РОЖДЕНИЕ ЕВРОПЫ. сей день является верховным главнокомандующим, хотя это скорее политическая функция, чем военная)

сей день является верховным главнокомандующим, хотя это скорее политическая функция, чем военная). Нако­нец, король воплощает в себе и третью функцию, опреде­лить которую несколько труднее. Эта функция, которую средневековая формулировка связывает с трудом, по сути дела, подразумевает заботу о преуспеянии и украшении государства. То есть король отвечает за экономику и про­цветание своего королевства, и для него персонально эта функция означает обязательное проявление милосердия, в частности щедрую раздачу милостыни. Можно предпо­ложить (хотя эта сторона дела и не так очевидна), что третья функция обязывала короля также быть в опреде­ленном смысле меценатом: например, из нее вытекала задача строительства новых церквей.

Кроме того, средневековый король должен был обла­дать авторитетом в области знания и культуры. Иоанн Солсберийский, епископ Шартрский, давая определение монархии в своем известном трактате 1159 года «Поли-кратикус», подхватывает мысль, высказанную в 1125 году Вильгельмом Малмсберийским: «Rex illiteratus quasi asinus coronatus» («Неграмотный король — не что иное, как ко­ронованный осел»).

В феодальную эпоху роль короля подвергалась и дру­гим важным изменениям. От римского права и римской истории ему досталось в наследство разделение власти на две категории: auctoritas (авторитет) и potestas (власть), определяющие, соответственно, природу королевской влас­ти и средства, позволяющие королю выполнять свою роль. Христианство добавило еще одну составляющую, а имен­но dignitas, характеризующую определенные права в цер­ковной сфере и королевское достоинство. В феодальный период, возможно, как реакция, происходит возрождение римского права и обновление применительно к новым королям римского понятия majestas. Оно позволяет опре­делить два королевских права того времени: о первом из них, праве помилования, мы уже упоминали, а второе,

IV. ФЕОДАЛЬНАЯ ЕВРОПА. XI —XII ВЕКА 113

еще более важное, — право на защиту от crimen majestatis, от оскорбления величества. Тем не менее средневековый король не являлся абсолютным монархом. Историки зада­ются вопросом, был ли он монархом конституционным. Этого тоже нельзя утверждать, поскольку не существова­ло никакого текста, который можно было бы рассматри­вать в качестве конституции; ближе всего к ней — при этом будучи весьма своеобразным документом — стояла, вероятно, Великая хартия вольностей (Magna Carta), до­кумент, который дворянство и церковная верхушка навя­зали английскому королю Иоанну Безземельному (1215). Этот текст остается важной вехой на пути к установлению в Европе конституционных режимов. Точнее всего сфор­мулировать важнейшую черту средневековой королевской власти можно таким образом: быть королем означало при­нять на себя некие договорные обязательства. Во время ритуала помазания и коронации король приносил клятвы Богу, Церкви и народу. Два первых «договора» по ходу .исторического процесса утратили свое значение, а вот тре­тья, новаторская формулировка тоже станет своего рода этапом на пути к подотчетности власти народу или ин­ституту, который его представляет. И наконец, в феодаль­ную эпоху на короля и в теории, и на практике возлага­лась двойная миссия, связанная с понятиями правосудия и мира. «Мир» в этом смысле можно перевести как «по­рядок», понимаемый, однако, не только как спокойная земная жизнь, но одновременно как движение по пути спасения. Так или иначе, с феодальными монархиями хри­стианский мир встает на путь к тому, что мы сегодня на­зываем правовым государством. Еще один факт, менее зна­чительный в смысле долговременного развития Европы: феодальная монархия являлась монархией аристократи­ческой, и, поскольку король был первым по благородству происхождения, происходило узаконивание благородства крови. Сегодня к происхождению не относятся с такой серьезностью, но в Средневековье этот фактор гаранти-

IN