Экономические институты и преступность

Экономика как социальный институт: статус и договор. Наряду с политическими институтами другой важнейшей структурой социально-политической организации общества являются экономические институты. Эти институты характеризует система соответствующих социальных, правовых, морально-этических норм, относительно устойчивая совокупность целесообразно ориентированных стандартов поведения, подкрепляемых соответствующими ожиданиями и системой санкций. В нормативную структуру экономических институтов входит система норм, отражающих отношения собственности, доминирующий тип производства, наличие типических форм и способов обмена, морально-этические стереотипы и нормативы поведения в сфере экономики.
Для выявления социологической характеристики экономической преступности необходимо рассмотреть социальные взаимодействия, возникающие в экономике под углом зрения двух основных типов отношений: статусных и контрактных (договорных). Категория «статус» употребляется для обозначения определенного статического (фиксированного, постоянного) состояния субъекта. В сфере экономики статусные отношения определяют место субъекта (лица, организационной структуры) в иерархии соподчиненных органов (отношения субординации), исчерпывающим образом регулируют его компетенцию; они разрешают ему тем самым только то, что прямо предписано во властном велении (документе), определяющем статус субъекта хозяйствования, на что он управомочен внешним авторитетным источником (принцип императивности), причем любая иная деятельность нарушает статусное предписание и является в силу этого незаконной.
Власть, принуждение составляют основу статусных отношений. Договорные отношения возникают из свободного волеизъявления субъектов, предусматривают взаимосогласованные права и обязанности, определяемые соглашением сторон, исходят из разрешенности всего, кроме того, что прямо запрещено (принцип диспозитивности) и основаны на равенстве сторон.
Статусные отношения (отношения власти и подчинения) и контрактные отношения (отношения согласия и кооперации) по разному представлены в различных системах экономических отношений, что предопределяет картину соответствующей этим отношениям экономической преступности. Конкретное выражение статусные отношения находят в деятельности системы соподчиненных органов государственной власти. Контрактные отношения — в ходе взаимодействия независимых субъектов.
У категории «договор» особые роль и предназначение в экономике. Исторически экономика существовала либо в форме обще племенной, семейной формы производства продукта, либо в виде института рабского труда (частного или государственного рабовладения). Последующее развитие экономики (после перехода от традиционного, по преимуществу сельскохозяйственного производства к промышленному, индустриальному производству) основывалось на договорных отношениях свободных товаропроизводителей. Общей линией явился переход от статусных отношений к договорным, что освободило частную инициативу и вызвало стремительный рост производства.
Однако, к концу XIX века усложнившийся характер производства, повелительные требования технологического императива, усиление общественного характера производства обусловило необходимость государственного (статусного) регулирования рыночной экономики, в отсутствии которого проявились дисфункции на уровне общемирового кризиса. Исторически ответ на этот вызов был двояким. Первый (успешный), осуществленный в большинстве стран мира, заключался в сохранении частной собственности как основы экономики с государственным антимонопольным регулированием и государственным перераспределением (через прогрессивное налогообложение) части продукта в пользу наименее обеспеченных членов общества.
Второй вариант (безуспешный), осуществленный в России, заключался в ликвидации частной собственности как основы экономики, замене её государственной собственностью, что привело к полному слиянию государства с экономикой и превращению договора в формальное выражение государственного властного веления. Такой вариант лишил экономическую систему стимула для массовых инноваций, закрыл возможность интенсивного развития экономики, а её экстенсивное развитие остановилось ввиду исчерпания значительной части доступных природных ресурсов.
Государственная монополия и экономическая преступность. Экономическая преступность представляет собой явление, возникающее в ходе и в связи с взаимодействием государства и экономики. В ходе этого взаимодействия государственные структуры, располагающие политическим и правовым ресурсом власти, пересекаются с экономическими институтами, субъектами хозяйственных отношений, располагающими материальными (имущественными, денежными) ресурсами. Принципиальным в этом отношении является объем полномочий государства в сфере экономических отношений, где экономика, отношения собственности служат объектом, а государство — субъектом регулирования экономики.
Ликвидация института частной собственности в СССР, его делегализация, утверждение государственной собственности создали ситуацию, когда собственник (государство) и регулятор отношений собственности слились воедино, властные, насильственные методы командной экономики обеспечивали государственной собственности абсолютную монополию. Государство стало и собственником и — в условиях планового хозяйства — единственным регулятором экономики. Однако там, где отсутствует раздельное существование объекта и субъекта регулирования, где они слиты воедино, там регулирование заканчивается и начинается произвол, ибо реальное регулирование предполагает целесообразно ориентированное ограничение деятельности объекта регулирования со стороны регулирующего субъекта на основе принципов, правил и норм, обязательных для них обоих.
