Власть несбывшегося 8 страница

Я уселся на влажную от вечерней росы траву, прислонился спиной к толстому стволу старого вахари и послал зов сэру Махи Аинти. Почти сразу же на меня обрушилась непереносимая тяжесть, словно меня уговорили временно подменить одного из Атлантов, удерживающих небесную твердь. Такая же безжалостная тяжесть размазывала меня по земле, когда я говорил с Махи по дороге из Кеттари в Ехо. И потом, гораздо позже, на крошечной кухне в одном из безликих многоэтажных домов, каковых пруд пруди на моей «исторической родине». И еще минувшей зимой, перед тем как я сунулся в пасть невидимого чудовища из залива Ишма. Всякий раз ощущения были примерно те же, такое не забывается!

«Что, решил со мной поболтать, коллега? Тебя трудно узнать, Макс: поначалу я даже решил, что меня ищешь не ты сам, а твоя Тень… Что у вас там происходит, хотел бы я знать?!»

Махи даже не стал здороваться, он сразу перешел к делу – так мило с его стороны!

«У нас происходит эпидемия анавуайны, – лаконично ответил я. Немного подумал и добавил: – Кажется, это очень паршиво».

«Еще бы не паршиво! – согласился Махи. – Тебе, как я понимаю, требуется моя консультация?»

«Разумеется. Джуффин сказал, что с ним вы говорить все равно не будете – хотел бы я знать почему?!»

«Я действительно не могу говорить с Джуффином, – согласился Махи. – Видишь ли, в свое время я учил его Истинной магии – впрочем, это ты и сам знаешь. А когда мне показалось, что с нас обоих хватит, я отпустил Джуффина на свободу. „Отпустить на свободу» – это не красивые слова, а необходимый в таких случаях ритуал. Его следует совершать, чтобы разорвать связь между учеником и учителем. Сейчас не время объяснять почему, но так действительно лучше для обоих, уж поверь мне на слово! С тех пор мы с Джуффином должны вести себя так, словно вообще никогда не встречались. Правильнее будет сказать, что мы просто не можем вести себя иначе. Вопрос не в том, хочу ли я с ним говорить. Я просто не могу этого сделать, и он не может. Даже не так: мы-то, конечно, все можем – в случае крайней нужды! – но за такое удовольствие придется слишком дорого платить. А это не входит в наши планы на ближайшую тысячу лет… Ладно, с этим мы разобрались, а теперь выкладывай, что тебе от меня нужно».

«Сегодня днем я обнаружил, что мои Смертные шары могут лечить больных, даже самых безнадежных, – сказал я. – Но моего могущества хватает на четыре дюжины Смертных шаров за один присест. Ну, чуть больше, не суть… Потом я временно превращаюсь в мешок бесполезного навоза. Все это хорошо, но слишком мало».

«Совершенно с тобой согласен. Глупо заниматься пустяками, сначала следует покончить с самим злом, а уже потом разбираться с его последствиями».

«Но как? – спросил я. – Мне тоже кажется, что я могу кардинально изменить ситуацию, но я не знаю, с чего начать… И вообще ничего не знаю, если честно!»

«Не сомневаюсь, – согласился Махи. – Есть один очень простой выход, коллега. Странно, что Джуффину это не пришло в голову… Хотя, возможно, он тоже не знает, как король Халла Махун Мохнатый собственноручно придушил леди Анавуайну: все-таки дело было пару дюжин тысячелетий назад!»

«Леди Анавуайну?! Так что, Анавуайна – имя какой-толеди?»

