Социальные процессы и преступность

Динамика общественного развития. Если социально-политическая организация общества и социальные институты представляют собой относительно постоянный, стабильный элемент общественной жизни, то беспрерывно протекающие в обществе процессы представляют собой динамику общественного развития, активно влияя на состояние, уровень, характер организационной структуры общества и тем самым — на состояние и характер преступности.
Строго говоря, любая устойчивая серия социальных изменений, протекающая в обществе, может быть выделена для определения подобных изменений на уровень и состояние преступности. В их числе — демографические процессы (рождаемость, смертность, изменение возрастных когорт, браки, разводы, неполные семьи и т. д.), процессы миграции, экономические процессы (рост или падение производства, занятость трудом, уровень потребления), а также и более тонкие и трудноуловимые, но весьма существенные процессы изменения систем социальных ценностей, вкусов, предпочтений (культурологические процессы) — все они могут привлекаться для объяснения картины преступности.
В их числе также характерные для обществ переходного периода процессы быстрой урбанизации, индустриализации, процессы распада традиционных (сельских) общностей, все те процессы, которые ведут к резким переменам в системе взаимодействий между людьми, в системе взаимодействия личности с резко меняющейся социальной средой.
Урбанизация и преступность. Значение исследования проблем преступности в городах связано с очевидным фактом нарастания тенденций к урбанизации все большего числа территориальных общностей, во-первых, и появлением в этой связи специфических городских проблем в сфере социальных взаимодействий индивидов, во-вторых. Проблема «город и преступность» уходит своими корнями в давнюю проблему соотношения природы и культуры в развитии человечества, проблему взаимодействия естественного (природного) и искусственного (созданного руками человека), связана с представлением о роли этих факторов в жизни людей, в их социальных условиях, в их поведении, с представлением об отношении между естественными, стихийно возникающими чувствами (мораль, нравственность) и искусственными, сознательно достигаемыми плодами разума.
Эта проблема находит свое выражение в вопросе о соотношении между постулируемой, предполагаемой естественностью, целостностью, счастьем сельского жителя и тревогами, огорчениями и бедами горожанина, о соотношении между тем, что натурально, соответствует природе, а следовательно, добродетельно и тем, что искусственно, неестественно, а следовательно, сомнительно и чревато злом.
Противопоставление природы человека (естественная основа) человеческой культуре (искусственная надстройка) проводится, по меньшей мере, на трех уровнях:
— социо-биологическом;
— философско-этическом;
— социологическом (в том числе криминологическом).
Как утверждает социо-биолог Десмонд Моррис в книге с характерным названием «Людской зоосад», когда давление современной жизни становится особенно тяжким, загнанный городской житель отзывается о своем переполненном мире как о бетонных джунглях. По мнению Морриса — такая характеристика города — не более, чем красочная метафора, характеризующая жизнь в густонаселенной городской общине. Для всякого, кто знаком с реальными, настоящими джунглями, такая характеристика крайне неверна, говорит Д. Моррис, т.к. в своем естественном окружении дикие звери никогда не совершают тех нелепых и жестоких поступков по отношению друг к другу, которые встречаются в населенных людьми городах. И действительно, дикие звери не избивают своих детенышей, не уродуют, не мучают друг друга, не совершают с особой жестокостью тяжких убийств, не пытают друг друга и т.д., т.е. поведение зверей в диких джунглях не совпадает с поведение людей в современных городах.
Однако, отмечает Моррис, и животные могут совершать многие из подобного рода поступков в случае, если их поместить в неестественные, в ненатуральные условия жизни, а именно — запереть в клетках зоосада. Зверь в зоосаде проявляет все те ненормальности, которые нам столь хорошо знакомы на примере наших человеческих компаньонов. Ясно, следовательно, что город это не бетонные джунгли, город — это людской зоосад, — приходит он к выводу. Расплатой за превращение человека — первобытного охотника, свободно и гармонично обитавшего в натуральных условиях, в пленника современного города и являются, по мнению Морриса, психические отклонения, аномалии поведения, наркомания, алкоголизм и насильственная преступность.
На философском уровне эта же идея ранее выдвигалась в форме известного постулата Ж.-Ж. Руссо об утраченном человеком естественном состоянии. Если, следовательно, постулируется гармония в природе и природная гармония в человеке, то его отход от природы в искусственный мир городской цивилизации выглядит как нарушение, дисгармония. Вновь, как и прежде, со сменой картины мира и образа человека изменяется определение понятия преступности.

