Классический, неклассический и постнеклассический идеалы рациональности
Термин «рациональность» происходит от латинского ratio, обозначающего «разум». Под «рациональностью» традиционно понимается, во-первых, способность человека мыслить и действовать на основе разумных норм, соответствие деятельности разумным правилам, соблюдение которых обеспечивает достижение поставленной цели; во-вторых, сама система правил и норм, «обслуживающих» конкретный вид деятельности. В дальнейшем мы будем ориентироваться именно на второе значение понятия.
В современной философии подчёркивается наличие различных систем рациональности, одни из которых уже сошли с авансцены истории, другие продолжают существовать и сейчас. Например, в своих исследованиях «первобытного мышления» К. Леви-Стросс выявил особую «логику мифа», основными правилами которой являются мышление по аналогии, рассмотрение мира сквозь призму бинарных оппозиций, антропоморфизация космоса, синкретизм и др. Ж. Пиаже открыл специфику «детской рациональности», связанную с артифициализмом, анимизмом, антропоморфизмом, определённым набором специфичных для каждого возраста «логических операций». В целом, любой вид достаточно сложной деятельности, будь это иконопись, охота, карточные игры или строительство жилья базируются на собственной системе норм, доказавших свою эффективность, т.е. обладающих рациональным смыслом.
Не является исключением и деятельность учёного, опирающаяся на научную рациональностькак совокупность стандартов (идеалов и норм, принципов и методов), регулирующих получение, систематизацию, обоснование, использование научных знаний, задающих определённое видение объекта исследования и процесса научного познания. Как всякие нормы, эти стандарты делятся на позитивные (прескриптивные), предписывающие те или иные действия, и негативные (ограничительные),указывающие, что недопустимо в деятельности учёного.
По нашему мнению, стандарты научной рациональности целесообразно разделить на онтологическиеигносеологические.Первые включают принципы, детерминирующие определённое видение реальности или, иными словами, фундаментальные допущения, относящиеся к научной картине мира: например, принцип причинности, принцип развития, закон сохранения энергии, необратимость времени составляют основу современной общенаучной картины мира.
Гносеологические стандарты регулируют познавательную деятельность – это нормы, правила, критерии получения, обоснования, систематизации, проверки знания. В частности, к ним относятся критерии научности, рассмотренные в первой главе пособия.
Наиболее важные стандарты рациональности носят недоказуемый характер в силу собственной безосновности – нет более глубокого, фундаментального знания, на которое они могли бы опереться. Однако, они не совсем безосновательны, поскольку зиждутся на совокупном опыте человечества, принимаются учёным как самоочевидные, а также потому, что выстроенное на них знание доказывает свою адекватность и эффективность. Расширение человеческого опыта зачастую обнаруживает ограниченность вроде бы самоочевидных принципов и правил, и тогда открывается, что эти нормы опирались во многом на веру,на повседневный, но неотрефлексированный опыт. Например, включение в сферу научных исследований объектов микромира (прежде всего, элементарных частиц) выявило неадекватность многих представлений классической науки. В результате подверглись корректировке представления о причинности, соотношении части и целого, пространственно-временных характеристиках мироздания и др.
Сегодня выделяют три исторических типа научной рациональности: классический, неклассический и пост-(нео-)неклассический. Рассмотрим их основополагающие онтологические и гносеологические допущения.
Классическая рациональностьзародилась ещё в античности, где к научному знанию стали предъявляться требования системности, доказательности, непротиворечивости. Однако кристаллизовалась она в Новое время, в период 17-18-го веков, когда благодаря энтузиазму Г. Галилея, Ф. Бэкона, И. Ньютона и др. к науке была «привита» идея эксперимента как испытания природы. Классический образ рациональности оставался непроблематизируемым вплоть до конца 19-го века.
Многие идеалы и нормы, идеи и представления классической рациональности остаются значимыми и для современной науки, таковы, например, презумпция естестественности, запрещающая обращение к сверхъестественным, ненаблюдаемым силам и факторам, нацеленность на поиск истинного знания, требования системности и обоснованности, критической рефлексии и опытной апробации знания, идея эксперимента, использование дедуктивной, индуктивной, гипотетико-дедуктивной методологий и др. Однако некоторые стандарты классической науки не выдержали испытания временем и сегодня отброшены. Остановимся на них подробнее.
Фундаментальные онтологические допущения, составившие «скелет» механической (ньютоно-картезианской) картины мира,таковы:
1. Динамизм (механицизм)предполагает рассмотрение мира в качестве машины, отсюда метафора «мировых часов», запущенных Богом и работающих в соответствии со строгими, линейными, динамическими законами, не допускающими ничего непредвиденного. Вершиной исследовательского оптимизма классической эпохи стала небесная механика Лапласа, элиминирующая из мира всякую случайность[172].