«Можешь себе представить. Красивая леди из древнейшего рода, одна из многочисленных внучек Ульвиара Безликого, старого эльфа, владевшего всей Хонхоной в начале времен. Она была хозяйкой земли, на которой теперь построен Ехо… Легенды гласят, что Мохнатый пришел в гости к леди Анавуайне, сел играть с ней в карты и выиграл эту землю: он давно хотел основать город поближе к Сердцу Мира, а тут такой случай! Леди умела достойно проигрывать: в тот вечер она и бровью не повела, тут же собрала вещички и уехала из Угуланда. А Халла Махун начал строить город, который тебе так нравится… Все было бы хорошо, но, покинув окрестности Сердца Мира, леди Анавуайна быстро стала безумной старухой, у которой не осталось ничего, кроме сожалений о былом. Думаю, это худшее, что может случиться с существом, подвластным разрушительному действию времени! Но могущество все еще оставалось при ней, так что в один прекрасный день Анавуайна призвала к себе Тень Халлы Махуна. Сам-то он к тому времени был совершенно неуязвим, но его Тень не могла противостоять древним эльфийским заклятиям и призналась, что Мохнатый сплутовал во время игры – то ли из озорства, то ли ему действительно так уж приспичило выиграть… Покончив с допросом, леди Анавуйана отправилась к Халле Махуну и потребовала, чтобы ей вернули ее земли. Разумеется, он и не подумал исполнять требование старухи – не такой он был парень, этот легендарный основатель Соединенного Королевства! Леди Анавуайна ужасно обиделась, всплакнула, а потом решила не сдаваться и прокляла жителей Ехо. Тогда горожанам пришлось даже хуже, чем сейчас: в те времена почти не было опытных знахарей, которые умели лечить эту заразу. Разве только сам Мохнатый, его старшая дочь и несколько заезжих эльфов. Люди в страхе бежали из новой столицы, но смерть находила их и по дороге… На третий день Халла Махун появился на пороге убежища леди Анавуайны и собственноручно пресек ее земное существование. Ему пришлось придушить старуху, поскольку никакое оружие не могло причинить ей вред. Норуки Мохнатого оказались вполне подходящим инструментом… На следующий день в Ехо все еще умирали люди – но только те, кто заболел раньше. Новых больных не было. Через несколько дней стало ясно, что беда миновала. Горожанепохоронили своих мертвых, вписали еще одну страницу в объемистую летопись подвигов своего короля и постарались как можно скорее забыть о леди Анавуайне и ее проклятии. Правда, впоследствии им еще не раз приходилось о ней вспоминать: любое проклятие можно разбудить, было бы желание! Это даже практичнее, чем изобретать новое… Но если умрет тот, кто его разбудил, проклятие опять уснет. Ты все уяснил, коллега?»

«Думаю, да. Получается, если мы кокнем Угурбадо…»

«Что вы с ним сделаете?» – заинтересованно переспросил Махи.

«Кокнем, – повторил я. – То есть убьем… Правда, сэр Маба Калох давеча прочитал нам с Джуффином довольно туманную лекцию, смысл которой сводился к тому, что Угурбадо вполне бессмертен… Но с этим мы, наверное, справимся!»

«Не сомневаюсь, – согласился Махи. – Тебе очень хочется оказаться в прежнем Ехо, правда?»

«Именно этого мне и хочется больше всего на свете».

«Могу тебя понять. Со мной было то же самое, когда я оказался на развалинах Кеттари. И я очень дорого заплатил, чтобы вернуть хоть что-то… Впрочем, я ни разу не пожалел об этом решении! Мы смешно устроены: некоторые привязываются к собственной личности, некоторые – к другим людям, некоторые – к вещам, некоторые – к местам своего обитания… Судя по всему, мы с тобой принадлежим к последней категории».

«Боюсь, что я одинаково легко привязываюсь ко всему вышеперечисленному», – сокрушенно признался я.

«Ты еще ничего о себе не знаешь, коллега, – мягко возразил Махи. – Впрочем, в данный момент это не так уж актуально… Ладно, можешь сказать мне спасибо и попрощаться. Как я понимаю, у тебя куча дел».

«Ваша правда, – согласился я. – У меня действительно куча дел, и я действительно должен сказать вам спасибо. Честно говоря, хотелось бы сделать больше!»

«Успеется, коллега. Жизнь – штука длинная», – заметил Махи.

