Гражданские войны

Первая гражданская война продолжалась с 1642 по 1646 г. Невозможно назвать точную дату ее начала: страна втягивалась войну постепенно. В январе 1642 г. король выехал из Лондона и отправился в долгий путь по центральным графствам и дальше на север. В апреле он попытался захватить склад военного снаряжения в Гулле (после своего шотландского похода). Но перед ним закрыли ворота, и он вернулся в Йорк. С июня по август Карл и обе палаты давали абсолютно несовместимые инструкции соперничающим группам уполномоченных по подготовке ополчения. Это привело к столкновениям и демонстрации силы. К концу августа подготовка завершилась, и столкновения стали носить более серьезный характер. Когда 20 августа король поднял свое знамя в Ноттингеме, это означало официальное объявление войны. Все же у обеих сторон оставалась надежда, что удастся провести переговоры или что всего одно сражение между двумя армиями решит конфликт. Однако первое сражение, происшедшее 23 октября в Эджхилле (Уорикшир), затянулось и не решило ничего. Хотя король направился к Лондону и вошел в Брентфорд, численность его войска и снабжение были недостаточными, чтобы отразить атаки противника. Он отступил в Оксфорд, так как настала зима и дороги стали непроходимыми. Только после зимы, отмеченной неустойчивым миром и тщетными переговорами, началась настоящая война. Первые войска были собраны наспех, им платили скудное жалованье. К весне стало ясно, что нужно проводить мобилизацию. В каждом регионе производили набор в армию, были выделены деньги и учрежден административный аппарат для организации армии. Страна оказалась втянутой в войну, и требования войны превратили гражданские волнения в кровавую революцию.

Вероятно, в определенные периоды 1643- 1645 гг. более чем один из десяти взрослых мужчин был поставлен под ружье. Ни одна из сформированных армий не превышала по своей численности 20 тыс. человек, а в самом крупном сражении при Марстон-Муре под Йорком в июне 1644 г. участвовали несколько объединенных армий, насчитывавших вместе меньше 45 тыс. человек. В целом же в летних кампаниях 1643, 1644 и 1645 гг. были готовы принять участие 120-140 тыс. человек. Обе стороны организовывали по регионам «ассоциации» графств, у каждого из которых была своя армия (по крайней мере на бумаге), обязанная защищать графство от вторжения противника. Помимо этого у обеих сторон имелась «действующая армия», на которую возлагались задачи национального характера. При данных обстоятельствах война носила скорее позиционный характер, стороны избегали крупных сражений. Некоторых районов война почти не коснулась (например, Восточной Англии, южного побережья, центральной части Уэльса); в других постоянно происходили сражения, и они переходили из рук в руки (долины Северна и Темзы, а также центральные графства находились в центре военных событий). Тылом Парламента были окрестности Лондона. Близость столицы и обеих палат с их настойчивыми требованиями, равно как и мобилизация тысяч жителей Лондона (безработных и религиозно настроенных), склоняла равнодушных и сомневавшихся принять сторону Парламента. Точно так же авторитет короля был более крепок на территориях, на которых он пребывал: на севере и востоке центральных графств, на полосе от Ланкашира до Оксфордшира. Дальние земли Севера и Запада были изначально нейтральными или смешанными по своим настроениям. Лишь постепенно роялистам удалось одержать верх на этих территориях.

Король обладал рядом преимуществ: личная поддержка богатых людей; организованная система командования, основанная на авторитете короля; более простая цель (захватить Лондон). Однако у Парламента имелись важные долгосрочные преимущества: денежные ресурсы и многочисленная поддержка в Лондоне, имевшая решающее значения для доверия населения; контроль над морскими и торговыми путями и вследствие этого – поддержка серьезных деловых людей, предпочитавших иметь дело с Парламентом, а не с королем; территории менее уязвимые, чем роялистские; а также ограниченная, но важная помощь шотландцев, 20 тыс. которых в 1644 г, вторглись на территорию Англии в обмен на постановление палат установить форму церковного управления, подобную существовавшей в Шотландии.

