ОТ ИЗДАТЕЛЯ 2 страница

Таким образом, началось казачье освободительное движение на Дону против большевиков. В станицах и хуторах находился какой-нибудь офицер или урядник, который с разрешения местного немецкого коменданта собирал группу казаков и, получив от него какое-нибудь оружие, действовал «за свой страх и риск». Но все это были мелкие разрозненные отряды, которые выступали против большевиков только в пределах своих станиц. Они не имели никакой связи с другими отрядами и поэтому не представляли какой-либо реальной силы.

Ясно было видно, что нужно было лицо, которое объединило-бы эти отдельные отряды и руководило-бы их борьбой с большевиками.

2-я глава.

Взятие г. Ростова немцами во второй раз и начало казачьего освободительного на Дону движения против большевиков

Итак, г. Адмиралов решил выступить в Ростове в качестве инициатора казачьяго освободительного движения против большевиков. Еще в гражданскую войну, с 1918-го года, он был участником партизанского движения на Дону в отрядах полк. Чернецова и ген. Е. Ф. Семилетова. В 1920-м году, вследствии заболевания сыпным тифом на Кубани, ему не удалось уйти с казачьими частьями в эмиграцию. По возвращении-же на Дон, он был арестован в Новочеркасске за участие в партизанских отрядах и приговорен к высылке на север Особым Отделом проходящей воинской сов. части, т. к. ГПУ, в то время, в Новочеркасске было еще в стадии организации. [27] По ходатайству учебных заведений г. Новочеркасска, где он много лет работал преподавателем, и по ходатайству Ветеринарного Института, который он должен был, вскоре, окончить, а в красной армии, в это время, был недостаток ветеринарных врачей и свирепствовали сап и чесотка, г. Адмиралов был амнистирован и оставлен в г. Новочеркасске. Но, считая для себя дальнейшее пребывание в том городе опасным, он счел за лучшее скрыться оттуда. В 1922-м году, он переехал на жительство в г. Ростов. Здесь, по его профессии преподавателя и дирижера оркестра, ему приходилось, все время вращаться среди рабочих, а в Ростове, в это время, скрывалось очень много казаков, которые работали на заводе «Красный Аксай», а позже и на заводе «Ростсельмашстрой».

Казаки, зная г. Адмиралова еще по Новочеркасску и, скрывавшиеся в Ростове, тайно группировались около него, собираясь иногда у него на квартире, под видом музыкальных репетиций и устройства концертов. Они, как говорили на Дону «шушукались», т. е. шептались, изливая свои горести и обиды и не теряли надежды, что когда-нибудь наступят «хорошие денечки» и на их стороне. Конечно, ни о каких активных выступлениях и возстаниях против большевиков, в тех условиях, не могло быть и речи, но, по мере возможности, они саботировали работу, вредили на заводах и фабриках и радовались, как дети, когда им удавалось «насолить», хоть чем-нибудь большевикам.

Живя в СССР, г. Адмиралов, с нетерпением, как и другие, ожидал какого-нибудь удара «извне», чтобы выступить активно, но он видел, что все были так запуганы, что нельзя было надеяться на какое-нибудь возстание.

Нужна была сильная рука, которая могла-бы возглавить это движение. Но такой руки не было видно, да и не могло быть, при тех условиях. Большевики, предусмотрительно, старались уничтожать всех, кто мог быть, по их мнению, вожаком или руководителем какого-либо возстания против сов. власти. [28]

Встречаясь с казаками и видя у большинсттва из них подавленное состояние духа, г. Адмиралов старался внушать им бодрое настроение.

24-го июля 1942-го года, как уже было сказано раньше, немцы крупными силами заняли г. Ростов во второй раз.

Спустя несколько дней, после занятия города, г. Адмиралов взял на себя, самочинно, роль инициатора и организатора в Ростове казачьего освободительного движения против большевиков. Надев казачью форму, он пошел по городу, чтобы тем самым показать, что казаки в Ростове не перевелись и не боятся большевитской пули из-за угла или из подворотни, хотя всем было известно, что в городе сов. правительством было оставлено много коммунистов для наблюдения за поведением населения и с провокаторскими целями.

На первое время, он решил вступить в связь с немцами и, по возможности, выступать перед ними в защиту казаков и других обывателей города при возникновении различных инцидентов, а таких было не мало. Кроме того, необходимо было присмотреться к организованным немцами городским учреждениям: бургомистерству, полиции и др., чтобы изучить их работу и узнать много-ли там коммунистов. Наконец, ему нужно было выяснить количество казачьего населения в городе, чтобы объединить их и из их числа выбрать себе помощников.