Правда в реальности картина тех лет была более сложной. В реальности частная собственность и рыночные отношения продолжали существовать в России фактически, нелегально, являясь реальной и нераздельной чертой экономики, составляя костяк экономической преступности в рамках законодательства того периода. Нелегальное положение частного предпринимателя в экономике привело к возникновению особого рода симбиоза носителей политической власти (ресурс — насилие) и нелегального частного собственника (ресурс — деньги), в котором экономический субъект покупает преступным путем саму возможность существования. Со своей стороны, в подобной ситуации носители власти попадают в зависимость от нелегальных «данников», возникает жизненный интерес в сохранении их нелегального статуса — залога поступления обильной «дани». Легализация частной собственности лишает носителей власти подобного преступного способа обогащения.
Начавшаяся в настоящее время в России легализация частной собственности, развитие рыночных отношений вводят новые элементы во взаимодействии экономики и государства. Рыночные отношения (в их чистом виде) уравнивают стороны, участвующие в процессе этого взаимодействия, они способны свести на нет ресурс власти, здесь деньги противостоят деньгам, но все дело в том, что таких «чистых», не регулируемых государством отношений в нормальной (т.е. легальной) экономике не существует и не может существовать. Начат кардинальный процесс отделения собственника — участника экономических отношений, от государства — регулятора этих отношений, что может в результате сделать государственное регулирование экономики реальным и эффективным. Статусные отношения в экономике меняются на контрактные, договорные, на смену команде, усмотрению, произволу приходит закон — общее правило, обязывающее и государство и хозяйствующих субъектов.
В настоящее время в России происходят серьезные перемены в социально-политической организации общества, характере и функциях экономических социальных институтов. Наиболее наглядно характер этих перемен проявился в новом определении понятия экономической преступности. Так в новом Уголовном Кодексе РФ в числе преступлений в сфере экономической деятельности предусмотрено «воспрепятствование законной предпринимательской деятельности». До этого, вплоть до 1991 года частнопредпринимательская деятельность, коммерческое посредничество, спекуляция (т.е. частная торговля) определялись в уголовном законе в качестве преступления. В настоящее время — преступно препятствовать этим деяниям, он не только не запрещены, но (с соблюдением установленных законом правил) служат основой развития рыночных отношений.

В той мере, в которой на смену произвольному усмотрению управомоченных лиц приходит обязательный и равный для всех закон, а статусные отношения в экономике вытесняются контрактными отношениями, в той мере уменьшается поле экономической преступности. Уменьшается, но не исчезает полностью. Серьезным криминогенным фактором служит сохраняющееся широкое поле усмотрения государства при распределении денежных (иных материальных ресурсов) вне или помимо заранее точно определенных в законе критериев и норм. Указанные ресурсы распределяются не на основе равноправных, эквивалентных договорных отношений, складывающихся в процессе взаимодействия независимых субъектов хозяйствования, а в рамках статусного, государственного регулирования. В этих условиях неизбежно возникает возможность принятия соответствующего решения, исходя не из интересов общества, а в интересах носителей власти.
Сохраняется также сращивание деятелей нелегального и преступного бизнеса (наркотики, торговля оружием, контрабанда и т.д.) с покровителями из числа коррумпированных должностных лиц, взаимно питающих и защищающих друг друга. Легализация частной собственности придала новые параметры такому виду экономической преступности, который ранее именовался в России «казнокрадством», а позже — «расхищением социалистической собственности путем злоупотребления служебным положением». Но если ранее расхищенное у государства пряталось, то теперь оно может выглядеть «легальным» объектом частной собственности, «приватизированным» имуществом и т.д.
Законодательное определение преступности в сфере экономической деятельности. Законодательное определение преступности в сфере экономики неизменно выражает собой принципиальные характеристики социо-культурной и социально-политической организации общества. С отменой новой экономической политики в России, заменой рыночных отношений, основанных на частной собственности, на политику внеэкономического принуждения, основанного на монополии государственной собственности, радикально поменялось определение преступности в сфере экономической деятельности. Гражданско-правовое регулирование такой деятельности было заменено уголовно-правовой репрессией.
