Качание на волнах рождений и смертей

Я не могу пройти мимо проблемы жизни и смерти. Многие молодые люди и люди пожилого возраста начинают служение обществу и борьбу за мир, исходя из своей любви ко всем, кто страдает. Они постоянно осознают, что наиболее важным во­просом является вопрос жизни и смерти, но зачастую не пони­мают, что жизнь и смерть — это не более как два лика единой реальности. Однажды поняв это, мы уже не испугаемся принять их вместе.

Когда мне было всего девятнадцать лет, старший монах на­казал мне медитировать на образе трупа, захороненного на кладбище. Но я решил, что это чересчур сложно и воспроти­вился медитации. Теперь я больше так не считаю. Тогда я ду­мал, что подобное созерцание предназначено старших мо­нахов. Но с

тех пор я увидел многих безмолвно лежащих рядом друг с другом молодых солдат, некоторым из них было пятна­дцать, четырнадцать, а то и тринадцать лет. Их не учили го­товности к смерти. Теперь мне стало ясно, что тот, кто не знает как умирать, едва ли знает, как жить, поскольку смерть является частью жизни. Всего два дня назад Моби сказала мне, что она считает двадцатилетнего достаточно взрослым для медитации на образе трупа. Ей самой недавно исполнился двадцать один год.

Нам необходимо смотреть в лицо смерти, видеть и принимать ее, подобно тому как мы видим и принимаем жизнь. В буддийской Сутре осознанности говорится о медитации на образе трупа: созерцайте разложение тела, то, как тело це­пенеет и синеет, то, как черви изъедают плоть, пока почти не останется мяса на костях, созерцайте до тех пор, пока не оста­нутся одни лишь белесые кости, которые, в свою очередь, мед­ленно исчезнут и превратятся в пыль. Созерцайте подобным образом, сознавая, что с вашим телом произойдет то же. Созер­цайте труп до тех пор, пока к вам не вернутся покой и умиро­творенность, пока ваши сознание и сердце не очистятся и не успокоятся, пока улыбка не возникнет на вашем лице. Таким образом, после того как вы преодолеете непостоянство чувств и страх, жизнь, каждое мгновение которой стоит прожить, пока­жется вам бесконечно драгоценной; причем драгоценными ока­жутся не только наша жизнь, но и жизнь других людей, других существ, других сообщностей. Нас более не сможет ввести в за­блуждение мнение, что уничтожение чужих жизней необходимо для нашего выживания. Для нас очевидно, что жизнь и смерть—­это не более как два лика жизни, что убрать один из них не­возможно, как невозможно медаль лишить одной из ее сторон. Только после этого можно стать выше рождения и смерти и понять, что значит жить и что значит умирать. В сутре гово­рится, что бодхисаттвы, увидевшие сущность взаимозависимо­сти, преодолели ограниченное мировоззрение и сумели пройти сквозь рождение и смерть, как человек, плывущий в утлом чел­ноке, но не поглощенный и не затопленный волнами рождений и смертей.

Иногда говорят, что если посмотреть на мир глазами буд­диста, то станешь пессимистом. Но мышление категориями оп­тимизма и пессимизма слишком наивно, оно упрощает истину. Лучше всего воспринимать мир таким, какой он есть. Мировоз­зрение пессимиста никогда не породит спокойной и блаженной улыбки, что расцветает на устах бодхисаттв и всех, кто постиг Путь.