ДИССЕРТАЦИЯ СПРИНТЕРА

Саша поступил в инфизкульт, стал заниматься спринтом, выбегал на сотке из 11 секунд, прыгал за 7 метров и готовился стать десятиборцем. И, продолжая свои филологические изыскания в области стихотворчества, написал свою первую книжку «Математика и поэзия». Её издали в Москве и не медля. Не знаю, как уж получилось у него знакомство с знаменитым лингвистом, доктором наук, лауреатом Государственной премии СССР Ю. В. Кнорозовым, расшифровавшим письмена индейцев майя, но именно оно, пожалуй, определило Сашин путь в науку. Кнорозов работал в это время над дешифровкой кохау-ронго-ронго – таинственных письмён исчезнувших аборигенов острова Пасхи. В течение нескольких лет Саша был его правой рукой. Потом работал самостоятельно и даже защитил в 1969 году диссертацию в Институте востоковедения Академии наук СССР , озаглавив свою тему так: «Статистические методы дешифровки письмен древнего Востока и Средиземноморья».

Владимир Уфлянд вспоминает это так: « Саша Кондратов закончил Институт Лесгафта, он был великолепным спринтером. Он бегал за 11 секунд стометровку. В то время ещё держался лет 20 рекорд Джесси Оуэнса - 10 и 9 десятых секунды. А он был почти мировым рекордсменом. Одной десятой не хватало до мирового рекорда! В институте Лесгафта защитил кандидатскую диссертацию по филологии. Тема была: машинная дешифровка старинных письменностей. Дружил с Козыревым ( видимо, с Ю. Кнорозовым? – Э.К.), , с Колмогоровым. В одной из книг есть его фотография с Рерихом, когда Рерих сюда приезжал. У него был такой широкий круг интересов. Он делал все асаны йоги – в одной из книг есть фотография, как он сидит в позе лотоса».

Тут, конечно, известный наш поэт, увы, недавно скончавшийся, кое-что доброжелательно переврал. Мировой рекорд на 100 метров был 10,2. а 11,0 – это первый разряд. И тема диссертации была несколько иной. Да так ли уж и важно это?

По рассказам я знаю, какое это было экзотическое зрелище – Сашкина защита. Блестящие лысины, благородные седины – в зале, а за кафедрой – лохматый, диковатого вида парень в черном свитерочке. И в списке его опубликованных работ непонятная чушь – математические выкладки насчет каких-то стихов… Причем тут академическое востоковедение?! Однако защитился братец с блеском. Как мне говорили, не помню уж кто, диссертация тянула на докторскую, и не будь соискатель столь шокирующим типом, все могло быть…

«Жарко лысины потели: / неужели в самом деле / этот в свитере лохмач, взяв одну из тех задач, / что решаются годами, словно бы смеясь над нами, / изобрёл без лишних слов / для забытых языков /новый метод дешифровки? / Как?! Во время тренировки!»

Не прекращая работать в области дешифровки, Саша одновременно продолжал заниматься экспериментами в моделировании поэтического творчества с помощью компьютера. Стал членом Всесоюзного Научного совета по кибернетике по секции искусственного интеллекта, опубликовал в советских и зарубежных изданиях около 80 научных работ.

И ведь не был он кабинетным ученым, книжным червем!.. Саша принимал участие в практической работе самых разных экспедиций – археологических, океанологических, подводно-археологических. Как журналист, как лектор общества «Знание» да и просто путешествуя «своим ходом», он проехал Колымский тракт, был на Чукотке, проплыл Енисей от истока до устья, проделал тысячу миль по дорогам Памира, объездил Кавказ, Забайкалье, Туркмению, Туву, Белоруссию, Киргизию. Недаром уже в 1966 году Саша стал действительным членом Географического общества СССР. Он, по его словам, «собирал океаны, реки и моря», памятками же о его путешествиях у меня в кабинете остались буддийский молитвенный барабан, яркая памирская тюбетейка, черный деревянный квадрат с искусной резьбой, изобразившей животных восточного календаря.