Уровни электоральной географии и анализ региональных политических культур

Анализ на уровне субъектов федерации позволяет понять электоральную карту России лишь в первом приближении. Дело в том, что субъекты федерации слишком велики и неоднородны, чтобы стать базовыми единицами электорально-географического анализа. Отдельные регионы России по размерам превосходят иные государства, а внутренние различия в электоральных ориентациях весьма велики. Например, в Нижегородской области, которая в целом голосует примерно так же, как страна в целом, поддержка Б.Ельцина во втором туре президентских выборов 1996 г. колебалась от 25% в Спасском районе до 63.5% в Нижнем Новгороде. Даже в Свердловской области, которая отличается консолидированной поддержкой Б.Ельцина, этот показатель в Таборинском районе составлял 42.7%, а в Краснотурьинске - 86.4%. С другой стороны, в устойчиво “красной” Воронежской области действующего президента поддержали от 16% в Подгоренском районе до 57% в Нововоронеже. Амплитуда внутрирегиональных колебаний оказывается слишком велика, чтобы считать уровень субъектов федерации надежным для выводов об электоральной структуре России. Результат выборов по субъекту федерации - это всего лишь среднее, за которым скрываются подчас огромные различия. Анализ на уровне субъектов федерации - это макроуровень электорально-географических исследований, которым они не должны исчерпываться.

Поэтому необходимо говорить о нескольких уровнях электоральной географии. Оптимальным уровнем электорально-географического анализа в России является уровень административных единиц, составляющих субъекты федерации, - административных районов и городов областного (краевого, республиканского) подчинения (мезоуровень электорально-географических исследований). Эти единицы обычно представляют собой достаточно компактные сообщества. Они, конечно, не являются совершенно однородными, но внутренние различия в них на порядок меньше, чем в субъектах федерации. Правда, анализ на уровне сельских районов все равно может скрывать существенные различия между отдельными селами.

В идеале электорально-географическое исследование должно оперировать населенными пунктами, а в крупных городах - городскими кварталами. Это - “атомы” электорально-географического анализа. Однако такая информация не всегда доступна. К тому же провести электорально-географическое исследование на уровне всех населенных пунктов по всей России физически очень сложно, такие исследования проводятся только для отдельных субъектов федерации.

Поэтому целесообразнее исследовать уровень административных районов и городов: в каждой из этих единиц существует своя территориальная избирательная комиссия (ТИК), и электоральная статистика на этом уровне с некоторых пор официально публикуется Центризбиркомом. Электорально-географическое исследование на мезоуровне является весьма объемным, поскольку речь идет о 2.7 тысячах единиц, но только оно позволяет понять электоральную структуру России и различия между электоральными ориентациями территориальных сообществ. На этой основе уже можно делать электоральное районирование России и определять региональные политические культуры.

Разновидностью мезогеографических исследований является “сквозной” анализ электоральных различий по типам поселений и районов. Например, большой интерес представляет сравнительный анализ крупнейших городов России, в частности городов-миллионников. В результате этого анализа можно сделать любопытный вывод о том, что Москва - не самый “прореформаторский” крупный город России. Более того, на парламентских выборах 1995 г. столица на фоне других миллионников выделялась сравнительно высоким показателем голосования за КПРФ (для сравнения: 20.7% в Самаре, 14.8% в Москве и 6.6% в Екатеринбурге). На президентских выборах 1996 г. большей поддержкой Б.Ельцина отличились Екатеринбург и Пермь (84.5% в Екатеринбурге, 78.35% в Перми, 77.3% в Москве и только 52.7% в Омске). Одних этих примеров достаточно, чтобы понять, что макрогеографический анализ скрывает реальную электоральную географию России, и что различия даже между городами одного типа весьма велики.

“Сквозной” сравнительный анализ может проводиться для административных центров субъектов федерации, и здесь есть свои консервативные полюса (Брянск, Орел, Пенза, Ульяновск, Майкоп, Чебоксары) и полюса с экстремально высокой поддержкой “партии власти” (Екатеринбург, Пермь, Мурманск, Архангельск). Другие варианты “сквозного” анализа - для городов с населением свыше 100 тыс. жителей, для “закрытых” городов (ЗАТО, военные городки, “атомграды”), для чисто сельских районов и т.п. Этот анализ вскрывает огромные различия как между городами России, так и между ее сельскими районами.

