Данные обследования 12 июня 1991

Мсис С. предстала передо мной весело-добродушной крепко сложенной женщиной с выгнутой по типу “авторитетной” спиной, подчеркнутой и несколько тугоподвижной верхне-грудной и нижне-шейной кривой над которой возвышалась экстензионная кривая шеи. Это была совершенно нормальная позвоночная кривая для обладателя такого бюста и талии, как у нее.

Ни неврологичские симптомы, ни признаки поражения плечевого пояса или плечевого сустава не выявлялись. Следует заметить также, что не выявлялись признаки теннисного локтя ни на одной стороне, а над левым латеральным надмыщелком имелся послеоперационный шрам.

Некоторые движения шеи были ограничены и болезненны в конце движений, а шейно-грудной и верхне-шейный отделы позвоночника были болезненны при пальпаторном пружинистом давлении на зону усиленного верхне-грудного кифоза.

В шейном, шейно-грудном и верхне-грудном отделах имел место паттерн смешанной подвижности, а именно, атланто-затылочный сустав был подвижен, хотя и находился в компенсаторной экстензии, шейный отдел был тугоподвижен и заблокирован на верхушке компенсаторной кривой в экстензии, суставы на один выше и ниже блокированного, а также выше скованного и болезненного шейно-грудного кифоза, были подвижными и проявляли признаки “травматического артрита”.

В правом колене определялось растяжение латеральной коронарной связки, признаки легкого капсулита и выпота.

В течение следующих недель средне-шейный, шейно-грудной и верхне-грудной отделы позвоночника были мягко мобилизованы, а латеральная коронарная связка правого колена инъецирована смесью местного анестетика и Адкортила.

К 26 июля 1991 года Мсис С. вернулась на работу после двухнедельного вынужденного отпуска из-за “немороженной” погоды, и, за исключением небольшой болезненности к концу дня, чувствовала себя намного лучше. Я рекомендовал ей принимать две таблетки Бруфена, 400 мг, на завтрак и две с ужином, чтобы попытаться сохранять тугоподвижные сегменты шеи как можно подвижны и редуцировать остаточные явления травматического артрита до приемлемого уровня.

6 сентября 1991

Мсис С появилась вновь и сказала, что ситуация была в целом терпима, при условии, что она принимала прописанные две 400 миллиграмовых таблетки дважды в день, что она снова работала на упаковочном конвейере, но к концу дня возникал некоторый дискомфорт в основании шеи. Затем ее поставили на работу, включавшую тяжелое складывание, запаковку и упаковку, то есть, как я понял, она составляла коробки с мороженым в большую коробку, переносила ее и под конец запаковывала.

В результате этой перемены возникла сильная боль в основании шеи, распространяющаяся на плечевой пояс и в правое плечо, и вернулась затылочная головная боль. Эти симптомы уменьшились, но не исчезли, после увеличения дозы Бруфена до 6 таблеток в день. В конечном итоге ей пришлось взять отгул для отдыха, вслед за чем ее вновь поставили на старый конвейер легкой упаковки, что уменьшило выраженность симптомов, но дискомфорт все еще сохранялся – это и заставило ее обратиться вновь.

У нее возникла атланто-окципитальная сублюксация, блок/растяжение шейно-грудного отдела позвоночника. После их мобилизации она почувствовала себя намного лучше и вернулась к относительно небольшой поддерживающей дозе Бруфена.

31 января 1992

Я снова принял Мсис С. 31 января. Она сообщила, что ей стало значительно легче после последнего лечения, но все же ей пришлось снова начать использовать воротник, у нее отчасти возобновились парестезии ползания мурашек в правой руке и постоянная боль по задней поверхности плечевого пояса.

После Рождества ее поставили работать на другой упаковочный конвейер, где идет упаковка коробок с муссом, которые чуть тяжелее обычных коробок с мороженым и которые необходимо поднимать на чуть большую высоту, чтобы произвести упаковку. В результате боль в плечевом поясе ухудшилась и появились парестезии по типу ползания мурашек как в левой, так и в правой руке.