Имея в виду, в будущем, провести перепись казаков, г. Адмиралов обратился за помощью к своему другу, чистокровному казаку, доктору медицины, И. И. Фролову, сильно пострадавшему от большевиков. Доктор Фролов поступил при немцах санитарным врачем в Ростовское бургомистерство и, ежедневно, имел возможность беседовать с массой посетителей бургомистерства, а потому мог, свободно, делать пока тайную регистрацию казаков. Он с большой охотой согласился помогать казачьему движению. [29]

Прошло около месяца как немцы заняли город. Изучая учреждения и особенно полицию, г. Адмиралов окончательно убедился, что во всех учреждениях имеются коммунисты, оставленные правительством с целью: выявлять противников сов. власти, разлагать население и дискредитировать немцев. Поэтому, он решил, выдавая себя за представителя казаков, начать борьбу с этими оставленными коммунистами. Конечно, в то время, его никто не назначал оффициально представителем казаков, но он считал, что необходимо не пропустить этот момент и заявить о казачьих правах на Донскую Область, т. к. иначе это было-бы непоправимой ошибкой и преступлением перед казачеством. Но, следует вести все дело так, чтобы не обострять отношений с немцами и с остальным населением г. Ростова, и не уронить казачьего достоинства. Немцы, конечно, видели его работу, но не запрещали. Им было не до того. Им нужно было еще отстреливаться от наседавших из-за Дона большевиков и двигаться дальше. Вскоре, г. Адмиралов получил сведения, что Ростовское бургомистерство относится к казакам с предубеждением и не принимает их на работу. Тогда, он решил проверить эти сведения лично и переговорить с бургомистром по этому поводу.

Ростовским бургомистром, в то время, был назначен немцами один русский гражданин, австрийского происхождения, господин Тикерпу, бывший бухгалтер железнодорожного клуба на Темернике (пригород г. Ростова).

Явившись к бургомистру, как представитель казаков, г. Адмиралов заявил ему, что, по полученным им сведениям, в бургомистерстве к казакам относятся не совсем доброжелательно и, потому, он просит в будущем более корректного отношения к ним и не забывать, что казаки считают себя хозяевами Донской Области н от этих прав никогда не откажутся. [30]

Бургомистр оправдывался и говорил, что эти сведения не сответствуют действительности, т. к. у него даже мать Кубанская казачка, и дал обещание в будущем более внимательно относиться к казакам.

Не то было в полиции. Здесь, была борьба более упорная, трудная и опасная. Большинство ответственных сотрудников полиции были коммунисты. Там была сплоченная их группа. Производя насилия, грабежи и разстрелы мирного населения, они свое поведение объясняли приказами немцев и, тем самым, старались обострить отношения населения с ними.

Посещая полицию, под разными предлогами, г. Адмиралов искал там среди сотрудников казаков, которые могли-бы оказывать ему помощь в его борьбе с коммунистами. Случайно, он встретил там одного следователя полиции из научных работников Университета, о котором он раньше слышал от студентов, как о противнике большевизма. В разговоре с г. Адмираловым, этот следователь признался, что поступил сюда с намерением выявлять коммунистов, мешать их провокационной работе и спасать, по возможности, невинных людей, попавших в их руки. Он указал также на двух следователей из казаков, которые тоже стараются мешать работе коммунистов. В разговоре с г. Адмираловым, эти следователи-казаки подтвердили, что, по их наблюдениям, полиция явно ведет в городе провокационную работу, и согласились поддерживать с ним постоянную связь в борьбе с большевиками.

3-я глава.

Приезд г. Сюсюкина из Берлина от ген. П. Н. Краснова в Ростов и начало работы Ростовского Казачьего Штаба.

Оффициально работа Ростовского казачьего Штаба по борьбе с большевиками началась с приездом из Берлина некоего г. Сюсюкина от ген. П. Н. Краснова в Ростов. [31]

В начале августа 1942-го года к организатору казачьего освободительного движения против большевиков в Ростове, г, Адмиралову, явился на его квартиру какой-то господин с рыжей бородкой и похожий на деревенского дьячка. Не застав его дома, он, назвав свою фамилию – Сюсюкин, сказал, что на другой день, обязательно, приедет по очень важному делу.