Свобода торгового оборота была ликвидирована. Скупка и перепродажа товара были объявлены преступлением (спекуляция). В уголовном порядке стали отвечать: управдомы — за плохое ведение домов, хозяйственные руководители — за бесхозяйственность, председатели колхозов и члены правления — за невыполнение договоров контрактации, колхозники — за невыполнение обязательного минимума трудодней, за небрежное хранение сельскохозяйственных машин, рабочие — за опоздание на работу и за прогул, директора заводов и начальники ОТК — за выпуск брака. Преступлением являлась продажа, обмен и отпуск на сторону оборудования и материалов, оказавшихся излишними и неиспользованными и их приобретение, нарушение твердого фонда заработной платы и т.д.
Ликвидация государственной монополии на собственность, приватизация, развитие рыночных отношений предопределили необходимость нового определения понятия преступности в сфере экономической деятельности. С 1 января 1997 года в Российской Федерации вступил в действие новый Уголовный Кодекс. Среди многих новелл этого Кодекса особое значение имеет принципиально новое определение преступлений в сфере экономической деятельности. Приобретут ли новые дефиниции уголовного закона реальность, станут ли они новым социальным фактом, т.е. элементом социальной жизни зависит от соотношения этих новых норм закона с ведущими тенденциями в развитии социо-культурной и социально-политической организации общества, содержании и значении этих тенденций.
Новые нормы уголовного кодекса отражают тот фундаментальный факт, что на смену государственной монополии в экономике (система статусных отношений) приходит свобода предпринимательской деятельности (договорные отношения). Свобода предпринимательства гарантирована Российской Конституцией. На смену статусному регулированию экономики, когда в сфере экономической деятельности было разрешено только то, что прямо предписано, приходит принцип: разрешено все, кроме того, что прямо запрещено.
Свобода экономической деятельности ставит новую проблему — проблему обеспечения гарантий от злоупотребления правом на предпринимательскую деятельность. Если в условиях статусного регулирования объем правомочий был встроен в строго соподчиненную, иерархическую, приказную, принудительную систему (вертикальная структура), то в новых условиях объем правомочий определяется основанном на договоре свободным соглашением равноправных сторон (горизонтальная структура отношений).
В первом случае основным методом регулирования отношений в экономике выступают административно-правовые и уголовно-правовые меры (действующий агент — государство). Во втором — регулирование таких отношений по преимуществу прерогатива гражданского права (действующие агенты — стороны договора). Соответственно, в первом случае регулирование носит в принципе государственно-принудительный, императивный характер, во втором — частно-правовой, диспозитивный. Разумеется, уголовное право участвует и в процессе регулирования договорных отношений, в том числе — путем определения понятия преступлений в сфере экономической деятельности. Проблема заключается в нахождении оптимального соотношения указанных методов.
Надлежащее исполнение условий договоров — основа нормальной экономической деятельности в условиях рыночных отношений. При всем многообразии случаев неисполнения договоров (нарушении обязательств, причинении вреда и т.д.) центральным вопросом является определение критериев, наличие которых может оправдать вмешательство государства в гражданско-правовые отношения экономически независимых и юридически равноправных субъектов, обосновать необходимость не просто возмещения причиненного вреда, восстановления нарушенного права, но и наказание правонарушителя.
Так, к числу преступлений в сфере экономической деятельности Кодексом были отнесены незаконное предпринимательство и незаконная банковская деятельность. Эти преступления заключаются в осуществлении предпринимательской банковской деятельности без регистрации или без специального разрешения (лицензии). Очевидно, что государственная регистрация, наличие лицензии на отдельные виды предпринимательской деятельности служит важной цели. Такая регистрация способствует упорядоченности отношений контрагентов, их взаимной идентификации, снабжает гарантией возможной судебной защиты интересов сторон и т.д. И наоборот — осуществление предпринимательской деятельности вне государственной регистрации создает для контрагентов риск уклонения кого-либо из них от выполнения обязательств, затрудняет возмещение причиненного вреда и т.д. Практически никакая, сколько ни будь длительная, объемная предпринимательская, банковская деятельность не мыслима вне или помимо её регистрации и лицензирования.
Однако все это сфера гражданско-правовых отношений, сфера частного интереса, здесь гарантом служат взаимные интересы сторон. Вести или не вести дело с не зарегистрированным предпринимателем — решать его контрагенту. Точно также — осуществлять предпринимательскую деятельность только после государственной регистрации или без таковой — личное дело предпринимателя. Объявляя незарегистрированное предпринимательство уголовным преступлением, государство лишает гражданина провозглашенное Конституцией РФ право на свободу предпринимательской деятельности.
