Мудрый демон тамплиеров 5 страница

В шестнадцать лет он отправился в паломничество. Он мечтал посетить Гроб Господень в Иерусалиме. Христиан добрался до Египта через Ливию и Фес. Он также побывал на Кипре, где умер сопровождавший его друг. Затем, через Дамаск и Иерусалим, он попал в некое место под названием Дамкар, где учился на протяжении трех лет и был посвящен в суфийское братство, известное как Ихван аль-Са- фа, или Братство Чистоты. В течение этого периода он перевел на латынь сочинение «Либер М, или Книга Мира», где якобы содержалась вся прошлая и будущая мировая история.

По возвращении в Европу Христиан был преисполнен решимости передать другим все то, что ему удалось узнать. Сначала он остановился в Испании, где его подвергли осмеянию. Пережив несколько подобных унижений, он вернулся в Германию, чтобы жить в уединении. Через пять лет он собрал вокруг себя группу из пяти старых друзей, с которыми вместе рос в монастыре.

Так было положено начало Братству Розового Креста.

Христиан научил друзей всем тайным наукам, которые он узнал за время своих путешествий. Вместе они написали книгу, где содержались «все человеческие желания, просьбы и надежды» Они также договорились взять на себя шесть обязательств: бесплатно лечить больных; перенимать обычаи приютивших их стран, чтобы не привлекать к себе внимания; каждый год возвращаться в дом Христиана Розенкрейца, теперь известный как дом Святого Духа, или присылать письмо, объясняющее причину отсутствия; перед смертью каждый брат должен был выбрать своего преемника и посвятить его. Они согласились с тем, что их братство будет оставаться скрытым от посторонних на протяжении ста лет.

К ним присоединилось еще четыре брата, после чего все восемь членов разъехались по разным частям света, чтобы реформировать и преображать их.

Экстраординарные способности, приписываемые розенкрейцерам, сделали их одной из главных романтических легенд в европейской истории. Они обладали даром долголетия — Розенкрейц умер, в 1485 году в возрасте 107 лет. Поскольку розенкрейцеры знали «тайны природы» и имели возможность командовать бесплотными существами, они могли осуществлять свои желания магическим путем, но делали это в основном в тех случаях, когда совершали чудеса исцеления. Они могли читать мысли, понимать любые языки, общаться на больших расстояниях и даже отправлять в другие места живые образы самих себя. Они также могли становиться невидимыми.

Согласно эзотерической традиции, великий каббалист Роберт Фладд был одним из тех ученых, которым Яков I поручил работу над «Официальным вариантом» Библии. Хотя его самого часто называли розенкрейцером, по меньшей мере, можно с уверенностью сказать, что он был хорошо информированным и симпатизирующим попутчиком. Фладд выступил в защиту братства в печати с опровержением обвинения в черной магии. Он заявил, что сверхъестественные способности розенкрейцеров являются дарами Святого Духа, которые перечислены святым

Павлом в Послании к Коринфянам — пророчество, чудотворство, владение языками, предвидение, исцеление больных, изгнание демонов. То, что местные приходские священники больше не могли делать подобные вещи, еще больше усиливало увлеченность Европы таинственными розенкрейцерами.

По имеющимся данным, жрецы древности могли вызывать богов во внутреннее святилище храма, но после того, как в 869 году Церковь отменила различие между душой и духом, умение устанавливать связь с духовными мирами было постепенно утеряно. К XI веку священники больше не могли вызывать даже видения духовных миров во время мессы. Теперь, в XV веке, духовные миры начали просачиваться назад через портал, открытый розенкрейцерами.

Но здесь было что-то еще. Экхарт и Таулер говорили о материальной трансформации тела духовной практикой. Экхарт оставил интригующие намеки на алхимию: «Медь, — сказал он, — остается беспокойной, пока не станет ртутью». Но более систематические сочинения только начали появляться вместе с розенкрейцерством.

Ни у одного другого великого художника алхимические идеи не лежат так близко к поверхности, как у Иеронима Босха.

Об этом голландском маге известно немного, за исключением того, что он был женат, имел лошадь и, как говорят, внес свой вклад в создание запрестольных образов и рисунков для витражей в соборе своего родного города Ахена. Босх умер в 1516 году, значит, он писал в то время, когда Кристиан Розенкранц еще был жив.

В 1960-х годах профессор Уильям Френджер опубликовал монументальное исследование творчества Босха, проведенное в контексте эзотерического мышления того времени, когда жил художник. Френджер пояснил смысл картин, которые до этого казались странными и непонятными.

Многие картины Босха названы «Рай», «Ад» или «Апокалипсис» — возможно, лишь на основании того, что они содержат странные призрачные элементы, не входящие в состав общепринятой христианской иконографии и теологии. Но в действительности картины Босха являются глубоко эзотерическими и противоречат церковной догме. Например, Босх не считал, что нераскаявшиеся грешники попадают в ад — пусть это послужит им уроком на целую вечность. Он верил в то, что после смерти душа совершает путешествие через сферу луны, поднимается через планетарные сферы к высшим небесам, а затем спускается в следующее воплощение. На приведенном ниже фрагменте одной из панелей триптиха «Сад Земных Наслаждений», традиционно известной как «Ад», на самом деле показано, как душа собирается спуститься из одной сферы в другую.