Оказалось, что г. Адмиралов знал Сюсюкина еще по Новочеркасску. Сюсюкин служил писарем в Земельном Управлении и принимал какое-то участие в казачьих частях во время гражданской войны. После окончания этой войиы, они долго не встречались и только незадолго перед приходом немцев, г. Адмиралов, случайно, встретил его в Ростовском трамвае. Они разговорились и Сюсюкин сообщил ему, что живет, в настоящее время, в ст. Богаевской и работает там агрономом и, в свою очередь, спросил его, как он живет. Г. Адмиралов, обрадовавшись, что встретил своего станичника и, думая, что видит и своего единомышленника, откровенно сказал ему, что материально живет не плохо, но, видя, проливающуюся вокруг него, кровь русских людей и, особенно, родных ему казаков, страдает душой. Сюсюкин на это уклончиво ответил: «Ничего, брат, не поделаешь. Дальше, может быть, будет лучше!» На этом они разстались и опять долго не встречались.

Прошло много времени. После первого прихода немцев, случайно, они опять встретились на Садовой улице Ростова. Сюсюкин, увидав г. Адмиралова, идущим на костылях, и, узнав, о причине его ареста, возмутился доносом на него доктора Жданова и выразил ему свое соболезнование. На этом они опять разстались.

На следующий день. 10-го августа, Сюсюкин, как и обещал, приехал на немецкой машине к г. Адмиралову. Он был одет в новый заграничный костюм и в шляпе. Войдя в квартиру, расцеловался с г. Адмираловым, как со своим старым другом и сказал: «Ну, брат, дожили мы с тобой до счастливых дней. [32] Я должен сообщить тебе радостную весть. Я был в Берлине у ген. П. Н. Краснова и привез от него письмо к казакам. Думаю, что ты, как руководитель и организатор Ростовских казаков, примешь участие в казачьей работе!»

Г. Адмиралов ответил, что долго ждал этого момента и, конечно, рад поработать для Родины и Родного Дона.

Сюсюкин разсказал ему, как он перешел через боевой фронт под Самбэком (армянское село под Ростовом) и как был доставлен немцами в Берлин. Но было заметно, что Сюсюкин что-то путает. Но, в то время, г. Адмиралов не придал этому значения.

Сдавшись немцам, так продолжал разсказывать Сюсюкин, он сказал им, что послан Ростовской подпольной казачьей организацией к ген. П. Н. Краснову и потому просил доставить его в Берлин. Немцы, сначала, отнеслись к нему с подозрением и даже арестовали, но потом, все-же, доставив его в Берлин, представили ген. П. Н. Краснову.

Сюсюкин сообщил генералу, что казаки готовы принять участие в борьбе с большевиками под его руководством и ждут от него распоряжений. Ген. П. Н. Краснов, одобрил это дело и, представив Сюсюкина Гимлеру (одному из главных немецких руководителей), сообщил последнему о таком настроении казаков. Но немцы отнеслись к этому сообщению с недоверием. Они имели другие сведения: казаков на Дону осталось мало, а какое настроение у них нужно еще выяснить и проверить. Поэтому, они решили послать Сюсюкина обратно на Дон с письмом ген. П. Н. Краснова к казакам: объединяться и организовываться, а вместе с Сюсюкиным решили послать на Дон и немецкого представителя, капитана Кубош, который на месте проверил-бы слова Сюсюкина и узнал о количестве, оставшихся в живых, казаков и о их настроении.

Выехав из Берлина, они приехали прежде всего в Ростов и остановились на квартире у художника К-ва, жена которого очень хорошо говорила по немецки и потому могла быть переводчицей. [33] Сюсюкин указал капитану Кубош на г. Адмиралова, как на организатора Ростовских казаков и активного руководителя их, проводившего подпольную работу против большевиков, которого следует привлечь и теперь к этой работе с казаками.

Приехав к г. Адмиралову, Сюсюкин просил его, немедленно, ехать с ним на квартиру художника К-ва, где их уже ожидали, приглашенные для беседы, некоторые, уважаемые в Ростове, казаки и немецкий представитель, капитан Кубош.