По всей видимости, Парламент намеревался измотать роялистов затяжной войной. Так и произошло. Исключительно военные факторы не сыграли существенной роли в исходе событий. Обе стороны использовали одну и ту же тактику и оружие; и у тех, и у других было много опытных офицеров, служивших в европейских армиях во время Тридцатилетней войны. В 1645 г. обе стороны реорганизовали свои армии, чтобы соответствовать сложившейся обстановке; король создал отдельные штабы в Бристоле и Оксфорде. Парламент объединил три отдельные армии, в последние месяцы сократившиеся в размере: армию, слишком многочисленную для поставленной перед ней задачи и проводившую оборонительные операции в Восточной Англии; армию сэра Уильяма Уоллера, потерпевшую неудачу на Юге, и «походную армию» под командованием графа Эссекского. Армию Нового Образца принял под свое командование сэр Томас Ферфакс. Он был человеком со стороны, однако ему отдали предпочтение с целью избежать конфликтов между старшими офицерами в старых армиях. Все члены Парламента были отозваны со своих военных постов и должны были вернуться в Парламент. Назначения на высокие должности происходили более или менее в соответствии со сложившимся старшинством. Первоначальная цель армии Нового Образца вовсе не заключалось в смене курса Парламента на более радикальный, офицеры с радикальными взглядами не составляли в ней большинства. Ключевой задачей Парламента была профессионализация, а не радикализация армии. Позднейшая репутация армии как отличающейся религиозным рвением и предоставляющей возможность карьеры для талантливых людей не являлась характерной чертой при ее создании. Череда значительных побед, начавшихся с Нэзби в июне 1645 г. была вызвана не рвением, а регулярным жалованьем. За последние восемнадцать месяцев войны войска роялистов, которым не платили, просто развалились, в то время как армия Нового Образца была полностью снабжена и выиграла гражданскую войну, истощив противника.

В течение последних двенадцати месяцев войны нарастало народное возмущение против насилия и разрухи, которые она несла с собой. Нейтралистские или «клобменские» восстания фермеров и сельских ремесленников на западе и юго-западе Англии имели целью изгнать одну из сторон или обе стороны из их района, люди требовали мирных переговоров. Поскольку дисциплина в роялистских армиях разложилась, они были главными пострадавшими. Враждебность народных масс по отношению к обеим сторонам сделала победу практически безрезультатной.

Чтобы выиграть эту войну, Парламент обложил народ большими налогами. Прямые налоги составляли 15-20% дохода богатых и людей со средним достатком. Был введен акцизный налог на товары массового потребления, например на пиво (основной напиток, употребляемый мужчинами, женщинами и детьми в том возрасте, когда они еще не пили такие напитки, как чай, кофе и шоколад) и соль (также пользовавшуюся большим спросом). У нескольких тысяч мелкопоместных дворян и у многих тысяч других людей, чья собственность находилась на территории, занятой их противниками, имущество было конфисковано, и их доходы целиком перешли к государству, за исключением лишь жалкой пятой части, оставленной тем, у кого были жены и дети. В конце войны Парламент разрешил наименее активным роялистам («деликвентам») выкупить свои поместья по высокой цене; но самым бескомпромиссным (malignants, «злостным») сторонникам короля возможность возмещения не предоставили, и их земли были проданы на торгах. Все те, чьи владения не отобрали, должны были предоставить кредит королю или Парламенту; отказ от «добровольного» пожертвования приводил к серьезным взысканиям. В довершение ко всему обе стороны возобновили постой войск среди гражданского населения (с малой надеждой на какую-либо компенсацию со стороны властей и плату за проживание). Военные были готовы сами позаботиться о себе, а в случае сопротивления использоватьЬ мушкеты. Случаи грабежа и мародерства являлись редкими, зато солдаты часто воровали и вытаптывали урожай.

Война сильно подорвала экономику. Торговле в верхнем течении Северна мешало то обстоятельство, что роялисты взяли Вустер, а сторонники Парламента – Глостер; в верхнем же течении Темзы роялисты взяли Оксфорд, а сторонники Парламента – Рединг. Кроме того, из-за плохой погоды 40-е годы XVII в. были самыми неурожайными за все столетие. Высокие налоги и высокие цены на продукты сказались на развитии рынка и привели к экономическому спаду. Положение бедняков и людей с достатком ниже среднего было по-настоящему отчаянным. Людям становилось все сложнее вернуться к нормальной жизни.

Чтобы выиграть гражданскую войну, Парламент пошел на расширение даже произвольных полномочий своих представителей. Для ведения военных действий в Лондоне был учрежден ряд комиссий, следивших за деятельностью подобных комиссий в каждом графстве и региональной ассоциации. Комиссии каждого уровня обладали полномочиями, соответствовавшими принципам обычного права: правом облагать налогом имущество граждан; накладывать арест на имущество, по собственному усмотрению и без ограничений заключать в тюрьму тех, кто препятствовал им, без суда. Исполнявшим эти обязанности гарантировалась неприкосновенность в случае каких-либo действий, направленных против них, и (после середины 1647 г.) эту неприкосновенность узаконила другая парламентская комиссия. Указ комиссии был главнее решений высших судов страны. Таким образом создавались предпосылки для победы в гражданской войне. Однако в 1647-1648 гг. правление Парламента оказалось более тираническим, чем до этого правление короля. Усилились призывы к примирению и Реставрации.

