Любое правоотношение представляет собой единство четырех элементов: субъекта, объекта, субъективного права и юридической обязанности[3].

В российской дореволюционной юридической литературе это утверждение не подвергалось сомнению: Шершеневич Г.Ф. утверждал, что «Юридическое отношение разлагается на следующие элементы: субъекты, объект, право, обязанность»[4].

Советские юристы по вопросам структуры правоотношения вели дискуссии, в ходе которых элементами правоотношения называли его участников, их субъективные права и обязанности. Вопрос об объекте правоотношения являлся спорным: одни авторы считали его необходимым элементом правоотношения, другие либо отрицали за ним качество элемента его структуры, либо рассматривали лишь в качестве предпосылки правоотношения[5].

О.С. Иоффе, характеризуя структуру гражданского правоотношения, отмечал: «Наука гражданского права рассматривает гражданское правоотношение как отношение между определенными субъектами, установленное в связи с определенным объектом, по поводу которого у его участников возникают определенные правомочия и обязанности. Субъекты и объект, правомочие и обязанность – таковы основные элементы всякого, в том числе и гражданского правоотношения»[6].

Научное определение объекта правоотношения является «крупной проблемой в теории права», а вопрос об объекте гражданского правоотношения – едва ли не одним из самых дискуссионных в теории гражданского права[7]. Сложность состоит в том, что до настоящего времени нет единства среди ученых в понимании одной из фундаментальных категорий правовой науки – объект гражданского правоотношения определяется по-разному, а «дать научно правильное определение – значит раскрыть предмет в его сущности»[8]. Между тем, решение проблемы объекта правоотношения представляется столь важным, что один из авторов предлагает начинать изучение правоотношения именно с анализа его объекта, считая, что традиционная схема исследования правоотношения не позволяет решить многие дискуссионные вопросы. Именно объект, с его точки зрения, является субстратом правоотношения, основой, связывающей субъекты правоотношения друг с другом[9].

Наука жива спорами, результатом которых обычно становится общее мнение или хотя бы мнение большинства. Отсутствие единства во взглядах ученых служит не только свидетельством сложности и запутанности проблемы, но и доказательством того, что истина пока не найдена. Более того, практически все современные исследователи теории гражданского права так или иначе затрагивают проблему объекта гражданского правоотношения[10], также, видимо, считая, что она требует разъяснений.

Представляется, что ее разрешение невозможно без определения таких понятий, как «объект гражданского правоотношения» и «объект гражданского права». Более того, именно вопрос о том, как в действительности соотносятся эти понятия, и вызывает наибольшие сложности. В.А. Лапач (со ссылкой на Е.А. Суханова[11] пишет: суждение о том, что теоретические положения, касающиеся объектов гражданских правоотношений, относятся и к объектам гражданских прав, является свидетельством того, что объект гражданского права и объект гражданского правоотношения – это практически одно и то же[12]. Однако им не учтено следующее замечание Е.А. Суханова, согласно которому подобное умозаключение – это дань известной традиции, что в науке ведутся споры, и взгляды, формулируемые современными учеными, заставляют сомневаться в правильности объявленного подхода. Не оформилось окончательно и мнение самого автора, поскольку в печати имеются и иные его утверждения, в частности, о том, что нельзя относить теоретические положения об объектах гражданских правоотношений и к объектам гражданских прав: «общность здесь проявляется лишь в том, что по поводу материальных и нематериальных благ складываются как имущественные и неимущественные отношения (предмет регулирования), так и возникающие на этой основе сами правоотношения. Но собственный объект правоотношения другой и он несет иную нагрузку»[13].

По мнению Н.Д. Егорова в любом гражданском правоотношении объект представлен поведением его участников, направленным на какие-либо блага, способные удовлетворить потребности человека. Однако не всякое поведение человека составляет объект правоотношения. Так нельзя рассматривать в качестве объекта поведение людей в процессе их взаимодействия в рамках существующего между ними правоотношения. Это поведение составляет содержание гражданского правоотношения. Только поведение субъектов гражданского правоотношения, направленное на различного рода материальные и нематериальные ценности, может выступать в качестве объекта гражданского правоотношения[14].

Идею о том, что объект правового отношения должен быть доступен именно правовому воздействию и отвечать на правовое воздействие, а следовательно, что объектом правоотношения не может быть материальный объект или поведение обязанного лица, в современной цивилистике наиболее последовательно обосновывает Е.А. Суханов. По его утверждению, объекты субъективных гражданских прав одновременно выступают и в роли объектов юридических обязанностей другой стороны правоотношения. Разделяемое практически всеми правоведами мнение о том, что субъективные гражданские права и юридические обязанности в совокупности представляют собой содержание гражданского правоотношения, дает ученому основание сделать следующий вывод: категория объекта гражданских прав совпадает с понятием объекта правоотношения (либо понятие объекта гражданских прав следует признать условным и весьма неточным). Функционально эти категории автором концепции не разделяются. Он утверждает, что их смысл состоит в том, чтобы установить для объективных явлений реального мира определенный гражданско-правовой режим (т.е. закрепить возможность или невозможность совершения с ними определенных действий (сделок)) в целях предсказуемости юридических последствий, представляющих гражданско-правовой результат деятельности участников гражданского оборота. В силу того что социальные блага, в частности, вещи, отличаются не физическими свойствами, а своим правовым режимом, именно последний Е.А. Суханов называет объектом гражданского правоотношения (объектом гражданских прав)[15].

