Тринитарные основания богословского осмысления образа.

Итак, осмысление сущности образа неразрывно связано с тринитарным богословием. Апостол Павел учил, что «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, которого поставил наследником всего, через которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную величия на высоте» (К евреям ап. Пв. 1, 1-3).

Для Александрийского пресвитера Ария (скон. в 336 г.) ипостась – это и есть субстанция, а Бог – монада. Следовательно, Бог есть абсолютное единство и «…Сын мог бы быть Его образом только при условии превосхождения этого радикального несходства» (Икона Христа. Богословские основы К. Шёнборн, -с.11). Отсюда «образ Божий» Арий понимает исключительно «как один из даров, воспринятых Сыном от Отца, когда тот Его сотворил». Согласно Арию: «Сын может быть образом Божиим лишь в ограниченной мере своей собственной тварности» (Икона Христа. Богословские основы К. Шёнборн, -с.12-13). Анти-арианский ответ на вопрос: «В какой мере Сын есть образом ипостаси Отца» дает св. Афанасий Александрийский (295-373). Согласно св. Афанасию Александрийскому, для того, чтобы Сын мог быть образом Отца, Он должен иметь те же божественные свойства, которые имеет Отец, ибо сказано: «все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин 16,15). Следовательно, Лицо-ипостась Сына есть совершенная икона (образ) Отца. Сын есть единосущный, совершенный образ в котором есть полнота совершенства первообраза: «Бог имеет образ Себя Саиого, который равен Ему во всем – и по чести и по естеству» (Икона Христа. Богословские основы К. Шёнборн, -с.16). Уже в 325 году на 1-м Никейском Соборе Христианская Церковь провозгласила догмат о единосущности Отца и Сына, но не сняла с повестки дня «ипостасный спор».

4. Действование Сына как Образ Отца. «Ипостасный спор».

В обсуждение и разрешение «триипостасного спора» были вовлечены св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Григорий Нисский. Их заслуга состояла в осмыслении соотношения понятий естества и Лица в рамках тринитарного богословия.

К 3 веку достаточно устойчивой оказалась мысль, принадлежащая Савелию, согласно которой Отец, Сын и Дух Святой есть не различные лица-ипостаси, а лишь разные способы явления единого Бога. Спор вращался вокруг понятий сущность (ousia) и лицо (ипостась - upostasiz). Отстаивая единосущие Пресвятой Троицы Св. Григорий Богослов писал: «Когда я называю Бога, я называю Отца, Сына и Святого Духа. Не потому, что я предполагаю, что Божество рассеяно – это значило бы вернуться к путанице ложных богов; и не потому, чтобы я считал Божество собранным воедино – это значило бы Его обеднить. Итак, я не хочу впадать в иудейство ради Божественного единодержавия, ни в эллинство, из-за множества богов». (Творения. Часть 4, -с.126).

Ключевой работой, посвященной разрешению этого вопроса, есть трактат «О различении ousia (сущности) и upostasiz (лица)», известной под названием 38-го Послания св. Василия Кессарийского. Часть исследователей этот трактат приписывают св. Григорию Нисскому – младшему брату св. Василия. Рассуждал автор так: «по природе люди единосущны, но отличаются между собой своими характерными особенностями». Следовательно, то, что содержится в «письме» художника – это те особенности, характерные черты, которые «описывают» конкретного человека. По этому, «образ схватывает Лицо (persona), личность, а не всеобщую сущность». (Икона Христа. Богословские основы К. Шёнборн, -с.25). Отсюда: «Лицо-ипостась Сына есть образ Отца». «Наисобственное Лица Сына состоит, следовательно, в откровении Лица Бога-Отца, а бытии Его образом» (К. Шёнборн, -с.31). Но возникает вопрос, в каком смысле и как Сын является образом Отца?