Регистрация предпринимательской деятельности не является обязанностью предпринимателя, это его право. Осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации в реальности осуществляется беспрерывно и в массовом масштабе. Гражданский Кодекс РФ предусматривает такую возможность, оговаривая при этом, что занимающийся предпринимательской деятельностью без государственной регистрации " не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила настоящего Кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности» (ст.23 п.4 ГК РФ). Иными словами — отсутствие регистрации не есть обязательное условие для осуществления предпринимательской деятельности, которая может осуществляться как с регистрацией, так и без нее. В любом случае суд рассматривает подобное лицо в качестве предпринимателя.
Другое дело, что предприниматель, не зарегистрированный в установленном порядке, ставит себя в невыгодное положение, ибо сделка с ним связана с существенным риском для его контрагентов. Однако и этом случае проблема не выходит за пределы гражданско-правовых отношений, ибо это сфера свободного усмотрения физических и юридических лиц, которые «приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе», причем «они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора» (ст. 1 ГК РФ).
Совершенно очевидна практическая необходимость лицензирования банковской деятельности для функционирования рыночной экономики. Совокупный интерес участников хозяйственных отношений — основа упорядочения банковской деятельности путем её лицензирования. Отсутствие лицензии при осуществлении банковской операции нарушает предпосылки такой упорядоченности, несет с собой риск потерь для сторон в соответствующих сделках и т.д. Но и здесь — именно интерес сторон, участников гражданско-правовых отношений, несущих соответствующий риск в случае совершения сделок с незарегистрированным предпринимателем либо при осуществлении банковской операции при отсутствии соответствующей лицензии либо в нарушение её условий, предопределяет существование регистрации и лицензирования. Государство здесь выступает как посредник и гарант частного интереса.
И предпринимательская деятельность и банковская деятельность — право и усмотрение граждан. Их интерес (но не обязанность) требует её упорядочить, ввести соответствующие гарантии. Они свободны не вступать в подобную деятельность при отсутствии таких гарантий. Однако, как это понятно, сама по себе предпринимательская, банковская деятельность (даже при отсутствии гарантий такой деятельности в виде регистрации и лицензирования) не делает подобную деятельность самой по себе преступной, т.е. посягающей на общественный интерес.
Да и сама норма Уголовного Кодекса (ст. 171, 172) не считает преступлением осуществление предпринимательской, банковской деятельности без регистрации и лицензии в случае, если эта деятельность не причинила крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо не была сопряжена с извлечением дохода в крупном размере. Нет ни каких оснований считать, что подобные обстоятельства (ущерб и размер дохода) «превращают» нормальную экономическую деятельность в преступную. Причинение крупного ущерба (как и любого иного) и его возмещение — сфера гражданско-правовых отношений. Крупный доход — свидетельство успешной предпринимательской, банковской деятельности, а не «порочащее» обстоятельство, криминализирующее эту деятельность.
Изложенное требует ответа на вопрос, имеющий не только уголовно-правовое, но и серьезное социально-экономическое значение. По какому критерию различаются между собой гражданско-правовые и уголовно-правовые методы регулирования отношений в сфере экономической деятельности? Что отличает гражданско-правовой деликт от уголовного преступления? Какова социальная функция возможной подмены гражданского права уголовным?
Самым общим образом можно отметить, что там, где вводятся в рамки правового регулирования отношения между экономически свободными (владеющими собственностью) и юридически равноправными участниками экономической деятельности (договорные отношения), в тех условиях, когда интерес свободных товаропроизводителей движет производство и экономику в целом, тогда осуществление воли таких участников реализуется и регулируется гражданским правом. Там же, где движущим началом экономики служит не личный интерес, где внеэкономическое насилие пытается выполнить такую роль, там административный приказ, предписание заменяет договор и осуществление государственной воли обеспечивается угрозой уголовного наказания.
Распоряжение собственностью принадлежит, как это понятно, собственнику. Право государства распоряжаться собственностью (в том числе — иностранной валютой) ограничивается правом распоряжаться государственной собственностью. В период господства государственной собственности, законодательного запрета на частную собственность подобное распоряжение иностранной валютой, заработанной гражданами за рубежом, принадлежало государству (заработанная гражданами валюта изымалась государством, а попытки граждан распорядиться ею карались как уголовное преступление.).