Есть мнение о том, что голосование во многом объясняется величиной города: чем больше город, тем лучше он голосует за либерально-реформаторские силы. Между показателями голосования либерально-модернизационного типа и числом избирателей в городе действительно есть положительная корреляция, но очень слабая. На самом деле голосование в городе зависит и от других факторов - статуса города (административные центры обычно лояльнее относятся к “партии власти”, нежели города на периферии), социального состава населения (лояльнее города с высокой долей интеллигенции, значимой прослойкой бизнес-элиты), экономической ситуации в городе и др. Очень часто наименее оппозиционными оказываются как раз малые города, особенно ”технополисы”, города при АЭС, военных базах, бывшие ЗАТО. Далеко не всегда административный центр является самым “прореформаторским” городом региона (в Воронежской области лидирует Нововоронеж - городок при Воронежской АЭС). С другой стороны, периферийные сельские районы могут неожиданно выделиться высокой поддержкой “партии власти”, что объясняется чисто локальными причинами (например, глухой горный Окинский район на западной окраине Бурятии отличился самой высокой поддержкой Б.Ельцина в республике - 57.6% во втором туре).

Деление российской территории на региональные политические культуры - сложнейшая и самая важная задача электоральной географии, которая пока не решена. Однако сравнительный анализ голосований на мезоуровне позволяет определить основные идеально-типические электоральные культуры (или хотя бы типы голосований). Ясно, что деление российской электоральной культуры на городскую и сельскую, выявленное с помощью корреляционного анализа, является лишь первым и очень грубым приближением. В пределах как городской, так и сельской культур, есть огромные вариации.

Например, среди городских электоральных культур можно выделить столичную культуру. Для нее характерна низкая явка избирателей в сочетании с высокой популярностью либерально-реформаторских сил и “партии власти”. Для столичной культуры характерно отторжение ЛДПР как “маргинальной” партии. В протестном электорате часто довольно сильны позиции КПРФ, но доля избирателей компартии в общем числе избирателей обычно очень мала. Большим влиянием пользуются “традиционные демократы”, для которых столицы - единственная надежная электоральная база. Столичная культура характерна для мегаполисов, городов с населением свыше одного миллиона жителей, особенно для Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Перми, Нижнего Новгорода.

В эту группу добавляются многие административные центры российских регионов, которые не просто имеют столичный статус в рамках своих регионов, но и отличаются столичным типом голосования (поэтому этот тип голосования можно называть центральным). Прежде всего это относится к административным центрам северных и зауральских регионов, таким как Архангельск, Мурманск, Томск, Петропавловск-Камчатский. Поддержка Б.Ельцина на президентских выборах оказалась особенно велика в столицах нефтегазовых автономных округов (83.7% в Ханты-Мансийске, 82.4% в Салехарде). В гораздо меньшей степени столичный тип голосования характерен для административных центров “красного пояса”, где развиты прокоммунистические настроения.

Несколько иными оказываются электоральные предпочтения средних по размерам промышленных центров, не являющихся административными центрами. Если мегаполисы считать центрами, а сельские районы - периферией, то такие города попадают в полупериферию. Можно говорить о полупериферийных типах городского голосования. Для этих типов (их несколько, поскольку полупериферия достаточно неоднородна) характерна относительная в сравнении с центрами (но не преобладающая) оппозиционность, причем наряду с КПРФ существенным влиянием пользуется ЛДПР. Явка избирателей обычно выше, чем в столицах.

Характерно, что в городах, которые можно отнести к полупериферии, укрепляет свои позиции А.Лебедь, для которого полупериферия - средние и малые города становятся основной электоральной базой. Города такого типа были для него самыми благоприятными на президентских выборах. Из административных центров он добился успеха в Ярославле, Иваново, Туле, Пскове (более 30% голосов), Костроме, Барнауле. А.Лебедя достаточно активно поддержали и другие промышленные центры, например, Рыбинск, Ковров, Кинешма, Миасс, небольшие города Мурманской, Ивановской, Ярославской областей. Популярностью этот кандидат пользовался во многих шахтерских городах - Инте, Нерюнгри (35.5%), Партизанске, Бородино, Копейске, Шахтах. В этих центрах он практически вытеснил В.Жириновского, в то время как доверие к коммунистам в таких городах обычно мало. Таким образом, А.Лебедь становится лидером протестного голосования российской полупериферии.