Чтобы выиграть гражданскую войну, Парламент обещал шотландцам реформировать елизаветинскую церковь и построить ее «согласно слову Божьему и примеру лучших реформистских церквей» (шотландцы неверно истолковали эти слова, решив, что речь идет об их Церкви). В 1646 г. реформа была завершена, по крайней мере на бумаге: упразднены епископат, кафедральные соборы, церковные суды, «Книга общих молитв» и календарь (в том числе празднование Рождества и Пасхи). Вместо этого устанавливалась «пресвитерианская» система. Священники и миряне-«старейшины» из групп соседних церквей обязывались ежемесячно собираться для обсуждения общих проблем. Деятельность на приходском уровне, уровне графства и на провинциальном уровне (ассоциации графств) должна была координироваться национальным синодом и Парламентом. Никто не освобождался от власти новой национальной Церкви в большей мере, чем от власти старой Церкви. В основе новой веры лежал новый молитвенник («Руководство для публичного богослужения» – «Directory of Public Worship», – подчеркивающий импровизированный характер молитвы и проповеди слова Божьего), новый катехизис и новые постулаты веры. Духовные лица на каждом уровне были уполномочены исполнять свой моральный долг («исправление нравов») и строго соблюдать новые законы, применяя меры религиозного и светского характера. Однако этот пуританский опыт был обречен на провал. Многие пресвитерианские священники выражали недовольство слишком сильным светским контролем. Недовольство многих других основывалось на том, что отдельные приходы получили очень мало полномочий, в то время как разряды, провинции (собрания на уровне графств и ассоциации графств) и синоды – более чем достаточно. Пуританские доктринальные, литургические и дисциплинарные требования были слишком жесткими, а подчас оказывались просто неприемлемыми. Когда в 1642 г. «пуританское» единство выступило против существовавших порядков, выдвижение одной частной альтернативы вызвало большой раскол. Многие «индепенденты» отказывались принять новые условия и требовали предоставления свободы совести и права создания свободной религиозной организации, независимой от национальной Церкви. Некоторые отказывались платить десятину. Раскол в пуританстве помешал установить пресвитерианскую систему. В то же время подавляющее большинство простых людей резко критиковало эту систему. Четыре поколения людей почитали «Книгу общих молитв» и справляли большие христианские праздники. Они не хотели отказываться от того и другого; к тому же им был не по душе пуританский запрет на обряд причащения без одобрения священника и его самодовольных приспешников, а также без приобретения свидетельства о годности для этого обряда. Таким образом, почти во всей Англии, включая Восточную Англию, запреты на использование «Книги общих молитв» и празднование церковных памятных дат не исполнялись. Священники, пытавшиеся противостоять этому, были изгнаны, и, хотя парламентские комиссии лишали сана каждого пятого представителя духовенства за религиозное, моральное и политическое несоответствие, большинство из тех, кто их заменял, не отличались от своих предшественников. Попытка пуритан внести религиозные изменения не увенчалась успехом, она лишь прибавила ненависти к творившему произвол Парламенту.

Но если подавляющее большинство людей, в том числе победители, пришли к выводу, что гражданская война ничего не решила, а только способствовала смене власти, то меньшинство, не принимая настоящего положения вещей, было убеждено в том, что необходима более радикальная смена политических институтов. Ведь Бог подверг народ всем этим испытаниям и страданиям во имя высшей цели. Признать бесполезность борьбы, вернуть короля на престол на условиях, которые он принял бы и в 1642 г., означало бы предать Бога и тех, кто погиб и пострадал ради него. Снова причины, поднявшие людей на борьбу, носили религиозный характер. Подобные взгляды были распространены в Лондоне, где действовало много церквей и где экономический кризис давал знать о себе особенно жестко, а также в армии, с ее памятью о страданиях и радостях, где многие солдаты в пылу битвы ощущали в себе присутствие Бога. К тому же нищий Парламент, догадываясь о последствиях, к которым приведут дополнительные налоги, весной 1647 г. вызвал недовольство в рядах армии, попытавшись распустить большую часть вооруженных сил, а остальных послать в Ирландию, при этом не выплатив им задолженность, тянувшуюся с конца войны. Летом 1647 г., а затем осенью 1648 г. большинство в обеих палатах, не найдя другого выхода, согласилось пойти на переговоры с королем, который, в свою очередь, прежде всего на это и рассчитывал.