На квартире художника К-ва, действительно, их уже ожидали профессора-казаки: Богачев, Иванов, Миллер, доцент Чеботарев, землемер Краснянский и др., а также кап. Кубош. Познакомившись с г. Адмираловым, капитан Кубош передал ему письмо ген. П. Н. Краснова, отпечатанное во многих экземплярах, в виде обращения к казакам, и, затем, сообщил собравшимся, что он прислан из Берлина проверить слова Сюсюкина, установить связь с казаками и помочь им в их работе. Он желает лично присутствовать на сборах казаков и лично беседовать с ними. Обо всем этом он должен посылать свои доклады в Берлин и получать оттуда распоряжения на дальнейшую работу. Г. Адмиралову он поручил продолжать работу с казаками и возложил на него ответственную роль руководителя казаков по Ростову и Ростовскому Округу, выдав ему, при этом, пока временное удостоверение на право ведения работ с казаками.

На первое время, по желанию капитана Кубош, решено было заняться проведением казачьих сходов в близ лежащих станицах: Гниловской, Аксайской, Грушевской, Александровской (Кизитеринка), Старочеркасской, Егорлыцкой, а позже и в хуторе Синявском. Одновременно с этим, он выразил желание поехать в Новочеркасск, где предполагалось организовать центр казачьего освободительного движения. [34]

В то время, скрывавшийся там, войск. старш. С. В. Павлов, с разрешения Новочеркасского немецкого Коменданта №, собрав 3 сотни казаков, вел бои с наседавшими большевиками. В Новочеркасске еще не знали о поездке Сюсюкина в Берлин и о возвращении его обратно с письмом от ген. П. Н. Краснова к казакам.

Спустя немного дней, г. Адмиралов, кап. Кубош и Сюсюкин выехали в г. Новочеркасск.

По приезде туда, Сюсюкин, прежде всего, повез всех на квартиру к войск. старш. П. М. Духопельникову, который служил, в это время, в местном исполкоме заведующим торговым отделом и базарами. Раньше-же этого, он служил на заводе имени Никольского, в отделе бухгалтерии, но главная его работа была в Особом Отделе завода, где он выполнял задания НКВД.

На квартире у Духопольникова произошла интересная сцена встречи двух старых соратников по работе в НКВД: Сюсюкина и Духопельникова.

«Ну, Платон Михайлович», сказал Сюсюкин, «говори прямо, будешь ты работать с нами, или нет? Начинается великое дело освобождения казаков от власти коммунистов!»

Духопельников на мгновение задумался, или вернее растерялся от неожиданности, и ответил: «Отдаю себя казачеству!»

Как оказалось впоследствии, это была встреча двух матерых работников НКВД, работавших там, по их собственному желанию, «не за страх, а за совесть». Духопельников имел в НКВД даже особую кличку «Диск». Обо всем этом Сюсюкин знал, т. к., неоднократно, встречался с ним по делам НКВД. Теперь для них наступил острый момент: отказаться от НКВД и переключиться на работу против большевиков, или-же играть провокаторскую роль на два фронта. Во всяком случае, их работа в Войсковом Штабе была на пользу большевиков.

Сюсюкин разсказал Духопельникову как он попал в Берлин, был у ген. П. Н. Краснова и получил от него письмо к казакам, как вести себя с немцами в это время. [35]

После этого, Сюсюкин поручил Духопельникову провести в Новочеркасске, в самом непродолжительном времени, казачий сбор, на котором должен быть выбран атаман Новочеркасской станицы, а войск. старш. С. В. Павлов, организовавший уже казаков в Новочеркасске на борьбу с большевиками, должен быть избран Походным Атаманом Казачьих войск.

Пробыв в Новочеркасске только несколько часов, приехавшие, вынуждены были вернуться обратно в Ростов, не повидав, к сожалению, войск. старш. С. В. Павлова, т. к. он был на фронте.

По приезде в Ростов, г. Адмиралов просил у капитана Кубош разрешения на ускорение работы с казаками и об открытии казачьего Штаба в г. Ростове. Но на это кап. Кубош ответил, что форсировать работу он не может, т. к. ему поручено Берлином пока изучать на месте казачество и дать эти сведения в Берлин, и только тогда будет дано разрешение на более активную работу с казаками и их вооружении. Руководителю-же Ростовской казачьей организации он поручает пока заняться регистрацией казаков, а также найти сведующих научных работников, которые могли-бы составить доклады на темы о казаках: происхождение, быт, религия, интеллигенция и дворянство, геология Донских земель, культура и искусство, образование, музыка, живопись и т. п. Составлением таких докладов занялись, по поручению г. Адмиралова, известные профессора, знатоки казачества: Богачев, Иванов, Миллер, Краснянский, Чеботарев и др. Они составили доклады, которые, потом, через кап. Кубош были отправлены ген. П. Н. Краснову.