Правда, в отдельных полупериферийных центрах коммунисты имеют влияние, но таких центров немного. Прежде всего это индустриальные, шахтерские центры Кузбасса - Анжеро-Судженск (62.8% голосов за Г.Зюганова во втором туре президентских выборов - наилучший результат Г.Зюганова для городов с населением свыше 100 тыс. чел.), Киселевск, Прокопьевск, Белово, Ленинск-Кузнецкий. Во всех этих городах лидер КПРФ во втором туре президентских выборов получил более 50% голосов. Довольно развитыми прокоммунистическими настроениями отличаются некоторые крупные и средние промышленные центры Юга России - Мичуринск, Елец, Энгельс и др., а также отдельные областные центры, для которых не характерна столичная культура (Орел, Брянск).

Своим типом голосования характеризуются города с особым социальным составом населения. Например, это могут города, возникшие вокруг одного градообразующего предприятия. Положение в соответствующей отрасли экономики часто определяет исход голосования. Уже говорилось об очень высокой подержке “партии власти” в центрах черной и цветной металлургии, топливно-энергетического комплекса. Обычно эти центры дают самые высокие показатели голосования за федеральную “партию власти”.

Особая электоральная культура формируется в т.н. “закрытых городах”, “технополисах”, в целом в городах с высокой долей технической интеллигенции. Здесь часто очень велика поддержка “ЯБЛока” (Сосновый Бор в Ленинградской области, Железногорск в Красноярском крае и др.). Протестный электорат обычно склоняется не к КПРФ, а к ЛДПР (на выборах 1995 г.) и А.Лебедю (на президентских выборах). Уровень протестного голосования определяется социально-экономической ситуацией. Например, в 1995 г. он был выше в Сарове, где относительного успеха добилась ЛДПР. В 1996 г. высоким уровнем поддержки А.Лебедя отличались города при АЭС, расположенные в “красном поясе”, - Нововоронеж (38.6%), Десногорск. Но при биполярных голосованиях “интеллигентские” города чаще склоняются к “партии власти”, нередко с экстремально высокими показателями.

На электоральной карте обычно выделяются центры с высокой долей военнослужащих. На парламентских выборах они отличались высокой поддержкой ЛДПР, на президентских выборах отдали явное предпочтение Б.Ельцину. Популярность коммунистов здесь, как правило, мала, протестные настроения аккумулируют А.Лебедь и В.Жириновкий. Так, в первом туре президентских выборов А.Лебедь отличился в таких базах ВМФ, как Североморск, Балтийск, некоторых гарнизонных поселках.

Анализируя электоральные различия между городами, можно увидеть существенные различия между городами Севера и Юга России. Поэтому говорят о северном и южном типах городского голосования. Для северных городов (имеется в виду не только Север Европейской части России, но и Урал, Сибирь, Дальний Восток) характерны низкая явка избирателей, слабые позиции КПРФ. При биполярном голосовании они отдают явное предпочтение “партии власти”. При многополюсных голосованиях успеха добиваются национал-патриоты, а также “центристские” блоки типа “Женщин России”, Партии самоуправления трудящихся. Так, в 1995 г. на парламентских выборах ЛДПР лидировала в Воркуте, Сыктывкаре, Вологде, Соликамске, Нижневартовске, Усть-Илимске, Чите (23.3% голосов), Магадане. На президентских выборах наилучшие показатели А.Лебедя были связаны с городами Мурманской области, двумя нефтедобывающими центрами Ханты-Мансийского АО с наиболее сложной социально-экономической ситуацией (Нягань и Урай). Во втором туре президентских выборов северные города активно поддержали действующего президента, поскольку для них характерен антикоммунизм. Протестный электорат в северных городах часто неотмобилизован из-за слабости оппозиционных партий и СМИ, т.е. отсутствия “центра кристаллизации”, отсюда и низкая явка.

Для южных городов характерны достаточно развитые прокоммунистические настроения. Здесь не столь разнообразны избирательские предпочтения, выбор обычно делается между партиями-лидерами - КПРФ, ЛДПР, НДР. Популярность “ЯБЛока” как правило низка (хотя есть исключения на Северном Кавказе). При биполярных голосованиях “партия власти” в большинстве случаев одерживает победу, но ее преимущество чаще всего невелико. Яркими примерами голосования такого типа служат Белгород, Воронеж, Ставрополь и др. Южные города по своим электоральным ориентациям приближаются к сельской культуре, в то время как чисто городской тип голосования более характерен для северных городов (хотя и на Юге есть “нестандартные” города с большой поддержкой либерально-реформаторских сил и низкой явкой избирателей, например, приморские Новороссийск и Сочи).

