П. И. Иванова и др. 193 3 страница

С этой точки зрения like to sing (в I like to sing) — усложненный член предложения. Последовательность же слов like singing (в I like singing) синтаксически двузначна. Это может быть либо сложное сказуемое (в этом случае конструкция имеет то же значение, что и построение like to sing, и находится с ним в отношениях структурного варьирования), либо глагол-сказуемое с дополнением (если значение этой последовательности слов — (I) like someone's singing или (I) like singing in general). Сочетанием глагола-сказуемого и дополнения является и like my (his и т. д.) singing в I like my (his и т. д.) singing, здесь — в силу значения предметности — ту (his и т. д.) singing.

Различие между простой и усложненной структурой члена предложения можно проиллюстрировать сказуемыми, представленными конструкциями в а) и б):

a) They drive in the 6) They can drive in the park at five park at five. » must drive » » » »

» may drive » » » » » kept driving » » » » » began driving » » » » » are said to drive » » » » » are due to drive» » » » » are glad to drive» » » »

и т. д.

Усложнение сказуемого осуществляется путем включения в его структуру элемента, который отличается неполнотой предикации. Будучи помещенным перед той частью сказуемого, которая способна * к самостоятельному употреблению в иных условиях, т. е. без усложнения, усложняющий элемент берет на себя функцию выражения синтаксической связи с подлежащим, а также значений, через которые реализуется категория предикативности. Вторая же часть сказуемого приобретает статус непредикативной, т. е. неличной, формы.

3.2.2.6. Усложнение сказуемого.Если принять ту точку зрения, что любое сочетание состава «неличная форма глагола, ориентированная на подлежащее в качестве своего субъекта действия + предшествующий неличной форме элемент, выполняющий функцию опосредования связи между подлежащим и такой формой», образует единый член предложения (а последовательность в принципах описания языковых явлений требует этого), то к сложным сказуемым следует отнести и ряд конструкций, которые не всегда признаются таковыми ¹.

В зависимости от морфологической природы усложняющего элемента можно выделить три типа усложнения: 1) активно-глагольное усложнение, 2) пассивно-глагольное усложнениеи 3) адъективное усложнение. В первых двух типах усложняющим элементом является глагол соответственно в форме действительного и страдательного залога, в третьем — прилагательное (также причастие, слово категории состояния) с глаголом-связкой. Структурно различные, усложнения трех типов обнаруживают семантический параллелизм, ср.: Не may соте.— Не is expected to come. —He is likely to come.

¹ Применительно ко всем сложным сказуемым можно, вероятно, говорить о наличии в их составе связки в широком смысле слова. Традиционной терминологией название связки закреплено за глаголом to be и глаголами типа to seem, to look и т. п., которые выступают в качестве опосредующего звена между подлежащим и именной частью сказуемого, выражающей признак, предицируемый подлежащему. Но сходную функцию выполняют, скажем, и модальные глаголы в составе сложного сказуемого, устанавливая связь между подлежащим и признаком (здесь он имеет природу действия), выраженным неличной формой.

С учётом различий в семантикеусложнителя, т. е. усложняющего элемента, можно выделить несколько видов активно-глагольного усложнения(назовем их по содержанию усложнителя):

1. Модальная характеристика связи действия с субъектом

Сказуемые данного вида включают модальный глагол (can, may, mast и др.) или глагол с модальным значением (например, to be, to have) в качестве усложнителяплюс инфинитив: 'Не can swim like a fish.' (D. Lessing) 'He must come back.¹ (D. C. Doyle) 'It has to be right.' (H. E. Bates)

2. Видовая характеристика действия

Усложняющий элемент означает стадию развития действия (начало, продолжение, конец), его регулярность: to begin, to proceed, to quit, to keep on и т. д.: 'She started to walk along the shingle.¹ (I. Murdoch) 'His heart stopped beating.' (J. Galsworthy)

3. Кажимость действия

Число глаголов со значением кажимости, видимости действия весьма ограничено (to seem, to appear). Например: 'He seemed to have lost all power of will [...]' (S. Maugham) 'They didn't appear to be тоving.' (I. Murdoch)

4. Ожидаемость действия

В результате включения в состав сказуемого соответствующего элемента усложнения действие, обозначаемое основным смысловым элементом сказуемого, представляется как случайное, нормально не ожидаемое и потому неожиданное или, наоборот, как ожидавшееся, как естественный признак предмета. Усложнителями являются глаголы типа to happen и to prove. Например: 'But my memory happened to have tricked me.' (C. P. Snow) 'It turned out to be Sam.⁹ (P. Abrahams)