Вскоре, кап. Кубош выразил желание поехать с Сюсюкиным в г. Шахты (Александро-Грушевск) и в отдаленные станицы: Раздорскую, Цимлянскую, Каменскую, Владимирскую и др. [36] В этой поездке они пробыли около месяца и т. к., по видимому, настроение казаков на местах кап. Кубош понравилось, то он, по возвращении в Ростов, разрешил г. Адмиралову открыть оффициально казачий Штаб и выдал ему новое оффициальное удостоверение от немецкого командования на право работы с казаками по г. Ростову и Ростовскому Округу с правом иметь и собственную печать, а сам кап. Кубош отправился на Кубань, чтобы познакомиться и там с казачьей работой.

Имея такое удостоверение от немецкого командования, г. Адмиралов счел необходимым оффициально представиться Ростовскому немецкому Коменданту, генералу Киттелю, как руководитель казачьей организации в Ростове.

Ген. Киттель принял его очень любезно и г. Адмиралов через переводчика, господина Лысайко, сообщил ему о настроении казаков и просил ген. Киттеля оказывать ему помощь на дальнейшую работу с казаками.

Ген. Киттель произвел очень хорошее впечатление своей простотой и отзывчивостью и, повидимому, остался доволен и руководителем казаков. Выслушав внимательно г. Адмиралова, он в присутствии своего Штаба, обещал со своей стороны полное содействие казачьему освободительному движению, ни к чему не обязывая казаков.

В дальнейшей работе, ген. Киттель всегда принимал г. Адмиралова очень радушно и старался помогать ему в казачьих нуждах. Между прочим, он разрешил провести казачью перепись и без всякой цензуры выпустить в местной газете, бывший «Молот», обращение к казакам по поводу переписи. [37]

4-я глава

Избрание войск. старш. С. В. Павлова Походным Атаманом Казачьих войск и организация Донского Войскового Казачьего Штаба в г. Новочеркасске

Спустя немного времени, в г. Новочеркасске, согласно задания капитана Кубош, был произведен казачий сбор, на котором собравшимися казаками войск. старш. С. В. Павлов был, единогласно, избран Походным Атаманом Казачьих войск, а за его работу с казаками и успешные бои с большевиками он был произведен в полковники.

После этого, в Атаманском Дворце, возвращенном немцами казакам, был оффициально открыт Донской Войсковой казачий Штаб. Помощниками Пох. Атамана на этом-же казачьем сборе были избраны: по административной части – войск. старш. П. М. Духопельников, пропагандистом – Сюсюкин, по укомплектованию и обучению войсковых частей – войск. старш. А. В. Шумков и адъютантом при Пох. Атамане – сотник Плотников.

В проведении этого казачьего сбора одну из главных ролей играли, конечно, Сюсюкин и Духопельников. Но они действовали в своих интересах, как это выяснилось впоследствии, и с определенной целью. Полк. С. В. Павлов, по характеру своему, производил впечатление человека скромного, тихого и потому Духопельников и Сюсюкин надеялись всю работу в Войсковом Штабе захватить в свои руки. Но они в своих разсчетах жестоко ошиблись. Полк. С. В. Павлов был очень умный и тактичный человек. По некоторым своим соображениям и с целью изучить своих помощников, он, в начале, вынужден был терпеть их проделки и намерения захватить власть в Войсковом Штабе. Он ясно видел, что они, по каким-то соображениям, разрушают и дискредитируют казачье дело, к тому-же, спустя некоторое время, стали доходить слухи об их прежней работе в НКВД.

В Войсковом Штабе образовались натянутые отношения между Пох. Атаманом и его помощниками. Пох. Атаман, полк. С. В. Павлов, из предосторожности, перестал приглашать их с собой на совещания к немецкому Коменданту, как он делал это раньше, и разговаривал с ними только по оффициальным делам.

Вследствии таких взаимотношений, конечно, страдала работа с казаками. [38] Районы не имели связи с Войсковым Штабом, а Пох. Атаман не мог посылать в районы своих помощников, т. к. они во время командировок только пьянствовали.

