Нравственное и безнравственное в современной семье Трудовое действие 5 страница

Начнем со скрытого Психопатического Круга. Для примера рассмотрим семью, в которой трое детей — мать, отец, две девочки и мальчик. Семья вполне благополучная, отношения между супругами разные, но для посторонних достаточно нормальные. Все трое детей хорошо учатся, но лучше всех — мальчик. Он одарен различными талантами и приносит из школы хорошие отметки. Первые три класса закончил отлично, все последующие годы он тоже очень хорошо учится и активно участвует в жизни школы, одновременно занимаясь в пяти кружках. Причем, везде достигает хороших результатов, участвует в выставках, различных конкурсах... В семье постоянно чувствуется внутренняя радость такому благополучному состоянию своих детей. Так проходит все детство.

Все трое заканчивают институты, старший и младшая — с успехом, средняя — с некоторыми трудностями. Двое заканчивают аспирантуру, жизнь в целом идет очень уверенно и насыщенно. Внутренняя удовлетворенность родителей достаточно глубокая, потому что все складывается очень успешно.

И вдруг в тридцатилетнем возрасте старший начинает делать что-то непонятное, по мнению родителей. Он колеблется в выборе дальнейшей жизни, в нем происходит какой-то внутренний поиск, недовольство делом и тем местом, которое он занимает. С одной стороны все лавры вроде бы при нем, внешне ситуация очень благополучная, а внутренне — ощущение ненайденности своего места в жизни. Хотя при всем при этом он уже ученый, и все у него есть.

И только к сорока годам, прожив еще десять очень трудных, полных внутренних исканий, лет, он вдруг обнаруживает, что постоянно все делает в жизни только для того, чтобы получить родительское удовлетворение по поводу его славы. Он внутренне ищет моментов и ситуаций, в которых можно проявиться, прославиться, и ловит себя на мысли, что слава эта должна дойти до родителей, причем, обязательно прежде всего до матери. Он замечает, что во внутреннем зрении своей славы отца в расчет не принимает. Своими мыслями, постоянными внутренними движениями сын обращается к матери. И всякий раз, переживая успех: защиту диссертации, публикации в центральной прессе, он ощущал внутреннее удовлетворение именно от того, что все это доходит до матери. Все вырезки, все публикации, связанные с его работой, он старался ей выслать. И только в сорок лет обнаруживает, что всю свою жизнь он выстраивал вокруг того, чтобы дарить своей матери эти моменты успеха.

Оказалось, что ситуация была запечатана в возрасте восьми лет, когда он в первом классе принес первую пятерку. По этому поводу мать устроила большой праздник в доме. Все очень радовались, но мать радовалась как-то особенно... В тот момент, когда она рассказывала соседям, какую радость принес ее сын, тот случайно оказался рядом и эту ситуацию уловил, ее слова, ее радость запомнил, и с того времени вся его жизнь выстроилась так, чтобы приносить матери эту ее радость.

И лишь в сорок лет он понял, что материнская радость была тщеславием, она гордилась своим сыном, тщеславилась им перед соседями.

Причем, удивительная вещь — он хотел принести радость именно тем, чтобы где-то состояться. Поэтому он постоянно уходил из дома, постоянно находился в увлечении какими-то делами, занимался пионерской, позже комсомольской деятельностью, затем студенческой работой.

А потом он уехал в другой город, везде добивался успехов, пожинал лавры и эти отголоски своей славы посылал матери, но сам у нее не появлялся. И было непонятно ни матери, ни отцу, ни сестрам, ни жене, ни его детям, почему же он сам не едет к своей матери. Почему не отвечает на материнские письма, а если и отвечает, то лишь рассказывая о своих успехах, ничего не вспоминая о матери. Он не слышит мать, не спрашивает о ее жизни, лишь ограничивается для приличия отдельными короткими фразами: «Как твое здоровье?», «Что ты там делаешь?». На этом все и заканчивается. Но при этом идет постоянное, упорное, методичное зарабатывание славы в глазах матери. Он очень точно исполняет одно и то же действие: заработав славу, старается ее отголоски тут же отправить своей матери — через приезжих гостей, посылая по почте вырезки из газет или журналов. При такой озабоченности тем, чтобы она все знала о его успехах, никакой внутренней обращенности к матери у него нет. Удивительно, что так пунктуально информируя мать, он, оказывается, внутренне абсолютно равнодушен к ней. То, что это холодное, совершенно не пробужденное, черствое отношение к матери все же позволяет посылать ей свидетельства об успехах, долго оставалось как для него, так и для близких окружающих людей, какой-то непонятной загадкой. И только когда он совершенно случайно вдруг однажды вскрыл эту ситуацию, понял, откуда все идет. Оказалось, что от печати, положенной в детстве.