Различные типы голосований отмечаются и на селе. Характерные черты сельской электоральной культуры - высокая явка, очень развитые протестные настроения, большая популярность коммунистов, низкое разнообразие избирательских ориентаций типичны для южного села. Здесь полностью оттторгаются “традиционные демократы”, и “лояльный” электорат голосует за НДР. Преобладающий протестный электорат склоняется к поддержке КПРФ и ЛДПР, местами - АПР. В.Жириновского постепенно вытесняет А.Лебедь. Во втором туре президентских выборов Г.Зюганов пользовался экстремально высокой популярностью как раз в сельских районах Юга России. Своего наилучшего результата он добился в родном Знаменском районе Орловской области (81.1% голосов). Более 80% голосов лидер КПРФ получил в Петропавловском и Подгоренском районах Воронежской области, Хлевенском районе Липецкой области и Уваровском районе Тамбовской области. Таким образом, голосование сельского типа ярче всего проявляется в периферийных сельских районах “красного пояса” на юге России.

Однако существует и сельское голосование северного типа, которое характерно для Северного, Северо-Западного районов, сельских районов Урала, Сибири и Дальнего Востока. Здесь, как правило, не столь высока явка избирателей, популярность коммунистов заметно ниже, чем на Юге. Зато неплохо котируются ЛДПР, АПР, “Женщины России” (для выборов 1995 г.). При биполярных голосованиях северные села чаще всего склоняются к “партии власти”. Такое голосование характерно прежде всего для сельских районов, в которых аграрное производство не является основным, т.е. для районов, специализирующихся на лесном хозяйстве. Но и аграрные районы Русского Севера (пример - Вологодская область) отличаются похожими электоральными ориентациями. Крайним примером служат некоторые сельские районы Северной Сибири, отличающиеся стопроцентной внешней зависимостью (завоз топлива и продовольствия, дотации и пр.). Например, в Приуральском районе Ямало-Ненецкого АО за Б.Ельцина во втором туре президентских выборов 1996 г. проголосовали 82.2% избирателей (в первом туре - 63.6%).

На парламентских выборах 1995 г. было заметно, что в некоторых областях северные лесные районы склоняются к ЛДПР, а южные аграрные - к КПРФ (Кировская, Омская, Иркутская области). Влияние В.Жириновского ощущалось в периферийных сельских районах Сибири даже на президентских выборах 1996 г. (Тюменская, Новосибирская, Читинская области, Приморский край). Так, самым высоким по России показателем голосования за В.Жириновского отличился Каргатский район Новосибирской области, затерянный на просторах Барабинской низменности (25.6% голосов). В.Жириновского в таких районах постепенно вытесняет А.Лебедь, который пока более популярен в сельских районах, расположенных неподалеку от крупных центров, в то время как за В.Жириновским чаще остаются самые глухие районы. А.Лебедь уже в 1996 г. укрепился в сельских районах северной части Центрального района - в Ивановской, Ярославской, Костромской областях. На президентских выборах он, например, добился большого успеха в Ярославском и Большесельском районах Ярославской области (соответственно 38.6 и 38.1%).

Своя специфика характерна для пригородных сел, расположенных в окружении крупных городских центров. Эти села часто копируют городской тип голосования, т.е. в них ниже, чем в других селах, явка и оппозиционность, в т.ч. прокоммунистического типа. Здесь ощущается влияние городской культуры, тем более, что значительная часть местных жителей работает в городе и не занимается сельским хозяйством. Для пригородных сельских районов характерно голосование полупериферийного типа. Здесь сравнительно популярна “партия власти”, сравнительно непопулярны коммунисты, и среди протестного электората во многих регионах лидером стал А.Лебедь. Любопытно, что свыше 25% голосов А.Лебедь получил на президентских выборах во множестве пригородных районов - Вологодском, Ярославском, Ивановском, Костромском, Ленинском (окружение Тулы), Псковском, Томском, Первомайском (окружение Барнаула).

