Надпись на камне из Скерна

Надпись на камне из Скерна (Дания, 1000 г.н.э.) помимо традиционной для поминального камня формулы содержит проклятие тем, кто попытается его уничтожить: «Колдовство падет на того, кто попытается разрушить этот камень». Аналогичное проклятие на головы тех, кто попытается уничтожить камень или стащить его с кургана, призывает и Рагнхильда, установившая в Трюггевелде камень в память о своем муже Гуннульфе. Это свидетельствует, что к рубежу тысячелетий среди скандинавов было немало фанатиков, пытавшихся бороться с руническими камнями, как с проявлением языческих культов. Также надпись важна для рунологов ещё и тем, что свидетельствует о двоеверии данов X века, Рагнхильда, жившая уже в христианское время, перечисляет все совершенные ею части погребального ритуала по мужу: приготовила погребальную ладью, насыпала курган, поставила рунический камень.

Аналогичное проклятие есть и на Главендрупском камне, датируемым первой половиной Х века, то есть языческим временем. Изначально он был поставлен другой Рагнхильдой в одном из концов каменного корабля в честь своего мужа Алли Бледного, служившего священником при храме Тора. Первая надпись не содержала проклятий или каких-то других магических формул. Что произошло дальше, неизвестно, но через некоторое время сыновья Алли и их слуга Соти были вынуждены обновить надпись от своего имени и от имени Рагнхильды, причем к стандартной формуле было добавлено благословение «Тор благословил эти руны», а также проклятие тем, кто может попытаться уничтожить или убрать поминальный камень. Время, в которое жила Рагнхильда, жена Алли Бледного было ещё языческим, но, судя по всем косвенным данным, в то время было неспокойно и требовалось особое проклятие, чтобы отпугнуть фанатиков и гробокопателей.

Еще более глобальное проклятие нарушителям поминального камня содержится на камне поставленном в Скарпокере (Сёдерманланд, Швеция, XI век): под ним «...земля разверзнется, И сверху[над осквернителем разверзнется] – небо».

Вполне вероятно, что другим надежным средством отпугнуть фанатиков служат характерные для этого времени и упоминания в надписях христианских святых. Такова, например, надпись на камне из Тилитсе, призывающая Иисуса и архангела Михаила хранить душу человека, установившего камень. Однако сама надпись содержит вполне языческие мотивы:

«Эскил Сулкессон поставил этот камень для себя. – говорится в ней. – Всегда он будет стоять, пока будет существовать этот памятник, сделанный Эскилом. Христос и святой Михаил да хранят его душу».

Эта надпись демонстрирует любопытный пример того, что человек, не надеясь на благодарность родственников после смерти, мог изготовить рунический камень сам для себя и предполагал таким образом обрести вечную жизнь в этом камне до тех пор, пока будет он будет стоять на земле.

Подобный метод защиты есть и в надписи сделанной священником Юаном из Корнамдала (Мэн, надпись ММ-144), в которой он поминает Христа, Малахию, Патрика и даже Адама. А в другой надписи, также происходящей с острова Мэн (ММ-101), Мелбригт, сын Атакана кузнеца, возводит крест «за грехи души своей», что вполне соотносится желанием Эскила Сулкессона создать поминальный камень для себя самого, но желание облачено в одобряемую церковью форму раскаяния в совершенных грехах.

Хаилгаирский камень, найденный на Готланде в 1980 году, демонстрирует своеобразный синтез христианских и языческих традиций. Изначально он представлял собой рисуночный камень с языческими погребальными изображениями. Около 1100 года его раскололи на три части и использовали для новых поминальных камней. Поверх старых изображений вырезали кресты и рунические надписи. Одна из частей содержит текст, навеянный христианством: «Пусть в душе [умершего] будет мир всё то время, пока стоит здесь камень, [ему] посвященный». Но пространное рассуждение о пребывании души в мире, как и в случае с камнем из Тилитсе, становится вполне реальным и прагматичным, если понимать, что речь идет о надежде на то, что умерший будет жить в камне до тех пор, пока стоит камень.

Прорастание языческих традиций, по всей видимости, демонстрирует и частично сохранившаяся надпись на одном из крестов с острова Мэн (ММ 141). В ней автор надписи, хотя и призывает Иисуса на помощь, но говорит, что умеет «рассматривать руны и интерпретировать их правильно». Скорее всего, речь идет о человеке владеющим магией и искусством предсказания, но при этом формально соблюдающем христианские обычаи. С того же острова Мэн происходит и фрагментарная надпись ММ-145, датированная второй половиной XII века. Сохранился лишь текст «Юан священник вырезал эти руны» и перечисление верхней части рунического алфавита «Fuþorkhniastbml». Судя по этой надписи священник не только не оставил своего языческого ремесла, то и подобно магам IV-VI веков верил в то, что перечисление рун служит защитой от злых демонов и фанатиков, желавших разрушить камень.

В свете скандинавского двоеверия X-XII веков, похоже, что носители теофорных языческих имен Торфаст и Торгисл, поставившие камень Акер-1 (Грёдбю, Дания), обращаясь за помощью к «богу и матери бога», на самом деле призывают Одина и Фрейю, а не Иисуса и Марию.