Давайте посмотрим на эту картину изнутри. Оказывается, Эго-влечение тщеславия и чувственная зависимость от матери соединились в мальчике с его большими способностями и одаренностью еще в младенчестве. Уже в два-три года он выделялся среди других детей.

Однажды, движимый любопытством, он, когда ему было три-четыре года, повел свою сестру, на год младше его, в город на экскурсию. Они вернулись домой, пробыв в городе полдня, и застали всех домашних в панике. Мать встретила его сначала со слезами, затем скоро утешилась. А потом рассказала своим соседям умилительную историю о том, как ее маленький сын повел свою сестру по городу. В первый момент она была раздражена, встревожена, хотела его наказать, но потом когда все это улеглось, она поведала о происшествии всем-всем-всем. И многократное повторение этого случая запечаталось в мальчике как первое слово, которое соединило Эго-влечение тщеславия с гордой самодостаточностью, запечатав все материнским довольством собственным сыном. Даже первую пятерку мальчик принес с внутренним вожделением: доставить радость маме и получил то, чего он ждал. Это была не просто радость всей семьи, а именно тщеславная радость матери перед соседями. Это послужило вторичному запечатыванию. Затем оно закреплялось в самостоятельных поступках этого мальчика, когда он каждый раз с внутренней удовлетворенностью нес своей матери те или иные результаты: грамоты, ценные подарки, благодарности, записи в дневнике.

Интересно то, как он при этом себя вел. Сунув дневник в руки маме, он сразу же забывал об успехе, терял к нему интерес. Сам по себе успех ему был не нужен. Поэтому он становился к нему равнодушен. Успех был нужен маме. У него была абсолютная уверенность в успехе. При этом каких-нибудь сыновних чувств он никогда не проявлял. Родная мать его совершенно не интересовала.

В погоне за успехом этот мальчик, а позже юноша уходит из дому. Внутренне уходит. Он прибегал домой только ночевать. Закончив десять классов, он уезжает. Много лет сын не приезжает домой, даже на студенческие каникулы, дома ему делать нечего. Ибо все, что надо, (а именно — свою славу) он посылает по почте, по радио, в газетах, журналах, где печатаются его работы или что-нибудь о нем, чувствуя при этом глубокую внутреннюю удовлетворенность.

Но вдруг в тридцать лет он начинает получать от матери жалобные письма, в которых она выражает свою скорбь, свою боль о том, что он не приезжает, забыл ее. Он внутренне возмущается: Как? Все, что надо, он делает. Он в поте лица зарабатывает славу и отдает ее обратно матери. Что еще надо? Чего же она еще требует? Это внутреннее возмущение первое время (несколько лет) работает очень жестко. Он не отвечает на ее письма, навещает один раз в два-три года, устраивая там время от времени скандалы. Так продолжается внутреннее отвержение этих притязаний матери на какую-то сыновнюю отзывчивость, нежность. У него остается такое ощущение, что все, что нужно матери, уже отдано.

И только в сорок лет у него наступает прозрение, происходит внутреннее раскаяние, понимание: оказывается, мать не получила от него тепла ни на грош. К сожалению, состояние самой матери по-прежнему остается тоже запечатанным, она продолжает искать в своем сыне в основном лишь славу. И только через боль и слезы она со временем, возможно, поймет, что ее собственное отношение к сыну не жертвенное. Она просто тщеславилась своим сыном с самого момента его рождения: потому что он первенец, потому что он родился хороший, и вес у него приличный, и внешне красивый, и умный. Поэтому с первых дней она уже тщеславилась им и высшей радостью, получаемой от сына, для нее была реакция окружающих людей.

