Рунические камни и культ мертвых

Древнейшими погребальными памятниками Северной Германии и Южной Скандинавии были мегалитические гробницы галерейного типа (IV тыс. до н.э.), которые перекрывали земляными насыпями. В настоящее время подавляющее большинство таких гробниц лишены этих насыпей. По своей форме галерейные гробницы отдаленно напоминали лодки, что, по всей видимости, наложилось на распространённый в Западной Европе мотив переплывания умершим вод смерти ради обретения бессмертия или бесконечного существования на острове в Западной Стране. Наиболее ярко этот образ представлен в Аваллоне кельтских легенд. В довикингское время получил распространение обычай погребения в каменных кораблях, частично сохранившийся и в историческое время. Его придерживались некоторые норвежские и датские кланы, например, инглинги. Однако ведущими типами погребений, демонстрирующими этот мифоритуальный мотив, стали сожжение на ладье и трупоположение в ладье. Последний встречается редко и был доступен только для великих конунгов, что в какой-то мере соотносится с Вальгаллой, особым загробным миром, доступным лишь для избранных.

Смерть Бальдра (исландская рукопись XVIII в.)

Мифопоэтический образ смерти и умирания, сохраненный «Младшей Эддой», связан с солнечным богом Бальдром, сыном Одина и Фрейи. Незадолго до своей смерти Бальдр стал видеть сны, предвещавшие его гибель, и рассказал о них Фрейе, которая взяла со всех богов, предметов, растений и животных клятву, что те не причинят вреда Бальдру. Поверив в неуязвимость Бальдра, боги развлекают себя тем, что швыряют в него камнями до тех пор, пока бог-тристер Локи не вложит в руки слепого бога Хёда ветку омелы, единственного растения, которое не принесло клятвы Фрейе. Обвившись вокруг шеи Бальдра, ветка омелы убила его. Богиня смерти Хёль обещала, что возвратит Бальдра к жизни, если весь мир будет оплакивать его смерть. Асы пошли по земле с тем, чтобы спросить о том всех живущих. Локи, одев маску великанши, встретился на пути асов и сказал, что не станет оплакивать Бальдра. Тогда асы поняли, что сына Одина оживить не удастся, и построили для него погребальный корабль (Hringhorni, букв. «кольцо-корабль»). Корабль был настолько велик, что боги не смогли оттолкнуть его от берега. Тогда всё тот же Локи, превратившись в великаншу или же надев её маску, оттолкнул корабль, да так, что земля задрожала.

Не выдержав сцены прощания, жена Бальдра богиня Луны Нанна бросилась в горящую погребальную ладью и сгорела в ней живьем. Как и в других солнечных мифах Европы гибель солярного героя Бальдра приурочена к ночи Летнего Солнцестояния. Поэтический образ сгорающей в огне круглого солнечного корабля лунной богини Нанны передает вполне реальное астрономическое событие – убывающую Луну, движущуюся к Новолунию. В новолуние после Летнего Солнцестояния во многих землях древней Европы, например, в античной Греции, начинался новый годичный цикл. Рунические календариизвестные в Швеции и в других странах Балтии, хотя и отмечают это полнолуние как особую дату, но ориентированы на полнолуния после зимнего Солнцестояния, поскольку к зимнему Солнцестоянию (Йолю) мифологическая традиция приурочила Рагнарёк, битву богов с силами зла (прежде всего – с великанами Йотунами), воспринимавшуюся как месть за убийство Бальдра.

Майское дерево, вокруг которого всю ночь водят хороводы во время празднования Середины лета, в Швеции, а особенно на Аландских островах представляет собой символическую мачту корабля и является отголоском погребальной ладьи Бальдра. Одним из растительных символов Бальдра была ромашка непахучая (трёхреберник продырявленный), которая зацветает как раз в начале июля, а форма ее соцветия напоминает солнце. Неудивительно, что гадание на ромашке, восходит к солнечному символизму этого цветка.

В мифоритуальной практике древних скандинавов произошла диссоциация образа умершего: с одной стороны он отправлялся на погребальной ладье на вечные времена в Хель или Вальгаллу, с другой он мог появляться в каменной стеле, жить в своей могиле, выходить из нее и вредить или помогать живым. Обычай возведения рунических камней в честь умерших людей связан с мифоритуальным отождествлением «человек = камень», характерным для скандинавских народов неолита-бронзы и воплощался ранее в погребениях в каменных гробницах. Согласно скандинавской мифологии, обычай установки камней в качестве надгробий был введён Одином, в связи со смертью Бальдра.