Наконец, существует тип сельского голосования, который можно назвать республиканским. Он характерен для сельских районов с высокой долей титульного населения. Эти районы демонстрируют свой конформизм и под влиянием местных властей голосуют за федеральную “партию власти” - НДР на парламентских выборах и Б.Ельцина на президентских (явка при этом обычно очень высока). Голосование напрямую зависит от авторитета местной власти. Приведем крайний пример. В Туве уже в первом туре президентских выборов 1996 г. Б.Ельцин получил 86.1% голосов в Барун-Хемчикском районе, том самом, в котором родился президент Тувы Ш.Ооржак. Уже в первом туре результат Б.Ельцина приближался к 50% во многих сельских районах Башкирии, Татарстана, Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Калмыкии, Якутии. Во втором туре результат Б.Ельцина местами оказался просто фантастическим. Любопытно, что самой пропрезидентской территорией России в 1996 г. оказался Ики-Бурульский район Калмыкии (93.6% голосов). Более 90% голосов президент набрал также в Кетченеровском районе Калмыкии и Назрановском районе Ингушетии. Результат свыше 70% был нормальным в сельских районах республик с “контролируемым” голосованием. В Башкирии даже возникла любопытная электорально-географическая инверсия: в городах с преобладанием русского населения лидировал Г.Зюганов (Кумертау, Нефтекамск, Туймазы, Октябрьский, Салават), а сельские районы дружно голосовали за Б.Ельцина.

Таким образом, уже на первом этапе исследования электоральной карты России на мезоуровне можно определить множество типов голосований, формирующих соответствующие электоральные культуры. Для городских электоральных культур это - столичный (центральный), попупериферийный, “интеллигентский”, “военный”, северный, южный типы, для сельских культур - северный, южный, пригородный, республиканский. Это только самые очевидные типы голосований, позволяющие судить о различиях между региональными политическими культурами. Анализируя типы голосований и их причины, уже можно выделить индивидуальные региональные политические культуры России, например, “красный пояс” (аграрные регионы Центрально-Черноземного района и юга Центрального района), нефтегазодобывающие центры Тюменской области, сельские районы Русского Севера и т.д. В перспективе электорально-географическое исследование России должно привести к делению всей территории на множество синтетических электоральных районов.

Важное значение для понимания электоральной карты России имеют исследования отдельно взятых субъектов федерации, которые проводятся на уровне административных районов. Такие исследования позволяют понять внутрирегиональные закономерности голосований и глубже проанализировать электоральные различия между территориями. Обычно внутрирегиональные различия легко описываются с помощью расколов “город-село” и “центр-периферия”. В большинстве регионов основными электоральными полюсами являются “лояльный” город и протестное село. Другая пара полюсов - “лояльный” центр и протестная периферия. Отсюда можно вывести четыре идеальных типа территорий - “центральные” и периферийные города, “центральные” и периферийные села. Наибольшая оппозиционность характерна для периферийных сел, расположенных вдали от крупных центров и коммуникаций. Поддержка либерально-реформаторских сил отличает “центральные” города, обычно - административный центр и его города-спутники, в крупнейших регионах также промышленные субцентры, “вторые столицы” (типа Череповца, Новокузнецка, Нижнего Тагила). Между этими двумя полюсами находятся промежуточные категории - периферийные города и “центральные” (т.е. пригородные) села.

Во многих регионах внутренние электоральные различия могут быть описаны с помощью модели концентрических кругов. Рассмотрим в качестве примера Московскую область. Наиболее выраженной поддержкой либерально-реформаторских сил здесь отличается пояс городов-спутников Москвы, играющий роль электорального центра Подмосковья. Во втором туре президентских выборов Б.Ельцин получил более двух третей голосов в Долгопрудном, Дзержинском, Железнодорожном, Жуковском, Ивантеевке, Королеве, Лобне, Реутове, Троицке, Щербинке, Балашихинском, Красногорском, Ленинском (город Видное), Люберецком, Мытищинском, Одинцовском, Пушкинском, Раменском, Химкинском районах. Все эти территории составляют кольцо вокруг Москвы и находятся в непосредственной близости от мегаполиса.

