Самоконтроль

Интериоризация и самоконтроль. Процесс социального контроля человека связан с тем, что соответствующее общество (группа, коллектив) начинает оказывать контролирующее воздействие на него. Контроль общества над отдельным лицом может быть двух видов. Он может быть внешним, когда дисциплинирующее, принуждающее воздействие исходит только из окружающей человека среды. Такой внешний контроль воплощен обычно в нормах права, предписаниях, регулирующих поведение человека. Но существует, кроме того, ещё и своего рода внутренний контроль, когда источник контролирующего воздействия заключен в самом человеке, когда соответствующие нормы, правила поведения настолько усвоены человеком, что он следует им, часто даже на задумываясь над тем, почему он поступает именно так, а не иначе. Такое глубокое внутреннее усвоение определенных норм и правил поведения обозначается в социальной психологии термином интериоризация.
Внешнее требование превратилось во внутреннее требование, на смену внешнему контролю пришел этический самоконтороль. Часто бывает так, что сам человек и не осознает своей подконтрольности, но именно в такой неосознанности и состоит сила этического контроля. Действительно, если можно избежать контроля со стороны закона, уклониться от выполнения определенных предписаний, то совершенно немыслимо уйти от своих собственных чувств, переживаний, обмануть собственные убеждения, увильнуть от самого себя (муки совести).
По каким же показателям можно судить об уровне социализации того или иного человека? Прежде чем глубоко усвоить те или иные требования в отношении своего поведения, человек должен оценить их, решить, справедливы ли эти требования, с его точки зрения, или нет. Часть требований при этом человек может оценить для себя в качестве справедливых, часть — по его мнению, несправедливых, но выполнить которые он обязан, поскольку за их несоблюдение ему грозит наказание. Подчеркнем тут же, что для социально-психологического подхода важен не столько объективный критерий справедливости или несправедливости требований, предъявляемых лицу обществом, сколько его личная, субъективная оценка таких требований. Причем в той мере, в которой при выборе того или иного направления поведения человек ориентирован на соблюдение определенных норм именно потому, что сам оценивает их как справедливые, а не подчиняется им только потому, что за их нарушение ему грозит наказание, в такой мере он и социализирован.
Сила моральной, психологической дисциплины именно в том, что она, с одной стороны, стремится именно к повышению степени социализации лица, с другой — опирается на элементы его внутреннего, этического контроля. Каким же образом осуществляется самоконтроль? Кто и кого контролирует при этом? Означает ли наличие в поведении человека элементов самоконтроля допущение некоего «внутреннего управляющего агента», руководящего поведением человека, такого «агента», который сам не подвержен закону объективной причинности? Что лежит в основе самоконтроля?
Не в угрозе наказанием основа самоконтроля (хотя и она, как мы отмечали, может влиять на поведение). Главное все же в механизме самоконтроля — не предвидение будущего само по себе, а включение механизма самоконтроля на основе и в связи со сформировавшимися ранее, в ходе социализации устойчивыми стереотипами поведения (реакция уклонения). Самоконтроль также детерминирован прошлым и наличными влияниями социальной среды. Детерминистическое объяснение феномена самоконтроля опирается на представление о том, что общая совокупность актов, из которых складывается деятельность человека, может быть подразделена на два вида: контролирующую деятельность и контролируемую деятельность. Если и контролирующая (направляющая) и контролируемая (направляемая) деятельность характеризуют деятельность одного и того же человека, мы говорим о самоконтроле.
Если контролирующая деятельность обеспечивает такое поведение человека, в котором воплощаются моральные, этические и иные социокультурные нормы, мы говорим об этическом контроля, о совести, о саморегулировании поведения в соответствии с этими социальными ценностями. При этом контролирующая («командующая») деятельность формируется и воспроизводится в поведении человека тем же путем и в рамках тех же закономерностей, что и поведение в целом, т.е. контролирующая деятельность есть результат как прошлых влияний социальной среды (нравственный, социальный опыт), так и наличных влияний (социальная ситуация).
Контролирующая деятельность формируется именно потому, что она позволяет индивиду уклоняться от негативных последствий контролируемого поведения или, иными словами, контролируемое поведение становится объектом самоконтроля потому, что в прошлом и наличном опыте индивида отсутствие такого контроля приводило к негативным отрицательным последствиям. Включение же контролирующей реакции позволяло индивиду избегать их. Именно это обстоятельство ведет к выработке и закреплению такого поведения, которое приводит к нужному для человека результату. Именно вследствие и в ходе подобного рода взаимодействия индивида с социальной средой и формируется самоконтроль.