Известно значение существующей проблемы утечки капиталов за рубеж. Известно также, что только оценка возможной прибыли от инвестиций и оценка надежности банковских вложений влияют на реальное движение капитала. Регулировать такое движение, устанавливать соответствующие правила необходимо, но диктовать направления такого движения методом уголовной репрессии после принятия Конституции РФ не только антиконституционно, но и неэффективно. По данным за 1997 г. только в Москве находится около 5000 предприятий (в том числе банков и финансовых структур), которые не возвратили в страну валюту по более чем 10000 внешнеэкономических контрактов. Между тем, ограничение права собственности на иностранную валюту под угрозой уголовного наказания стоит в прямом противоречии с самой сутью рыночных отношений. Известно, с другой стороны, что в ситуации, когда в ходе регулирования рыночных отношений принимаются нормы, противоречащие сути таких отношений, они обречены на крайнюю неэффективность, а соответствующие рыночные отношения «уходят в тень», в сферу теневой экономики.
Из изложенного следует, что законодательное определение преступности в сфере экономической деятельности отражает с социологической точки зрения противоречивый характер тенденций в этой сфере. Свободе торгового оборота, развитию предпринимательской деятельности, легализации частной собственности противостоит наличие не приватизированной (или квази-приватизированной) государственной собственности, административный диктат, усмотрение чиновника в сфере распределения денежных и иных ресурсов. На службе первой тенденции стоят нормы Гражданского Кодекса (договор, соглашение сторон), противоположную тенденцию обслуживает Уголовный Кодекс (диктат государства). Будущее России как свободного и процветающего государства зависит от исхода указанного противостояния.
Системообразующий признак экономических преступлений. Принципиальной чертой нового определения преступности в сфере экономической деятельности является пересечение дефиниций уголовного закона с нормами гражданского права. Получение кредита и его погашение, выпуск ценных бумаг (эмиссия), банкротство, уплата налогов — институты гражданского права, объект договорных отношений и невыполнение сторонами обязательств в подобных ситуациях, споры по этому поводу, как и проблема ответственности сторон решаются, в принципе, в его рамках. Существует, однако, серьезное обстоятельство, обосновывающее рассмотрение возникающей ситуации подобного рода с позиций уголовного права, а именно — наличие или отсутствие в действиях субъекта обмана или злоупотребления доверием.
Эту формулу (обман или злоупотребление доверием) уголовный закон (ст.195 УК РФ) употребляет применительно к мошенничеству, где путем обмана или злоупотребления доверием похищается чужое имущество. Этот же признак является системообразующим при определении преступности в сфере экономической деятельности. Получение кредита является преступным в случае представления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении или финансовом состоянии заемщика; Банкротство становится преступлением в случае сокрытия имущества или фальсификации документов, введения в заблуждение кредиторов; уклонение от уплаты налогов является преступлением в случае умышленного сокрытия доходов или включения в декларацию заведомо искаженных данных и т.д.

Повсюду здесь присутствует обман или злоупотребление доверием. И это — реальное основание для применения норм уголовного права, здесь закон наказывает за злоупотребление свободой рыночных отношений, но не отменяет их, наказывает за злоупотребление правом собственности, но не ликвидирует это право. Отсутствие указанного признака означает отсутствие основания для отнесения соответствующего действия к числу преступлений. В случае же, если закон относит к числу преступлений неисполнение гражданско-правовых обязательств, не связанное с обманом или злоупотреблением доверием, он подменяет гражданское право уголовным, что соответствует командной экономике, но антиконституционно (и неэффективно) в условиях рынка.
Конкуренция и преступность. Разделение экономики и государства само по себе проблему экономической преступности, разумеется, не решает, но переводит эту проблему в иную плоскость. Переход в сфере экономических отношений от статуса к договору ставит задачу снабдить договорные отношения твердой законодательной гарантией ненарушимости прав и законных интересов участников таких отношений. Необходимо обеспечение гарантий как от возможных злоупотреблений государственной властью — с одной стороны, так и от попыток какого-либо из участников таких отношений умышленно, обманным путем нарушить эквивалентность договорных отношений за счет контрагента — с другой.
Возникновение и развитие рыночных отношений в условиях малоэффективной государственной легальной структуры, не обеспечивающей выполнения обязательств, с неизбежностью ведет к возникновению нелегальных, преступных структур, предлагающих принудить к соблюдению договоров путем преступного насилия. Деятельность такого рода структур в конечном итоге ведет к развалу рыночной экономики, ибо постоянно применяемое преступное насилие подменяет эквивалентность рыночных отношений противоборством агентов такого насилия.