На этом наша беседа и завершилась. Я чуть не умер от облегчения: все-таки невыносимая тяжесть, которая наваливается на безумца, решившего перекинуться парой-тройкой Безмолвных словечек с сэром Махи Аинти, – не самое приятное переживание!

Я с наслаждением потерся затылком о шероховатый ствол дерева вахари – это каким-то образом помогло мне почувствовать себя живым. Потом я поднялся и пошел в дом: у меня были хорошие новости специально для ушей сэра Джуффина Халли. Во всяком случае, у меня были хоть какие-то новости, а это дорогого стоит!

– Вот теперь твое лицо опять похоже на человеческое, – одобрительно сказал Джуффин. – Как я погляжу, этот хитрец Махи умудрился здорово поднять тебе настроение!

– Надеюсь, что сейчас я сделаю то же самое для вас, – улыбнулся я. – Махи совершенно уверен, что если мы убьем Угурбадо, эпидемия тут же закончится.

– Почему он так считает? – брови шефа удивленно поползли вверх.

– Ну, если я правильно понял, это что-то вроде закона природы, с которым не поспоришь, – я пожал плечами. – Во всяком случае, Махи рассказал мне о том, как король Халла Махун Мохнатый доказал сию теорему, собственноручно придушив леди Анавуайну во время самой первой эпидемии… Вы знаете эту историю?

– Впервые слышу. Это же было Магистры знают когда! О событиях, происходивших в те времена, нет почти никаких сведений, только невнятные легенды, больше похожие на сказки… Но если Махи говорит, значит, так оно и есть. Ему виднее. Если однажды выяснится, что он лично присутствовал на коронации Халлы Мохнатого, я даже не стану делать вид, что мне трудно в это поверить…

– Да и я тоже, пожалуй… Ладно, в любом случае нам следует взять пример с Халлы Мохнатого и проверить теорию на практике… Кстати, а почему этот самый Халла Махун был именно Мохнатым, а не каким-нибудь еще?

– Понятия не имею. Наверное, у него были такие же проблемы с прической, как у тебя!

– А что, у меня проблемы с прической?

Я провел рукой по волосам, внутренне содрогнулся и попытался связать непослушные патлы в какое-то подобие хвоста. Джуффин с нескрываемым интересом наблюдал за моими мучениями.

– Ладно уж, красавчик, можешь считать, что теперь на тебя можно смотреть без особого отвращения! – великодушно заявил он, когда хвост был сооружен. – Лучше съешь что-нибудь. И заодно расскажи мне, как ты себе представляешь процесс убиения сэра Угурбадо? Давеча у тебя была отличная идея: послать за его головой мертвеца…

– Вот именно. По крайней мере, в городе полным-полно кандидатов на должность палача! – усмехнулся я. – Даже несколько больше, чем хотелось бы…

– Ты имеешь в виду умирающих? – поморщился Джуффин. – Сомневаюсь, что этого будет достаточно: все-таки они еще живы…

– Нет, я имею в виду тех, кто уже умер. Эти жуткие скелеты, которые валяются на улицах…

– Скелеты? Ну ты даешь, парень!

Шеф смотрел на меня с нескрываемым восхищением. Это вполне стоило публичного вручения дюжины каких-нибудь дурацких Нобелевских премий, но в данный момент у меня было несколько не то настроение, чтобы наслаждаться триумфом: сейчас меня занимали совсем другие вещи… Я давно заметил, что всякие замечательные события, на сладкие мечты о которых было угроблено немало драгоценных часов моей единственной и неповторимой жизни, предпочитают происходить со мной именно в тот момент, когда я совершенно неспособен их оценить!

– Вы сможете их оживить? – спросил я. – Ну хотя бы так, как оживляли мертвецов для допроса?

– Смогу, почему бы и нет. Правда, на это придется убить кучу времени. Дюжину часов как минимум. Но дело того стоит… Подожди, Макс, а что потом? Ты собираешься провести их на Темную Сторону?

– Собираюсь. Нет ничего лучше, чем приятная прогулка в хорошей компании… С другой стороны – а что еще делать?

