Главные слова 10 страница

«Я» или эго в этой системе легко обучается взрослым Правилам Игры (цивилизованным нормам, «этике»), если сексуальный импринт не имеет сильных негативных компонентов. Когда же в импринте присутствуют негативные или «извращенные» компоненты, взрослые Правила Игры не становятся на место и в результате либо кристаллизуется личность «вне закона» (насильник, уголовник с архетипической татуировкой «Born to Lose»(«Обречен на поражение»)), либо возникает дуализм типа «Джекил—Хайд», отличным примером которого могут быть секс-негативные телевизионные проповедники, которых то и дело застают за весьма извращенными сексуальными играми.

Какая бы система ни доминировала в определенный момент времени, она всегда проявляется в качестве эго или «я». Это справедливо в двух смыслах: 1. Люди, познакомившиеся с мистером А, когда у него доминировало Оральное подчинительное «я», таким его и запомнят. Те же, кто познакомится с ним в момент, когда у него будет доминировать Семантическое рациональное «я», запомнят его как человека совершенно другого типа. И т.д.

2. Ситуативные информационные системы, как обсуждалось выше, действуют таким образом, что, если одно из «я» доминирует, вы на удивление прочно «забываете» другие «я» и действуете так, словно ваш головной мозг имеет доступ только к информационным банкам доминирующего в данный момент времени «я». Так, например, будучи напуганы до младенческих оральных состояний, вы можете подумать: «Я всегда был слабаком», совершенно забывая моменты, когда в вас преобладал анальный доминатор или вашим мозгом управляли семантические или сексуальные импринты, и т.д.

(Данный анализ во многом основан на книге доктора Тимоти Лири «Инфо-психология» (1988). Более подробное обсуждение этого вопроса, и менее техническое, чем у доктора Лири, вы можете найти в моей книге «Прометей Восставший».) Но если мы имеем множество потенциальных «я», вместо одного цельного «сущностного "я"« аристотелевской философии, и если каждое из этих «я» выступает в роли наблюдателя, который создает туннель реальности, представляющий целый отдельный мир (для тех, кто незнаком с трансакционной или квантовой психологией), то: Каждый раз, когда внешний или внутренний спусковой механизм вызывает в нас квантовый скачок из одного «я» в другое, изменяется и окружающий нас внешний мир.

Это объясняет, почему Мэри сегодня может сказать, искренне в это веря, что «все меня дразнят», а завтра, веря в это не менее искренне, — что «все меня любят и помогают мне»; почему в один момент Джон может думать «Вокруг одни мерзавцы», а в следующий — «Мне их жаль; они все так страдают».

Все люди живут в разных umwelt (эмических реальностях), но и каждое из «я», существующих в одном человеке, также живет в отдельном туннеле реальности.

Число миров, воспринимаемых людьми, отнюдь не равно числу проживающих на Земле людей, а превышает его в несколько раз. Поэтому кажется чудом, что люди иногда еще находят возможным общение друг с другом.

Квантовая механика утверждает, что электрон принимает новую «сущность» при каждом новом его измерении (или, точнее говоря, у него вообще отсутствует «сущность»). Точно так же нейрология утверждает, что личность Мэри, которую мы встретили во вторник, может отличаться от личности Мэри, встреченной нами в понедельник (или, как заметили буддисты задолго до появления нейрологии, у Мэри вообще нет «сущности»).

Как мы уже заметили в начале, краеугольным камнем экзистенциализма является утверждение, что «существование предшествует сущности», или что у нас вовсе нет «сущности». Подобно электронам, мы прыгаем из одной информационной системы в другую, и только те из нас, кто не особо присматривается, верят в то, что во всех превращениях сохраняется единственная «сущность».

Упражнения 1. Оказывается, Дж. Эдгар Гувер, на протяжении более 50 лет возглавлявший американскую тайную полицию, вел жизнь активного гомосексуалиста. Он собирал сведения о сексуальном поведении политиков, бизнесменов, известных киноактеров и всех тех, кто мог помочь или повредить его карьере, используя в дальнейшем эти досье для шантажа. Используя приведенный выше анализ, попробуйте представить импринтированные и кондиционированные «я» мистера Гувера.

2. Проделайте то же самое на примере Иисуса Христа.