Знала ли тогда сама мать об этом? — Нет. Она неосознанно исполняла функцию тщеславия, которую несла из своего собственного детства. Живя своим сыном, мать, в основном, радовалась его успехам. На всю же остальную его жизнь она не обращала никакого внимания, при этом во всем его покрывая: кормила она его как надо, поила его как надо, лечила как надо. Одевала она его всегда с иголочки, чтобы он был как куколка. И везде и всюду она чувствовала внутреннюю удовлетворенность от того, что он, пятилетняя «куколка», выбежал на улицу, что все вокруг радуются ее сынишкой. Она внутренне тщеславилась, внутренне гордилась своим сыном! Ей больше от него ничего не надо было. И поэтому, в следующий раз, когда она бежала в магазин, то покупала вещи еще красивее, еще интереснее. Она обладала достаточным вкусом, чтобы одевать свою «куколку» со вкусом и добротно. (Сегодняшние матери одевают детей по всем параметрам западной моды, и пятилетний ребенок сегодня может быть одет на двести, а то и больше долларов). Ни мать ни сын не помнят душевных разговоров между собой — их просто никогда не было. Ни мать ни сын не помнят моментов, когда бы мать утешала свое дитя. Зато она ухаживала за ним, обхаживала его. Это хорошо помнят оба.

Чувство благодарности, которое иногда пробуждалось в сыне, было реакцией на подаренный костюм, дорогие подарки, какие-то удивительные вещи или вкусные лакомства, которые приносила ему мать. Именно такое чувство благодарности он испытывал. Но ни одного чувства радости общения, какого-либо внутреннего утешения — ничего этого сын не помнит, потому что ничего этого не было. Не помнит этого и мать. Более того, дожив до семидесяти с лишним лет, мать вообще не имеет никакого внутреннего движения к сыну, желания к таким разговорам с ним. Зато она теперь ждет и требует от него одного — чтобы он повернулся к ней в нежности, и все это даже с какой-то претензией.

Если мы всмотримся в то, откуда в самой матери идет такая психопатическая реакция на сына, то увидим, что сама она из семьи очень именитых в округе людей, но затем потерявших эту именитость, обедневших. И только в душе сохранилось внутреннее притязание на место в обществе. Внешне она прожила трудную жизнь, осталась сиротой, потеряв обоих родителей, вырастив одна младших братьев и сестер. Она много положила, чтобы все они закончили институты. И теперь радуется, что они все дипломированные, хотя сама осталась без диплома. И теперь это внутренне ощущение чего-то недополученного реализуется через сына. Внутреннее тщеславие получает по всей полноте от одаренности сына, от его лавр.

Так разворачивается психопатическая картина, которая идет из поколения в поколение: сначала от матери, затем к сыну, а потом и к внукам. Внуки о сыновних чувствах уже знать не хотят. Они заголублены, обихожены, взлелеяны, они одеты с иголочки, имеют невероятно богатые игровые комнаты, у них есть все. У двенадцатилетних есть магнитофоны, велосипеды и прочие дорогие вещи. Всем этим их обеспечивают бабушки с дедушками, но не отец, потому что отец зарабатывает лавры. Жена при этом возмущена, обижена. От мужа она не получает ни тепла, ни ласки, ни любви, ничего того, что должна получать женщина. Но он ей приносит большие деньги и она этим в конце концов успокаивается...

Вот такая полностью развернутая картина скрытого Психопатического Круга, где Эго-состояние тщеславия занимает ведущее место. Началось все с матери, ее несостоявшееся, уязвленное тщеславие в полноте состоялось в сыне. Внукам оно уже не нужно, но зато они теперь процветают в полном материальном благополучии. Не от тщеславия, а от влечения к вещам, к красивому. Причем они совершенно не ценят вещи. В детстве все раздаривают (но не от щедрости), ломают, меняют по два-три раза в день, совершенно не аккуратны. Но зато с иголочки одеты — об этом печется бабушка. Предполагается, что в четвертом поколении, в правнуках, двигателем жизни будет не тщеславие. Правнуки будут заняты материальным достатком и на этом фоне получают полный разворот все остальные Эго-состояния. Все это может пойти по разным направлениям: либо в сексуальный разврат, либо в гнев, либо в праздный, беспечный разбой.

Явный («неблагополучный») Психопатический Круг

Рассмотрим другой пример Психопатического Круга — неблагополучный.