2. Сумматизм (элементаризм)не просторасчленяет мирна отдельные атомы (корпускулы), но настаивает, что из них «без потерь» можно собрать более сложные системы, будь то вся Вселенная, общество или человеческая душа, поскольку «целое равно сумме входящих в него частей».
3. Аисторизмтрактует мир как неизменно стабильный, допускает лишь количественные вариации явлений. Не только природная реальность понимается как раз и навсегда данная, но сами механические законы оказываются инвариантными относительно фактора времени[173].
В гносеологическом плане классическая новоевропейская наука основывалась на следующих, сегодня уже пересмотренных, основоположениях:
1. Имперсональностьтребует рассматривать субъекта как внеисторического, безличного познавателя, как очищенное от всего случайного, привходящего, замутняющего познание (от эмоций, ценностных ориентаций и пр.) cogito, отсюда проистекает идеал «нейтральности» субъекта, целью которого становится беспристрастный поиск истины.
2. Фундаментализмпредполагает возможность нахождения незыблемых, непроблематизируемых «начал познания», из которых дедуктивно может быть выведено всё содержание знания. Характерные примеры: выведение Декартом из «самоочевидного» тезиса «Мыслю, следовательно, существую» всего содержания философской системы, или построение Спинозой этики посредством «геометрического способа».
3. Финализм (абсолютизм)связан с верой в возможность достижения всеобъемлющей системы знаний, фиксирующей истину в окончательном, не подлежащем ревизии, виде. К подобным системам относили геометрию Евклида, ньютоновскую механику, а Гегель считал окончательной и неопровержимой собственную систему объективного идеализма.
4. Наивный реализмвыражается в понимании знания как зеркального, лишённого каких-либо искажений, полностью адекватного отражения объективного обстояния дел, отсюда – отсутствие рефлексии способов освоения субъектом объекта.
5. Квантитативизм (от лат. quantum — сколько и quantitās – количество) связан с ориентацией на количественно-математическое исчисление мироздания, получившей закрепление в известном афоризме Галилея: «Книга мира написана на языке математики». Действительно, начиная с 17-го века математика начинает рассматриваться в качестве универсального метода всех наук, а степень математизации – одним из важнейших критериев зрелости теории. Выражением этой тенденции можно считать и строгие законы Кеплера и Ньютона, и дихотомическую классификацию видов Линнея, и периодическую систему элементов Менделеева, и закон Фёхнера-Вебера в психофизике, и измерительные процедуры времени реакции в лаборатории Вундта.
6. Кумулятивизмтрактует развитие науки как чисто количественный, линейный, экстенсивный рост знания.
Современные исследователи науки, наряду с онтологической и гносеологической спецификой классической науки, отмечают и её аксиологию, ценностные установки,связанные с идеейиспытания природы, отношением к ней как источнику материальных благ, с рассмотрением науки как средства утверждения господства над окружающим миром. Подобное видение целей и задач науки впоследствии привело к соединению науки и техники, результатом чего стал, в частности, современный экологический кризис.
Выделенные основания носят в целом философский, а потому недоказуемый характер. Начиная с конца 18-го века они стали подвергаться медленной, но неуклонной ревизии, и философия, и реальная практика научных исследований незаметно «подтачивали», казалось бы, незыблемое здание механистической науки и картины мира, которое в конце концов рухнуло на рубеже 19-го – 20-го веков[174].
Первым, кто усомнился в правоте ньютоно-картезианского мировидения, стал немецкий философ Иммануил Кант (1724 – 1804). Его основная заслуга состоит в обращении к гносеологическим основаниям научного поиска, результатом чего явилось разрушение наивно-реалистического взгляда на мир, так называемой «естественной установки». Новаторский тезис Канта гласит, что не знания должны сообразовываться с предметами, а, напротив, предметы – с нашим знанием[175]. Таким образом, человеческое познание ограничивается свойствами субъекта, т.е. становится антропоморфным[176].