Контролирующее поведение может выражаться в самых разнообразных действиях. К их числу относятся все те физические усилия, которые позволяют человеку сдержать себя, не совершить неодобряемый поступок (избежать соблазна, взять себя в руки и т. д.). К числу контролирующих действий относятся также действия, предпринимаемые человеком для перестройки наличной ситуации, начиная, например, с отказа от встреч с определенными лицами и кончая устранением из ситуации нежелательных стимулов. В сущности то, что часто характеризуется как «борьба мотивов», на деле есть воздействие контролирующей деятельности на контролируемую деятельность, функционирование системы самоконтроля, т.е. саморегуляция поведения человека. Отсюда следуют и важные практические выводы. Если самоконтроль есть вид деятельности, поведения, то и формировать, закреплять и изменять эту деятельность можно и нужно именно в тех формах и рамках, в каких формируется, закрепляется и изменяется деятельность человека в целом.
Социальная перцепция. Акт поведения является результатом реализации человеком определенного варианта поведения из числа возможностей, содержащихся в окружающей его социальной среде. В богатстве или бедности этих возможностей, в их широте или узости, наконец, в самом их содержании проявляется действие общих социальных закономерностей данного общества, проявляется их влияние на преступность в целом как на явление социальное. В решении вопроса о том, какой именно из предлагаемых средой способов поведения избрать, проявляется действие закономерности иного плана — закономерности поведения данной, конкретной личности.
На сам процесс этого выбора влияет не только наличие и содержание объективных возможностей, но и их оценка, характер их восприятия лицом, представление лица о самом себе (его самооценка), а также его субъективная оценка конкретной ситуации, не обязательно совпадающая с её действительным содержанием. Вся совокупность психологических процессов, определяющих восприятие и оценку лицом социальных ситуаций, обозначается термином социальная перцепция.
Важно подчеркнуть при этом следующие положения. Если поступки человека в конечном итоге зависят от реальных свойствокружающей его социальной среды, от объективных закономерностей, то выбор альтернатив поведения, возможный в данных реальных (объективных) условиях, непосредственно зависит от личного (субъективного) истолкования, понимания, определения человеком смысла и значения возникающей перед ним ситуации. Поскольку среда всегда содержит альтернативы возможного поведения, то именно субъективное определение соответствующей ситуации влияет на выбор конкретного действия. Однако и само это определение социально детерминировано.
Реальная среда, ситуация, воспринимаются, осознаются человеком не во всей их
исчерпывающей широте и глубине, а всегда избирательно, т.е. из общей картины выбираются её отдельные характеристики, им придается определенное значение, в соответствии с которым и строится поведение. Что именно будет воспринято человеком из общей характеристики данной ситуации, на что он будет остро реагировать и что будет им полностью игнорироваться, зависит от его ожиданий, предположений о смысле этой ситуации. Сами же эти представления и ожидания зависят от его прошлого опыта, содержания разделяемых им социальных ценностей, т.е. детерминированы социальной средой.
К заранее усвоенным людьми значениям, которые, воплощаясь в ожиданиях, влияют на восприятие ситуаций и соответственно на поступки людей, относятся социально-психологические стереотипы, т.е. представления о типичных чертах и ожидаемых свойствах явлений, вещей, групп или категорий людей (шаблоны оценок). Содержание ожидаемых от человека актов поведения в значительной мере зависит от того, к какой категории людей он отнесен в представлении окружающих. Окружающие повышенно чувствительны к чертам, подтверждающим их стереотипные ожидания, и гораздо менее чувствительны к поступкам и свойствам, не укладывающимся в данный стереотип. Тем самым окружающие не только навязывают индивиду ожидаемую линию поведения, но и обеспечивают её принятие им, стихийно используя обрисованный выше механизм подкрепления определенной линии поведения.
Ожидания окружающих, как и личная оценка ситуаций, постоянно проверяются в ходе социальной деятельности и либо подтверждаются и ещё более закрепляются, либо пересматривается и заменяется. Важнейшим критерием, по которому человек судит о пригодности его суждений и оценок, является реакция окружающих людей. Значения, придаваемые социальным ситуациям, — это значения общепризнанные, разделяемые членами социальной группы, в рамках которой действует человек, и в этом также проявляется социальная детерминированность индивидуального восприятия (перцепции).