Мама переживает страшную беду. У нее сын четвероклассник. Вот он возвращается из школы — распахивается дверь и сын влетает с криком или с песнями. Это он так «радуется». По пути в свою комнату он сбрасывает с себя пальто, бросает ранец, школьный пиджак. Он плюхается на кровать, снимает свою обувь, разбрасывает в разные стороны носки, брюки, остается в одних трусах и кричит маме: «Одева-а-й!». Раздеваться он маме не доверяет, ему самому очень нравится, а вот одеть его должна она. Она одевает его в домашнюю пижаму, ведет в ванную умываться, моет ему руки, лицо. Сын в это время дурачится, как может: брызгает маме в лицо водой, прыгает в ванную за мылом, мать пытается его удержать, но тщетно. Наконец-то в течение получаса мама его умывает. Затем он садится за стол, при этом он вопит, кричит, поет какие-то песни и играет. В короткие минуты затишья мать старается пихнуть ему в рот ложку с едой. Когда она не успевает, он плюет ей в лицо едой, но иногда проглатывает... Обед длится больше часа.

Затем они садятся вместе делать уроки. Уроки делают до десяти-одиннадцати ночи. Происходит это следующим образом.

Мама: — Сыночек, давай сделаем русский язык.

Сын: — Не хочу-у-у.

Мама: — А что же ты хочешь? А это хочешь? А может быть это?

Наконец она его уговаривает и он отвечает: — Ладно, давай математику.

Мама разворачивает учебник по математике...

При этом она делает так: сама расписывает пример и спрашивает: — Вот так вас учили?

— Не та-а-к...

Она расписывает по-другому и вновь спрашивает: — Вот так?

— Не та-а-к...

— А как же вас учили?

— Не зна-а-ю,— отвечает он.

Наконец она находит по тетрадке, по учебнику, как же надо решать. Расписывает примеры и задачу. На все это уходит два часа. Затем она просит его переписать в тетрадку.

— Не хочу-у-у!— кричит он.

Он уже не поет песни, он ревет. Он устал. Он устраивает истерику, бьет мать по лицу пеналом, тетрадкой. Наконец падает на пол, бьется в истерике, выкрикивая, что ему все это надоело.

— Ду-у-ра-а! Я не люблю тебя-я, уходи-и-и!

В конце концов она его успокаивает, усаживает и они принимаются за русский язык. К одиннадцати ночи совершенно вымученная мать укладывает совершенно вымученного сына в кровать. Он сразу же засыпает.

Утром она его с величайшим трудом поднимает, собирает и доводит его до самой школы. До четвертого класса она его водила прямо в класс, а теперь лишь до угла и остается здесь, потому что сын не хочет, чтобы она шла дальше.

...Она сменила три работы. Сначала она работала полный день, затем перешла на полдня, а затем и вовсе на надомную работу. Сейчас она совсем без денег, потому что и надомную работу выполнять не может. Вот так и живет: без мужа, с одним сыном в таком совершенно разрушенном состоянии и не знает — как жить дальше, как быть. Это страшная трагедия. Это третье-четвертое поколение после тяжелого преступления, которое было совершено в роду, после отступления от Бога, от Церкви.

При этом мать действительно не знает выхода из ситуации, она все, что могла, уже перепробовала. Но ведь она перепробовала внутри Психопатического Круга, она не выходила за его пределы и поэтому любая ее проба была лишь большим закручиванием ситуации. В момент, когда ребенок капризничал, она, вместо того, чтобы продолжать спокойно заниматься делами, вдруг бросалась ублажать его. Она перепробовала все известные ей варианты именно в потакании ребенку, т.е. варианты внутреннего, эмоционального угождения ему из-за боязни потерять его. Она пробовала кричать, плакать, ласкать, обижаться, быть равнодушной... Но всегда это делала до той границы, после которой она предчувствовала возможность полного отвержения ее сыном. Этого отвержения она боялась больше смерти.

В Триаде Эго действие Психопатического Круга снять невозможно. А так как страстная Эмоциональность входит в Триаду Эго, то проживается именно Эго. И какие бы реакции, варианты эмоционального поведения с сыном она ни пробовала, все равно это будет делаться строго в Психопатическом Круге, тем самым еще более усиливая Психопатический Круг.

Анализ ее жизни показал, что такую сердобольность по отношению к своему сыну, эту завязанность на нем она принесла из психопатии своего собственного детства.

