Повесть о двух царствах

Знаете, когда человек так стар, как я — мне семьдесят пять лет, — и близок к смерти, с ним происходят удивительнейшие вещи. Часто просыпаешься среди ночи, в два-три часа утра, и чувствуешь, что наполовину находишься в своем теле, а наполо­вину уже вышел из него. Странное, непривычное положение. Ты можешь видеть, как твое старое тело лежит в постели, и ты не знаешь, вернешься ты в него и пройдешь рутину еще одного дня или же устремишься туда, где сможешь увидеть небесные огни, огни Града Божьего. В этом лимбе, в пограничной ситуа­ции — и внутри своего тела, и вне него — обретаешь потрясаю­щую уверенность, необычайно обостренное чувство, что наша земля со всеми ее изъянами — это поразительно прекрасное ме­сто, что весь опыт нашей жизни уникален и замечателен, что отношения с другими людьми, человеческая любовь, рождение детей, работа — все это истинное чудо, несмотря на все труд­ности нашего положения. И, наконец, возникает особая уверен­ность, превосходящая прежнюю, — это чувство причастности к Его замыслу творения, к замыслу, который исполнен любви, а не злобы, к творению, а не к разрушению, к общему, а не к част­ному. И в этой уверенности я обретаю небывалый покой и бес­предельную радость.

Малькольм Маггеридж «Конец христианства».

Не так уж много проповедей берут за основу текст книги Екклесиаста, поскольку в Библии трудно найти более смущающую книгу. Многие консервативные христиане относятся к ней с вежливым неудовольствием, словно этот текст проник в канон самовольно по чьему-то недосмотру. Я же начал воспринимать книгу Екклесиаста не как ошибку и не как хитроумную апологию «от обратного» а как серьезное напоминание об ограниченности человеческого существования. Екклесиаст обнаруживает неизбежные итоги жиз­ни, в которой Бог перестал быть центром и средоточием; он пре­дупреждает о ловушках, грозящих верующему не меньше, чем язычнику. Наилучшим примером в этом отношении может послу­жить царь Соломон, чей призрак присутствует в этом тексте.

Начиная с главы 12 Бытия Ветхий Завет повествует о том, как Бог исполнял Свой завет с Авраамом. Сначала Бог отделил племя потомков Израиля, а потом в результате трудного и даже мучи­тельного процесса превратил его в большой народ. После исхода из Египта израильтяне получили собственную страну, и таким об­разом исполнилось последнее обещание. В дни Соломона еди­ный народ обрел мир и процветание. Кульминацию мы видим в Третьей книге Царств, главе 8, когда слава Господня изливается на землю, наполняя построенный Соломоном храм. В дни правле­ния Соломона все сбывалось — евреи несли свет язычникам, множество иностранных правителей, начиная с царицы Савской, лично являлись в Иерусалим подивиться чудесам Израиля и его Бога. Царствование Соломона — это блистательный период бла­гополучия в полной тревог истории Израиля.

Наверное, никому из исторических деятелей не выпадало на долю столько преимуществ, сколько царю Соломону, начиная с привилегии царского рождения, невероятных природных талан­тов и сверхъестественного дара мудрости. И все же Соломон, не­смотря на это, не осилил бремени богов. Его сексуальные изли­шества сделались легендарными: у него было семьсот жен и три­ста наложниц. Третья книга Царств долго и подробно описывает семилетнее строительство храма, а затем подчеркивает, что дво­рец Соломона вдвое превосходил своими размерами храм и что его строительство заняло вдвое больше времени. Именно Соло­мон первым установил идолов в священных местах Иерусалима, потому что ему хотелось угодить своим чужеземным женам. Пер­вый правитель, на чье царствование возлагалось столько надежд, в конце концов преступил все заповеди, ограничивающие самоуправство царей. Автор трех тысяч притчей нарушал свои же соб­ственные правила с неслыханным размахом.

После смерти Соломона народ раскололся надвое и с тех пор двинулся навстречу гибели. Как предсказывал Моисей, час вели­чайшего торжества Израиля обернулся упадком и разрушением, Екклесиаст заметил начало упадка и извлек из него жесточайший урок, какому только можно было научиться в Иерусалиме. Таковы итоги града человеческого, противопоставленного граду Божье­му, к этому приходит человек, предпочитающий земное царство Царствию Божьему.

Возможно ли, что Бог допустил трагический эксперимент, в который превратилась история Израиля, чтобы показать нам ко­нец любого земного царства? Соломон, обладавший всеми пре­имуществами мудрости, власти и богатства, всеми дарами Господа, привел свой народ к гибели. Неужели Бог даровал Соломону эти блага только для того, чтобы уничтожить наши иллюзии и при­уготовить путь к Новому Царству? Царства века сего основаны на разуме, красоте, богатстве или силе, но даже лучшие из них, луч­шие на соломоновский лад, не избегнут краха. Разве история не подтверждала этот урок снова и снова?

Другой Царь, Который утверждал, что Он превосходит Соло­мона, опирался на бедных, слабых, угнетенных и с ритуальной точки зрения нечистых. Он умалил славу Соломона, сравнив его с полевой лилией. Он не предлагал никаких наград, кроме весьма вероятной перспективы позорной смерти на кресте. Царство Со­ломона было основано на преуспеянии, Царство Иисуса — на са­мопожертвовании. «Кто отдаст душу свою, тот ее сбережет», — ча­ще всего мы вспоминаем именно эти слова Иисуса. Мир все еще не был готов принять такое Царство. Даже когда Он вернулся на землю после воскресения, Его ученики все еще не могли постичь особенность этого Царства. «Господи, на этот раз Ты восстано­вишь царство Израильское?» — спрашивали они, все еще имея в виду земное царство Соломона.

Ни израильские цари, преемники Соломона, ни последователи Иисуса не усвоили этот урок. А как же мы? Представляю себе про­поведника перед витриной, забитой современными журналами. 'Так, все эти журналы по культуризму и бодибилдингу — «Shape», «New Body, «Muscle and Fitness"; неужели вы думаете сохранить свою плоть навсегда? Вы и не вспоминаете о могиле? «Success, Inc.», «Entrepreneur» — к чему вы стремитесь? Думаете и в самом деле найти здесь удовлетворение? «Mad», «Lampoon», «Atlantic», «Harper's» — я испытал легкомыслие наряду с мудростью: конец у них одина­ков — могила». Таинственные слова Иисуса «Что пользы человеку обрести весь мир, а душу свою потерять?» подводят итог всей муд­рости Екклесиаста.

Екклесиаст потому звучит столь современно, что мы так и не усвоили этот урок. Мы все еще гонимся за видимым царством.

Экзистенциальные писатели, столь популярные в шестидесятые годы, в одном отношении и впрямь оказались пророками: они ис­следовали наши иллюзии и разоблачили их. В этом смысле беспо­койные души, остро ощущающие дисгармонию мира, ближе к Гос­поду, чем те, кто всем удовлетворен. Говоря словами Уолкера Перси, человеческая раздвоенность — это «прежде всего чувство бездом­ности, возникающее потому, что человек — не у себя дома». В отли­чие от проповедника, большинство современных писателей винят в нынешнем состоянии человечества либо Бога, либо отсутствие Бога, и лишь немногие понимают отчаяние как признак нашей смиренной потребности в Боге. Поэтому только эти писатели мо­гут показать нам путь в тот дом, который изначально был предназ­начен стать нашим прибежищем.