С. Е. Львов - владелец Пожевского завода

Интерес представляет деятельность С. Е. в Пожве в качестве управляющего, а затем и владельца Пожевского (Пожвинского) завода, история которого начинается в 1754 году. Основан он был бароном Сергеем Николаевичем Строгановым и в начале был медно-чугуно-литейным и железоделательным, затем продан сенатору Всеволожскому в 1773 году. Именно здесь были построены первые в России пароходы в 1817 году, здесь же изготовлен первый русский паровоз для первой русской железной дороги из Петербурга в Царское Село. Наряду с крупным машиностроением - постройка пароходов, паровых машин, прокатных станов, токарных станков и т.д., - в Пожве развивалось в 19 веке и мелкое, и точное машиностроение, к примеру, изготовление башенных, стенных часов, а также изготовление мелких изделий, таких как ланцеты для хирургии, рыболовные крючки и т.д. В полутора километрах от завода вниз по течению реки Пожовки в слободе Марьино (Лемпиха, местоположение современного завода) и сейчас имеются остатки плотины и фундаменты заводских сооружений существовавшего здесь Марьинского проволочного завода. В музеях города Перми выставлены башенные часы, модель паровой вертикальной машины и фрезерно – зуборезный станок для изготовления зубьев шестерён к часовым механизмам, по качеству изготовления которых видна высокая культура производства того времени. Всеволод Андреевич Всеволожский в своё время развил бурную деятельность по развитию заводов, их интенсификации. Он внедрял новейшую технику того времени, осваивая новые методы производства и новые виды изделий, вплоть до постройки пароходов и паровозов, приглашая для руководства заводом специалистов своего дела и отправляя для обучения производственным процессам своих рабочих на другие заводы и даже за границу. Правда ещё и в том, что многие достижения завода были не столько благодаря, сколько вопреки желанию В. А. Всеволожского. Свершались они усилиями работников завода, управляющих.[10]

С 1798 всеми его вотчинами, соляными и горными заводами управлял В. П. Воеводин. Крепостной, отпущенный в награду за изобретения и усовершенствования «вечно на волю», уроженец Пожвы в течение 32 лет он неустанно трудился на благо завода. Из многих осуществлённых дел В. П. Воеводина важнейшим, ставшим делом всей его жизни, является реконструкция Пожвинского завода. В основу планировки промышленных объектов им была налажена чёткая организация поточности всего основного производства, начиная от выплавки чугуна и кончая изготовлением различных изделий из получаемого здесь же ковкого металла. При всём этом производственные корпуса, гидротехнические сооружения, служебные помещения создавались не только как совершенные инженерные сооружения, но и как произведения промышленного искусства. В оформлении интерьеров цехов широко применено художественное чугунное литьё. Имя В.П. Воеводина так же, как и С.Е. Львова, недостаточно изучено, источников практически не существует. [11]

Наследники В. А. Всеволожского, то есть его сыновья Александр и Никита больше старались брать от завода, чем вкладывать в него, были попросту прожигателями жизни, роскошь и мотовство молодых Всеволожских были баснословными (быт и нравы Всеволожских, а также положение их крепостных ярко описаны в романе Сигова «На старом Урале», где под фамилией Сухоложского выведен один из Всеволожских), в результате чего заводы начали приходить в упадок, и к концу 19-го столетия завод уже только влачил своё существование, растеряв былую славу передового завода на Урале.[12]

С отменой крепостного права, когда не стало даровой рабочей силы из Сивинских имений на заготовку дров, выжег и перевозку угля, добычу и перевозку руды, чугунно-плавильное производство в Пожве было остановлено, и завод остался передельным заводом по выработке кровельного железа из чугуна Всеволодо-Вильвенского завода, который был расположен вблизи железных рудников и располагал ещё лесами для угля. Основная продукция завода – кровельное железо – после отмены крепостного права осталась неизменной вплоть до начала 20 столетия и, кроме того, частично как подсобное производство не прекращалось пароходостроение вплоть до начала 90-х гг. и не один десяток пароходов вышел отсюда на Каму и Волгу.

Последний из Всеволожских – Александр – правнук Всеволода Андреевича предоставил управляющим и приказчикам руководить всеми делами предприятия.

В 1892 году Всеволожский пригласил в качестве управляющего своего друга – князя С. Е. Львова, которому сначала поручил ликвидировать своё Всеволодовильвенское имение, что тот и сделал, а в 1893 году Сергей Евгеньевич начал управлять Пожевским имением. Всеволожский был рад, что нашёл руки, которые брались за завод и совсем бросил Пожву, уехав отсюда в Москву, а новый управляющий взялся за дела завода. Но так как завод был крайне запущен и опутан долгами, то, конечно, не имея свободных средств, Сергей Евгеньевич не смог сразу выправить положение дел завода, но, будучи управляющим в течение 7 лет с 1893 до 1900 года, хорошо изучил завод, лесную дачу и за это время несколько освободил завод от паутины долгов, в то же время больших прибылей, естественно, не было. Сергей Евгеньевич предложил А. Всеволожскому продать завод, на что последний и согласился.