Оказывается, в раннем детстве она жила без матери. Шла война и мать вынуждена была оставить дочку у бабушки, а сама уехала на шесть или восемь лет. Девочка с годовалого возраста воспитывалась у бабушки с дедушкой. Она много расспрашивала о своей матери, печалилась о ней, но никто не мог ее утешить и успокоить. Позже, когда девочка встретилась со своей мамой, мать очень обрадовалась ей. Дочка тоже была рада, но лишь внешне.

Внутренняя зажатость, внутренняя душевная недостаточность, которую она испытала в раннем возрасте, в скрытом виде навсегда осталась с нею. По возвращении матери, будучи при ней, она время от времени выдавала ей неожиданные капризы. Мать не могла понять, почему такая подлость, такая ожесточенность проявляется вдруг у ее девочки, довольно ровной в обычном состоянии. Особенно эта внутренняя скрытая недостаточность или мстительность по отношению к матери стала проявляться в подростковом возрасте, когда дочь уже открыто стала самоутверждаться в своем отношении к матери. Отношения бабушки с дедушкой были неровными и она это очень хорошо усвоила. Упрямый характер и влечение гордости в сумме дали такое жестокое упрямство. Именно к матери, больше ни к кому другому. Но мать имела властолюбивый характер и все же заставила дочь жить в некотором повиновении ей. Это стало переживаться девочкой как внутренний комплекс. Рядом с властолюбием, собственной гордостью в девочке начало интенсивно развиваться Эго-влечение к печали, которое стало потом, на подсознательном уровне, давать реакцию борьбы с матерью. Мать отвечала на это жесткой властностью, закрывала и зажимала ее. Девочка в ответ успокаивалась в обиде. Она замыкалась на одну-две недели и в этой обиде была уже не такой ретивой, не такой строптивой, а какой-то успокоенной. В действительности она переживала обиду на мать и боль от нее, перерастающую временами в скрытую, слабо проявляемую ненависть.

Когда она вышла замуж, это желание, это стремление быть обиженной проявилось по отношению к мужу. Первый год он никак не мог понять, почему она выливает на него какую-то озлобленность и вызывает его на какие-то властные проявления характера. Сама того не сознавая, что она нашла себе мужа достаточно властного. Отца своего она не знала, зато знала свою властную мать. И теперь психопатическое состояние ее печали нашло себе материнскую властность в муже, которого она своим упрямством, дерзостью, своенравием выводила в состояние сильнейшего раздражения.

Семья быстро разрушилась, она развелась с мужем и осталась наедине с ребенком. Та внутренняя психопатическая недостаточность, которая была ею пережита в детстве, теперь во всей полноте воплотилась в сыне. Ребенок родился в очень тяжелых условиях: когда он был в утробе, родители воевали между собой. Потому мальчик, видимо, сильно страдал, родился очень чувствительным. Малейшие слезы матери, малейшее проявление плаксивости в ней немедленно приводили мальчика в сильный зажим всего своего, все личное в нем замирало, он всем своим существом обращался в угождение матери. Он стал для нее тем покровом, которого она искала всю свою жизнь. И когда она обрела этот покров от сына, ее внутренняя благодарность, Эго-благодарность нашла в нем и мужа, и мать, и ребенка.

После того, как она осталась одна, все ее женское естество обратилось к сыну. С какого-то момента начинается отягощение психопатической ситуации, потому что в мальчике она подсознательно воспринимает мужа, хотя умом прекрасно понимает, что это ее сын. Когда она голубит его, ласкает, прижимает к себе, то получает некую компенсацию отсутствующего мужа. Эти какие-то почти эротичные отношения, эта любвеобильная обращенность к сыну дает ответную реакцию мальчика. Мальчик начинает пользоваться материнской любовью. Все, что ни потребует, что ни пожелает, мать тут же исполнит, ублажит, причем, ищет, ждет, хочет, чтобы он отвечал ей любовью.

До двух лет ребенок именно это и делает, но уже начиная с первого года, проявляет упрямство, капризы. К трем годам все это прочнее и прочнее закрепляется, хотя продолжает покрываться материнским любвеобилием. К семи годам эгоистические отношения разворачиваются во всей полноте. А когда она его отправляет в школу, начинаются настоящие муки. И к четвертому классу они оба приходят в вышеописанное состояние.