Стимулы социальной среды воплощаются в поведении индивида, только лишь преломившись через призму усвоенных им социально производных значений. Только лишь выяснив, что значат для человека те или иные обстоятельства, можно установить степень их влияния на его поведение. Ряд исследований личности правонарушителей показывает, что процесс оценки и восприятия социальных ситуаций у отдельных категорий правонарушителей обладает специфическими чертами, связанными с характером их противоправного поведения. В одном из экспериментов обследуемым предлагались для обозрения две картинки с различным сюжетом: одну из них можно было увидеть правым, а другую — левым глазом. Если эти картинки различны, но занимают равное пространство, человек попеременно видит то одну, то другую. Важно, однако, что, хотя бы на короткое время, человек видит только одну картинку. Экспериментально было доказано, что преобладание одной картинки над другой зависит не только от качества их исполнения, но и от смысла. Когда на одной из картинок в эксперименте изображалась сцена, типичная для жителя данной страны, то участники эксперимента чаще видели именно эту картинку.
Следующим этапом эксперимента было изображение на одной из картинок сцены насилия, а на другой — нейтральной сцены. В качестве объекта исследования была взята группа лиц, осужденных за насильственные преступления. Исследования показали, что они чаще воспринимали картинки со сценами насилия. Эта психологическая предрасположенность к такого рода восприятию и истолкованию ситуации, представленной на картинке, увеличивает вероятность совершения ими актов насильственного, антисоциального характера.
В другом социально-психологическом эксперименте ставилась задача выявить среди осужденных правонарушителей тех, кто обладает повышенной склонностью к насилию. Исследовались лица, осужденные за умышленное убийство, вооруженный разбой, причинение телесных повреждений. Они должны были ответить на вопрос, какой акт действия означает то или иное положение руки, изображенной на картинках (ведь один и тот же жест можно истолковать и как приветствие, и как угрозу). В основу этого исследования было положено предположение о том, что определенное истолкование положения руки может служить важным показателем повышенной склонности к агрессивному, насильственному поведению, ибо акт насилия связан с причинением побоев, нанесением ударов, применением оружия и т. д. Вывод исследователей: лица, осужденные за насильственные преступления, значительно чаще связывают истолкование указанного изображения с актами насилия, чем иные лица, т.е. у них сформирована определенная установка восприятия окружающей среды, что ведет и к совершению соответствующего такой установке акта поведения.
Характер избирательного восприятия и истолкования человеком ситуации, в которой он оказывается (перцепция ситуации), во многом определяет реакцию человека на стимулы социальной среды. Закрепившись в структуре поведения, перцепция, сама будучи по происхождению реакцией на предшествование воздействия среды, затем служит стимулом определенных поведенческих реакций. Экспериментально было показано, что перцепция угрозы, реальной или мнимой, влечет защитное поведение. В результате угрозы перцепция суживается и становится ригидной (жесткой, фиксированной, неспособной к гибкому, адекватному перестроению — «эффект туннеля»). Суженая, ригидная перцепция блокирует изменение характера поведения, в том числе и далеко за пределами ситуации актуальной угрозы, делая это поведение внешне немотивированным, необъяснимым.
Известны две формы реакции на опасность: агрессия и бегство; агрессия — через уничтожение источника опасности; бегство — через устранение самой возможности столкновения с угрожающим объектом. Во многих случаях преступное поведение насильственного характера служит выражением ригидной, фиксированной установки восприятия. В такой ситуации перцепция угрозы является стимулом, вызывающим реакцию агрессивного поведения часто вне связи с наличной, реальной ситуацией.
Принципиально важно подчеркнуть, однако, что такого рода предрасположение к определенного рода восприятию и истолкованию ситуаций носит, безусловно, социально приобретенный, а отнюдь не врожденный, биологический характер. Так, например, в одном из экспериментов выявлялась специфика социальной перцепции. Исследовались две группы детей: из зажиточных американских семей и из трущоб. Им было предложено «на глазок» определить размер денежных монет. Все дети преувеличивали их размеры, причем, чем выше было достоинство монеты, тем больше преувеличивался её размер. Однако дети из бедных семей преувеличивали размер монеты значительно больше, чем их сверстники из богатых семей, не обремененные острой нуждой.