С другой стороны, наибольшей оппозиционностью отличились периферийные районы с высокой долей сельского населения - Зарайский, Луховицкий и Серебряно-Прудский (эти три района составляют южный угол Подмосковья и, что важно отметить, оторваны от Москвы в транспортном отношении). К ним по своим причинам присоединились “технополис” Пущино и оказавшийся в глубоком кризисе Серпухов на южной окраине области, промышленный город Рошаль, расположенный в болотах на границе с Владимирской областью. Все это - примеры “периферийных городов”, которые по своему электоральному поведению приблизились к сельским районам (интересно, что Серпухов стал самой оппозиционной территорией Подмосковья, опередив по этому показателю сельские районы). Во всех этих районах и городах Б.Ельцин получил 50-55% голосов, что для Московской области приравнивается к принадлежности к “красному поясу” местного значения. В целом в Московской области неплохо работает закономерность “чем дальше от Москвы, тем выше оппозиционность”, хотя, разумеется, периферийность не является единственным фактором голосования. Заметим, что оппозиционность более характерна для южной половины Подмосковья: в регионе есть даже свои противоречия “Север - Юг”.

Важнейшей исследовательской операцией является электоральное районирование регионов. Его можно рассматривать как попытку определить региональные политические культуры на примере отдельных субъектов федерации. В Красноярском крае можно выделить девять электоральных районов:

1. Красноярск (столичная электоральная культура, слабо развиты протестные настроения).

2. Норильск (северный индустриальный центр с особой культурой и самосознанием, крайне слабые позиции левых сил, очень высокий уровень поддержки федеральной “партии власти”, присутствие “антикрасноярских” настроений).

3. Северный район (Игарка, Енисейск, Енисейский, Северо-Енисейский, Туруханский районы). Слабозаселенные северные районы. Крайне слабые позиции левых сил. Ориентация на “партию власти”. Ярко выраженная электоральная культура северного села.

4. Ангарский район (Лесосибирск, Богучанский, Казачинский, Кежемский, Мотыгинский районы). Северные районы с умеренными протестными настроениями. Электоральная культура северного села.

5. Пригородный район (Бородино, Дивногорск, Железногорск, Заозерный, Зеленогорск, Сосновоборск, Березовский, Емельяновский, Манский, Сухобузимский районы). Пригородные районы, находящиеся под влиянием Красноярска (но с более развитыми протестными настроениями), “закрытые” города, города-спутники Красноярска, близлежащие промышленные центры со слаборазвитыми протестными настроениями и значительной ориентацией на “партию власти”. Голосование полупериферийного типа.

6. Ачинский район (Ачинск, Назарово, Шарыпово, Ачинский, Балахтинский, Большемуртинский, Большеулуйский, Козульский районы). Группа районов к западу от Красноярска вблизи Ачинска. Паритет “партии власти” и оппозиции.

7. Западный район (Боготол, Бирилюсский, Боготольский, Назаровский, Новоселовский, Пировский, Тюхтетский, Ужурский, Шарыповский районы). Западные, преимущественно сельские районы края с развитыми протестными настроениями.

8. Канский район (Канск, Абанский, Дзержинский, Иланский, Ирбейский, Канский, Нижнеингашский, Партизанский, Рыбинский, Саянский, Тасеевский, Уярский районы). Группа районов на востоке края с сильно развитыми протестными настроениями. Ослабленное влияние “партии власти”. Электоральная культура южного села.

9. Южный район (Минусинск, Ермаковский, Идринский, Каратузский, Краснотуранский, Курагинский, Минусинский, Шушенский районы). Группа южных аграрных районов в Минусинской котловине, географически отделенная от остальной части края. Развитые протестные, прокоммунистические настроения. Ярко выражена электоральная культура южного села.

Другой подход - типология районов по особенностям электорального поведения. Например, в пределах Иркутской области можно выделить несколько электоральных культур со своим типом голосования (основные параметры - активность избирателей и оценка протестных настроений). Пассивно-либеральная культура характеризуется высоким уровнем поддержки “партии власти” и либеральных реформ и одновременно низкой явкой избирателей (типично городской тип голосования). Наиболее яркими примерами такой культуры служат Иркутск и немного более активный на выборах Ангарск. Достаточно выраженными представителями той же культуры служат два мощных промышленных центра севера Иркутской области - Усть-Илимск и Братск, с той разницей, что в них более развит антикоммунизм, затрагивающий и протестный электорат. К тому же типу тяготеют Шелехов (город-спутник Иркутска с градообразующим алюминиевым комбинатом) и, с рядом оговорок, золотодобывающий Бодайбинский район на северо-востоке области.

