и процессы не только материальной, но и духовной жизни, развития науки и культуры исключительно экономическими факторами и практикой, т.е. экономический фактор выдвигается здесь не в качестве существенного, а единственного, определяющего - развитие общества, его идеологию и другие формы сознания.