– Собственно говоря, почему бы и нет? – задумчиво согласился шеф. – На Темной Стороне тебе все удается… Ладно, сейчас я пошлю зов лейтенанту Апурре, пусть отправит кого-нибудь из своих подчиненных проехаться по городу и собрать для нас дюжину-другую крепких скелетов.

– Да, кстати о Городской полиции… Как поживает генерал Бубута? – спросил я.

– Бубута заболел в первый же день, – вздохнул Джуффин. – Такие здоровенные дядьки почему-то всегда сдаются первыми… Разумеется, его тут же вылечили – как-никак генерал полиции, большая шишка! – но страху он натерпелся на всю оставшуюся жизнь… Теперь сидит дома, приходит в себя, на улицу не высовывается. Честно говоря, ему можно только позавидовать!

– Можно. Но поскольку нам с вами такой кайф все равно не светит… Может быть, пока вы будете оживлять мертвых, мне стоит прогуляться по городу, вылечить еще несколько дюжин их товарищей по несчастью? Хоть какая-то польза…

– А что, прогуляйся, – согласился Джуффин. – Только не переусердствуй, ладно? Завтра ты должен быть в очень хорошей форме. По моим расчетам, где-то в полдень у меня все будет готово… Получится довольно глупо, если мы потеряем еще полдня по причине твоего временного отсутствия в мире живых!

– Ладно, вы меня убедили: я не буду увлекаться добрыми делами, – пообещал я. Спрятал растрепанные волосы под тюрбан, закутался в Мантию Смерти, залпом допил остывшую камру и направился к выходу.

– Смотри, не больше трех дюжин, сэр Макс! – строго сказал мой шеф. – И не забывай о собственной дурацкой привычке спать несколько часов кряду! Надеюсь, на рассвете ты уже будешь украшать этот дом своим присутствием.

– Из вас мог бы получиться просто отличный отец семейства, сэр! – рассмеялся я. – У меня такое впечатление, что если я вернусь на полчаса позже, вы непременно поставите меня в угол!

– А что, могу и поставить, – гордо сказал Джуффин. И с любопытством спросил: – А зачем ставить кого-то в угол, Макс? Это какой-то магический ритуал твоей родины?

– Что-то в этом роде. Считается, что с помощью этого ритуала любое непокорное человеческое существо дошкольного возраста становится более сговорчивым… Только он не работает, я сам не раз проверял!

– Может быть, этот ритуал снова обретет силу вблизи от Сердца Мира? Ты же знаешь, так часто бывает… – совершенно серьезно заметил Джуффин.

На этой оптимистической ноте я и покинул его гостиную.

Поездка на амобилере по ночному городу оказалась похожей на сон – довольно тягостный, но все же не кошмарный. Я не узнавал улицы Ехо: на моей памяти они всегда были озарены оранжевым светом фонарей и разноцветными квадратиками сияющих окон, а сейчас крошечные камешки мозаичных мостовых тускло мерцали в зеленоватом свете полной луны. А когда я поднял голову и увидел фантасмагорические очертания пузыря Буурахри, медленно проплывающего над остроконечными крышами Старого Города, происходящее окончательно перестало быть похожим на реальность. Потом я вспомнил, что на борту этого диковинного летательного аппарата должен находиться сэр Кофа Йох, и послал ему зов.

«Это вы маячите у меня над головой, Кофа?»

«Маячу понемножку, есть такое дело… А я-то думаю: что за безумец решил покататься на амобилере по ночному городу? Вроде бы обстоятельства не способствуют столь романтическому времяпрепровождению…»

«Ну почему же! Моему романтическому времяпрепровождению они очень даже способствуют, – усмехнулся я. – Кофа, Джуффин сказал, что вы не просто на пузыре Буурахри вышиваете, а патрулируете город. Может быть, вы знаете, где ошиваются мои потенциальные пациенты?»