3. На примере Томаса Джефферсона.

4. Пусть каждый член вашей группы выберет какого-то человека из тех, кого он ежедневно видит, но кто не является членом группы. Следует внимательно проанализировать этого человека, какие «я» проявляются в нем чаще остальных, как часто это происходит и какое из этих «я» (если это заметно) доминирует большую часть времени.

5. Это упражнение, по-моему, будет самым сложным в настоящей книге, но все равно стоит его попробовать. Понаблюдайте за собой в течение недели и постарайтесь увидеть, какие «я» проявляются в вас наиболее часто, кажется ли одно из них доминирующим и т.д.

Глава девятнадцатая. Множественные вселенные.

Квантовая теория вселенных, создаваемых наблюдателем, имеет гораздо более необычные следствия, чем те, которые обсуждались в предыдущих главах.

Некоторые физики не соглашаются с Копенгагенской Интерпретацией, считая, что мы можем делать утверждения о «глубокой реальности«. К сожалению, утверждения, которые делают они, звучат скорее в духе научной фантастики или восточного мистицизма.

Давайте сначала рассмотрим «научно-фантастические» моменты квантовой теории. Все началось в 1935 году, когда нобелевский лауреат Эрвин Шрёдингер сформулировал проблему, о которой мы уже несколько раз упоминали — случай с котом, который одновременно занимает категории жизни и смерти.

Так как квантовые «законы» не имеют абсолютной природы законов Ньютона (или Аристотеля), вся квантовая теория строится на вероятностях. Как мы уже упоминали, аристотелевское «да», или 0%, и «нет», или 100%, представляют ту определенность, которую западный человек испокон веков привык искать. Эксперименты в области квантовой физики отказываются подчиняться подобной определенности, поэтому здесь мы всегда имеем дело с вероятностями между 0% и 100% — может быть, 24%, может, 51%, может, 75% ... и т.д.

Во многих случаях вероятность равна 50%, что при подбрасывании монетки соответствует вероятности ее падения на одну из сторон: орел-решка. Шрёдингер рассматривал процесс квантового распада, в котором в любой момент времени t вероятность одного возможного события равна вероятности другого возможного события (50%). Для удобства примем наше время t равным 10 минутам. Теперь мы можем сказать, что по прошествии десяти минут вероятности событий А и Б равны и составляют 50%, однако мы не можем сказать, какое из событий произойдет, пока эти 10 минут не пройдут и мы не выполним измерение.

Теперь Шрёдингер предлагает представить шарик, наполненный ядовитым газом, который может взорваться (событие А) или не взорваться (событие Б). Очевидно, к исходу 10 минут вероятности событий будут равны 50%.

Поместим этот шарик в коробку с живым котом и закроем ее.

До того, как мы откроем коробку и увидим результат, вероятности того, что шарик взорвался, и того, что он остался целым, все еще равны и составляют 50%. То есть вероятность того, что кот жив, и вероятность того, что он мертв, также равны и составляют 50%.

На аристотелевском языке кот «является» одновременно живым и мертвым до тех пор, пока мы не откроем коробку.

Переформулирование этого высказывания на операциональном языке, как мы это и сделали, спасает нас от абсурда, но не решает проблему до конца. Модель, в которой содержится мертвый кот, существует с вероятностью модели, в которой кот жив, то есть вероятность каждой из этих моделей равна 50%. Мы ускользнули от более странных метафизических интерпретаций проблемы Кота Шрёдингера, однако загадка остается. Классическая физика может предсказать точные результаты даже до того, как мы заглянем внутрь, квантовая же физика может предсказывать только вероятности, пока мы не заглянем внутрь.

Неплохая основа для принятия Копенгагенской Интерпретации, скажете вы. Согласен.

Однако Эйнштейн и другие отвергли копенгагенизм, настаивая, что в конце концов будет найден способ делать утверждения относительно «реальности», даже в квантовом мире. Кот Шрёдингера поставил перед ними серьезные проблемы.

В 1952 году Хью Эверетт из Принстонского университета, вместе с Уилером и Грэхемом, предложил новую теорию в попытке описать «реальность» и ответить на загадку Кота.

