Задачи и мотивы деятельности 23 страница

С этих позиций в последние 15 лет своей жизни С.Л.Рубинштейн теоретически и экспериментально разрабатывает вместе со своими учениками концепцию психического как процесса, являющуюся новым этапом в развитии и применении к психологии методологического принципа субъекта деятельности (точнее можно было бы сказать, субъектно-деятельностного подхода). В философии он в это время создает оригинальную концепцию человека, представленную в его рукописи "Человек и мир", посмертно, но с купюрами, опубликованную в однотомнике его работ "Проблемы общей психологии" (1973, 1976).

Теория психического как процесса разрабатывалась главным образом на материале психологии мышления. Поэтому специфику данной теории можно выявить особенно четко путем сопоставления главы о мышлении в "Основах общей психологии" с монографией Рубинштейна "О мышлении и путях его исследования", раскрывающей преимущественно процессуальный аспект человеческого мышления. В "Основах..." 1946 г. мышление выступает главным образом как деятельность субъекта. Иначе говоря, Рубинштейн раскрывает здесь мотивационные и некоторые другие личностные характеристики мышления как деятельности в ее основных компонентах (цели, мотивы, интеллектуальные операции и действия и т.д.). А в книге 1958 г. мышление рассматривается уже не только как деятельность субъекта (т.е. со стороны целей, мотивов, операций и т.д.), но и как его регулятор, как психический познавательно-аффективный процесс (анализа, синтеза и обобщения познаваемого объекта).

Термин "процесс" в очень широком смысле постоянно используется в психологии (например, в "Основах..." 1946 г.) и во многих других науках. Но в трудах Рубинштейна последних лет его жизни данный термин применяется в строго определенном значении. В "Основах..." 1946 г., в главе о мышлении, есть раздел "Психологическая природа мыслительного процесса", в котором под процессом понимается очень многое: действие, акт деятельности, динамика, операция и т.д. Особенно важными кажутся следующие положения: "Весь процесс мышления в целом представляется сознательно регулируемой операцией"; "Эта сознательная целенаправленность существенно характеризует мыслительный процесс... Он совершается как система сознательно регулируемых интеллектуальных операций" и т.д. Легко видеть, что мыслительный процесс по существу отождествляется здесь с интеллектуальной операцией или системой операций, регулируемых на уровне рефлексии. Это и есть один из компонентов личностного (прежде всего деятельного) аспекта мышления. Иначе говоря, мышление исследуется в "Основах" 1946 г. главным образом лишь в качестве деятельности, но не процесса (в узком смысле слова).

Переход к изучению мышления как процесса был необходим для более глубокого раскрытия именно психологического аспекта деятельности и ее субъекта. Субъект, его деятельность и ее компоненты (цель, мотивы, действия, операции и т.д.) исследуются не только психологией, но в первую очередь философией, социологией, этикой и др. И потому разработанная С.Л.Рубинштейном и А.Н.Леонтьевым схема анализа деятельности по этим компонентам необходима, но недостаточна для психологической науки.

Например, с точки зрения теории психического как процесса, действия и операции всегда являются уже относительно сформированными применительно к определенным, т.е. ограниченным, условиям деятельности. В этом смысле они недостаточно пластичны и лабильны, что и обнаруживается в новой, изменившейся ситуации, когда они становятся не вполне адекватными. В отличие от действий и операций психическое как процесс предельно лабильно и пластично. По ходу мыслительного процесса человек все более точно раскрывает конкретные, постоянно изменяющиеся, все время в чем-то новые условия своей деятельности, общения и т.д., в меру этого формируя новые и изменяя прежние способы действия. Следовательно, мышление как процесс является первичным и наиболее гибким по отношению к действиям и операциям, которые в качестве вторичных и менее гибких компонентов возникают и развиваются в ходе этого процесса как его необходимые формы.249

Особенно важно отметить также, что процесс мышления, восприятия и т.д. протекает преимущественно неосознанно (это обстоятельство недостаточно учитывалось в "Основах..." 1946 г., поскольку в них акцент делался на сознательной регуляции операции). Но мышление как деятельность – на личностном уровне – регулируется субъектом в значительной степени осознанно с помощью рефлексии. Рубинштейн в 1958 г. специально подчеркивает различие и взаимосвязь между обоими этими аспектами мышления: "Ясно, что процесс и деятельность никак не могут противопоставляться друг другу. Процесс – при осознании его цели – непрерывно переходит в деятельность мышления".250