Взаимная идентификация. Другой важной проблемой внутригородских взаимодействий, имеющей значение для объяснения преступности в городах, является проблема взаимной идентификации участников взаимодействия. Первичным, основополагающим условием нормального взаимодействия является возможность для его участников более или менее правильно предвидеть, прогнозировать поведение контрагента в определенных социальных ситуациях и соответственно с этим своим прогнозом строить свое собственное поведение так, чтобы взаимодействие протекало нормально, без конфликтов и срывов.
Для успеха указанного прогноза необходимо применить важный психологический прием: идентифицировать, отождествить до известной степени себя с контрагентом, подставить себя в ситуацию контрагента и именно таким образом предугадать его поведение с тем, чтобы определить и линию собственного поведения. Люди с неизбежностью судят о других по себе, хотя чаще всего бессознательно, автоматически. Такого рода идентификация облегчается по мере возрастания степени однородности, однотипности, схожести участников социального взаимодействия (это и понятно, т.к. «я лучше понимаю тех, кто похож на меня») и, с другой стороны, взаимная идентификация участников социального взаимодействия затрудняется по мере увеличения степени их социальной разнородности, несхожести, возрастания социально обусловленных различий.
Занесение в категорию «чужих», «других» затрудняет взаимную идентификацию и осложняет социальное межличное взаимодействие. Криминологическое значение этот феномен приобретает в связи с тем, что, как правило, полная или максимальная идентификация затрудняет причинение зла, боли, насилия. Идентификация с контрагентом вызывает к действию механизм эмпатии, т.е. взаимного переживания, когда страдания другого воспринимаются и переживаются как свои собственные.
Снижение же уровня идентификации не только затрудняет взаимное прогнозирование поведения участников межличного взаимодействия, делает это взаимодействие трудно предсказуемым, неопределенным, что само по себе порождает стрессовую ситуацию тревоги и подозрительности, но также снимает психологический тормоз для применения насилия, парализует эмпатию, избавляет от взаимного переживания последствий насильственного акта. Так социальное несходство, разнородность (при наличии обрисованных выше факторов), часто связанные со спецификой городской социальной структуры, оказывают влияние на насильственную преступность в городах.
Миграция и преступность. Серьезное криминологическое значение играют процессы экономического, социального, психологического порядка, влияющие на мобильность населения. Здесь речь может идти о влиянии, которое оказывают на структуру данного общества крупные общественные, например, социально-демографические процессы (перемещение населения из сельской местности в города, изменения в возрастной структуре населения и т. д.). Так, по данным М. М. Бабаева, среди 20 обследованных областей России с наивысшим коэффициентом прибытия было 18 областей с наивысшим по республике коэффициентом преступности и, кроме того, ещё 3 области, очень близко к ним примыкающие по этому показателю. Тюменская, Магаданская, Камчатская области, Приморский и Красноярский края занимали по коэффициенту прибытия первые восемь мест в республике. Эти же области имели наивысший коэффициент преступности (кроме Камчатской области, которая занимает по преступности 13-е место).
Далее для исследования были взяты 20 областей, которые имели наименьшие в республике коэффициенты прибытия населения. Из них 13 оказались в числе тех, которые по уровню преступности расположены во второй половине списка областей, т.е. ниже 36-го места (из 73-х). Кроме того, 5 областей очень тесно примыкают по уровню преступности к упомянутым 13. Вывод из этого исследования таков: в большинстве своем области с наибольшим коэффициентом прибытия — это области с наибольшим уровнем преступности, а области с наименьшим коэффициентом прибытия — это области с более низким уровнем преступности. В среде мигрантов, лишенных жилья, средств существования, резко ограниченных в возможности получения работы, в условиях существования культурных и этнических различий с местными жителями, значительно возрастает давление в сторону вовлечения мигрантов в преступную деятельность.

Вопросы для повторения.

1. Каковы признаки и функции социальных институтов?
2. В чем выражаются дисфункции социальных институтов?
3. Какова функциональная роль преступности?
4. Что означает легитимность государственной власти?
5. Каково соотношение легитимности и политической преступности?
6. Каковы признаки и социальные последствия системной фрустрации?
7. Какова связь фрустрации с социальными переменами?
8. Какие социальные процессы влияют на политическую преступность?
9. Каково влияние политического развития на преступность?
10. Что характеризует экономику как политический институт?
11. Какова связь между формами собственности и экономической преступностью?
12. Какова роль законодательного определения преступности в сфере экономики?
13. Каков системообразующий признак экономических преступлений?
14. Какова связь между конкуренцией и экономической преступностью?
15. Какова социальная сущность и формы взяточничества?
16. Какова социальная характеристика организованной преступности?
17. Каковы исходные элементы коррупции?
18. Каковы социальные сферы коррупции?
19. Чем характеризуется коррупция руководящих деятелей?
20. Каковы формы и виды реакции на коррупцию?
21. Какие особенности социальных отношений в условиях урбанизации влияют на городскую преступность?
к началу страницы