В техническом языке вероятностная волна, описывающая возможные исходы квантового процесса, называется «вектором состояния». В проблеме Кота вектор состояния по определению может «коллапсировать» двумя способами — уступив «мертвому коту» или «живому коту».

Фон Нейман сказал бы, что до того, как мы откроем коробку, вектор состояния имеет три значения — мертвый кот, живой кот и может быть. Это значит, что вектор состояния может коллапсировать двумя способами, а мы, до того как увидим один из исходов данного случая, пребываем в состоянии «может быть».

Эверетт, Уилер и Грэхем предлагают иную модель, сокращенно называемую по начальным буквам их фамилий — ЭУГ (EWG.).

В этой модели вектор состояния никогда не «коллапсирует». Каждый возможный исход проявляется в различных собственных состояниях, или eigenstates (грубо говоря, в вероятностных множествах). Так как эти собственные состояния должны где-то существовать и не могут сосуществовать в пределах одного и того же пространства-времени, они существуют в различных вселенных.

Таким образом, в суперпространстве — это понятие было предложено Уилером для решения совершенно других задач (математической формулировки гравитации в эйнштейновской вселенной) — наш мир не одинок. В том же суперпространстве, которое содержит четырехмерную вселенную Эйнштейна, существует и неизвестное число других вселенных. В одной вселенной собственное состояние в конце опыта с ядовитым шариком содержит мертвого кота. В другой вселенной собственное состояние содержит живого кота.

Это происходит каждый раз, когда возникает вероятность 50% — вектор состояния «расщепляется» на два вектора в двух вселенных.

Итак, эта теория в буквальном смысле означает, что где-то в суперпространстве существует вселенная с такой же планетой Земля, только Адольф Гитлер там никогда не становился политиком и остался художником, а Ван Гог, после того как его мозг поразил парез, занялся политикой и стал Великим Диктатором. Если вы на минуту отвлечетесь от физики и отнесетесь к этому философски или пессимистически, то можете спросить себя, почему нам так не повезло попасть именно в этот, а не в какой-нибудь другой мир. Ответ — в модели ЭУГ — состоит в том, что «мы» — или нечто вроде наших ксерокопий — существуем и в той, другой, вселенной тоже.

Я же предупреждал, что это будет похоже на научную фантастику.

Где-то в суперпространстве существует вселенная, в которой Земля, как и в нашей вселенной, вращается вокруг Солнца, но на ней никогда не развилась жизнь и не появились Эверетт, Уилер и Грэхем, которые могли бы предположить существование других Земель, включая ту, где наши Эверетт, Уилер и Грэхем придумали эту идею.

Где-то в суперпространстве существует вселенная, в которой моя ксерокопия пишет этот абзац, приводя в качестве примера: «Где-то в суперпространстве существует вселенная, в которой Бетховен умер сравнительно молодым, поэтому у них есть его симфонии с Первой по Четвертую, но нет великолепной Девятой».

И так далее... но не до бесконечности. Никто еще не вычислил точного числа параллельных миров, существующих согласно этой модели, но так как все возможные вселенные должны были возникнуть из одного Большого Взрыва (как принимается в этой модели), это число является очень большим, но не бесконечным. Доктор Брайс де Витт в «Физикс тудэй» (1970) оценил его как превышающее 10100, но не смог уточнить, насколько превышающее.

Все же это достаточно большое число для любого научно-фантастического сюжета, который вам вздумается представить.

Предположим, что в одной из вселенных я ощутил необходимость написать книгу, подобную этой, однако, в силу иных импринтов и обучения, я отвергаю Копенгагенский подход, поэтому вся моя книга будет попыткой опровергнуть утверждение, что теория множественных вселенных более правдоподобна, чем любая другая интерпретация квантовой механики.

Что бы вы ни думали об этой теории в этом мире, в другом мире ваши убеждения окажутся противоположными.

Основной аргумент в поддержку модели ЭУГ заключается в ее предполагаемой экономичности. Вам это может показаться весьма странным. Принцип «лезвия Оккама»[††††††††], как когда-то было известно любому школьнику — в те реакционные годы, когда школьники должны были хоть что-то знать, — гласит, что в науке мы должны всегда выбирать наиболее экономичную модель, такую, в которой будет содержаться меньше всего предположений и допущений. Таким образом, модель, в которой утверждается, что более 10100 ваших ксерокопий читают то же число вариантов данного текста, не выглядит очень экономичной. Но сторонники ЭУГ настаивают, что все прочие интерпретации имеют еще менее «экономичные» следствия.