Приношения умершим еды и пива сохранились в Скандинавии вплоть до начала ХХ века, причем такие жертвы приносились не только родственникам на сельских кладбищах, но и на больших погребальных курганах, датируемых Бронзовым веком. В Норвегии и ряде других регионов Скандинавии получили распространения поверья о том, что умершие живут внутри Хелгафьел (Святой Горы или Горы Мертвых), которая находится на острове в Западном море. В поэме «Helreið Brynhildar» Брюнгильда после своей смерти отправляется в Хель и встречает мертвую великаншу, живущую в / на собственном кургане. В другой поэме «Baldrs draumar» описывается воскрешение мертвой пророчицы Вёльвы: Один делает это, желая узнать, как помочь Бальдру избежать смерти. Один и Вёльва довольно долго беседуют, пока пророчица не понимает, что перед ним главный бог асов. Испугавшись, Вёльва прерывает разговор и уходит в Хель. Хотя в тексте поэмы общение с мертвой Вёльвой воспринимается как однократное действие, вызванное исключительными обстоятельствами, похоже, что подобная практика была обычным делом для языческой и раннехристианской Скандинавии, а поводом для обращения к мертвым за советом становились даже такие пустяковые, с точки зрения современного человека, причины как плохие сны. Более того, многие исследователи скандинавской культуры подчеркивают, что вёльвы-предсказательницы в I тыс. н.э. жили во многих селениях, поэтому ритуал вызывания души умершей вёльвы, совершенный Одином, не был уникальным событием, а вполне традиционной практикой.

После гибели Бальдра и Нанны появились новые божества Солнца и Луны – Сунна и Мани – причем в этой паре солнечное божество (Сунна) представлялось золотоволосой девушкой, а Мани – юношей. Мани воспринимался скандинавами как бог времени, летоисчисления и математики, был он также покровителем детей и демонических существ (альвов и цвергов). В его колесницу были впряжены не лошади, а большие собаки. Смена лунных фаз отражена в мифе о том, что Мани спас свою дочь Биль (буквально: «месяц на ущербе») и сына Хьюки («молодой месяц»), перенеся их по небу прямо в Асгард. Мани и Сунна не были супружеской парой: Мани женат на великанше, а мужем Сунны стал Глен, возничий солнечной колесницы.

Сосуществование в рамках одной культуры столь различных пар божеств, олицетворяющих Солнце и Луну, означает присутствие в скандинавской культуре двух мифологических линий, одна из которых связана с общегерманской традицией (на что указывает, в частности, прозрачность этимологий имен Сунны и Мани), другая – Бальдр и Нанна – восходит к догерманскому субстрату и связана с культом мертвых.

Имя Бальдра не получило однозначной этимологии. Якоб Гримм, один из первых исследователей его имени предположил несколько версий. Наиболее вероятными представляется происхождение Бальдра от балто-славянского корня *balta / *bielo или же от общегерманского корня «господин», сохранившегося, например, в староанглийском слове «bealdor» (хозяин, лорд, правитель). Вместе с тем гипотеза заимствования образов Бальдра, Нанны и ряда рун (например, находящих аналогии в южноаравийской письменности гебо, беркана, инг) с Ближнего Востока не получила всеобщего признания. Сближение имени Бальдра с семитским корнем «Ba’al» (господин), а имени Нанны с ближневосточной богиней Инанной, считаются случайными созвучиями в силу значительного хронологического разрыва и культурных различий между скандинавской и левантийской культурами. Имеющиеся мифологические свидетельства не позволяют считать Бальдра божеством умирающей и воскресающей растительности, подобным Осирису или Адонису (имя последнего также переводится как «господин»), умирая однократно, он не воскресает, но продолжает жить в загробном мире.