Возникновение в условиях рыночной экономики на базе частной собственности независимых хозяйствующих субъектов делает очевидной важную особенность их отношений. Суть эти отношений — конкуренция. Именно в условиях конкуренции выявляется, что соответствует запросам потребителей, через механизм конкуренции, по линии обратной связи идут сигналы в промышленное производство, вся машина соответствующих отраслей производства перестраивается, начинается новый цикл производства с целью удовлетворить выявленные таким образом потребительские приоритеты.
Условия реальной конкуренции суровы. Тот, кто перестроился, модернизировал производство — процветает, богатеет и расширяется. Не преуспевший в этом — разоряется, выходит из игры. Конкуренция работает на общество в целом, она только благоприятствует ему. Для отдельного же участника рыночных отношений конкуренция хороша лишь одной стороной — как возможность преуспеть. От другой стороны конкуренции — возможности разориться такой участник имеет тенденцию защититься любой ценой (ставка очень велика). В таких условиях может возникнуть стремление завоевать преимущество на рынке товаров не за счет повышения их качества, снижения себестоимости и цены, а путем незаконного, преступного нарушения эквивалентность рыночных отношений в свою пользу.
Нормальным, легальным рыночным отношениям угрожают две опасности. Первая — в форме преступных посягательств должностных лиц государства, злоупотребляющих властью, торгующих своим правом принимать решения в сфере экономики. Вторая — со стороны самих участников рыночных отношений, тех из них, кто стремится получить прибыль не в ходе нормальной конкуренции, а путем получения при помощи подкупа должностных лиц необоснованных привилегий и льгот. В этом случае незаконный выигрыш одних означает соответствующий проигрыш других, ибо купленная привилегия перемещает блага, объем которых всегда ограничен, в пользу взяткодателя за счет тех, кто взяток не дает, либо ставит совершающего подкуп, а более выгодную по сравнению с другими, но не заслуженную им экономическую позицию.
Взятка: купля и продажа власти. Сутью взятки является покупка определенных властных полномочий, что означает обращение государственных властных полномочий в предмет торга, купли и продажи. В этом смысле получатель взятки присваивает эти полномочия, обращает их в свою собственность. Конкретно взятка заключается в передаче денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера должностному лицу, действующему на основе своих полномочий, за действия в пользу взяткодателя. Эти действия могут быть законными и взятка дается за должное их исполнение. Столкнувшись с коррумпированным чиновником субъект дачи взятки, сталкивается с дилеммой: либо потерять время (ибо на стороне такого чиновника может иметь место волокита, т.е. фактическое вымогательство взятки), либо дать взятку (такого рода взятки в России именовались «мздоимством»). В условиях интенсивной рыночной экономики потеря времени в результате умышленной волокиты может вести к серьезным экономическим потерям (время становится важным экономическим продуктом). Мздоимство трудно доказуемо, его широкое распространение становится разновидностью нелегального дохода коррумпированных должностных лиц.
Взятка может быть дана и за совершение незаконных (в том числе преступных) действий, совершаемых в интересах взяткодателя. Такая взятка («лихоимство» по старой российской терминологии) преследует цель нарушить или обойти закон в интересах дающего взятку, притормозить, парализовать действие соответствующей правовой нормы. Совершение за взятку правонарушения повышает риск возможного разоблачения и наказания. Соответственно растет и размер взятки. Лихоимство имеет тенденцию извратить нормативную систему, заставить её работать в интересах взяткодателя. Совершаемое в системе правоохранительных органов, лихоимство принимает форму вымогательства. Содействует лихоимству такая степень зарегулированности соответствующей сферы общественных отношений, обилие таких административных ограничений, регулирующих правил, выполнение которых становится настолько затруднительным, что объективно стимулирует дачу подобного рода взяток.
Сравнительно меньший размер единичной взятки в форме мздоимства сочетается с относительной распространенностью этой формы взяточничества. Относительно меньшая распространенность лихоимства «компенсируется» большими размерами взяток и тем фактом, что лихоимство знаменует углубление коррупции, её дальнейшее разлагающее проникновение, а нормативную систему.
Наиболее опасно, однако, взяточничество, выступающее в форме общего подкупа, когда покупается не совершение отдельного акта в пользу взяткодателя, а практически вся деятельность коррумпированного должностного лица подчиняется целям, диктуемым взяткодателем. Здесь коррупция достигает своего апогея: официальный статус такого лица становится фикцией, а соответствующие властные полномочия продаются целиком, поступая в услужение подлинному «хозяину», осуществившему общий подкуп.