Однако, в данной концепции правовые категории «объект гражданских прав» и «объект субъективных гражданских прав», вероятно, не признаются отдельно существующими. Все же между ними есть различие. Объект гражданских прав может быть обозначен как понятие, сформулированное нормой объективного права применительно к социальному благу, которое лишь потенциально может быть объектом субъективного гражданского права. На этой стадии обобщения и абстракции самым важным, действительно, является установление правового режима для того или иного социального явления – вещи, имущественного права, информации и т.д. Однако на стадии возникновения гражданского правоотношения – для того чтобы оно могло быть осуществлено – происходит конкретизация его элементов посредством индивидуализации субъектов (через проявление правового статуса правомочной и обязанной сторон правоотношения) и «привязки» их юридически значимого поведения к одному строго определенному объекту как предмету внешнего мира: «право всегда реализуется в конкретном правоотношении, обладающем индивидуализирующим его объектом»[16]. В данном случае правовой режим как таковой имеет значение лишь как основание для появления особого состояния связанности сторон правоотношения через определения их правовых возможностей в рамках (пределах) данного конкретного гражданского правоотношения. И в этом смысле «объект гражданского права» и «объект субъективного гражданского права» – также категории совпадающие. Поэтому отождествление или разделение различных проявлений категории объекта в сфере гражданского права зависит от задач и целей исследования, от стадии правового регулирования общественных отношений.

О самостоятельности категории «объект гражданского правоотношения» и о необходимости уяснения ее места в структуре гражданского правоотношения одним из первых в отечественной цивилистике заявил К.О. Берновский. Решение проблемы объекта гражданского правоотношения этот ученый связывал с необходимостью разграничения объекта нормы права, объекта субъективного права, объекта юридической обязанности и объекта правоотношения через выявление соотношения между ними. На его взгляд, категория объекта гражданского правоотношения в разных его видах имеет неодинаковое значение, однако роль самостоятельной правовой категории играет лишь в обязательственных правоотношениях[17].

Позднее, проведя специальное общетеоретическое исследование, А.П. Дудин пришел к выводу о том, что объект правоотношения является самостоятельной правовой категорией наряду с другими аналогичными категориями, к которым он отнес и субъективное право, и его объект. Применение одного и того же термина к различным понятиям, находящимся в различных плоскостях и имеющим неодинаковое содержание, он вслед за Р.О. Халфиной считает недопустимым, так как это «всегда является источником теоретических и практических затруднений»[18]. Но в отличие от Р.О. Халфиной, которая утверждала, что «поскольку субъективное право – всегда элемент правоотношения», понятия «объект права» и «объект правоотношения» фактически совпадают и одно и то же понятие в данном случае обозначается двумя терминами, А.П. Дудин убежден в самостоятельности этих двух правовых категорий. Самостоятельное значение категорий «объект нормы права», «объект субъективного права», «объект юридической обязанности» и «объект правоотношения» автор идеи видит не в том, что они могут заменить одна другую, а в том, что каждая из них выполняет свою, только ей присущую функцию и что, несмотря на различия, они находятся в неразрывной взаимной связи. При этом роль объекта правоотношения он усматривает в том, что объект соединяет («фокусирует») субъекта права и субъекта обязанности в правоотношении.

Проведя анализ наиболее важных концепций, рассматривающих объект правоотношения, А.П. Дудин определил его как «предмет, на который направлена деятельность субъектов правоотношений, осуществляемая в процессе реализации ими своих юридических прав и обязанностей». Таким образом, А.П. Дудин присоединился к плюралистической концепции объекта, поскольку, по его мнению, вопрос о том, какие предметы и явления реальной действительности относятся к объекту правоотношения, - это еще одна проблема теории права, в частности, права гражданского, пока не разрешенная настолько, чтобы все ученые пришли к единому взгляду относительно данной правовой категории[19].

В литературе имеется подробный анализ учений об объекте правоотношения вообще и об объекте гражданского правоотношения в частности. Подвергнув критике сформированные ранее концепции «объект – вещь» и «объект – поведение», В.И. Сенчищев «на основе весьма тонкого анализа вводит идею, в силу которой подлинным объектом гражданских правоотношений является правовой режим»[20]. При этом под правовым режимом как объектом гражданского правоотношения понимается «не поведение обязанного лица и не вещь как таковые, а правовое значение (правовая характеристика) вещи, поведения или иных категорий имущества (в цивилистическом значении этого термина) и неимущественных прав». С точки зрения ученого, «правовой режим объединяет… всю совокупность прав и обязанностей, дозволений и запретов… всю совокупность существующего правового регулирования в отношении данного явления объективной действительности»[21].

По мнению других исследователей сам по себе правовой режим объекта бессодержателен вне определенного способа «прикрепления» объекта к носителю соответствующего вещного либо обязательственного права – субъекту гражданского права[22].