5. Отношение субъекта к действию

Усложняющие сказуемое элементы обозначают желание/нежелание, намерение (to want, to wish, to intend и т. п.)' I dоn't wish to leave my mother.' (O. Wilde) 'I should hate to hurt him,' she said.' (I. Murdoch)

Поскольку гибридная, глагольно-именная, природа инфинитива обусловливает возможность его использования, среди прочих именных функций, и в функции дополнения, а глаголы типа to want могут быть прямо-переходными однообъектнымн, возникает необходимость обосновать данную выше интерпретацию сочетаний типа «to want/to wish + инфинитив» как сложного сказуемого, а не сочетания глагола-сказуемого с дополнением.

Рассмотрение to write (в want to write) в качестве дополнения не может быть исключено как нечто заведомо неправильное. Такая

трактовка функции инфинитива принципиально возможна. В научном анализе явлений языка возможны и даже закономерны различные интерпретации одного и того же явления. Расхождения такого рода объясняются различием исходных теоретических посылок, фактом описания языка в контексте разных систем, возможностью разных процедур анализа и способов описания явления. Многообразие подходов позволит более полно и всесторонне изучить явление и отразить его свойства в научных построениях. «Нет и никогда не будет единственного „правильного" описания английского языка», — справедливо писал Дж. Следд. Возможность различных подходов делает особенно настоятельным единство метода в рамках избранной системы описания. Эклектизм методов и, следовательно, критериев дает в результате искаженную картину структуры языка, в которой нарушено существующее в действительности распределение явлений в её системах.

Такого рода смещение явления из системы, к которой оно принадлежит по своей природе, в систему, чуждую ему, присуще трактовке сочетаний типа (I) want/wish to write как сочетания глагола-сказуемого с дополнением в тех системах описания грамматического строя английского языка, в которых образования типа (I) сап write и т. п. рассматриваются (с полным на то основанием) как сказуемое. Такое их понимание является общепринятым и потому не требует доказательства. Сказуемостный статус can write определяется фактом соотнесения действия, выражаемого инфинитивом, с субъектом, передаваемым в структуре предложения подлежащим, их субъектно-процессными отношениями. Связь эта устанавливается через глагол в личной форме.

Роль глагола в личной форме не сводится к выражению грамматических значений и отношений. Сап и другие усложнители являются и носителями вещественного значения. Такое же положение занимает и глагол want. Разница между сап в (I) can write и want в (I) want to write лежит в области содержания и заключается в принадлежности соответствующих значений к разным понятийным сферам. В плане же синтаксическом роль этих глаголов одинакова.

В реализациях глагола (I) want to write и (I) want a book имеется два разных значения, связанных с различиями синтаксического окружения. Глаголу want в (I) want a book присуща направленность на объект, имеющий предметный характер, want в (I) want to write — глагольная направленность. Это различие более наглядно проявляется, если сопоставить глагол want (a book) с другим, семантически близким ему глаголом (в той реализации, которая приводится ниже), например, burn. Ср.: 'They burned to tell everybody, to describe, to — well — to boast their doll's house before the school bell rang.' (K. Mansfield). Вряд ли кто-либо станет утверждать наличие в этом случае (burn to tell) глагола и дополнения. Want to tell отличается от burn to tell лишь лексически, в частности, степенью интенсивности выражаемого признака. Синтаксически же, т. е. по характеру взаимных отношений глаголов и характеру их связи с подлежащим, want to tell и burn to tell идентичны.

Продолжим перечень видов активно-глагольного усложнения.

6. Реальность действия

Ряд усложнителей структуры отрицают (to feign, to pretend, to fail) или утверждают (to manage, to contrive) реальность действия, обозначаемого следующим за таким глаголом инфинитивом: 'Andrew affected to read the slip.' (A. J. Cronin) 'She managed to conceal her distress from Felicity.' (I. Murdoch)

7. Осуществляемость действия

Такие глаголы, как to try, to attempt, to endeavour, и т. п. ('Не tried to formulate.' (W. Golding) 'I have sought, primarily, indeed to emphasise how much is involved in 'knowing' a language, [...]' (R. Quirk), имеют тот общий компонент значения, который можно обозначить как «осуществляемость действия». В связи с каждым из них реальность вводимого ими действия может быть и положительной и отрицательной: I tried to formulate одинаково применимо к ситуации I formulated и к ситуации I did not formulate. В этом, заметим, отличие от усложнителей, рассмотренных в (6), где каждый из усложнителей допускает лишь однозначную интерпретацию и, соответственно, трансформацию предложения: ‘I pretended to fall over.' (W. Golding) → I did not fall over, 'She managed to conceal her distress from Felicity.' (I. Murdoch) → She concealed her distress from Felicity.