«Поезжай к Воротам Трех Мостов, мы как раз оттуда. Прямо напротив ворот стоит новый двухэтажный дом – знаешь, с такой смешной красной остроконечной крышей под старину. В этот дом недавно зашел парень из Семилистника, чтобы вылечить очередного счастливчика. А на углу топчется около дюжины больных – на ребят смотреть тошно! Они, как мы с тобой понимаем, не просто так там стоят. Я уже вызвал туда ребят из полиции, но ты наверняка доберешься раньше…»

«Ладно, тогда я поехал. До встречи, Кофа».

«До встречи, мальчик, – он немного помолчал и добавил: – Хотел бы я, чтобы эта встреча состоялась в „Обжоре» и чтобы старушка Жижинда суетилась за стойкой…»

«А кстати, она жива, наша мадам Жижинда, вы не в курсе?»

«Во всяком случае, она еще не присылала зов в Иафах. А если она не просила о помощи, значит, пока не заболела. Так что у нас с тобой есть шанс еще когда-нибудь попробовать ее знаменитый горячий паштет…»

Через несколько минут я уже был у Ворот Трех Мостов, где и правда толпились обреченные на смерть горожане. Яне стал предварять свои действия вступительной лекцией, а просто проворно защелкал пальцами. Маленькие шаровые молнии с едва слышным потрескиванием растворялись в изуродованных телах. Мои пациенты один за другим усаживались на тротуар, что-то покорно бормотали – я не очень-то вслушивался, какая разница!

Через несколько минут я приказал своим новоиспеченным «верным рабам» немедленно выздороветь. Убедившись, что это опять сработало, я с облегчением отдал им последний приказ: освободиться от моей власти. А потом посоветовал совершенно ошеломленным, но счастливым людям отправляться по домам и постараться спокойно дожить до конца этого кошмара.

Потом я взялся за рычаг амобилера и пулей сорвался с места: меньше всего на свете мне сейчас хотелось услышать дюжину благодарностей. Что я мог им ответить? «На здоровье, приходите еще» – так, что ли?!

«Кофа, у вас есть еще что-нибудь на примете?» – Я решил, что гораздо разумнее снова воспользоваться информацией нашего воздушного патруля, чем сломя голову носиться по темным улицам в поисках очередного пациента.

«На Гребне Ехо, как раз напротив моего дома, собралась довольно большая толпа, – сообщил Кофа. – Они стоят там уже несколько часов, но это не засада. Время от времени кто-нибудь из них прыгает в воду, остальные смотрят… Кажется, ребята просто пытаются умереть как-то иначе».

«Их можно понять, – мрачно отозвался я. – Ладно, я туда еду».

Толпа на мосту была куда больше, чем хотелось бы: там собралось около пяти дюжин человек. Я уже потрудился у Ворот Трех Мостов, так что моего скромного могущества теперь могло хватить лишь на то, чтобы вылечить еще две дюжины больных. В крайнем случае три – это если махнуть рукой на прощальное напутствие Джуффина!

«Ладно, сначала зафиндилячу пару дюжин Смертных шаров на кого бог пошлет, а там видно будет», – решил я и проворно защелкал пальцами.

В конце концов я пошел на компромисс: выпустил в ошалевшую от неожиданности толпу умирающих не две и не три, а ровно две с половиной дюжины Смертных шаров. Очень на меня похоже, даже моя мама в таких случаях неодобрительно качала головой и говорила: «Не вашим, не нашим». В глубине души я и сам всегда разделял ее неодобрение, но против природы не попрешь!

– Я хочу, чтобы вы выздоровели, – устало сказал я своим случайным пациентам. – И еще я хочу, чтобы вы освободились от моей власти.

После этих слов я в изнеможении уселся на тротуар. Кажется, я все-таки немного переборщил с этими грешными Смертными шарами. Оставалось надеяться, что несколько часов сна и очередная порция бальзама Кахара приведут меня в порядок.

Но дело было сделано: мои пациенты уже поднимались на ноги, растерянно оглядывались по сторонам, – все как положено.

– Что с нами случилось? – наконец спросил один изних.