Активно-оппозиционная электоральная культура (типично сельская, причем характерная для южного села) свойственна для Куйтунского, Тулунского, Зиминского, Тайшетского, Нижнеудинского, Заларинского, Усть-Удинского районов, в т.ч. явно прокоммунистическая - для Куйтунского, Усть-Удинского районов, скорее национал-патриотическая - для Тулунского и Нижнеудинского районов. Эти районы насположены на юге и юго-западе Иркутской области. Пассивно-оппозиционная электоральная культура отмечается в городах Зиме, Нижнеудинске и Тайшете, Балаганском, Чунском районах, из которых к коммунистам больше тяготеют Зима и Балаганский район (юг, запад и юго-запад области).

Во многих районах области имеет место смешанная, активная или пассивная электоральная культура. В районах этой группы смешивается влияние либералов, коммунистов и националистов и определить лидера обычно невозможно. Смешанная пассивная электоральная культура характеризует Тулун, Усолье-Сибирское, Черемхово и Саянск (промышленные центры юга и юго-запада области), Слюдянский район на юго-востоке области, северные Братский, Нижнеилимский, Усть-Кутский и Киренский районы. Из них Тулун, Саянск и Усть-Кутский районы отличаются относительным доминированием оппозиции, причем Саянск и особенно Тулун при многополюсном голосовании больше склонны к голосованию за националистическую оппозицию. Смешанная активная электоральная культура проявляется в Качугском и Катангском районах (север Иркутской области). В остальных территориях со смешанной электоральной культурой активность избирателей находится на среднем уровне (Черемховский, Усольский, Иркутский, Жигаловский, Казачинско-Ленский, Мамско-Чуйский, Усть-Илимский районы).

Контролируемая электоральная культура отличает большинство районов Усть-Ордынского Бурятского АО, где местные власти способны обеспечить высокие показатели голосования за поддерживаемые ими партии или кандидатов. Активная контролируемая электоральная культура отмечается в Нукутском, Осинском и Баяндаевском районах, пассивная - в Эхирит-Булагатском районе. Из этого ряда выпадают более оппозиционный Аларский район и в меньшей степени Боханский район. В группу районов с контролируемым голосованием входит Ольхонский район, который является одним из самых “либеральных” и одновременно одним из самых активных в области.

В последнее время наряду с макро- и мезогеографическим анализом развивается электоральная микрогеография. На этом уровне электоральной географии изучают результаты выборов на уровне локальных сообществ - городских кварталов, сел и поселков городского типа. За основу нередко берется минимально возможная единица электорально-географического анализа - избирательный участок. Большой интерес представляют исследования внутригородских различий. Обычно электоральные различия в пределах городов или сельских районов невелики, поэтому электоральная микрогеография представляет собой очень тонкий инструмент, с ее помощью порой объясняют причины расхождений в один-два процента голосов.

Микрогеографические исследования уже давно проводятся в Москве. Внутримосковские электоральные различия не столь велики, но достаточно характерны. На парламентских выборах 1995 г. доля голосов за КПРФ колебалась по муниципальным районам от 11 до 18%. На президентских выборах 1996 г. Г.Зюганов во втором туре получил от 14.3 до 24.3% голосов. Причем в большинстве районов показатели были очень близки к среднемосковским: в 78 районах из 121 лидер КПРФ получил во втором туре от 17 до 19% голосов. Заметим, что в западных городах внутренние различия существенно больше, поскольку очень многое зависит от социального состава населения. В европейских городах имеются “красные” рабочие кварталы и буржуазные районы, голосующие за правые партии. В российских городах и в Москве в частности пока нет ярко выраженных социальных контрастов. Но даже небольшие различия между районами поддаются объяснению.

Электоральная карта Москвы имеет свою специфику, несмотря на небольшие различия между районами. Относительной оппозиционностью по итогам первого и второго туров президентских выборов 1996 г. отличались:

а) некоторые центральные районы, причем наиболее престижные (Дорогомилово, Хамовники, Якиманка);

б) существенная часть Юго-Запада (Тропарево-Никулино, Раменки, Гагаринский, Ломоносовский);

в) Сокол;

г) один из самых периферийных районов (Косино-Ухтомский - 24.3%).

В перечисленных районах Г.Зюганов в первом туре получил свыше 17% голосов, во втором - свыше 20%. Как видно, оппозиционность была характерна для центра Москвы и его естественного продолжения по Ленинскому и Ленинградскому проспектам.

Поддержка Б.Ельцина была характерна для:

а) новостроек севера Москвы (Бусиново, Западное Дегунино, Алтуфьево, Бибирево, Северное Медведково);

б) новостроек в других частях города (Братеево);

в) “нефтяной” Капотни - 64.8% в первом туре;

г) окраинных поселков (Восточный, Некрасовка - 81.2% во втором туре);

д) Зеленограда.