8. Позиционная характеристика действия

Своеобразным видом усложнения является включение в состав сказуемого глаголов, означающих положение или движение субъекта в пространстве (to sit, to stand, to lie, to go). Основной элемент имеет форму причастия. Например: 'Tim stood fumbling for his keys.' (I. Murdoch) 'Adèle came running up again.' (C. Brontë) Первый, усложняющий элемент ослаблен в своем лексическом значении. Его известная лексическая десемантизация становится особенно наглядной в случаях совмещения в составе сказуемого таких глаголов, которые «нормально» несовместимы: 'Oh-h! Just imagine being able to go walking and swiттing again.' (D. Cusack)

Усложненное сказуемое рассматриваемого типа имеет в структуре языка омоним в виде сочетания глагола-сказуемого с причастием настоящего времени в функции обстоятельства образа действия. Различие конструкций сигнализируется супрасегментными средствами, а именно типом стыка между личной формой глагола и причастием: неконечный стык между составляющими сложного сказуемого и конечный — между компонентами сочетания глагола-сказуемого с причастием-обстоятель­ством, ср.: 'She stood touching her face anxiously.' (D. Lessing) и 'Ma stood, looking up and down.' (K. Mansfield)

Ещё одним различительным моментом является неспособность усложнителя(в силу ослабленности его лексической семантики) модифицироваться обстоятельствами. В то же время наличие модифицирующих слов нормально для полнозначного самостоятельного глагола. Ср. ‘I sat looking at the carpet.’ (I. Murdoch) и She sat for some time in her bedroom, thinking hard. (I. Murdoch)

Можно предполагать, что для носителей языка в сложном сказуемом рассматриваемого типа семантически центральным является второй компонент, т. е. в предложении Не stood fumbling for his keys основное сообщение — He fumbled for his keys, а не Не stood.

В границах единого сказуемого возможно объединение нескольких усложнителей. Такое усложнение можно назвать последовательным: ‘I shall have to begin to practice.⁹ (K. Mansfield) 'In away I had been hatched there, feathered there, and wanted dearly tо gо on growing there.' (A. E. Coppard) 'I can't begin to accept that as a basis for a decision.' (C. P. Snow)

Детальное изучение комбинаторики последовательного активно-глагольного усложненияпозволит установить несомненно существующие структурные закономерности в этой области. Они проявляются, в частности, в ряде ограничений сочетаемости усложнителей. Так, в силу отсутствия у модальных глаголов неличных форм, они не могут помещаться за каким-либо усложнителем, а могут лишь начинать ряд. В неначальном положении соответствующие значения могут передаваться лишь эквивалентами модальных глаголов: 'We тight havе to wait/ I said. (C. P. Snow) В других случаях сочетаемость представляется малореальной по семантическим мотивам, например, *affect to chance или *begin to happen (happen как усложнитель со значением ожидаемости действия). В прогнозировании семантически невозможных построений необходима максимальная осторожность, учёт интуиции носителей языка, поскольку закономерности сочетаемости смыслов во многом идеоэтничны; ср. такие построения, как 'At that moment I соиldn't seem to remember the story, [...]' (T. Capote) 'Poor Tom used to have to prescribe for my father.' (C. P. Snow) и т. п. Количество усложнителей при последовательном усложнении обычно ограничено двумя. В целом последовательное усложнение — ещё мало изученное явление.