Копенгагенская Интерпретация, например, выглядит более экономичной, чем модель ЭУГ — в том виде, как я ее представил. Однако слишком многие физики представляют ее не на языке-прим, а на стандартном языке, используя идентификационное «является». Сформулированные с использованием идентификационного «является», Копенгагенские воззрения всегда будут казаться утверждением, что мы в буквальном смысле создаем физическую вселенную, наблюдая ее. А это ведь, в сущности, та позиция, которую отстаивал епископ Беркли, и ее легко свести к карикатурному солипсизму. (Как уже упоминалось, один из физиков даже написал, что никакой реальности вообще нет.) Таким образом, приверженцы модели ЭУГ заявляют, что копенгагенизм нарушает оккамовский принцип экономии, постулируя вселенную, которая магически создается человеческой мыслью. Благодаря идентификационному «является» некоторые копенгагенисты действительно договорились до этого. Отсюда и знаменитое саркастическое замечание Эйнштейна о мыши, каждый новый взгляд которой на мир должен изменять этот мир. Доктор Фред Аллан Вольф торжественно ответил, что в мозгу мыши так мало клеток, что изменения, вызываемые наблюдением со стороны мыши, в сумме будут очень мало отличаться от 0%, поэтому мы можем ими пренебречь.

Я думаю, что копенгагенизм, как он изложен в этой книге, без идентификационного «является», защищен от подобной критики. (Чуть позже мы попробуем выяснить, может ли другая альтернативная теория — теория скрытой переменной — подобным образом избежать критики модели ЭУГ, если переформулировать ее без идентификационного «является».) Тем не менее я не могу не заметить, что модель ЭУГ принимает основные волновые уравнения квантовой механики в чистом виде, тогда как Копенгагенская модель и модель скрытой переменной увенчивают эти уравнения философскими интерпретациями. В этом смысле модель ЭУГ может считаться более экономичной.

Как видите, в этой книге я не отстаиваю «фундаменталистский копенгагенизм» — не утверждаю, что копенгагенская модель является единственно истинной на все времена. Свою позицию я скорее назвал бы «либеральным копенгагенизмом». Я не верю, что какая-либо модель может равняться вселенной или вселенным, но думаю, что альтернативные модели будут продолжать появляться, так как современная наука обладает настолько сложной информацией, что в ее пределах возможно существование множества различных моделей. Некоторые называют такой либеральный копенгагенизм «модельным агностицизмом». Доктор Марсилло Труззи называет его «зететицизмом».

История модели ЭУГ демонстрирует степень фундаментального разногласия среди физиков по поводу этих предметов и таким образом, по моему мнению, укрепляет либеральный копенгагенизм или «модельный агностицизм», к которому в настоящее время примкнуло большинство физиков. Иначе говоря, модель ЭУГ вполне соответствует эстетическому подходу, которого я придерживаюсь в настоящей книге. Доктор Уилер, один из создателей теории ЭУГ, позднее отверг ее за «излишний метафизический багаж», но затем вновь к ней вернулся. Доктор Брюс де Витт сначала говорил, что не может относиться к модели ЭУГ серьезно, но теперь он — один из наиболее ярых ее сторонников. Большинство физиков до сих пор рассматривают ее как математический сюрреализм, однако среди молодого поколения ее популярность продолжает расти. Не меньше дюжины книг, вышедших за последнее десятилетие, либо открыто поддержали модель ЭУГ, либо отнеслись к ней с уважением, признавая ее настолько же правдоподобной, как и доминирующую Копенгагенскую теорию.

Теперь мы видим, что подобно тому, как современная нейрология отрицает существование единой личности или «души» аристотелевского толка и говорит о множестве «я» в мозгу каждого человека, одна из ветвей квантовой теории также определяет существование множества «я». Другими словами, и наука о мозге, и квантовая механика утверждают, что все «я» из множества возможных являются одинаково «реальными» — для нейрологов эти «я» содержатся в химических процессах нашего головного мозга, для сторонников теории ЭУГ — в других вселенных, но в обоих случаях о «единой личности», как и в буддийской теории, не может быть и речи.