По купчей от 27 ноября 1900 года, зарегистрированной в Московской нотариальной конторе, Всеволожские, владевшие Пожвинским заводом в течение 127 лет, продали его Сергею Евгеньевичу 1.600.000. рублей. В эту сумму оценивались все заводские сооружения и 110.000. десятин лесов и земель, расположенных вокруг завода. Покупая завод, Сергей Евгеньевич не уплатил за покупку ни копейки, так как перевёл на своё имя закладную на 1.300.000. рублей в Нижегородско-Самарском земельном банке, где было заложено имение и на 300.000. рублей выдал Всеволожскому вексель.[13][14]

В заводе (именно так тогда было принято называть посёлок) в те годы находились церковь, 3 училища, телеграфная и почтовая станция, общество потребителей с оборотом более 50 тысяч рублей, метеорологическая станция Уральского Общества Любителей естествознания, существующая более 20 лет, больница, главное управление округом. В заводе числилось до 6 тысяч жителей. Завод служил резиденцией земскому начальнику, приставу и наблюдательному жандармскому посту.

С переходом завода к новому хозяину началось некоторое повышение деятельности, обновление оборудования, расширение производства. На смену и в помощь действующим водяным турбинам на листовых станах пришли паровые машины. В 1902 году был построен новый сутуночный стан, увеличено число листопрокатных клетей; в 1902 году количество вырабатываемого кровельного железа на Пожевском и Елизавето-Пожевском заводах вместе достигло 600.000. пудов. [15]

Чудом удалось разыскать сведения о продукции завода в этот период, о его оборудовании: двигателей водяных колёс -5, паровых двигателей -11, печей пудинговых -5, сварочных -5, калильных -6, отражательных горнов кузнечных и пр. -18; молотов паровых -5, водяных -2, прокатных станков -6. Вырабатывалось железа чёрного кровельного -240000 пудов, лужёного – 11000 пудов, часть железа собственной выделки перерабатывалась в посуду и разные изделия в количестве 90000 пудов. Штамповочных изделий – лопат, сковородок, граблей, ухватов и прочего -46000 пудов (хочется подчеркнуть, что по данной технологии на древесном угле в настоящее время производится, например, всемирно известная посуда шведской фирмы «Цептер»). Литых изделий – котлов, чугунов и прочего -309888 пудов, медных изделий вырабатывалось 780 пудов. [16]

Внутри своего заводского хозяйства создана была оживлённая металлообрабатывающая промышленность, дающая заработок 1460 рабочим. Сбыт изделий производился в приволжские города, Сибирь и Туркестан, сохранились плакаты, рекламирующие продукцию завода. При заводе была кирпичная фабрика – 35 человек выделывали 30000 штук огнеупорного кирпича в год, красный кирпич изготовлялся бригадой в 15 человек количеством 2,5 млн в год. Работала ведерная с 1902 до 1916 годы, лопаточная –с 1902 года, мартен –с 1914 по 1916 год, выделка железа производилась объёмами от 2000 до 3000 пудов в сутки. С 1916 года действовала домна (до 1919 года), выделка чугуна насчитывала 350-400 пудов в сутки.[17]

Углетомильные печи с 1916 года, на 1 печь выделка 18 кубометров сажен = 2888 куб саж. угля, печи Соколовского – выжигается через 5-6 дней, столько же дней занимает остывка. Следовательно, уголь готов через 10-11 дней. В печах Шварца уголь готов через 6-7 дней.[18]

Надо сказать, что по качеству отделки Пожевское железо было хорошим, что подтверждается тем фактом, что на Всероссийской выставке в городе Нижний Новгород в 1896 году за высокое качество была получена большая серебряная медаль. В 1902-1903 гг. начался кризис сбыта, железо оставалось на складах, не находя покупателей. И здесь Сергей Евгеньевич сумел найти выход из затруднительного положения, во многом опередив других заводчиков. Вместо сокращения производства кровельного железа, как на многих заводах Урала, он начал организовывать переработку кровельного железа на разные предметы хозяйственного обихода – вёдра, тазы, умывальники, кадки и пр., сначала ручным способом, но с 1905 года началось развёртывание производства. Из «Краткой истории Пожевского Общества потребителей» можно узнать некоторые подробности. К примеру, отмечается, что с приездом Сергея Евгеньевича деятельность завода начала заметно улучшаться, что положительно повлияло на общую обстановку в поселке и на развитие торговли Общества потребителей. Тогда же завод вошел в соглашение с обществом об отпуске товаров по ордерам завода, служащим и рабочим завода в счет их заработка, то есть Общество сделалось фабричным Обществом потребителей, что при сравнительно небольшом числе членов давало хорошие дивиденды на паи и было выгодно заводу, получавшему кредит при задержке заработной платы. Этот факт, в свою очередь, свидетельствует о далеко не благополучном положении на заводе, вынуждавшем владельца задерживать выплату заработной платы или практиковать её выдачу продуктами.[19]