В обоих случаях армия спасла Парламент от поражения. В августе 1647 г. войска вошли в Лондон, вышвырнули главных «подстрекателей» из Палаты общин и нагнали на остальных страху, чтобы те проголосовали за выплату жалованья и других материальных благ, которые, как они верили, им полагались. Тем самым они отвергли предложение радикальной группировки, основанной в Лондоне и известной как «левеллеры», распустить Долгий парламент, объявить, что все находившиеся у власти не оправдали доверия народа и не могут дальше упpaвлять государством, и провозгласить новую демократическую конституцию. Левеллеры призывали всех свободных англичан подписать «Народное соглашение» и совместно править децентрализованным демократическим государством. Все, кто занимал официальные посты, должны были пойти на этот шаг и отвечать за него перед своими избирателями. Многие права, прежде всего свобода исповедания той формы христианства, которую каждый для себя выбирает, не должны нарушаться никаким парламентом или правительством. Как военных, так и гражданских людей привлекали идеи левеллеров о свободе вероисповедания, их осуждение коррупции, тирании Долгого парламента; офицеры и «агитаторы», избранные из рядовых и сержантов, обсуждали предложения прежде всего на дебатах в Патни, происходивших в церкви этого города и около нее в ноябре 1647 г. Но в результате подавляющее большинство из них пришло к выводу, что политика левеллеров не может удовлетворить насущные требования армии. Вместо этого последняя стала оказывать давление на очищенный Парламент, чтобы тот использовал свои неограниченные полномочия для выполнения их требований.

Итогом стала вторая гражданская война, выразившая протест удаленных районов против централизации и военного господства. Умеренные парламентарии, лидеры графств поднялись против возобновленного угнетения; их возмущение поддержали бывшие роялисты. Наиболее жестокие бои второй гражданской войны происходили в районах, почти не затронутых первой гражданской войной и недостаточно наученных прошлым опытом: в Кенте, Восточной Англии, Южном Уэльсе, Западном и Северном Райдинге. Положение еще более осложнилось попыткой заключения союза короля с шотландцами, которые были недовольны тем, что Парламент не подтвердил соглашение о создании единой Церкви, и настроены, несмотря ни на что, доверять лживым обещаниям Карла. Если бы восстания были согласованы или по крайней мере происходили одновременно, они могли бы быть удачными. Но они произошли одно за другим и одно за другим были подавлены армией. Поражением шотландцев в августе в Престоне вторая гражданская война закончилась.

Она тоже не решила никаких проблем. По-прежнему страна взывала к миру и соглашению, по-прежнему армия требовала выплаты жалованья, по-прежнему король увиливал и давал пустые обещания. Так же как и в 1647 г., обе палаты видели всю тщетность своих усилий. В начале декабря у них было только два пути: сдаться королю и пригласить его на трон на его условиях, чтобы восстановить порядок и мир; или свергнуть его окончательно и решиться на смелую авантюру, отправившись в неизвестные и не отмеченные на картах конституционные моря. Явное большинство в обеих палатах, равно как и во всей стране, склонялось к первому; меньшинство же, под предводительством командиров армии, предпочитало последнее. Второй раз армия провела чистку Парламента. В ходе так называемой Прайдовой чистки больше половины членов Палаты общин были арестованы или оставили свои должности. Две трети оставшихся бойкотировали буйную Палату. В последовавших затем революционных неделях участвовало менее шестой части членов Парламента, а многие из тех, кто присутствовал, делали это только для того, чтобы смягчить последствия. Решение предать короля суду не поддержал практически никто из тех, кто объявил ему войну в 1642 г.

В январе 1649 г. король был казнен. Его достоинство и сдержанность нанесли сильный пропагандистское поражение его противникам. Публичное обезглавливание в Уайтхолле произошло перед пораженной, но сочувствовавшей толпой. Один из самых бесчестных и лицемерных королей Англии заслужил венец мученика, своим достойным поведением в конце жизни он спас свою репутацию, а его книга, в которой он давал оправдание своим поступкам, Eikon Basilike («Королевский образ»), стала бестселлером в последующие десятилетия.