В нейронауке доминирующее в данный момент «я» оказывается не более реальным, чем скрытые «я», могущие проявиться в любой момент, как только я приму спиртное или наркотик, или испугаюсь, или окажусь в незнакомой стране. В модели ЭУГ личность, которую я проявляю в этом мире, является не более реальной, чем все многочисленные женские личности, которыми я обладаю в половине возможных вселенных, или бесчисленные альтернативные мужские личности, которые я проявляю в остальных вселенных.

Нельзя не поразиться тому факту, что, в соответствии с фрейдистскими, юнгианскими и гештальт-терапевтическими методами интерпретации снов, эти альтернативные «я», иногда вместе с их альтернативными вселенными, проявляются каждую ночь в наших сновидениях. Некоторые физики описывают другие вселенные и другие личности как «виртуальные»[‡‡‡‡‡‡‡‡], но не является ли это справедливым и по отношению к реальности наших сновидений?

И не кажется ли вам, что понятия виртуальных личностей и виртуальных реальностей проникли в психологию и физику — ведь, как утверждается в этой книге, любой достаточно глубокий анализ должен в конце концов отбросить аристотелевскую определенность и принять модели — туннели реальности, — основанные на вероятностях?

Упражнение Пусть каждый член вашей группы громко скажет «Я выполняю это упражнение, потому что...» и далее постарается перечислить «все» причины. Так, например, вы выполняете это упражнение, потому что присоединились к этой группе. Почему вы это сделали? Почему вас заинтересовали вопросы, обсуждаемые в этой книге? Как вы нашли эту группу? Почему вы попали именно в этот город из всех городов на планете?

Продолжайте анализ. Почему вы родились? То есть каким образом ваши родители встретились и поженились? Как родились они? Каким образом существующим в вас генетическим комбинациям удалось пережить войны, землетрясения, голод и другие катастрофы человеческой истории, тогда как множество других комбинаций исчезло?

Каким образом этот континент образовался в геологической эволюции? Можете ли вы оценить, какое число миграций, войн, экономических переворотов и прочих событий потребовалось для того, чтобы объединились генетические комбинации вашего отца и матери?

Постарайтесь хотя бы грубо, в общих чертах, объяснить образование планеты Земля и появление жизни на ней.

После того как все члены группы примут участие в этой игре, оцените невероятность того, что вы все собрались вместе в этот вечер, во все вечера ваших жизней, чтобы выполнить данное упражнение.

Возможно, вам потребуется выполнить это упражнение не менее трех раз, прежде чем его полный смысл достигнет уровня ваших нейронов.

Глава двадцатая. Создатели звезд?

Доктор Джон Арчибальд Уилер сегодня смотрит на эти вещи более радикально, чем в прошлом, когда он был соавтором модели ЭУГ.

Но прежде, чем обсудить это, мы должны рассмотреть понятие «нелокальности».

В 1965 году доктор Джон С. Белл опубликовал работу, которую физики кратко называют «теоремой Белла«. Так как на эту тему было опубликовано много абсурда и нелепицы — и я сам, в том числе, согрешил в своей ранней книге «Космический курок I: Последняя тайна иллюминатов», — мы будем продвигаться очень медленно и осторожно. Теорема Белла утверждает, что: Если некоторая объективная вселенная в некотором смысле существует (т.е. если мы не принимаем наиболее солипсические ереси, высказываемые неосторожными сторонниками копенгагенизма) и Если уравнения квантовой механики структурно подобны (изоморфны) этой вселенной, то Некоторый вид нелокальной связи существует между любыми двумя частицами, когда-либо входившими в контакт.

Это утверждение покажется вам странным и даже каким-то зловещим, если вы вспомните, что классический тип нелокальной связи, известный человечеству издавна, — это «магическая» связь. Идея магии заключается в том, что шаман, заполучив прядь ваших волос, может с ее помощью сделать с вами все что угодно. Фрэзер в «Золотой ветви» называет это «симпатической магией»[§§§§§§§§] и характеризует как «примитивное» мышление. Получается, самая передовая наука вернулась к самым «примитивным» идеям?