Мальчик находится в глубоком западении в Эго-влечения. Причем все восемь в нем действуют одновременно. Мать находится во внутренне обессиленном состоянии. Она с ним потеряла все свои Душевные Силы, и теперь полностью предалась безволию и отчаянию.

Ее разоренное состояние ужасно, она совершенно больна: неврастения сильнейшей формы, полное расстройство кишечника, болезни почек, печени, селезенки, кровь плохая, нервная система совершенно расшатана. Она может моментально броситься в слезы и плакать без остановки. Это состояние, при котором в ней действуют все восемь Эго-влечений одновременно. Она не может собой управлять. Иногда она садится за стол и наедается, иногда, не взирая на крики сына, она садится перед телевизором и смотрит его до отупения. То вдруг бросается в какие-то зрелища, начинает флиртовать с мужчинами, потом их всех отвергает, а затем плачет в подушку. Она не знает, что делать. Это катастрофа.

Как выйти из этого состояния? Как помочь ей восстановиться? Тяжелейшая ситуация выходит на физиологический уровень. Нужна прежде всего физиологическая помощь, а затем и психотерапевтическая. Нужен человек, который бы ее поддержал душевно. Но более всего необходим выход к Источнику Сил Душевных — к Силам Благодатным.

Возможен ли выход из Психопатического Круга?

Любой Психопатический Круг с годами становится для его участников все более мучительным. Но эти муки имеют разную природу. В одном случае человек сильно страдает телесно, умножаются болезни; страдает и душевно — развиваются раздражительность, обиды, истерики, страхи, обреченность, уныние, отчаяние, вспышки мстительности, злобы, начинает преследовать мнительность, подозрения, зависть к другим, ропот на свою судьбу.

В другом случае в человеке страдает душа. Страдают Силы Души, попирается или вовсе отрицается Совесть. Муки Совести и муки нравственных Сил Души обращают человека к Богу. Духовным предчувствием он начинает слышать, где можно обрести Источник поддержки его угасающих Сил Души. Обращаясь к Богу, он реально испытывает приходящую от Него поддержку.

Выход из Психопатического Круга видится только один: обрести в себе глубину, выйти к Триаде Совести. Попытки выйти из Круга, оставаясь в Триаде Эго, в лучшем случае дадут временное ослабление ситуации, но не решают ее стратегически. Выход из круга — это выход из Триады Эго.

Психопатический круг: муж и жена

В предыдущей лекции мы остановились на том, что Психопатический Круг между родителями и детьми возникает по причине скудости Душевных Сил. Когда Душевные Силы не высвобождены, когда Совесть не обеспечена Благодатными Силами, ни то ни другое почти не слышимо в самом человеке. Он действует и живет Эго-влечениями, в которых собрана его жизненная энергия.

Чем меньше проявлены Душевные Силы в человеке, тем более владеют его волею энергетически сильные Эго-влечения. В этой лекции мы попытаемся раскрыть, как отображается такая скудость Душевных Сил на развитии девочек и мальчиков.

Как вы помните из изложенного ранее, Триаду Эго составляют Способности, Эмоциональность и Эго-влечения. Наблюдения показывают: когда Душевные Силы оскудевают или же когда они изначально малы, или не проявлены, тогда становление мальчиков происходит преимущественно через Способности, и благодаря этому Эго-влечения проявляются довольно активно. Интеллектуальное действие как царственная способность становится доминирующей, ведущей, поэтому мальчик, а затем мужчина становится рационален, логичен, рассудочен. При этом Эго-влечения, требуя своего, имеют очень сильную радикальную программу: умственные построения, мыслительную деятельность, к которой добавляются достаточно развернутые оправдательные мысли и теории, вплоть до внутренних умопостроений, которые создаются в интеллектуальной жизни мужчины.

Женщина же по природе своей более эмоциональна, и ее доминантное проявление происходит через Эмоциональный уровень, чувственную сферу, поэтому ее интеллектуальные Способности выражены слабее. Даже там, где женщина наделена большими Способностями, именно эмоциональное проживание Способностей является ее доминантой. Для мужчины же доминантным является рациональное или же интеллектуальное проживание Способностей.