Так, в процесс восприятия и осознания смысла ситуации включается важный социальный элемент. Содержание этого процесса, его специфика оказываются связанными с социальным положением лица, с социальной структурой общества, а совокупность актов поведения, производных от процесса, оказывается детерминированной совокупностью социо-культурных характеристик данного общества.
Я-образ и самооценка. Особое значение для поведения имеет восприятие людьми друг друга. К какой категории отнесен человек, очень важно, так как от этого зависит, какие мотивы могут быть ему приписаны. Отнесение обществом лица к определенной категории формирует представление человека о самом себе, что влияет на способы реагирования такого лица на возникающие социальные ситуации.
Одну и ту же ситуацию люди оценивают по разному. Ситуация оценивается человеком в зависимости от его социальной роли, отражающей реальное социальное положение этого человека в структуре общества, и от того, к какой категории людей он сам себя относит (в рамках данной роли), какое представление существует у человека о своем собственном Я. От того, какого рода самосознание формируется у человека, в решающей мере зависит характер его поведения.
Я-концепция, или Я-образ (самосознание личности), — чрезвычайно важная социально-психологическая характеристика человека. Понять, что делают люди, мы сможем только тогда, когда узнаем, что значит для себя самого каждый человек. Откуда же берется представление человека о самом себе, где источник, наполняющий содержанием Я-образа, т.е. представление человека о самом себе?
Содержание Я-образа (персонификация) — это мнение, представление человека о том, каким его считают окружающие его люди. В известном смысле личность — это сумма психических реакций человека на мнения о нем окружающих людей, причем это представление о личности подчеркивает некоторые существенные черты процессов социализации и формирования самосознания. Важным показателем, позволяющим человеку составить представление о самом себе, является его оценка той роли, которую, как он считает, ему приписывает его окружение, к какой категории лиц, как он думает, относят его окружающие, т.е. самосознание есть продукт социальной детерминации.
Именно в связи с этим своим представлением о том, каков он есть, кто он такой, человек оценивает ситуации, с которыми он повседневно сталкивается, оценивает свою роль в этих ситуациях (какого рода реакций, по его мнению, от него ждут в этой ситуации) и в соответствии с этим строит свое поведение. Индивидуальная самооценка оказывает решающее, непосредственное воздействие на индивидуальное поведение. Экспериментально было показано, что самооценка, складываясь в ходе развития личности и постепенно перестраиваясь в процессе усвоения социального опыта, входит в структуру самосознания личности и формирует его; самосознание, в свою очередь, проявляется в ней.
В серии экспериментов было показано, что экспериментально достигаемое временное снижение уровня индивидуальной самооценки влечет за собой повышение в поведении человека количества действий, отклоняющихся от требований социальных норм. В этом эксперименте проверялось предположение о том, что люди с невысоким мнением о самих себе скорее нарушат определенные нормы, правила, поступят нечестно, чем те, кто обладает высокой самооценкой. Экспериментаторы предположили, что обычный человек, получив удар по самолюбию (будучи незаслуженно оскорблен, обойден полагающимся ему поощрением или повышением по работе, отвергнут девушкой, обманут друзьями и т. д.), временно понизит свою самооценку, расценит себя как неудачника и вследствие этого может совершить ряд неловких, бесполезных и даже нечестных поступков (не явится вовремя на назначенную встречу, разобьет ценную вещь, подсмотрит в карты соседу во время игры, а то и просто сплутует). Эти (как, впрочем, и многие другие) данные обосновывают вывод о том, что низкая самооценка личности — серьезный фактор, вызывающий к жизни социально отклоняющееся поведение.
Социальная перцепция во многом предрешает характер поступка, поведения. По этим поступкам окружающие судят о человеке, дают ему оценку, относят его к определенной категории (герой, достойный, аморальный, преступник и т. д.). А это способствует созданию у него соответствующего Я-образа, влияет на оценку им возникающих ситуаций, что, в свою очередь, предопределяет содержание соответствующих актов его поведения. Эти акты поведения вновь оцениваются окружающими и т. д. Возникает система с обратной связью: оценка со стороны значимых других формирует самооценку индивидуума, эта самооценка определяет оценку им ситуации, в рамках которой он находится, и эта оценка предопределяет содержание и направленность индивидуальных действий. Таков реальный механизм действия системы социального контроля.