Вместе с тем, В.И. Сенчищев сделал вывод о том, что «объект гражданского правоотношения следует искать именно в правовом срезе любого правоотношения, а не в другой его части. Объект правового отношения должен быть доступен именно правовому воздействию, должен отвечать на правовое воздействие, а, следовательно, объектом правоотношения не может быть материальный объект или поведение обязанного лица»[23]. Этот вывод, вероятнее всего, основывается на высказываниях О.С. Иоффе, по мнению которого «вопрос об объекте правоотношения не имеет ничего общего с вопросом об объекте, на который направляется поведение обязанных лиц, а должен ставиться как вопрос об объекте правомочий и обязанностей, составляющих содержание правоотношения»[24].

С ним согласен С.Ф. Кечекьян: «Ясно, что объект права – это нечто отличное от содержания права или содержания правоотношения. Содержание права является средством достижения определенного правового эффекта. Объект права – это искомый правовой эффект, это предмет того правового контроля, который достигается содержанием права (или содержанием правоотношения)»[25]. Излагая свое отношение к проблеме, ученый утверждает, что «объектом права, т.е. предметом господства управомоченного лица могут быть, помимо действий обязанного лица, действия управомоченного лица, а также вещи и нематериальные блага». По его мнению, в одних случаях объект правоотношения и его содержание совпадают, в других – нет; он полагает, что объект и содержание – явления разного порядка: «однако и в этом случае действие лица как объект права рассматривается в аспекте тех возможностей, какие оно дает управомоченному лицу, а не с точки зрения необходимости действовать определенным образом или бездействовать, которая возникает для обязанного лица». Например, совпадение объекта права и его содержания ученый усматривает тогда, когда объектом права является действие либо бездействие обязанного лица. Основой разграничения этих случаев С.Ф. Кечекьян видит в том, что «содержание данного конкретного правоотношения может не исчерпывать всех правомочий субъекта права, связанных с его правовым господством над данным объектом права. Поэтому неверно, будто содержание права всегда совпадает с объектом права»[26].

Несомненным является то, что хотя объект гражданского правоотношения и объект гражданского права – родственные юридические категории, каждая из них имеет особое значение, поскольку является автономным правовым явлением. «Если объекты гражданских прав категориально отображают готовность и способность права «справиться» с регулированием индивидуально-конкретных социальных связей, возникающих по поводу реальных жизненных благ, то объект правоотношения выполняет вполне определенную роль в регулировании фактических отношений»[27]. В то же время объект гражданского правоотношения и объект гражданского права являются проявлениями одной общественно-прикладной категории – объекта деятельности гражданского общества как предмета приложения усилий его членов. При этом их взаимосвязь и обусловленность другими проявлениями категории объекта такова, что, находясь в единой цепи связанных между собой явлений, они не могут не унаследовать наиболее характерные черты «объекта права» – понятия, сформулированного нормой объективного права.

Вместе с тем, не следует забывать, что отвлеченное общее понятие «объект права» выработано законодателем на базе использования различных явлений реальной действительности как предметов человеческой деятельности, оно имеет свой прообраз в системе общественных отношений как более общей по сравнению с конструкцией правового отношения социальной системой. Безусловно, общественное отношение – это явление реальной действительности, существующее между реально существующими участниками, в то время как правовое отношение – это лишь проекция, отображение реально существующего явления в понятиях, степень абстрактности или конкретности которых зависит от цели воздействия на само общественное (материальное) отношение либо цели его познания и объяснения. Ведь окружающий человека, внешний по отношению к нему как системе, мир есть не что иное, как объективная реальность, данная ему в понятиях и ощущениях[28].

Любой участник общественных гражданско-правовых связей только тем и отличается от иных участников общественных (неправовых) отношений, что состояние его правовой принадлежности дается ему правом обязанных лиц. И несмотря на то, что это его субъективное (частное) право, указанные лица обязаны настолько, что правомочный субъект может принуждать их к желаемому поведению, обращаясь с требованием не только непосредственно к ним, но и к органам публичной власти – тем, чьи веления и обязательны для исполнения каждым членом общества. Все иные элементы общественных и правовых отношений одинаковы, и, если взять любую жизненную ситуацию, не регулируемую правом, то можно увидеть, что и цель человеческой деятельности совпадает: и всякий раз имеются объект (предмет) приложения усилий и связь между не менее чем двумя индивидуумами, один из которых обязан дать что-либо, а второй – потребовать этого. Отсутствует лишь эффект правового воздействия, потому что не существует объекта такого воздействия: у общественного отношения объекта правоотношения и не может быть. Значит, правы те ученые, в частности, Е.А. Суханов, Н.Д. Егоров, которые утверждают, что объект гражданского правоотношения – это только то, что может быть доступно правовому воздействию и в состоянии отвечать на правовое воздействие.

Вещи, работы, услуги и другие объекты гражданских прав, перечисленные законодателем, - это объекты субъективных прав, которые в качестве предметов приложения усилий недоступны правовому воздействию, не откликаются на него. По этой причине они не могут быть отнесены к категории объектов гражданского правоотношения.