В районах не было никакого плана и руководства. Некоторые районы даже не подчинялись Войсковому Штабу. Каждый хуторской и станичный атаман старались действовать самостоятельно, не считаясь с распоряжениями Пох. Атамана, Наладить-же свою административную работу полк. С. В. Павлов сам не мог за недостатком времени, т. к. почти все время проводил на фронте в боях с большевиками.

Долго терпел Пох. Атаман провокационную работу Духопельникова и Сюсюкина и в конце концов, вынужден был обратиться к немецкому Коменданту и сообщить ему о прежней работе их в НКВД и о их поведении в настоящее время. Но Комендант на это ответил: «Это ваше казачье дело. Они нам вреда не приносят и потому все это нас не касается!»

Конечно, с точки зрения немцев, они ничего серьезного и опасного для них не делали и комендант был прав, сказав, что это дело казачье и они должны сами поступить, как находят нужным.

Так в составе Войскового Штаба и продолжали оставаться эти два «героя»: Духопельников и Сюсюкин. Только не задолго, перед эвакуацией, полк. С. В. Павлов изгнал их из Штаба, откомандировав, при соответствующей препроводительной бумаге, в Ростовский казачий Штаб.

А что мог с ними сделать Начальник Ростовского казачьего Штаба?

Чуть-ли не ежедневно, приходилось выручать их из полиции, которая подбирала их на тротуаре или в шашлычных, в пьяном виде. Духопельников дошел даже до такой наглости, что присылал в Ростовский Штаб счета из шашлычных для оплаты, подписываясь полным своим титулом: войск. старш., заместитель Пох. Атамана и т. п. [39]

Один из таких исторических документов полезной деятельности Духопельникова на Дону хранится у Начальника Ростовского казачьего Штаба, как исторический документ работы Духопельникова «на пользу казачества».

Продолжая свою работу. Ростовский казачий Штаб провел, в начале своей работы, одно большое дело.

Хутор Синявка, по желанию населения этого хутора, в торжественной обстановке, в присутствии Ростовского Коменданта, ген. Киттеля и его Штаба, был переименован в станицу Синявскую с присвоением ей всех станичных прав.

В это-же время был присоединен к Ростовскому Округу и город Азов.

После молебна и торжественной части, станичным правлением новой станицы Синявской, было предложено всем присутствующим обильное угощение, во время которого произносилось много тостов и речей, а, затем, по обычаю, пели казачьи, старинные, песни и плясали традиционного «казачька».

Ген. Киттель остался очень доволен оказанным ему и его Штабу приемом и обещал со своей стороны помощь казачьему освободительному движению и населению новой станицы.

5-я глава

Объединение в работе Ростовского Казачьего Штаба с Донским Войсковым Штабом. Перепись стр. казаков в г. Ростове и празднование 1-го октября в «Монастырском Урочище».

На свою работу с казаками руководитель Ростовского казачьего Штаба, г. Адмиралов, смотрел как на одно общее дело спасения России и казачества от ига большевиков. Это дело, по его мнению, должно быть сосредоточено в руках одного человека, а таким, достойным человеком, все казаки считали избранного Пох. Атамана, полк. С В. Павлова. О нем были самые лестные отзывы его сослуживцев в первую мировую и гражданскую войну. [40] Это был честный, стойкий и идейный борец с большевиками и потому казаки не ошиблись, доверив ему свою судьбу, как Пох. Атаману. Начальник Ростовского казачьего Штаба, по своему служебному положению, нередко бывал в Войсковом Штабе, в Новочеркасске, и делал ему доклады о своей работе и планах на будущее время, но Пох. Атаман, выслушивая его внимательно, соглашался и одобрял его работу, но он так был занят своими военными делами, что надеяться на его помощь, или даже совет, нельзя было, и , потому, нужно было расчитывать только на свои силы и искать подходящих помощников.

Однажды, г. Адмиралов отправился в Ростовский Отдел Народного Образования для устройства туда казаков на работу, т. к. были получены сведения, что заведующий Отделом Народного Образования коммунист и к казакам относится с предубеждением и недоброжелательно. Там г. Адмиралов встретил одного молодого и по виду скромного человека, который просил заведующего Отделом Нар. Образования оказать ему помощь в напечатании его стихов на казачьи темы. Заинтересовавшись этим и познакомившись с этим молодым человеком, г. Адмиралов узнал, что перед ним казак по происхождению, г. Д. Он проживал и работал, в настоящее время, в бургомистерстве Батайска (пригород Ростова и железно-дорожный центр ремонта подвижного состава). Г. Адмиралов предложил оказать ему помощь, познакомив с редактором Ростовской газеты, тоже казаком, Вл. И. Поповым. Кроме того, так-как, в это время, в Ростовском Штабе велась подготовка для проведения переписи казаков, то он предложил г. Д. принять участие в Ростовском Штабе в качестве пропагандиста. Г. Д. на это согласился.