В течение 19-го века в науке получили широкое распространение неклассические идеи. Прежде всего, это идея развития, обоснованная философией Просвещения применительно к социальной практике (идея прогресса) и затем проникшая в космологию (комогонические гипотезы Канта и Лапласа), биологию (эволюционная теория Дарвина), геологию (Лайель), социологию (Маркс, Спенсер), термодинамику (Клаузиус). Обоснование неевклидовых геометрий (Лобачевский, Риман, Больяи) разрушило веру в незыблемость (фундаментализм) основоположений математики. Открытие волновой природы света (Гюйгенс, Френель), теория электромагнитного поля (Фарадей, Максвелл) не только содержали интенцию немеханического понимания мира, но и подготавливали появление принципа дополнительности (корпускулярно-волновой дуализм). Разделение динамических систем на интегрируемые и неинтегрируемые, осуществлённое в 1889 г. А. Пуанкаре, лишило физику надежд на достижение полной доскональности и определённости, подорвало веру в правоту детерминизма лапласовского типа, поскольку оказалось, что эволюция большинства сложных динамических систем не поддаётся однозначному предсказанию.
Радикальный пересмотр классической картины мира и соответствующих познавательных стандартов связан, прежде всего, со специальной и общей теориями относительности и квантовой механикой, появление которых заставило философов и учёных обратиться к философско-методологическим основаниям науки. Теория относительности изменила фундаментальные представления о мире, в частности, о пространстве, времени, материи, гравитации, физическом взаимодействии. Квантовая механика, наряду с подчёркиванием онтологического своеобразия микромира, трансформировала классическое представление о дихотомии субъекта и объекта в положение о соизмеримости средств наблюдения и исследуемой действительности. Весомый вклад в утверждение неклассической рациональности внёс психоанализ с его идеей непрозрачности, несуверенности субъекта, подчёркиванием бессознательных, иррациональных детерминант его активности. Немаловажную роль в сломе классической картины мира сыграли внешние для науки культурные влияния, прежде всего, искусство модернизма и авангарда с его духом бунтарства, эпатажа, борьбой с устоявшимся, акцентированием плюрализма средств самовыражения личности. Но всё же главным фактором, обусловившим появление неклассической науки, следует считать расширение и углубление собственно научного опыта, в орбиту которого оказались вовлечены ранее не изучавшиеся объекты: далёкие метагалактические объекты (пульсары, квазары, чёрные дыры), элементарные частицы и кварки, сложные самоорганизующиеся системы в неживой и живой природе и др.
В середине 20-го века в науку проникают идеи самоорганизации, связанные со становлением синергетики, исследования сложных систем в термодинамике, биологии, экологии, метеорологии, социальных науках демонстрируют значимость целостного подхода к действительности в противовес классическому элементаризму, антропный принцип в космологии реабилитирует принцип телеологической причинности. В результате складывается единая, хотя и достаточная пёстрая, неклассическая квантово-релятивистская, синергетическая картина мира,базирующаяся на следующих основных допущениях:
1. Поликаузализм противостоит однозначному детерминизму лапласовского типа и предполагает признание конструктивной роли хаоса и случая в развитии сложных систем, принципиальной неискоренимости вероятностных событий[177], отсутствие предзаданности будущего настоящими и прошлыми состояниями. Бытиё предметов определяется ансамблем причин и факторов, среди которых не последняя роль отводится целевой причинности (телеологии), отвергнутой классической наукой[178].
2. Холизм предполагает понимание действительности как иерархии различных взаимодействующих целостных систем, существование которых подчинено принципу неаддитивности: «Целое больше суммы частей». Однако в некоторых ситуациях (например, в микромире при образовании элементарных частиц, в голографии) часть может оказываться равной целому[179].
3. Историзм «втягивает» в орбиту глобального эволюционного видения всё новые и новые объекты физики (диссипативные структуры), космологии (модели нестационарной Вселенной), биологии (популяции, экосистемы), экономики (общество) и др.
В гносеологическомплане неклассическая наука также радикально порывает с классикой, акцентируя следующие нормы познавательной деятельности:
1. Операционально-деятельностная опосредованность инициируется квантово-релятивистскими представлениями и означает неизбежную зависимость результата познания (реконструируемого в теории видения объекта) от способа его получения, прежде всего, от средств познания[180]. Классическая вера в возможность зеркального отображения действительности в знании «отменяется» «запретом на объективистскую трактовку характеристик предметности «самой по себе» без учёта способов её освоения»[181].
2. Полифундаментализм (дополнительность) производен от поликаузализма и означает невозможность достаточно полного описания объектов с позиций какой-либо одной теории, что, в свою очередь, ведёт к признанию необходимости взаимодополнительности различных описаний, объединение которых создаёт многостороннее, стереоскопическое видение объекта.
3. Релятивизмозначает невозможность достижения абсолютной истины ввиду зависимости знания от используемых средств и приёмов познания, что делает его исторически преходящим.