Пассивно-глагольное усложнениедает в результате сказуемое структуры V_passen {toV | ingV}, где V_pass — глагол пассивно-глагольного усложнения, например: She was supposed to write a paper on the subject. The bell was heard to r i n g/r i n g i n g. Важнейшим основанием для трактовки выделенных конструкций в качестве единого члена предложения, а именно сложного сказуемого, является их структурная и семантическая соотносительность со сказуемыми активно-глагольного усложнения(ср. No component of the theory is allowed to remain — No component of the theory may remain; Mr. Quiason is expected to arrive today — Mr. Qutason must/ may arrive today и т. д.), чей сказуемостный статус никогда и никем не оспаривался. Как и в случае

сказуемого активно-глагольного усложнения, в сказуемых пассивно-глагольного усложнениянеличная форма обозначает действие, предицируемое подлежащему. Личная же форма грамматически несет функцию выражения предицирования и предикативности, а семантически вносит модифицирующий момент в характер связи между действием и его носителем. Многие из пассивно-усложняющих элементов сказуемого (is said/ supposed/expected и т. п.) можно охарактеризовать как носителей значения слабой модальности, если квалифицировать модальность модальных глаголов (ср. may, must и т. п.) как сильную.

Можно установить четыре основных структурно-семантических группировки пассивно-глагольных усложнителей:

а) глаголы, обозначающие процессы умственной деятельности (to be supposed/believed/known и т. д.): They are intended to be the day schools equivalent of the residential houses at boarding schools. (R. Pedley);

б) глаголы, обозначающие коммуникативные процессы (to be reported/said и т.д.): 'Repentence is said to be its cure, sir.' (C. Bronte);

в) глаголы, обозначающие процессы физического восприятия (to be heard/seen и т. д.): Distantly from the school the two fifteen bell was heard ringing. (I. Murdoch);

г) «провокативные» глаголы, т. е. глаголы, обозначающие такие действия, которые имеют следствием действие субъекта-подлежащего предложения (to be forced / made / pressed и т. д.): In order to explain these data, we have been forced to develop a number of theoretical concepts and new field procedures. (K. L. Pike)

На связующий, несамостоятельный характер роли усложнителямежду подлежащим и основной частью сказуемого и, следовательно, сказуемостный статус всего глагольного образования указывают факты возможности опущения to be в случаях, когда основная часть сказуемого имеет структуру «be + предикатив»: None of the injuries was believed serious. (Daily Worker) ← None of the injuries was believed to be serious.

Усложняющим элементом может быть, наконец, и прилагательное, причастие и слово категории состояния (назовем их обобщающим наименованием «адъективы») в сочетании с глаголом to be или его эквивалентом. Такое усложнение будем именовать адъективным.

Среди конструкций с адъективно-усложненным сказуемым можно выделить ряд разновидностей, отличающихся друг от друга структурными особенностями и семантически:

1) Сказуемые с усложнителем, передающим модальную оценку вероятности или достоверности (в оценке автора высказывания) связи субъекта и действия.

В качестве адъективного элемента здесь используются такие прилагательные, как sure, certain, likely и т.п.: 'Everything is sure to be there.' (E. M. Forster) Later they thought he was certain to die. (P. Abrahams) Т. Н.Huxley's invention,

'agnostic', is likely to be more e n d и r i n g. (J. Moore) Предложения со сказуемыми с усложнителями данного типа характеризуются возможностью применения к ним трансформации номинализации N be A to V → N_v be A (He was certain to come → His coming was certain), а также трансформации N be A to V → It be A that N V (He was certain to come → It was certain that he would come).

2) Сказуемые с усложнителем, обозначающим физическую, психическую или другую характеристику субъекта, который ставится в связь с действием, обозначенным инфинитивом.

Круг лексических единиц, используемых в качестве усложнителя, здесь значительно шире, чем в предыдущей группе. Различия в их семантике, соотносящиеся с определёнными структурными различиями, могут служить основой для дальнейшего разбиения материала:

а) Знаменательная часть усложняющего элемента означает способность, необходимость, возможность (для субъекта) совершить действие. Это такие адъективы, как able/unable, capable, free, welcome, bound: Then she would be able to enjoy holiday in peace. (I. Murdoch) 'This flirtation is bound to end pretty soon.' (I. Murdoch) Ясно просматривается соотносительность с группой сказуемых модальной характеристики активно-глагольного усложнения.

б) Знаменательный элемент усложнения называет психическую характеристику, выражающую отношение субъекта к действию: glad, sorry, ashamed и мн. др.: 'Dr. Kroll will be happy to show you the hospital itself later.' (D, Lessing) She was eager to tell me. (C. P. Snow) Моr was relieved to be with him for a moment. (I. Murdoch)

Различия морфологической природы знаменательного элемента усложнителя(прилагательное или причастие) определяют участие предложений с соответствующими сказуемыми в серии семантически эквивалентных трансформаций (1) и (2):

(1) N be A to V → to V make N A → It make N A to V He was happy to come. → To come made him happy. → It made him happy to come.