Прошло немного времени. Однажды, Начальник Ростовского Штаба получил от помощника начальника Ростовской полиции отношение, с предложением придти к нему, с имеющимися документами по переписи казаков, для переговоров о совместном с полицией проведении переписи казаков. [41] Такое приглашение полиции было впервые. Организованный Ростовский казачий Штаб был самостоятельной казачьей организацией и подчинялся только немецкому Коменданту города, ген. Киттелю и, своему казачьему Войсковому Штабу в Новочеркасске. Кроме того, перепись устраивалась по инициативе Ростовского Штаба и уже имелись для этого разрешения как от ген. Киттеля, так и от Войскового Штаба, на что, собственно говоря, и не требовалась санкция последнего. Поэтому, такое приглашение от полиции можно было совершенно игнорировать, но оно наводило на «некоторые размышления» провокационного характера со стороны полиции, с целью сорвать перепись казаков и, поэтому, г. Адмиралов решил пойти в полицию и узнать в чем дело. Прийдя в полицию, он потребовал свидания с пом. нач. полиции, приславшим отношение Ростовскому Штабу. Тот встретил его очень любезно и показал отношение Донского Войскового Штаба с предписанием ему провести перепись казаков совместно с Ростовским казачьим Штабом. Начальник Ротовского Штаба был очень удивлен, увидав такое отношение Войскового Штаба и сказал, что Войсковой Штаб не может и не должен выдавать такие предписания различным организациям вмешиваться в перепись казаков по Ростову, т. к. он уже давно имеет разрешение на перепись казаков как от Войскового Штаба, так и от ген. Киттеля и потому не намерен входить в какие-то контакты с полицией по этому делу. Тем более, что если казаки узнают, что в переписи принимает участие полиция, то никто из них на перепись не явится. Для выяснения-же такого «курьезного» распоряжения Войскового Штаба, он считает необходимым отправиться лично в Новочеркасск, чтобы на месте разследовать это дело.

Так оно и оказалось. Пох. Атаман ничего не знал об этом распоряжении Войскового Штаба. Все это дело было обработано Духопельниковым и Сюсюкиным в ресторане с пом. нач. Рост. полиции, тайно от Пох. Атамана. [42]

Этот пом. нач. полиции оказался также работником НКВД.

Когда, Пох. Атаман узнал об этой проделке Духопельникова и Сюсюкина, он был возмущен их поступком и, извинившись перед г. Адмираловым, сделал им строгий выговор. Они оправдывались тем, что, будто-бы, забыли о выданном уже раньше Начальнику Рост. Штаба разрешении на перепись, а на выговор они, конечно, не обратили никакого внимания.

Приближался праздник 1-го октября, который казаки, до сов. власти, ежегодно, торжественно праздновали, с давних времен, в «Монастырском Урочище», около Старочеркасской станицы. Здесь, был старинный памятник взятия г. Азова казаками. Решено было, в этом, 1942-м году обязательно отпраздновать это событие и поехать на праздник в ст. Старочеркасскую с представителями Ростовских казаков.

1-го октября, рано утром, собрались у Начальника Рост. Штаба, г. Адмиралова на квартире все, кто получил приглашение ехать на праздник. Нач. Рост. полиции обещал прислать для этой поездки свою машину, но, не смотря на данное обещание, с целью сорвать поездку, машину не прислал, сообщив по телефону, что все машины заняты. Тогда, все участники поездки решили ехать на попутных немецких машинах.

Перед самым отъездом на праздник, на квартиру к Начальнику Рост. Штаба пришел г. Б. и просил взять его с собой на праздник. Г. Адмиралов познакомился с ним еще раньше. Начиная свою казачью работу, после занятия г. Ростова немцами, он, как об этом говорилось раньше, обратился к своему приятелю, доктору И. И. Фролову, который служил в Ростовском бургомистерстве, за помощью, чтобы отыскивать среди населения города казаков и регистрировать их у себя. Тот охотно согласился и сказал, что у них в бургомистерстве есть один казак, но он скрывает свое происхождение. Это был господин Б. [43]