* Не совсем так. Чуть ниже я объясню тонкости «нелокальной связи», но сначала давайте отметим, что идея нелокальной связи кажется настолько немыслимой и запретной многим физикам (которые осознают ее сходство с магией и шаманизмом), что они решили избежать следствий из математических выкладок Белла, подвергнув сомнению его первый шаг, описанный выше, и возвращаясь к бесстыдному солипсизму. До сих пор этот подход открыто проявился (насколько я знаю) только в двух статьях доктора Н. Дэвида Мермина из Колумбийского университета («Квантовые тайны для всех», Джорнал оф философи, том. 78, 1981, и «Есть ли Луна, когда на нее никто не смотрит?». Физикс тудэй, апрель 1985). Доктор Мермин заявляет, что Луна исчезает, когда на нее никто не смотрит.

Да-да! Я не преувеличиваю. Доктор Мермин пишет: «Можно показать, что Луна не существует, когда на нее никто не смотрит». Ах, если бы он был хоть немного знаком с языком-прим...

Пожалуйста, не забывайте, что позиция доктора Мермина отличается от моей, которая состоит в том, что в нашем наблюдаемом мире Луна не появляется, пока кто-нибудь на нее не посмотрит, но мы не можем делать имеющие хоть какой-нибудь смысл утверждения о существовании или несуществовании в «реальном мире»; смыслом будут обладать только наши высказывания о наблюдаемом нами мире после его наблюдения.

Никому не приходило в голову (пока что) оспаривать второй пункт аргумента Белла. Уравнения квантовой механики имеют больший изоморфизм с наблюдаемой вселенной, чем что-либо еще в науке. Мы знаем это, так как эти уравнения входят в теории, лежащие в основе около 90% современных, повседневно используемых нами технологий (по оценке Джона Гриббина). Они используются в телевидении, атомной энергетике, компьютерах, молекулярной биологии, генной инженерии и вообще повсюду. Если бы в них содержался крупный недостаток, он бы уже давно проявился. (Мелкие недостатки в них, по всей видимости, существуют, как и во всем, что сделано человеком, но при наличии крупного недостатка каждый день вокруг нас что-нибудь да взрывалось бы.) Но нет: квантовые уравнения имеют, вероятно, наиболее высокую степень подтвержденности (экспериментальной, практической, обиходной) среди всех отраслей научного знания.

Итак, если мы имеем мир, который человек может наблюдать, и изоморфизм между этим миром и квантовой математикой, выводы Белла кажутся математически неизбежными. Они также прошли семь экспериментальных тестов, каждый раз со все более сложными приборами, и кажутся справедливыми всем, кроме тех, кто, как доктор Мермин, находит солипсизм менее «иррациональным», чем нелокальность.

Что же мы понимаем под «нелокальностью» в представлении Белла? Можем ли мы отличить ее от шаманизма и магии? Да, можем, и тогда она окажется совсем не такой странной и зловещей, как магия. Она окажется гораздо более странной и зловещей.

Все доквантовые модели мира, включая теорию относительности Эйнштейна, предполагали, что любые корреляции требуют связей. Другими словами, они предполагали, что, если А делает пинг!, а Б затем — понг!, объяснение этому должно лежать в некоторой связи между А и Б. Если реакция «пинг-понг» будет продолжаться, снова и снова, без всякой связи между А и Б, классической физике (да и здравому смыслу) это покажется сверхъестественным.

В ньютоновской физике связь между пинг и понг — механическая и детерминистская (А бьет, Б принимает); в термодинамике — механическая и статистическая (когда достаточное число А достаточно сильно подпрыгивает, они ударяют достаточное число Б, чтобы заставить их прыгать тоже); в электромагнетизме эта связь выступает как пересечение или взаимодействие полей; в теории относительности — как результат искривления пространства (которое мы называем «гравитацией»); но в любом случае корреляция будет предполагать некоторую связь.

В качестве простой модели мира все физики доквантовой эпохи принимали бильярдный стол. Если лежащий на нем шар приходит в движение, причина лежит в механике (удар другого шара), полях (воздействие электромагнитного поля толкает шар в определенном направлении) или геометрии (стол некоторым образом искривлен), но без причины он двигаться не может.