Во всех случаях взяточничество связано с отношениями власти. Эти отношения асимметричны, т.е. стороны не равны между собой по наличию или отсутствию полномочий либо по объему этих полномочий. Взятку дает, естественно, тот, кто находится в подчиненной позиции и вследствие этого пытается дачей взятки уменьшить асимметрию в своих отношениях с лицом, обладающим большей властью или полномочиями, купить себе привилегию, обойти общее правило, существующий запрет. Соответственно, чем большее количество запретов устанавливается в какой-либо сфере социальных взаимодействий, тем шире и область возможных исключений из них, т.е. незаконных льгот, привилегий, получаемых от правомочных должностных лиц за взятку.
Подрывает рыночную экономику также обман потребителя, получение прибыли путем укрытия от уплаты налогов, в результате сговора о фиксации цен и др., наконец, может иметь место полный отказ от конкуренции в случаях посягательства на имущество конкурента либо на его жизнь («заказные» убийства).
Организованная преступность. Организованная преступность это деятельность по получению денежных или иных коммерческих выгод или доходов при помощи обмана и насилия, осуществляемая автономными объединениями, имеющими организационную структуру, разделение ролей, жестко соподчиненную систему команд и действующими под прикрытием коррумпированных структур государственного аппарата. Деятельность групп организованной преступности характеризует подпольный, конспиративный характер; эта деятельность является систематической, планомерной; она обеспечивается угрозами или реальным применение насилия; иерархический, соподчиненный характер структуры таких групп позволяет её руководящим деятелям избегать непосредственного участия в совершаемых преступлениях.
Специфической особенностью российской организованной преступности является то обстоятельство, что её происхождение тесно связано по времени с периодом господства в экономике государственной монополии. Экономический интерес независимого, владеющего своей собственностью производителя, получающего прибыль или терпящего убытки в зависимости от степени соответствия его активности требованиям потребителя, был заменен диктатом государства как собственника — монополиста. Отсутствие подобного экономического интереса, отражающего потребности потребителя, было заменено государственным принуждением, осуществляемым, в том числе, методом уголовной репрессии.
Интересы государства, понимаемые как рост его военной мощи, были отделены (и противопоставлены) интересам народа. Военно-промышленный комплекс поглотил основные богатства страны. Сельское хозяйство, легкая промышленность, вся сфера производства предметов потребления оказались не в состоянии обеспечить то, что необходимо для жизни людей. В результате вновь оказалась воплощенной формула В. О. Ключевского, характеризовавшая рост мощи российской империи: «государство крепло, народ хирел».
Дефицит стал решающей характеристикой экономики в отношении предметов потребления. Бессилие командной экономики в обеспечении жизненных потребностей граждан вызвали к жизни деятельность, направленную на обеспечение таких потребностей, но за пределами существовавших правовых запретов. Однако производство, торговля, ориентированные не на государственный приказ (план), а на потребности людей, но нарушающие государственную монополию, было объявлено преступлением.
Социологической характеристикой организованной преступности в США, её функцией явилось обеспечение потребности американцев в потреблении алкоголя (государство объявило его производство и продажу преступлением) и именно этот запрет (сухой закон) вызвал к жизни преступность, организованную по деловому принципу. Преступный характер такого бизнеса определил и преступные методы его ведения. Социологической характеристикой российской организованной преступности периода государственной монополии, её функцией явилось обеспечение населения предметами первой необходимости. И, будучи также вне закона, такая деятельность приобрела не только организованный, но и преступный по своим методам характер.
Во всех случаях две основные черты характеризуют методы, характерные для функционирования организованной преступности: а) насилие, как метод решения споров, б) коррупция государственных структур, как прикрытие её деятельности. Опираясь на личный экономический интерес, соответствуя запросам потребителей, формируя и обслуживая реальный (но противозаконный) рынок организованная преступность периода государственной монополии, была эффективной, но нелегальной. Плановая, директивная экономика, подчиненная идеологии, обслуживая милитаризованное государство, была легальной, но неэффективной. Продолжающееся в новых условиях противостояние экономических структур (государственной, точнее ведомственной и частной) составляет важную социологическую характеристику современной организованной преступности в России. Там, где сохраняется квази приватизированная собственность, сохраняется единство власти и собственности (чиновник распределяет ресурсы), там экономика остается неэффективной, а её эффективные формы приобретают нелегальный характер, формируют различные формы экономической преступности.