– Случилось так, что я вас вылечил.

Я едва ворочал языком, впору было рухнуть в объятия собственных пациентов. Тоже мне великий знахарь…

– А нас? – требовательно спросил еще один голос из темноты.

Только тут до меня дошло, что я совершил ужасную ошибку. Мне с самого начала следовало подумать о том, что будут чувствовать остальные умирающие, когда поймут, что спасение было совсем рядом, но обошло их стороной… И самое главное, что эти невезучие ребята предпримут, узнав, что я не могу их вылечить!

Я судорожно соображал, что мне теперь делать. В первую очередь следовало позаботиться о том, чтобы люди, которых я только что вернул к жизни, спокойно разошлись по домам. Сэр Шурф Лонли-Локли дело говорил: если уж знахарь спас чью-то жизнь, на нем лежит ответственность за этого человека. Я по-прежнему не видел в его утверждении никакой логики, но есть вещи, с которыми просто сразу соглашаешься, не требуя доказательств – не знаю уж почему…

– А за вас я примусь через несколько минут. Мне нужно немного отдохнуть и покурить.

Я приложил максимальные усилия, чтобы мой голос звучал уверенно и невозмутимо. Демонстративно извлек из кармана Мантии Смерти сигарету. Что-что, а идея насчет перекура показалась мне как нельзя более своевременной.

– Между прочим, господа, всем, кто уже в порядке, лучше отправиться домой, – небрежно заметил я. – Вам опасно находиться поблизости, когда я буду лечить остальных… Впрочем, гулять по Ехо сейчас тоже довольно опасно. Пожалуй, я вызову сюда наряд полиции: ребята развезут вас по домам.

Несколько человек заверили меня, что живут поблизости и доберутся домой самостоятельно. Я кивнул, и они растворились в темноте. Остальные подошли поближе и столпились вокруг моего амобилера.

Я послал зов Кофе и вкратце описал ему ситуацию. Он понял все с полуслова.

«Полицейские будут у вас через пару минут: наряд из трех амобилеров как раз ошивается возле твоей старой квартиры. Это совсем рядом, так что жди, – отозвался он. – Они заберут твоих пациентов и развезут их по домам, никаких проблем… А что ты собираешься делать с остальными?»

«Вылечить их я сейчас не могу, это точно. Я и так едважив… Наверное, всем будет лучше, если они поскорее умрут, да?»

«Да, – согласился Кофа. – Подожди, но в таком случае тебе понадобится помощь?»

«Вот именно. Я же, в сущности, довольно дерьмовый убийца. Разве что ядом могу плюнуть. Но их здесь больше двух дюжин… Может быть, мне следовало вызвать на подмогу сэра Шурфа?»

«Сэр Шурф в настоящий момент находится дома и пытается вылечить собственную жену. Хочу надеяться, что он не опоздал… Можешь себе представить, он честно угробил полдня, чтобы добиться аудиенции у Магистра Нуфлина и получить официальное разрешение на применение Недозволенной магии. Я даже не знаю, плакать мне по этому поводу или смеяться! Все, кто способен лечить анавуайну, начали со своих родных и друзей, не потрудившись поинтересоваться, что думает по этому поводу Великий Магистр Нуфлин Мони Мах. И только наш сэр Шурф почему-то не счел себя вправе преступить закон… Ладно, сейчас я сам к тебе присоединюсь! Ты же знаешь, я тоже могу быть неплохим убийцей, если очень припечет. Только тебе придется немного затянуть паузу: мы сейчас как раз пролетаем над Воротами Кагги Ламуха, а это не ближний свет…»

«Ладно, постараюсь», – пообещал я.