В квантовой механике, начиная с 20-х годов нашего века, нелокальные эффекты — корреляции без связей — казались многим физикам единственным объяснением поведения субатомных систем в некоторых случаях. (Бор ввел понятие «нелокальный» в 1928 году.) Белл просто доказал математически, что эти нелокальные эффекты действительно должны иметь место, если квантовая математика действует в наблюдаемом мире.

Когда мы говорим, что в этих нелокальных эффектах не существует связей, объясняющих корреляцию, мы попросту имеем в виду, что отсутствует «причина» — в любом возможном значении этого слова.

Представьте себе бильярдный стол без игроков. Никто не бьет по шарам. Нет землетрясения, которое трясло бы комнату. Не существует магнита, спрятанного под столом. И все же внезапно шар А на одном конце стола поворачивается по часовой стрелке, а шар Б на другом конце стола — против часовой стрелки.

Если бы вы рассказали об этом некоему Фоме Неверующему, он бы заподозрил какой-то обман или мошенничество. Тем не менее подобные нелокальные корреляции являются математически необходимыми в квантовой механике и неоднократно подтверждались экспериментально.

«Бильярдная» модель описывает лишь один аспект нелокальной реальности. Другая модель, приведенная в лекции самого доктора Белла, — как мне ее изложил доктор Герберт, — выглядит так: Представьте себе двух человек, один из которых находится в Дублине, а другой — в Гонолулу. Представьте, что в течение некоторого времени мы за ними внимательно наблюдали и получили некоторые «законы» их поведения. Один из этих законов состоит в том, что, когда дублинец надевает красные носки, человек в Гонолулу надевает зеленые. Затем мы в целях эксперимента вмешиваемся в систему — «делая» так, что человек в Дублине снимает красные носки и надевает зеленые. Мы поворачиваемся к нашим мониторам, смотрим на Гонолулу, и оказывается, что наш тамошний подопечный в тот же миг снял зеленые носки и надел красные! (Я не одобряю употребление восклицательных знаков в повествовательных предложениях, но данный случай, мне кажется, заслуживает по меньшей мере одного, а может, даже и трех или более восклицательных знаков...) «В тот же миг» означает, кроме всего прочего, что мы точно знаем, что никакой сигнал из Дублина не мог достичь Гонолулу, чтобы образовать связь между событиями. Сигналы перемещаются со скоростью, равной или меньшей скорости света, и не могут вызвать мгновенную реакцию. Таким образом, событие в Гонолулу даже нельзя расценивать как «реакцию» в строгом значении этого слова; оно скорее будет классифицировано как совпадение — если только эти люди не продолжат вести себя подобно частицам Белла и та же корреляция не будет наблюдаться всякий раз, когда мы заставим одного из них поменять носки.

(Высокотехничные атомные эксперименты, демонстрирующие подобное поведение, описаны в книгах «В поисках Кота Шрёдингера» Гриббина и «Квантовая реальность» Герберта.) Что ж, теперь вы видите, насколько это отличается от примитивной «симпатической магии». Магия опирается на своеобразную «оккультную» теорию причинности, однако подобная корреляция без связи не укладывается ни в одну теорию причинности. Магия допускает «астральное путешествие» и т.п., но в нашем случае «путешествие» вообще отсутствует — если только не допустить возможность мгновенного «путешествия» туда и обратно. Короче говоря, магии далеко до нелокальной корреляции.

Доктор Джек Сарфатти, между прочим, называет нелокальную корреляцию «информацией без перемещения». Можете обозначать ее и так, если мой термин «корреляция без связи» кажется вам не совсем адекватным.

Юнгианская синхронистичность, признаваемая не только сторонниками Юнга, но и многими другими психологами, безусловно, также содержит подобную нелокальную и некаузальную корреляцию. Юнг действительно определил синхронистичность как явление, не укладывающееся ни в одну чисто каузальную, «бильярдную» теорию мира. Большинству ученых из других областей науки до экспериментальных подтверждений теоремы Белла казалось, что только психологи могут нести подобную чушь... Однако теперь этот вопрос требует нового, более пристального изучения.








Дата добавления: 2014-11-30; просмотров: 584;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.022 сек.