(2) N be V_l en to V₂ → to V₂ V_l N → It V₁ N to V₂ He was amazed to see that. → To see that amazed him. → It amazed him to see that.

в) Прилагательное в составе усложнения в данной группе обозначает некоторый объективный признак, присущий субъекту в связи с называемым инфинитивом действием. Названные выше (группы 1, 2а, б) значения прилагательных исключаются. В качестве усложнителей выступают такие прилагательные, как quick, slow, fit, apt, ready: He was quick to seize on this unexpected gesture of friendliness [...] (H. E. Bates) [...] I was slow to pick up the reference. (C. P. Snow) 'You weren't fit to take it,' she said. (C. P. Snow)

Граница между группировками б) и в) не абсолютна и соответствующее различие значений не всегда чётко проявляется. Например, в предложении But only now I was prepared to listen. (D.Lessing) prepared может рассматриваться и как обозначающее позицию, занятую субъектом по отношению к обозначенному инфинитивом

действию, и как объективный признак отношения, существующего между субъектом и действием.

г) Знаменательный элемент усложнения — прилагательное, выражающее (в субъективной интерпретации автора высказывания) свойство, присущее субъекту в связи с предицируемым ему действием: stupid, wise, mad, cruel, right, wrong, good и т. п. (В силу субъективной оценки, это свойство объективно может быть и не присущим субъекту. Оно в этом случае лишь приписывается ему.): You are quite right never to read such nonsense. He had been wrong to let the boy get away. You have been cruel to me to go away. (Примеры заимствованы у О. Есперсена.)

Отличительной особенностью принадлежащих к этой группе конструкций является возможность следующих трансформационных преобразований: N be A to V → to V be A p N → It be A p N to V. He was mad to come. → To come was mad of him. → It was mad of him to come.

д) Построения, объединенные в данной группировке, внешне совпадают с теми, которые были рассмотрены выше. За общностью поверхностной структуры скрывается, однако, различие семантических структур, отчётливо проявляющееся на трансформационном уровне анализа. Сначала примеры: Lost dogs are dreadful to think about. (J. Galsworthy) She was good to look at in a broad way. (P. Abrahams)

Компонентам конструкции (подлежащему и инфинитиву) здесь присущи имплицитные значения: первому — объекта, второму ^:— пассивности, что определяет особенности трансформационных преобразований конструкции, которые отличны от описанных выше в связи с конструкциями группы г):

Глагольное и адъективное усложнениемогут совмещаться: Moira seemed not to be able to move. (D. Lessing) The first words may be more difficult to memorise than later ones. (K. L. Pike)

3.2.2.7. Усложнение других членов предложения.Усложнение прямого дополнения возможно после глаголов определённой семантики и достигается присоединением инфинитива, причастия, прилагательного, слова категории состояния или предложной группы к существительному (местоимению) в роли дополнения. Между собственно дополнением и его усложнителем

наблюдаются отношения вторичной предикации. Этот признак является важнейшим, определяющим для рассматриваемых конструкций.

Определённые трудности представляет классификация материала, относящегося к усложнению прямого дополнения. Одна из них связана со значительным семантическим разнообразием глаголов, допускающих или требующих усложнения прямого дополнения. Задача заключается в том, чтобы найти достаточно общие группировки глаголов. С другой стороны, внутри этих групп возможны лексические группировки, в том или ином отношении отклоняющиеся от общих закономерностей. Таким отклонениям также необходимо дать системное объяснение типа того, которое предлагается (см. с. 264) в отношении «глаголов умственной деятельности», не допускающих усложнения прямого дополнения.