Таким образом, изучение процессуального аспекта психики означает более глубокое психологическое исследование субъекта и его деятельности. Без раскрытия психического как процесса невозможно понять возникновение и формирование таких компонентов деятельности, как цели, операции и т.д., и вообще психологическую специфику соотношения между ними. Иначе говоря, взаимодействие человека с миром изучается не только на уровне деятельности, но и "внутри" нее, на уровне психического как процесса. Это одна из линий соотнесения "Основ..." 1946 г. с последующими трудами Рубинштейна.

* * *

Во всех своих психологических исследованиях Рубинштейн выступает прежде всего как методолог и теоретик, последовательно и органично объединяющий в целостной системе теорию психологии, ее историю и эксперимент. Именно так он строил свою концепцию и, подвергая критическому разбору другие концепции, выделял в них прежде всего теоретическое ядро. Именно так он рассматривал теории гештальтистов, В.М.Бехтерева, П.П.Блонского, Л.С.Выготского и многих других. Весьма критически анализируя, например, рефлексологическую теорию позднего Бехтерева, он вместе с тем высоко оценивал некоторые его экспериментальные работы.

В особом разборе нуждается, как нам кажется, вопрос об отношении С.Л.Рубинштейна к культурно-исторической теории Выготского. Со слов Рубинштейна и ученицы Выготского Ж.И.Шиф нам известно, что в начале 30-х гг. в своих беседах с Л.С.Выготским С.Л.Рубинштейн в целом не согласился с основными положениями его теории, хотя поддержал ряд его идей и находок по многим частным проблемам. Свое мнение об этой теории он изложил потом в своих "Основах..." 1935, 1940 и 1946 гг. и совсем кратко в книге "Принципы и пути развития психологии" (1959). Наиболее подробно его позиция представлена в "Основах..." 1940 г., где по количеству ссылок Выготский занимает первое место среди советских психологов.

Основной недостаток культурно-исторической теории Рубинштейн справедливо усматривает в дуалистическом противопоставлении культурного развития ребенка его натуральному развитию. Однако он тут же специально подчеркивает: "Критикуя эти теоретические установки Выготского, надо вместе с тем отметить, что Выготский и его сотрудники имеют определенные заслуги в плане развития ребенка".251 Такое признание заслуг Выготского сделано, несмотря на то что после известного постановления (1936 г.) ЦК ВКП(б) "О педологических извращениях в системе наркомпросов" все психологи, связанные с педологией (например, П.П.Блонский и Л.С.Выготский), были подвергнуты разгромной критике и их книги были изъяты из библиотек (тем не менее в сводную библиографию своих "Основ..." Рубинштейн включает некоторые работы обоих авторов).

Однако в целом Рубинштейн с момента возникновения культурно-исторической теории не разделял ее главных идей. По его мнению, ее основной недостаток состоит в следующем: "Слово-знак превращается в демиурга мышления. Мышление оказывается не столько отражением бытия, возникающим в единстве с речью на основе общественной практики, сколько производной функцией словесного знака".252 Здесь Рубинштейн правильно отмечает главное различие между теориями Выготского и своей. В первом случае слово-знак является ведущей движущей силой психического развития ребенка. Во втором человек и его психика формируются и проявляются в деятельности (изначально практической), на основе которой ребенок овладевает речью, оказывающей затем обратное воздействие на все психическое развитие.253 Иначе говоря, это и есть различие между недеятельностным (знакоцентристским) подходом Выготского и деятельностным подходом Рубинштейна (в "Основах..." 1946 г. Рубинштейн не воспроизвел своих главных возражений против культурно-исторической теории).