При обследовании, как и раньше, не было неврологических, глено-хумеральных симптомов и признаков поражения плечевого пояса, но имело место тугоподвижность и блок шейной кривой, а состояние шейно-грудного и верхне-грудного отделов позвоночника ухудшилось. После мобилизации ситуация несколько улучшилась.

14 февраля 1992

После прошлого сеанса состояние Мсис С.заметно облегчилось, но ее все еще беспокоили затылочные головные боли, иррадиирующие в височные зоны, она все еще не могла водить машину, заниматься домашней работой или другими прошлыми увлечениями без появляющейся боли и ухудшения парестезий в обеих руках. В левом локте не было боли, как при теннисном локте в прошлом, но шрам стал несколько болезненным и, хотя в правом колене не выявлялось признаков растяжения коронарной связки, все еще сохранялся небольшой выпот и признаки капсулита.

Между тем ее снова определили на поднимание тяжестей на фабрике! Она объяснила причину того, что продолжала ходить на работу тем, что если она надевала воротник, то могла худо-бедно работать, хотя к концу дня ей приходилось расплачиваться за это. Ничего не делание дома «сводило ее с ума», и если бы когда-нибудь ей пришлось бросить работу, то единственным выходом для нее было бы найти благотворительную работу в церкви или больнице, чтобы чем-то занять себя.

14 февраля позвоночные манипуляции были повторены, а в правое колено проведена внутрисуставная инъекция смеси Цитанеста с Адкортилом.

20 февраля 1992

Когда Мсис С. пришла на сеанс 20 февраля, то сразу бросилось в глаза, что на ее правом предплечье и запястье была фиксирующая повязка Туби-грип.

Оказалось, что в то время, как она была занята упаковкой новых батончиков Страйк в картонные коробки и склеиванием коробок, с ней случилось происшествие. Коробки, с упакованными в них 160-ю шоколадными батончиками, пропускают через машину, которая заклеивает верхнюю крышку коробки. Если заклеивание произошло неплотное, то коробку надо поднять с конвейера и перенести на начало линии, чтобы еще раз попытаться пропустить через заклеивающую машину.

За несколько дней до сеанса ее заклеивающая машина стала барахлить, и во время переноса четвертой коробки, которая опять плохо заклеилась, она почувствовала жгучую боль в правом предплечье и запястье такой интенсивности, что она уронила коробку на пол. Она подчеркнула, что поднимала коробки осторожно, чтобы не вызвать ухудшения боли в шее. Происшествие было доложено в отдел первой помощи фабрики и занесено в Книгу Происшествий. С тех пор она не выходила на работу из-за прогрессирующего ухудшения боли в правом предплечье.

В тот же день, когда это произошло, она обратилась в отделение неотложной помощи Королевского Госпиталя в Глостере, где была сделана рентгенограмма, на которой не было выявлено костных повреждений предплечья, ей дали повязку Туби-грип и направили к ее участковому врачу на лечение «растяжения». Поскольку диагноз и лечение предплечья и запястья проводилось другими специалистами, я не стал вмешиваться, но подозреваю, что имело место не столько локальный феномен, сколько отраженная боль с шеи, которая пострадала при происшествии.

Я повторил манипулятивную мобилизацию средне шейного и верхне-грудного отдела позвоночника, обследовал правое колено, которое было практически безболезненным с момента внутрисуставной инъекции, проведенной за неделю до этого.

Мсис С. не было назначено повторных сеансов на этот момент, я рекомендовал прийти снова через две недели на повторное обследование, если правое колено будет продолжать беспокоить. Я высказал мнение, что курс лечения позвоночными манипуляциями, скажем, дважды в неделю в течение 6 недель, мог бы оказаться эффективным для повышения болевого порога и дать возможность расширить производственную и социальную активность. Кроме этого, я сказал, что буду ждать решения адвоката о том, следует ли продолжать лечение.