Греческое и римское правительства

Вторая в истории попытка учредить демократическое правительство была осуществлена в греческих городах-государствах. Всего через 60 лет после того, как Израиль потребовал себе царя (т. е. централизованное правление), в Афинах был принят упрощенный тип демократического собрания и демократические законы. Затем в 884 году до н. э. город-государство Спарта принял законы Ликурга[21] и учредил Сенат. Но истинная эпоха демократии в Греции началась в 598 г. до н.э., когда афинский законодатель Солон[22] разработал законодательную систему, которая позволяла людям создавать собственные законы. Платон и Аристотель подчеркивали, что справедливое общество -это такое общество, где каждый человек движим заботой о всеобщем благе.

Греческие попытки учреждения демократии потерпели крах около 450 г. до н. э. , но их концепции были переняты римскими государственными деятелями, такими, как Цицерон и Сенека, во втором столетии до н. э. Они предложили справедливую систему законов, основанных на Законе Естества, который, по словам Цицерона, исходит от Бога и был создан «прежде написания всех письменных законов и до учреждения всех государств».

Греческая и римская теории, однако, никогда не были столь демократичными, как иудейская, из-за их убежденности в неравенстве людей. Идеи демократии и свободы распространялись только на отдельные классы общества, всем же остальным было отказано в элементарных правах. Такая тирания в итоге породила конфликты в обществе, которые повлекли за собой хаос и беспорядок. Цицерон был убит, и для восстановления порядка им пришлось вернуться к полному тоталитаризму. Таким образом, вклад Греции и Рима в демократические идеи был больше теоретическим, чем практическим, но он оказался полезным для последующих поколений, которые могли учиться на их ошибках.

Основным недостатком их попыток установления демократии являлась их убежденность в том, что люди по своей природе не равны, и что только один человек или несколько привилегированных людей достаточно компетентны для того, чтобы править остальными.

Языческие и христианские представления о человеке и принципах правления хорошо противопоставлены американским историком Ричардом Фрофингеймом. О языческой позиции, преобладающей в мире в тот исторический период, он писал: «В те времена общественный порядок основывался на признании естественного неравенства людей. Ценность личности признавалась только в том случае, если она составляла часть политической системы и была способна действовать ей во благо, как будто весь смысл ее существования сводился к увеличению мощи государства. Таковым было языческое представление о человеке. Мудрейший философ античности не мог вознестись над ним. Его влияние насквозь пропитало весь языческий мир; ... особенно представление о том, что человек создан для государства, служение которого — скорее не служение, а божественное право, законно принадлежащее одному или нескольким привилегированным людям, - заключалось в формировании образа мышления и управлении поступками многих». [23]

Языческая культура попустительствовала рабству и жестокости по отношению к подчиненным и не способствовала никакому сочувствию к бедным и страдающим.