Наиболее развитые, грамотные рабочие и сами становились, наряду с крупными служащими завода, духовенством, зажиточной частью рабочих и крестьян, членами Общества. А в 1904 году рабочий – пилорез А. В. Корякин вошёл в состав правления, что свидетели случившегося оценили как «гром среди ясного неба». В 1906 году произошёл разрыв Общества с заводом, выписки товаров из магазинов Общества по ордерам прекратились. Так как магазин Общества находился в помещении завода, пришлось строить новое здание, а в прежнем открылась заводская продовольственная лавка, товары из которой при задержке заработной платы продолжали выдавать по ордерам. Заводская лавка была ликвидирована в 1917 году.[20]

Из архивных материалов следует, что Пожевской завод был в числе предприятий, рабочим которых предоставлялось право участия в выборах в Государственную думу. Сохранилась характеристика на Лушникова Николая Демидовича, мастерового Пожевского завода, 25 лет, как участника выборов: рабочий, зарабатывает до 20 рублей в месяц, имеет дом, женат, имеет сына, отца и мать, кончил приходское училище, поведения хорошего, трезвый, ни к каким политическим кружкам не принадлежит.

В 1912-1913 году в работе завода были крайне трудные времена, из-за случавшихся перебоев многие рабочие уехали из Пожвы на другие заводы.[21]

Остались несколько характеристик Сергея Евгеньевича, данных современниками, по которым его называли олицетворением типа предприимчивого предпринимателя-капиталиста «новой формации». Вот несколько штрихов, характеризующих его деятельность, начертанных профессором Петербургского университета И. Х. Озеровым: «Кн. Львов изобретателен: так при изготовлении вёдер нужна телеграфная проволока (она стоит 2 рубля пуд). Он же приобретает старую проволоку (брак) и, конечно, это даёт ему большие сбережения». Или ещё: «Этот титулованный заводовладелец новой формации стремится опереться в своём производстве на народный спрос», что он «детально изучает рынки, стремится узнать, что нужно населению и в какой именно форме».[22]

Профессор Озеров, побывавший на Урале для изучения состояния потрясённой кризисом горнозаводской промышленности, делает вывод: «Такой тип предпринимателя нужен теперь Уралу». Покорённый предприимчивостью Сергея Евгеньевича, автор заключает: «По стопам этого пионера давно должны были бы пойти уральские заводчики, и кризис выведет жизнеспособные предприятия, несомненно, на новый путь».[23]

Но, всё же, основные сохранившиеся свидетельства совершенно иные, и это не удивительно, так как авторы этих характеристик изначально ставили перед собой определённые цели: представить Сергея Евгеньевича Львова как эксплуататора, «буржуя», «врага народа». В. Т. Фролов, начинавший в Пожве путь революционера-подпольщика, пишет: «С рабочими обращался не иначе, как «мой ангел», предупредительно кланялся первый, снимая с головы неизменный котелок, чувствуя себя благодетелем. На каждом шагу давал почувствовать рабочим, что он «благодетель» - кормит рабочих. Мягок в обращении, но неслыханно цинично жесток в эксплуатации исстрадавшегося во время безработицы населения». Временами князь «лично являлся в дом рабочего, осматривал его обстановку, быт, достаток и выражал удивление, что рабочий имеет такой комфорт, как деревянный пол, железную посуду, а порой и медный ковшик, …что значит, рабочие живут у него в достатке, как у Христа за пазухой, и благоденствуют благодаря его, князя Львова, заботам и попечению».[24]

В то же время Львов был очень религиозен, над каждой дверью не только на заводе, но и над дверями конюшен конного двора, сторожки и будки, повесивший по иконе, он на заводе, казалось, хотел бы ввести устав религиозного благочестия».

Позволю себе отступления: что плохого в обращении «мой ангел», в том, чтобы поклониться при встрече, чем плоха мягкость в обращении, интерес к быту рабочих, религиозное благочестие? При этом сохранились и добрые воспоминания: справедливый был, понимал рабочих, на два летних месяца (июль, август) закрывал завод, отпускал на заготовку корма для скота, помогал деньгами нуждающимся. Можно только представить, каково это – закрыть завод, когда дорог каждый час, каждый пуд, каждая копейка.

Приобретя завод в условиях экономического кризиса, приобретя вместе с тем крупные долги и обязательства и не имея главного – оборотного капитала, Сергей Евгеньевич Львов сумел сохранить завод, нашёл нишу в производстве, сумел приспособиться к существующему рынку, конкурировал с крупными монополиями. Продукция завода пользовалась спросом, правда от былого величия завода, эпохи «пароходов и паровозов» уже мало что осталось. Завод существовал, жизнь посёлка была тесно связана с ним, напрямую зависела от его функционирования. Владелец отличался от типичного заводовладельца и сам занимался бизнесом, ежедневно работал на заводе, не полагаясь на управляющих, выполняя эти функции. Он стремился быть в курсе всех тонкостей дела, знал нужды рабочих, часто посещал их дома. Положение усугублялось материальными трудностями, ростом революционных настроений.