Эффект Пигмалиона. Относя поступки человека к определенной категории, окружающие, социальная группа (или общество) тем самым предписывают ему определенную социальную роль. Этот процесс подкрепляется системой санкций (одобрение, осуждение, поддержка или отвержение и т. д.). Американский психолог Р. Розенталь провел эксперимент, названный им «Пигмалион в классе». (Пигмалион — персонаж древнегреческого мифа, это скульптор, создавший статую прекрасной девушки. Влюбившись в свое создание, Пигмалион упросил богов оживить статую, т.е. с помощью богов скульптор создал живое существо).
Объектом эксперимента служили две группы учащихся-подростков. В обеих группах находились ученики, примерно равные по своим способностям и развитию. Однако Розенталь сообщил их учителям, что в одну группу им подобраны более одаренные дети, а в другую — менее одаренные. Через несколько месяцев реальная успеваемость в группе «одаренных» учеников действительно оказалась выше, чем в группе «слабо одаренных» подростков. Этот феномен получил в социальной психологии наименование «эффект Пигмалиона». Информация психолога о том, что в одной группе собраны «потенциальные гении», а в другой — «слабо одаренные» подростки, оказалась стимулом формирования у учителей соответствующей перцепции (установки восприятия).

Такая установка блокировала восприятие учителем тех актов поведения учеников, которые не соответствовали сформировавшейся у него оценке ученика (эта оценка была подсказана психологом). Именно поэтому даже малейшие признаки успеваемости у тех, кто в представлении учителя относился к «потенциальным гениям», тут же фиксировались и усиленно подкреплялись вниманием и одобрением со стороны учителя, а потому закреплялись в поведении, что повышало вероятность их более частого проявления в будущем («успеваемость растет»). Неудачи же игнорировались, расценивались как случайные, нетипичные и не влекли отрицательной реакции. Наоборот, по отношению к ученикам из группы «слабо одаренных» игнорировались как нетипичные те же самые знаки успешного усвоения учебного материала.
Здесь вступает в действие механизм оперативного затухания рефлекса (не получая немедленного подкрепления, подобные признаки успеваемости снижают вероятность их появления в будущем — «успеваемость падает»). Учитель буквально не замечает успешного усвоения материала теми, кто отнесен к числу «слабо одаренных», именно в силу избирательного характера сформировавшейся у него установки восприятия. Тем самым педагог, не осознавая того, фактически, реально создает одаренных либо бездарных учеников.
Известны также различия между поведением девочек и мальчиков с самого раннего возраста (мальчики более агрессивны, уверены в себе, девочки — послушнее, менее инициативны и т. д.). Часто эти черты расцениваются как биологически предопределенные. Психологическими наблюдениями было установлено, однако, что с уже первых дней жизни ребенка окружающие (в первую очередь родители) замечают и поощряют вниманием и одобрением те черты поведения детей, которые соответствуют представлениям взрослых о «типично мужском» и «типично женском» поведении. Они не видят в поведении девочек поступков, не соответствующих их представлению о «настоящем» женском поведении, зато замечают и поощряют то, что этому представлению соответствует (тоже и в отношении мальчиков). Так общество приучает мальчиков и девочек с первых дней их жизни вести себя в соответствии с правилами, установленными им самим для лиц каждого пола, формируя соответствующую самооценку (Я-образ), готовя их к предписываемым обществом социальным ролям, т.е. и здесь роль мальчика или роль девочки создается родителями в соответствии с их социальными ожиданиями
К сожалению, в определенных социальных условиях малые социальные группы таким же образом формируют у подростков способы поведения, соответствующие групповым нормам, однако противоречащие морали и праву. Я-образ — категория относительно устойчивая. Было экспериментально доказано, что информация о себе, противоречащая сложившемуся у личности образу Я, усваивается гораздо хуже, чем информация, подкрепляющая данный образ, а иногда и вовсе не воспринимается, как бы экранируется человеком. Устойчивые реакции окружающих поддерживают и подкрепляют Я-образ человека. Если с человеком обращаются как с нижестоящими, он часто приходит к представлению о себе как о низшем существе и его поведение может стать соответствующим такой оценки.