Из темноты вынырнул первый из четырех обещанных Кофой полицейских амобилеров. Через несколько минут я с облегчением смотрел вслед своим недавним пациентам. Они ехали домой под надежной охраной ребят из Городской полиции. Я надеялся, что они никогда не узнают, чем закончилась эта история. А то ведь будут терзаться до гробовой доски, полагая себя не то избранниками, не то мерзавцами – даже не знаю, что хуже…

Кто-то осторожно взял меня за локоть, я вздрогнул и обернулся. На меня смотрели отчаянные глаза невысокой темноволосой леди. Ее лицо все еще оставалось нормальным человеческим лицом, на мой вкус весьма привлекательным. С рукой, вцепившейся в мой локоть, тоже все было в порядке. Но неопрятные мокрые пятна на белом лоохи не оставляли сомнений: эта женщина больна так же, как и все остальные, доверчиво ожидающие, пока я докурю и займусь их исцелением, как обещал.

– Сэр Макс, – шепотом сказала она, отпуская мой локоть, – прошу вас, скажите правду: вы ведь не собираетесь нас лечить, правда?

Окурок вывалился из моей руки. Я изумленно уставилсяна свою собеседницу. Грешные Магистры, откуда она узнала?!

– Почему вы так решили? – наконец спросил я.

– Я немножко ясновидящая, совсем чуть-чуть, – объяснила женщина. – Я никогда не умела предвидеть будущее илипредсказать судьбу – ничего в таком роде. Но моего таланта обычно хватало, чтобы понять, когда меня пытаются обмануть. Моих детей это ужасно злило. Но их больше нет, да и меня, наверное, скоро не будет, так что их неудавшиеся попытки меня провести и моя хваленая проницательность кажутся мне теперь одинаково бессмысленными… Я вам сразу не поверила, сэр Макс. И не могу понять: почему вы не хотите нас вылечить? Мы что-то сделали не так?

Я схватился за голову: эта милая леди даже не думала на меня сердиться! Она доверчиво смотрела на меня большими темными глазами и искренне пыталась понять, что они «сделали не так»? Господи, придет же такое на ум…

Но она ждала моего ответа, и мне пришлось сказать правду. А что еще оставалось?!

– Просто у меня не так уж много силы, леди. Совсем хреновый из меня колдун. Немножко поработал, и все – ни на что больше не гожусь.

Я помолчал, собираясь с мыслями, и добавил:

– Я не выбирал, конечно, кого лечить: метал свои молнии в кого попало. Решил, будто судьба мудрее меня, но она, вероятно, такая же дура. Вышло, что моего могущества не хватило именно на вас… Я не хотел говорить правду, пока те, кого я смог спасти, оставались здесь. Мне показалось, что будет лучше, если они не узнают…

– Да, так лучше, – неожиданно согласилась она. – А еще вы подумали, что мы попробуем заставить их разделить нашу судьбу. Вы не хотите об этом говорить, но все и так понятно. По городу действительно бродят безумцы, одержимые гневом, но среди нас таких нет. Вы не поверите, но я даже рада, что вы смогли спасти хоть кого-то: когда стоишь так близко от смерти, жизнь кажется по-настоящему великой драгоценностью. Даже чужая жизнь… Поэтому вы напрасно боялись сказать нам правду.

Я смотрел ей в глаза, потрясенный, безъязыкий – да и что тут можно было сказать?! «Запомни это, – твердил я про себя, – просто запомни, болван безмозглый. Может быть, хоть чему-то научишься…»

– Сэр Макс, если уж все так получилось, я собираюсь попросить вас об услуге, – теперь женщина говорила совсем тихо, но я слышал каждое слово. – Мы ведь пришли сюда не просто так, а специально для того, чтобы найти другую смерть. Говорят, те, чью жизнь унесла анавуайна, умирают полностью – вы понимаете, что это значит?

– Наверное, понимаю, – кивнул я. – Но не очень-то верю, что это может быть правдой: слишком уж ужасно… и слишком несправедливо!

– Да, но человеческая жизнь вообще не очень-то соответствует нашим представлениям о справедливости… Зря мне не верите, сэр Макс. Эта проклятая зараза заставляет утекать не только тело, утекает даже Тень, капля по капле. А мертвец без Тени – ничто. Поэтому мы хотели попробовать умереть, захлебнувшись в водах Хурона. На такое нелегко решиться: если у тебя в запасе есть хотя бы час жизни, очень трудно заставить себя умереть раньше. Но это оставляло нам хоть какую-то тень надежды на продолжение бытия… Сэр Макс, я уже поняла, что вылечить нас вы не в силах. Но может быть, вы все еще можете убивать?