Многие другие психологи примерно так же оценивали в то время (и позже) теорию Выготского. Например, в обобщающей статье "Психология" А.Р.Лурия и А.Н.Леонтьев писали, что в начале 30-х гг. "наиболее значительными являются экспериментальные исследования развития памяти, мышления, речи и других психических процессов, принадлежащие Л.С.Выготскому (1896-1934) и его сотрудникам... Однако в этих работах процесс психического развития рассматривался вне связи его с развитием практической деятельности и таким образом непосредственно выводился из факта овладения человеком идеальными продуктами (речь, понятия)...".254 В списке литературы к данной статье Лурия и Леонтьев указывают "Основы психологии" С.Л.Рубинштейна (2-е изд. М., 1939).255

П.И.Зинченко, П.Я.Гальперин, Е.А.Будилова, Д.Б.Эльконин и другие тоже не раз отмечали, что теория Л.С.Выготского построена на основе не-деятельностного подхода.256 Тем не менее в последние годы своей жизни и вопреки своим предшествующим оценкам А.Н.Леонтьев сделал следующий вывод: "Он (Выготский) сумел увидеть, что центральной категорией для марксистской психологии должна стать предметная деятельность человека. И хотя сам термин "предметная деятельность" в его трудах не встречается, но таков объективный смысл его работ, таковы были и его субъективные замыслы".257 Часть психологов согласилась с данным выводом.

Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, на протяжении последних 60-65 лет сформировалась вполне аргументированная точка зрения на культурно-историческую теорию Выготского как не-деятельностную в своей основе. Эту позицию разделял и развивал, в частности, Рубинштейн. С другой стороны, лет 20-25 назад возникла противоположная и почти никак не аргументированная точка зрения, согласно которой именно Выготский является чуть ли не основоположником деятельностного подхода; причем сторонники данной позиции, по существу, игнорируют противоположные взгляды.258

В этой связи, очевидно, можно и нужно надеяться, что новое издание "Основ общей психологии" Рубинштейна – наиболее обширного психологического труда по проблемам природы психического, сознания, личности и деятельности – создаст благоприятные условия для успешного разрешения вышеуказанной ситуации и повышения уровня как научных дискуссий, так и всей исследовательской культуры.

Выход в свет нового издания "Основ..." – важное событие в жизни психологического сообщества.

Эта монография – новаторский фундаментальный труд, в котором автор последовательно и систематически разработал и конкретно реализовал все исходные методологические принципы: принцип личности, развития, отражения и отношения и принцип единства сознания и деятельности (названный впоследствии субъектно-деятельностным подходом).

Талант настоящего ученого в сочетании с энциклопедической образованностью, мужество, честность и принципиальность в борьбе за истину, за высокую культуру нашей науки даже в условиях культа личности Сталина, умение организовать коллективную работу своих учеников и сотрудников – все это обеспечило ему заслуженный успех в подготовке и написании его первой капитальной монографии. В ходе творческой критической переработки почти всей советской и зарубежной психологии по состоянию на 30-е и 40-е гг. и в результате своих теоретических и экспериментальных исследований Рубинштейн развил в этой монографии оригинальную целостную систему психологической науки, основанную на ее новейших достижениях и новой философской парадигме. По глубине теоретического обобщения, тонкости анализа и многостороннему охвату эмпирического материала этот его энциклопедический самобытный труд до сих пор не имеет аналогов в отечественной и зарубежной философско-психологической литературе.

Это фундаментальное исследование в значительной степени сохраняет свою актуальность и для наших дней, прежде всего в своих методологических установках и теоретических обобщениях, раскрывающих исходные основы психологического изучения человека, его сознания, деятельности, поведения и т.д. Эта монография по-прежнему живет, используется и цитируется в ряде новейших психологических работ как авторитетный и надежный первоисточник многих исследований, начатых или продолженных на ее основе. Ее переводы и сейчас издаются в разных странах, Например, в 1986 г. эта книга опубликована в Японии, в 1984 г. вышло ее 10-е издание в Берлине (первое издание – в 1958 г.). Новое, четвертое издание "Основ общей психологии" возвращает нас к прошлому – к одному из истоков психологической науки в СССР и вместе с тем ведет в будущее, поскольку в этом, как и в любом другом фундаментальном труде, есть еще много потенциального, неосвоенного, неожиданного.

К.А.Абульханова-Славская,

А.В.Брушлинский