Ответ на него св. Григорий ищет, обращаясь к уже упоминаемому посланию апостола Павла к евреям (1,3): «Сей (Христос) есть сияние славы и carakthr (выражение, образ) ипостаси Его». Сравнивая понятие carakthr с понятием формы св. Григорий предлагает толковать этот фрагмент из послания так: «Поэтому если душевными очами рассматривать carakthr Сына, то придешь к постижению ипостаси Отца» (7, 39-42. цит. по К. Шёнборну, -с.32 ). Следовательно, как форма неотделима от тела, но отличается от него, так и Сын неотделим от Отца, образом которого Он является. Отсюда следует, что «Образ есть то же самое, что первообраз (prototupoz), даже если он несколько другой».

Итак: «Подобно тому, как тот, кто, рассматривая в зеркале ясно видимую фигуру, получает точное знание об отраженном лике (proswpon), так и тот, кто знает Сына, вместе с познанием Сына принял в сердце отображение Лица Отца. Ибо все, что есть Отец, усматривается также и в Сыне, и все, что есть Сыновнее, то свойственно также Отцу, поскольку Сын полностью остается во Отце и опять таки полностью имеет в Себе Отца. Поэтому Лицо (upostasiz) Сына в равной мере есть Лик (proswpon) совершенного познания Отца, и Лицо Отца познается в виде Сына, тогда как наблюдаемые в них собственные признаки сохраняются ради правильного различения Лиц» (8, 19-30).

Отсюда следует, что заблуждение ариан состоит в том, что порядок Лиц единой и нераздельной Троицы они приняли за порядок ступеней бытия. Сын, как второй в «чине» после Отца, исходит от Отца, но при этом ни в чем не есть меньше Отца. Таким образом, способ бытия Сына есть его особость в бытии Богом, основа и вид его бытия как образа Отца (К. Шёнборн, -с.43).

5. «Христос – живая икона любви» (св. Максим Исповедник) .

Следующий этап осмысления сущности образа неразрывно связан с христологией и преодолением ереси Оригена. В этом ключе особого внимания заслуживает учение об образе св. Максима Исповедника, который, продолжая традицию отцов каппадокийцев, умело перенес проблему естества и Лица из тринитарного богословия в сферу христологии.

Согласно св. Максиму Исповеднику:

1. Христос по Своему Божеству единосущен Богу-Отцу и Богу-Св. Духу, но по своему человечеству он единосущен Своей Матери и всем нам. Напротив, признаки, которые отличают Его от Бога-Отца и от нас, образуют как раз то, что придает Его ипостаси и Лицу неповторимую идентичность. (PG 91, 553 С – 556А, К. Шёнборн -с.106).

2. Таким образом, то, что отличает Сына от Отца и от Святого Духа, связывает Его с человечеством и то, что отличает человеческое естество Иисуса Христа от всех других людей, и составляет его единение с Лицом Сына. (PG 91, 556 АС, К. Шёнборн -с.106).

3. Разрабатывая учение о составной ипостаси Иисуса Христа св. Максим Исповедник пишет, что особенные признаки человеческого естества Иисуса и особенные признаки Божественного Лица Сына образуют «совместный признак, характеризующий ипостась, которую они совместно составляют» (PG 91, 556 С, К. Шёнборн -с.106).

4. Из этого следует, что «эти самые особенности. которые изобразительное искусство пытается запечатлеть на доске или в скульптуре. Как раз и суть человеческие признаки Божественного Лица». (, К. Шёнборн -с.107).

5. Обвиняя монофизитов в том, что они смешивают составную ипостась с составным естеством св. Максим Исповедник пишет: «Слово во плоти явилось людям, не следуя закону естества, но по способу (свободно совершенного) искупительного домостроительства. Соответственно Христос не имеет составного естества…, поскольку Он существует способом, который не подчинен закону составной природы. Напротив, Он есть составная ипостась, которой не соответствует никакое составное естество, принадлежащее ей по сущности. Таков парадокс: усматривать составную ипостась, которой сущностно не соответствует никакое составное естество» (PG 91, 517 ВС).