Не следует вместе с тем представлять это положение таким образом, что если честного человека назовут вором, то он обязательно украдет. Но вот если к подростку упорно относиться как к неспособному, лживому, нечестному, то за его успехи в учебе в такой ситуации поручиться трудно, правдивости у него, безусловно, не прибавится. И дело не только в подростках. В эпоху действия инквизиции обвиняемые в ереси сами начинали искренне верить в свою виновность, признавались в колдовстве, соглашались со смертным приговором и, желая искупить «грех», выдавали своих близких и друзей. Есть доказательства (и более близкие по времени) того, что люди пересматривали свое определение самих себя в ответ на последовательное обращение, которое они видели со стороны всех, с кем вступали в контакт.
Формирование Я-образа есть результат отнесения конкретным человеком самого себя к определенной категории лиц. При этом происходит абстрагирование от сложности и многогранности человеческой личности, личность типизируется, её определение (самоопределение) сужается, её неповторимая индивидуальность подчас поглощается одной или несколькими социально усвоенными характеристиками («неудачник», «преступник», «наркоман» и т. д.), что само по себе в дальнейшем становится для такого человека стимулом подобного же рода поведения. При этом окружающие склонны не замечать то, что расходится с такой оценкой («это нетипично»), зато тотчас же реагируют на факты, соответствующие этому стереотипу («мы же говорили…»). Такая реакция окружающих не только формирует соответствующий Я-образ, самооценку лица, но и подкрепляет, укореняет её. Разорвать такой порочный круг достаточно сложно.
В этом контексте необходимо оценить, например, распространенное и часто узаконенное деление подростков на «трудных» и «нетрудных». Официальное признание подростков «трудными» лишний раз утверждает их самих во мнении, что они действительно люди особенные. Приклеив ученику ярлык «трудного», подчас смотрят на него как на неисправимого (т.е. у окружающих формируется соответствующая установка восприятия — со всеми обрисованными выше последствиями действия «эффекта Пигмалиона»).
В исследовании рецидивной преступности среди несовершеннолетних, проведенном английскими криминологами, статистически доказывается, что чем в более раннем возрасте несовершеннолетний был осужден впервые, тем вероятнее совершение им повторного преступления, тем больше у него на счету оказывается совершенных преступлений. Так, если на каждого рецидивиста, впервые осужденного в возрасте 10–12 лет (в Англии возраст уголовной ответственности — 10 лет), в среднем пришлось по 6,06 судимостей, то среднее число судимостей на каждого из впервые осужденных в возрасте 13–14 лет — только 3,12 (почти вдвое меньше). На каждого из тех, кто впервые осуждался в возрасте 19 лет, пришлось всего по одной прошлой судимости.
Получается парадоксальная картина: чем моложе преступник, тем он более «закоренелый», «опасный» и т. д., а наиболее «рецидивоопасным» оказывается возраст 10–12 лет. Объяснение этому феномену может быть найдено только в рамках приведенного анализа взаимодействия личности с социальной средой, в эффекте ранней криминализации самосознания подростков. Действие «эффекта Пигмалиона» выходит далеко за рамки школьных занятий. Избирательное реагирование только на отрицательные поступки и игнорирование, не подкрепление положительных элементов поведения человека формирует у него соответствующее социально порицаемое представление о самом себе (Я-образ). Я-образ предопределяет оценку возникающих ситуаций, реакцию на них в соответствии со сформированной самооценкой и совершение соответствующих этой самооценки антисоциальных поступков. Между поведением человека и воздействиями социальной среды возникает и постоянно функционирует система с обратной связью.
Обратная связь в системе социального контроля. Для криминологической теории принципиально важно объединять в качестве взаимодействующих элементов два существенных вида социальной деятельности: противоправное (отклоняющееся) поведение и реакцию на такое поведение общества, государства, права, т.е. социальный контроль. Важной характеристикой этого взаимодействия является наличие обратной связи между указанными элементами, когда отклоняющееся поведение вызывает к жизни реакцию на него, а сама эта реакция, в свою очередь, вновь воздействует на данный тип поведения, либо снижая, либо усиливая уровень социальных отклонений.
Социальная практика в области борьбы с преступностью располагает в принципе широким спектром возможных мер. Так, можно при этом уделять основное внимание подавлению нежелательных форм и видов поведения при помощи наказания. Другой и более эффективный путь — регулирование поведения при помощи поощрения желаемых, социально полезных видов и форм поведения. Практически в реальной действительности используются оба эти способа регулирования поведения, однако именно в той мере, в которой удается расширить сферу стимулирования социально активного, этически ориентированного поведения, только и можно говорить о позитивных результатах соответствующей практики социального контроля.