В основу деления материала может быть положена классификация глаголов, установленная при рассмотрении пассивно-глагольного усложнения: а) глаголы, обозначающие процессы умственной деятельности, б) глаголы, обозначающие коммуникативные процессы, в) провокативные глаголы и г) глаголы, обозначающие процессы физического восприятия. Необходимы, однако, некоторые уточнения. Так, к первой группе, наряду с глаголами, служащими обозначением собственно процессов умственной деятельности (to think, to consider, to remember и др.), принадлежат семантически и структурно близкие глаголы, обозначающие процессы психической деятельности (to like, to wish, to want и т. п.). Иначе говоря, к первой группе принадлежат глаголы, связанные с обозначением процессов, относящихся к духовной жизни, в том смысле, в котором эта сфера деятельности может быть противопоставлена физической деятельности, представленной глаголами группы г) (to see, to hear, to feel и т. п.). Нуждается в уточнении и понятие провокативных глаголов. Обозначение «провокативный», возможное в связи с глаголами типа to make, не вполне уместно применительно к глаголам типа to push (He pushed the door open), поскольку результатом действия, обозначаемого глаголами второго типа, не является другое действие. Вместе с тем очевидна и их общность: действие основного глагола вызывает или может вызвать в одном случае действие, в другом — появление нового признака, производителем/носителем которого является объект-дополнение. Учитывая отмеченное различие, можно предложить другое, более дифференцированное и потому более точное наименование для глаголов группы в) — «провокативно-каузативные глаголы». К этой же группе должны быть отнесены и другие глаголы, которые обозначают процессы, связанные с активным воздействием субъекта-подлежащего на объект-дополнение: to keep, to hold, to leave, to send идр. Приведем примеры. Усложнение прямого дополнения в связи с глаголами, обозначающими процессы умственной деятельности: '[...] I thought her delightful.' (J. Galsworthy) She did not consider it a break. (С. Р.Snow) ‘I envy you going there.' (H. E. Bates) I wished him dead. (D. du Maurier); в связи с глаголами, обозначающими коммуникативные процессы: Kupferman declared the resumption of bombing to be a 'great

8 П. И. Иванова и др. 225

mistake'. (Daily Worker) ‘I call it grotesque.' (O. Wilde) They called him Danny at home. (J. Baldwin); в связи с провокативно-каузативными глаголами: 'The simplicity of your character makes you exquisitively incomprehensible to me.' (O. Wilde) Next morning he got his check cashed [...] (J. Galsworthy) 'I want to have things clear.' (I. Murdoch) '[...] We were going to keep the fire going.' (W. Golding) '[...] They will drive me mad.' (H. G. Wells); в связи с глаголами, обозначающими процессы физического восприятия: She heard him speaking to her [...] (S. O'Casey) Dazedly I heard Beaumont congratulate me. (A. J. Cronin) He felt sweat breaking out all over his body at the recollection of the scene. (H. E. Bates) She could feel Hamish stiff and angry beside her. (D. Lessing)

Степень спаянности компонентов усложненного члена предложения может быть различной. В одних случаях усложняющий элемент может быть опущен. Его отсутствие не сказывается на грамматичности предложения или лексическом содержании остающихся элементов, в частности глагола, хотя и может существенно менять смысловое содержание предложения. Ср., например, предложение No one had ever seen Miss Ives cry. (D. Lessing) и усеченное предложение No one had ever seen Miss Ives. В других случаях такое опущение может вести к разрушению предложения. Ср.: She had thought те inconsiderate and heartless [...] (С. Р. Snow) и *She had thought me. Опущение элемента усложнения может также вызвать переосмысление глагола. Ср., например, I'т going to call you Frank.' (J. Galsworthy) и 'I'm going to call you', где передача некоторого значения становится невозможной в силу его конструктивной обусловленности.

Возможно усложнение и других членов предложения именного выражения. Ср. усложненные подлежащее (There was someone moving in the darkened house. (A. Christie), именную часть сказуемого ('It was only me talking.' (J. Osborne)

Отношениями усложнения связаны и составляющие соединений типа sixty days, twelve years и т. п., т. e. состоящие из количественного числительного и существительного. По установившейся традиции такие сочетания квалифицируются как атрибутивные, однако некоторые особенности в отношениях между составляющими их элементами заставляют усомниться в правильности такого их толкования. На своеобразие отношений в построениях типа пять солдат обращал внимание ещё Л. В. Щерба. И хотя сам он склонялся к тому, что пять все же скорее определение, вместе с тем он отмечал, что «все-таки это своеобразная вещь, и едва ли удобно валить в ту же кучу пять книг и хорошие книги — это все-таки разные вещи».

Действительно у сочетаний Num_car N имеется ряд своеобразных черт, которые не позволяют квалифицировать их как словосочетания атрибутивного типа. Зависимый (в нашем понимании, усложняющий) элемент определяет форму главенствующего слова (ср. one point, но two points), является конструктивно значимым. Взаимное положение элементов конструкции жестко