В Скандинавии есть много топонимов, связанных с именем Бальдра, в частности есть холм, который, согласно традиции, был насыпан асами над его погребальной ладьей. Собственно рунических камней связанных с именем Бальдра в Скандинавии неизвестно, редки и его изображения. Исключение – изображение Бальдра наГосфортском кресте, (Х век) однако на нем бальдровские мотивы уже переплетены с христианскими. Изображения на восточной стороне этого креста часто рассматриваются как смерть Бальдра. В синкретичном религиозном сознании того времени Бальдр и Иисус сливались в единый образ страдающих божеств. По всей видимости, именно присутствие образа Бальдра в германском язычестве обеспечило легкость, с которой многие германские племена принимали христианство. Другим очевидным мотивом, обеспечивавшим принятие христианства, стало существование мифоритуальной практики, в которой умершие помогают живым. С другой стороны элементы бальдровского цикла часто изображаются на рисуночных камнях, таковы, например, маски, надеваемые Локи для превращения в великаншу, и фигуры самого Локи в этой маске. Намного чаще на рисуночных камнях изображают погребальную ладью, на которой умерший плывет в царство мертвых и, что вполне вероятно, возвращается к живым, после проведения соответствующего призывающего его ритуала. Поэтому рисуночные камни являются недостающим звеном, дополняющим наши представления о культе мертвых.

«þistill mistill kistill»

Труднее всего поддаются интерпретации надписи, содержащие магические заклинания. Так, до сих пор не расшифрована до сих пор надпись на руническом камнеГёрлев 1:

«Тьёрдви поставил камень после смерти Одинкара. fuþąrkhniastbmlR. Наслаждайтесь kumlet. Чертополох. Омела. Коробка. Я положил(написал ?) руны правильно. Гунне. Армунд».

Слишком много загадок содержится в этом коротком тексте. И если апотропеическое (защитное) значение верхней половины футарка логично, то на вопрос «что такоеkumlet?» не было получено сколько-нибудь правдоподобной версии. Другой перевод предполагает чтение «используйте kumlet правильно», но и он не приближает нас к разгадке.

Для понимания этого текста, следует обратиться к магической формуле «þistill mistill kistill» (буквально: «Чертополох. Омела. Коробка»), которая часто встречается и в средневековой скандинавской магии и на других рунических камнях, например, наЛедбергском камне. Даже крупнейшие рунологи склонны называть её «звучной бессмыслицей». Однако эта формула слишком устойчива и живуча в рунической традиции, чтобы считать ее бессмысленной. Очевидно, что она связана с культом мертвых и, в частности, с ритуалами поминания Одинкара, в честь которого Тьёрдви и установил этот камень и правильно вырезал на нем руны.

Первое на что обращает на себя внимание в этой формуле: Омела (в современном шведском языке – «mistel»), «слабейшее из растений», клятвой которого побрезговала Фрейя, омела, погубившая Бальдра. Третий элемент заклинания – коробочка, или «kistill», ассоциируется прежде всего с цистовым погребением, которое в современном шведском языке называет hällkista (циста умерших или ящик для погребения). Такие погребения были широко распространены в Европе в Бронзовом веке. Это слово применимо и для обозначения деревянного гроба, изображения которого на погребальной ладье часты для ранних рисуночных камней.

Сложнее понять ассоциации связанные с чертополохом, служившим для кельтов атрибутом царской власти, а его латинское название (carduum) или близко к «cardium» (сердце) или происходит от общего корня, тем более, что цветок чертополоха по своей форме напоминает человеческое сердце. Хотя археологи и отмечают, что Скандинавия находилась в определенной зависимости от кельтского импорта, трудно сказать насколько эта зависимость отражалась в мифологии и народном мировоззрении. Единственным примером заимствования, причем негативного, является кельтский бог Луг, ставший в германской мифологии трикстериальным персонажем – Локи. В силу такой неопределенности невозможно считать þistill (чертополох) является прямым кельтским заимствованием. Его присутствие в магической формуле может обозначать запустение (= зарастание чертополохом), которое Тьёрдви призывает на дома тех, кто неправильно совершает kumlet и / или попытается разрушить воздвигнутый им камень.

О последних двух элементах надписи также можно говорить лишь предположительно. Неизвестно почему из всех валькирий Тьёрдви избрал именно скачущую на волках Гунну. Упомянутый последним Армунд мог считаться в этой местности ее супругом. Во всяком случае именно они, а не более привычные нам Один или Тор охраняют камень и покой умершего Одинкара.

Итак, в развернутом виде смысл надписи на руническом камне Гёрлев-1 представляется следующим:

1. Стандартная формула с именем того, кого следует поминать.

2. Защита от злых сил при помощи верхней части футарка (fuþąrkhniastbmlR).

3. Совершайте поминальный обряд по Одинкару.

4. Да зарастет дом чертополохом, да поразит самое безопасное, да окажется в могиле / гробе, тот, кто совершает обряд неправильно и / или попытается разрушить камень.

5. Я правильно совершил обряд «укрепления камня рунами».

6. Да помогут вам и / или Одинкару Гунне и Армунд.