– Наверное, могу, – ответил я и уставился на нее, с ужасом ожидая продолжения.

– Тогда убейте нас, пожалуйста, – вежливо попросила эта милая леди. – В Ехо о вас ходили самые разные слухи. Думаю, больше половины из них не имели никакого отношения к истинному положению вещей, но… Одним словом, я не раз слышала, что люди, которых вы убили, продолжают свою жизнь в других Мирах. Для нас это хоть какой-то шанс. По крайней мере, лучше, чем ничего!

– И вы верите в это? – с отчаянием спросил я.

– Разумеется, верю, – серьезно кивнула она. – Я же сказала вам, сэр Макс: когда я слышу неправду, я сразу понимаю, что это неправда. А этим слухам я почему-то поверила… Поэтому если уж вы не можете нас вылечить, постарайтесь нас убить, ладно? Может быть, окажется, что по большому счету это – одно и то же…

– Неужели вы действительно хотите, чтобы я вас убил?

До меня почти не доходил смысл происходящего. Наверное, я действительно немного увлекся своими Смертными шарами, которых все равно не хватило на всех…

– Лучше уж вы, чем кто-то другой, – твердо сказала темноглазая леди. – Вы же наверняка вызвали подмогу. И я думаю, отнюдь не для того, чтобы нас напоследок накормили пирожными.

– Все-то вы обо мне знаете! – вздохнул я.

– Сейчас – да, – согласилась она. – Давайте больше не будем разговаривать, хорошо? Действуйте, сэр Макс, пока у нас еще есть Тени… И пока у меня есть мужество. Мне ведь очень страшно!

– Догадываюсь… Ладно, если так действительно нужно, я сам вас убью.

Я в последний раз заглянул в ее глаза. Ни в одном из языков нет слов, чтобы рассказать о том, что смотрело на меня из их темноты.

А потом я плюнул в эту изумительную умирающую женщину. Ужасно глупо получилось, но она просила, чтобы я ее убил, а ядовитая слюна была единственным оружием, оставшимся в моем распоряжении. Наверное, именно потрясающий идиотизм ситуации помог мне сохранить жалкие остатки рассудка: меньше всего на свете мой поступок был похож на убийство.

Тем не менее она тут же упала как подкошенная: по счастью, этот яд убивает вне зависимости от моего настроения. Он действует даже тогда, когда я сам не верю, что он вообще существует…

А потом я пошел к людям, замершим у перил моста. Они совсем не сопротивлялись. Никто не попытался отсрочить смерть, пустившись в какие-нибудь душеспасительные разговоры. Окажись я сам на их месте, я бы наверняка вцепился в руку своего убийцы, умоляюще бормоча: «Только не сейчас, пожалуйста, только не сейчас!»

Меня потрясло доверчивое мужество этих людей. Они смотрели на меня с надеждой – а я-то думал, что в их глазах должна быть ненависть к человеку, который мог бы подарить им жизнь, но так и не сделал этого по каким-то малоубедительным, никому толком не понятным причинам…

Через несколько минут все было кончено. Две дюжины изуродованных болезнью тел неподвижно лежали на мозаичном настиле Гребня Ехо, а я сидел рядом, тупо уставившись в одну точку. От меня к этому моменту осталось не так уж много – только усталое тело, временно утратившее способность осознавать происходящее, и это было величайшим подарком судьбы.

– Ты и сам справился, да? – сочувственно спросил сэр Кофа.

Его голос вывел меня из спасительного оцепенения. Яподнял голову, посмотрел на его усталое лицо и понял, что просто обязан ему улыбнуться. Неприятных впечатлений сейчас и так всем хватает, какого черта он должен еще и рожу мою созерцать?!