Основная функция социального контроля это поддержание социальной системы в состоянии равновесия путем приведения в норму постоянно возникающих в системе возмущений, отклонений от господствующих ценностей и норм. Если социальный контроль складывается в ходе взаимодействия общества и индивида, то само это взаимодействие принимает форму системы с прямой и обратной функциональной связью. По линии прямой связи осуществляется воздействие на человека социального целого. Ответная реакция индивида (индивидов) воздействует на общество, на социальное целое по линии обратной связи. Существенным в этом взаимодействии является характер прямой и обратной связи. Здесь возможны три основных варианта: нейтральный (система сохраняет свои основные характеристики); вариант снижения уровня социальных отклонений; вариант усиления социальных отклонений.
Социальный контроль не может функционировать отказавшись от дихотомии «добро и зло», «почетно — позорно», «законно — преступно» и т.д. Таков неизбежный элемент общественного сознания, ибо поляризуя эти элементы, очерчивая и клеймя «зло», наказывая за него, прославляя «добро» и поощряя его система социального контроля тем самым конкретизирует, укрепляет и подтверждает значимость доминирующих ценностей, охраняемых системой социальных (в том числе правовых) санкций. Ослабление эффекта поляризации, размывание границ между добром и злом, законным и преступным отрицательно сказывается на общественном сознании, может привести, в конечном результате к ослаблению, распаду социальных норм.
Вместе с тем, однако, действуя в условиях подобной поляризации, система социального контроля может стать контрпродуктивна в случае преобладания в ней завышенной, максимально ригористичной системы оценок социальных отклонений. Это связано с тем, что социальные оценки формируют самосознание, ведут к принятию социально приписываемой роли. Обратные связи в социальной системе это связи двух видов: обратная отрицательная и обратная положительная связь. Обратная отрицательная связь в системе социального контроля образуется в случае, когда регулирующее воздействие социальной группы (общества, государства) ведет к снижению уровня социальных отклонений. Положительная обратная связь налицо в случае, когда регулирующее воздействие не только не снижает, но напротив — усиливает уровень социальных отклонений. Именно такая ситуация возникает в условиях запредельно жесткого, максимального ригоризма, возникающего в системе социального контроля.
В таких условиях возникает следующая система социального контроля с положительной обратной связью:
— все более строгая оценка поступков определенного рода ведет ко все более отрицательной самооценке человека;
— это ведет к совершению им поступков, соответствующих его представлению о своей роли;
— это, в свою очередь, ведет к выработке в сфере морали, права и т.д. ещё более строгих определений для таких поступков и, соответственно, к более строгой оценке совершающих их лиц;
— это вновь ведет к сформированию у таких лиц все более негативной самооценки, и т.д.
Система замкнулась. Она функционирует, но, как это понятно, вовсе не в желательном направлении. С каждым её циклом тяжесть и количество отклонений нарастает, что в конечном итоге может привести к слому социальной системы данного вида. Система усиления социальных отклонений возникает в случае, когда отклонениям пограничного (маргинального) характера противопоставляется догматическая или экстремистская мера социального реагирования (максимально отрицательная оценка, применение неоправданного насилия). Формула здесь: «применять насилие всегда, когда это только возможно».
Такого рода меры усиливают уровень социальных отклонений, активизируют догматические, экстремистские отклонения, что ведет к росту социальных возмущений, дестабилизации системы социального контроля. Система выравнивания социальных отклонений возникает в случае, когда на имеющиеся отклонения проявляется реакция терпимости: поддерживается тенденция избежать крайних оценок, идет поиск компромисса и минимизация насилия. Такое реагирование помогает стабилизировать ситуацию, ведет к сохранению равновесия в системе социального контроля. Формула здесь: «применять насилие только тогда, когда невозможно не применить его».
Любое общество, стремящееся к процветанию, к тому, чтобы сделать максимально счастливыми максимально большое число своих граждан, обязано подавлять порок, карать за преступления и вознаграждать за добродетель, от чего, в конечном счете, зависит общее благополучие. Там же, где все внимание, вся энергия направлена на подавление пороков, а вознаграждение за добродетель незначительно или отсутствует, там порок оказывается неистребимым, а общее благополучие недостижимым.