Поддержка А.Лебедя (11% и более) была очень характерна для периферии города:

а) загородных поселков и новостроек, расположенных за МКАД (Северное и Южное Бутово, Митино, Ново-Переделкино, Внуково, Косино-Ухтомский, Новокосино, Некрасовка - 12.75% голосов);

б) Зеленограда;

в) северных окраин города (Бусиново, Северное Лианозово);

г) Лефортово в центре Москвы.

Микрогеографические различия как правило объясняются социально-демографическим составом населения. В более оппозиционных районах обычно выше доля пенсионеров и рабочих, в более “лояльных” - молодежи, интеллигенции, служащих. Этим в основном и объясняются внутримосковские электоральные различия. Кроме того работает фактор “элитного голосования”: в районах проживания старой советской номенклатуры в центре города сравнительно популярна КПРФ (это доказывают результаты голосований по избирательным участкам: “дворянские гнезда” выделяются на карте своей относительной оппозиционностью).

Хорошо работает и модель “центр-периферия”. На парламентских выборах для престижных центральных районов была характерна повышенная поддержка двух партий-антиподов - КПРФ (голосование пенсионеров, которых много в этой части города) и ДВР (голосование бизнес-элиты, покупающей здесь квартиры, и московской интеллигенции). Показатель голосования за ДВР колебался от 5.8% (поселок Некрасовка за МКАД и окраинная Капотня) до 19.5% (Арбат). Для периферийных районов более характерным было голосование за “ЯБЛоко” (западные районы Москвы) и НДР, который стал своеобразной “партией новостроек” (спальные районы на юге столицы).

Ярко выраженным показателем периферийности для Москвы является голосование за ЛДПР, которое более характерно для окраин, особенно для поселков, находящихся за МКАД. В 1993 г. голосованием за ЛДПР отличались юго-восточные районы Москвы, которые считаются непрестижными. Тогда выделилась “протестная” часть города - восточные и юго-восточные районы (Перово, Кузьминки, Люблино, Орехово-Борисово, Бирюлево и др.). На президентских выборах 1996 г. В.Жириновский получил менее 1% голосов в центральных районах (Арбат, Дорогомилово, Якиманка), вдоль Ленинского проспекта, на Соколе, но более 2% в Алтуфьево, Очаково, Митино, т.е. на непрестижных окраинах. Разница, казалось бы, едва заметная, но объяснимая, что еще раз доказывает, насколько тонкие различия удается вскрывать и объяснять с помощью электоральной географии! На президентских выборах 1996 г., как ясно из сказанного выше, роль “периферийного кандидата” стал играть и А.Лебедь. Протестные настроения в Москве отчасти объясняются “фактором неудобья” и характерны для окраин, районов, удаленных от станций метро и т.п. В 1993 г. в таких районах неплохо котировалась ЛДПР, в 1996 г. ее место занял А.Лебедь.

Существуют зависимости между голосованиями и типом застройки. В Москве, да и в других городах, наибольшей поддержкой “партии власти” отличаются новостройки, за исключением самых периферийных районов, где чуть более развиты протестные настроения (типа Бутово, Митино, Жулебино). Поддержка левых выше в центральной части города, в домах старой, “сталинской” постройки (Хамовники, Арбат, Дорогомилово). Заметим, что все факторы голосований взаимосвязаны, ведь в новостройках выше доля молодежи, а в старых домах в центре города - пенсионеров.

Районы застройки сельского типа в российских городах обычно и голосуют почти как села: здесь выше явка и более развиты протестные настроения (речь, разумеется, не идет об элитных поселках). Типично городское голосование в чистом виде обычно характерно для центральных районов российских городов. Москва, таким образом, оказывается нетипичным примером, поскольку московский центр отличается особой социальной структурой населения. В большинстве городов лучше работает модель “центр-периферия”. Например, в Санкт-Петербурге максимальной поддержкой “партии власти” отличается исторический центр города - Центральный, Адмиралтейский, Петроградский районы. Самые оппозиционные территории - города-спутники, административно входящие в состав города, - Кронштадт, Ломоносов, Петродворец, Пушкин, Павловск и периферийный Красносельский район города. Картину нарушает разве что крупный индустриальный центр Колпино под Санкт-Петербургом, отличающийся высокой поддержкой “партии власти”.