4. Квалитативизм(от лат. quālitās – качество) выступает лишь в качестве тенденции, дополняющей, но не отменяющей идеал строгого количественного описания. Проявляется через осознание пределов количественных изменений (например, недопустимость скоростей, превышающих скорость света), перенос акцента с числовых параметров на структурно-организационные, функциональные характеристики объектов (например, при изучении популяций в экологии).
5. Анти-кумулятивизм трактует рост научного знания как борьбу конкурирующих исследовательских программ, чередование эволюционных и революционных этапов развития науки.
Существование третьего, пост(нео-)неклассического этапа развития научной рациональности не является общепризнанным. И для такой позиции есть свои основания, поскольку, во-первых, неклассический идеал рациональности находится ещё в процессе формирования, прогрессивного развития, во-вторых, своеобразие постнеклассической науки связывается не с широким набором онтологических и гносеологических допущений, а с изменением ценностных ориентиров науки, точнее, с актуализацией проблемы роли ценностных ориентаций в деятельности учёного, которые с середины 20-го века становятся предметом философской рефлексии. На наш взгляд, выделение постнеклассической рациональности является всё-таки оправданным, и не только потому, что это выделение достаточно обосновано ведущими отечественными специалистами в области философии науки[182], но, прежде всего, по причине масштабности, важности проблемы ценностей не только для самой науки, но и для судеб человечества[183].
По мнению В.В. Ильина, если классика и неклассика функционировали как знания-отображения, ориентированные на постижение свойств мира, то неонеклассика акцентирует инструментальный характер знания, обосновывает подчинение поиска истины общечеловеческим ценностям. Тем самым, неонеклассическая рациональность создаёт основу для преодоления разрыва между Истиной и Добром, между миром природы и миром человека, между вещно-натуралистическим и экзистенциально-жизненным аспектами бытия, характерного для классической и неклассической науки. На практике инкорпорация ценностей в науку проявляется в появлении различных общественных и научных экспертиз (экологической, технической, гуманитарной и пр.), которые должны определять, соответствует ли конкретный научно-технический проект гуманитарным ценностям, в возрождении запретов на определённые научно-исследовательские, прежде всего, экспериментальные проекты (например, запрет на клонирование человека, экспериментирование с опасными микроорганизмами[184] и пр.)[185]. Таким образом, «неонеклассика вводит иную идеологию рациональности, которая кратко определяется как гуманитарный антропоморфизм»[186].
Согласно В.С. Степину, демаркация между постнеклассической и неклассической формами рациональности должна осуществляться не только на основании аксиологических факторов, но и по иным основаниям, среди которых отметим:
выдвижение на передний план междисциплинарных и проблемно-ориентированных форм исследовательской деятельности, в лоне которых происходит «сращивание в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификация прямых и обратных связей между ними[187];
изучение сложных уникальных систем, характеризующихся открытостью и саморазвитием, в том числе «человекоразмерных» комплексов[188], примерами которых могут служить «медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом, объекты биотехнологии, системы «человек – машина» (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта)[189].
В заключении параграфа необходимо подчеркнуть, что между отмеченными типами рациональности существует преемственность, обеспечиваемая общими для всех них чертами, конституирующими научную рациональность в целом. Как отмечает В.С. Степин, «неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу её действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и познании оказывались избыточными, и исследователь мог ориентироваться на традиционные классические образцы…Точно так же становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследования. Они будут использоваться в некоторых познавательных ситуациях, но только утратят статус доминирующих и определяющих облик науки»[190].
Подводя итоги проведённому анализу типов рациональности, можно сказать, что современная наука рисует новый, глубоко отличный от классического, образ действительности и её познания. В постнеклассической науке мир видится как:
во-первых, постоянно развивающийся, флуктуирующий, эволюционирующий;
во-вторых, принципиально непредсказуемый, управляемый ансамблем различных причин и факторов, где случайность играет важнейшую конструктивную роль;
в-третьих, иерархическое единство различных целостных, самоорганизующихся и саморазвивающихся систем.
В понимании познания современная наука исходит из того, что:
во-первых, нет одной-единственной истинной теории, способной объяснить всё богатство проявлений, свойств и качеств объекта, необходимо признание плюрализма теорий и альтернативных описаний, выступающих в то же время в качестве взаимодополнительных;
во-вторых, субъект не столько отображает объект, сколько конструирует и проектирует его, ибо используемые им познавательные средства неминуемо, фатально искажают подлинный облик объекта[191], поэтому знание не есть копия действительности, не слепок с объекта самого по себе, а отражение далее неразложимого процесса взаимодействия субъекта, средств познания и объекта.
Дата добавления: 2014-11-29; просмотров: 3834;