Так, например, мужчина и женщина имеют рукодельные Способности, возьмем для примера: у мужчины — к столярному делу, у женщины — к вязанию. Во время вязания женщина находится в Эмоциональном состоянии, мужчина же во время занятия своим рукоделием — более в интеллектуальном. В связи с этим, естественно, при скудости Душевных Сил Эмоциональность женщины, погруженная в Эго-влечения, становится ведущей. И чем более она погружается в Эмоциональность, тем более раздирающе проявляется в ней состояние различных Эго-влечений. Частая перемена настроения, быстрые западания в любые эмоциональные состояния, острая чувствительность к малейшим колкостям, обидным словам, к неисполнению ее внутренних притязаний и желаний, быстрые срывы в любое состояние аффективного характера, гнева, обиды, тоски, уныния, упадка, или, наоборот, интенсивного смеха, иногда совершенно неуправляемого, или же просто какой-то неуправляемой развеселости: с утра весела, а к вечеру — в плач, — все это естественные свойства женщины, у которой Душевных Сил нет.

Более того, такое проявление женщины, равно и рациональная холодность мужчины, при всей энергии того и другого есть признаки подавленности Сил Души или помрачения некоторой их части, которая жива.

Поиск будущей супруги

При отсутствии Душевных Сил ко времени выхода в юношеский возраст поиск будущего супруга происходит именно с позиции психопатии. Субъективно мужчина или юноша, вольно или невольно, переживает будущую жену с двух позиций: с позиции доминантного Эго-влечения и с позиции Эго-влечения сексуального. Женщина же переживает своего будущего мужа с позиции доминантной Эмоциональности и с позиции Эго-влечения сексуального. При этом для одних мужчин более значимы различные рациональные представления о женщине, они головою всматриваются в то, что такое женщина как будущая супруга. Для них более свойственно просчитывать наперед будущую свою невесту. Это просчитывание часто происходит не явно, а подсознательно, поэтому юноша даже может и не замечать за собой такого рационального подхода. Просчитывание будущей супруги опирается на представления, заложенные ему отцом, также подсознательно. Плюс к этому существует целый ряд подростковых и юношеских представлений о будущей супруге, которые схватываются из среды сверстников. Через них происходит внутреннее построение образа будущей супруги. И вот этот интеллектуальный образ будущей супруги является для юноши ведущим в выборе невесты.

У мужчин слабой воли, слабого характера, выбор идет через подсознательные запечатления детских отношений с матерью. Ищется невеста, схожая по характеру с матерью.

Юноша, воспитанный в полной, великодушной семье, в котором пробуждены и поддержаны Силы Души, особенно из семьи правдиво-церковной, выбирает невесту от Душевных Сил. Отношения с девушкой у таких юношей выходят за пределы Психопатического Круга.

Сексуальное влечение в первых двух случаях становится как бы закрепляющим. Центральным моментом в поиске невесты является подсознательный интеллектуальный или чувственно-запечатленный выбор. Когда этот выбор произведен, испытывается радость озарения, в которую тут же вливается эротическое влечение. И вот оно-то и выходит на первый план. После этого вся рациональная, мыслительная, интеллектуальная деятельность юноши совершенно уходит и более им не осознается, равно как и чувственно-запечатленная. А вышедшее на первый план эротическое восприятие будущей невесты становится центральным. И теперь ему кажется, что он любит. На самом деле это чистая влюбленность, которая пламенеет не более как влечение.

Только потом, уже в супружестве, когда Эмоциональность, и эротическое Эго-влечение насытятся (что происходит в одних случаях — через неделю, в других — через месяц или через полгода, год), выступает на передний план та подсознательная картина выбора, которая была вначале, т.е. его интеллектуальные требования или чувственно-запечатленные притязания к своей жене. И тогда вдруг обнаруживается, что выбранная им жена ничего подобного из того, что он предполагал, дать ему не может. Происходит это по следующей причине: он выбирает и ищет интеллектуально, по внешним свойствам и признакам девушки и, соответственно, по тому, как она себя проявляет в отношениях с ним, как она видит себя со стороны, какую себя она предлагает ему или по чувственно-запечатленному характеру отношений с нею, т.е. в этом случае юноша опирается на удобство отношений, узнаваемость их, ему легко общаться, он не теряется, знает, что и как делать и уверен в отклике.