Сутью любого вида организованной преступности является подмена эквивалентных отношений в сфере экономики, основанных на свободной конкуренции равноправных субъектов, отношениями господства и принуждения, насильственным нарушением такой эквивалентности путем насилия, принуждения. Последнее выступает либо в форме рэкета, осуществляемого преступными сообществами, либо в форме злоупотребления государственной властью коррумпированными чиновниками. И в том и в другом случае подрывается легальная база эффективной конкурентной рыночной экономики.
От экономики разбоя к стабильному рынку. Принципиальной особенностью современного состояния экономики в России является параллельное существование государственной и частной собственности. Также как и владельцы частной собственности, хозяйствующие субъекты, распоряжающиеся государственной собственностью, включены в рыночные, конкурентные отношения. Однако, условия конкуренции для владельцев государственной и для владельцев частной собственностью принципиально различны. И те, и другие получают прибыль, преуспев в конкурентной борьбе. Однако из этой борьбы исключены государственные (так наз. «естественные») монополии. Главное же в том, что если неудача в конкурентной борьбе влечет безусловное разорение для частника, то для распорядителя государственной собственностью провал на рынке грозит (в крайнем случае) потерей должности. Однако, именно угроза потери собственного капитала (банкротство) — главная движущая сила, заставляющая, (наряду со стремлением к получению максимальной прибыли) модернизировать производство, реально отвечать на запросы потребителя.
Но если угроза банкротства в экономике практически отсутствует, ни одна из хозяйствующих единиц его не терпит, то в результате банкротом становится вся экономическая система. Перспектива прибыли и угроза банкротства — движущий нерв рыночной экономики, в рамках которой только и возможно возникновение и функционирование частного капитала и основанного не нем высоко производительного производства. Без достижения реального доминирования на рынке частного капитала невозможен серьезный рост экономики.
Достижение такого доминирования ведет к двум последствиям, имеющим социо-криминологическое значение. Маргинальное (вторичное, окраинное, подчиненное) положение частного капитала ведет к тому, что устанавливаемые в ходе экономических взаимодействий отношения между хозяйствующими субъектами носят не систематический, часто случайный, во многом хаотический характер. Субъекты не в состоянии их надежно спланировать на перспективу, отсутствие стабильности в таких отношениях придает им характер эпизодов, их продолжение не гарантировано. В такой ситуации возникает тенденция к одномоментному использованию актуальной ситуации, использованию, не сдерживаемую необходимостью учитывать дальнейшие последствия данного, наличного взаимодействия, возникает стремление получить максимум выигрыша любыми в том числе противоправными, преступными путями (получить кредит и скрыться, учредить фиктивную фирму и исчезнуть, присвоив прибыль т.д.).
Только в условиях стабильного доминирования в экономике частного капитала вступает в действие закономерность, согласно которой максимальная прибыль достигается не путем экономического разбоя, а хорошо организованной, ориентированной на перспективу производственной и торговой деятельностью. Только в этих условиях становится очевидным, что реальный экономический успех зависит от ориентации на стабильные, предсказуемые действия партнеров, только здесь становится очевидным, что честность экономически выгодна, что деловая надежная репутация — условия реальной прибыли, намного превосходящей преступную «добычу». В этих условиях реализуется алгоритм рыночного предпринимательства: кредит (заем) + инвестиция (вложение) = прибыль.
В переводе «кредит» означает «доверие». Эта моральная категория оказывается встроенной в структуру стабильных рыночных отношений. Дело в том, что первоначальная, элементарная ячейка рыночных отношений (обмен денег на товар или товара на деньги) обладает важной особенностью. Указанный обмен никогда не может быть синхронным, одномоментным (один контрагент посылает деньги и затем получает товар или посылает товар и затем получает деньги), временной разрыв здесь неизбежен, кто-то кому-то должен довериться, положиться на репутацию, подбирая контрагентов. Надежная репутация становится прибыльной. Перспективы экономической преступности, её уровень и формы, следовательно, прямо связаны с развитием и становлением в экономике России частного капитала и стабильного рынка.
Институциональная структура общества не исчерпывается политическими и экономическими институтами. Наряду с этими институтами, существенное значение имеет функционирование иных социально-культурных институтов (система образования, здравоохранения, культурно-воспитательные учреждения, система права и правосудия и т. д.). Их функциональное влияние на преступность должно служить важным объектом исследования в рамках социологии преступности