Согласно Френджеру, картины Босха, в том числе знаменитая столешница «Семь смертных грехов», выставленная в музее Прадо в Мадриде, свидетельствуют о том, что он знал о методиках достижения измененных состояний осознания, практикуемых в различных эзотерических школах по всему миру. Согласно индийскому эзотерическому учению, повелитель космических сил Пуруша присутствует и на солнце, гг в зрачке глаза. В Упанишадах написано: «Пуруша в зеркале, на нем я медитирую». Пристально глядя на свое отражение в правом глазу, вы можете расширить сознание, перейдя от созерцания своего ограниченного эго-сущности к созерцанию солнцеподобной богосущности, которая находится в основе всего. Этот метод также практиковал голландский мистик Ян ван Рюйсброк, который описал, как отречение от себя и отречение от мира сначала приводит к ощущению пустоты и хаоса. Затем поле зренггя начинает заряжаться космической энергией. Образы, которые поначалу кажутся расплывчатыми и хаотичными, внезапно сливаются в осмысленную картину.

Этот метод медитации «глаза-в-глаза» можно также практиковать в сексуальном контексте.

Провидица Мехтильда Магдебургская имела видения о времени, когда чувственная жизнь будет полностью интегрирована в духовный порядок вещей. Этот импульс, считала она, вырастет и укоренится в Северной Европе, где появилось нечто весьма отличное от аскетизма Раймунда Лул- лия. Некоторые влиятельные при жизни Босха эзотерические группы, такие, как Братья и Сестры Свободного Духа, руководствовались видениями общин, скрепленных не законом, а любовью. При мудром направлении любовь может превратиться в путь к божественному совершенству.

По словам Френджер, секс — это лезвие ножа.

Автором, наиболее тесно ассоциировавшимся с братством розенкрейцеров, не в последнюю очередь по той причине, что некоторые из принадлежавших ему сочинений,

как говорят, похоронили вместе с его основателем, был Парацельс.

«Я грубый человек, рожденный в грубой стране», — сказал Парацельс. Он родился в небольшом селении около Цюриха в 1493 году. Это был странный и агрессивный человек. У него, по всей видимости, никогда не росла борода, и в преклонные годы он сохранял юную внешность.

Он учился у Тритемия, аббата монастыря святого Иакова, расположенного в окрестностях Вюрцбурга. Тритемий был одним из величайших эрудитов своего времени, а также учителем Корнелия Агриппы. Тритемий утверждал, что знает, как посылать свои мысли на крыльях ангелов более чем за сто миль. Император Максимилиан I попросил его вызвать призрак своей покойной жены, и когда Тритемий повиновался, император имел возможность убедиться в том, что это действительно она, по родинке на затылке фантома.

Соученик Парацельса Корнелий Агриппа стал бродя- гой-интеллектуалом, которого постоянно окружали слухи, связанные с волшебством. Говорили, будто бы его большой черный пес Монсиньор имеет демоническое происхождение и что он держит своего хозяина в курсе всех событий, происходящих в радиусе ста миль. Его трактат «De Occulta Philosophia» стал попыткой написать энциклопедический отчет о практике христианизированной Каббалы. К нему прилагался объемистый сборник магических заклинаний, которые оккультисты используют по сей день.

Однако Парацельс, судя по всему, не испытывал особого восторга от энциклопедических знаний Тритемия. Очевидно, он хотел учиться не в библиотеке, а на собственном опыте. Он поселился среди шахтеров, чтобы самому больше узнать о минералах. Он также много путешествовал, изучая народные лекарственные средства и методы лечения различных заболеваний. Маршруты его экспедиций покрывают обширное пространство от Ирландии до

наводненных крокодилами африканских болот. С одной стороны, его можно рассматривать как предшественника братьев Гримм, спешивших собрать древние эзотерические знания до того, как они исчезли. Он знал, что сознание изменяется и что по мере развития интеллекта человечество утратит инстинктивное знание целебных трав — знание, которое до той поры оно разделяло с высшими животными. На пике неизбежного перехода он попытался написать об этих вещах как можно более полный и систематизированный отчет.

В 1527 году он стал врачом в швейцарском городе Базеле и вскоре прославился благодаря своим чудесным исцелениям. Вполне естественно, он нажил себе врагов среди врачей, уже работавших в этом регионе. Парацельс с презрением относился к традиционной медицине своего времени. В типичной для него высокомерной манере он написал о Галене, авторе медицинских учебников той поры: «Если бы только ваши шарлатаны знали, что их принц Гален застрял в Аду, откуда шлет мне письма, они перекрестились бы лисьим хвостом».

Его чудесные целительские способности породили слухи о некромантии. Обычно он носил при себе трость с вкладным мечом, в головке эфеса которого, согласно слухам, хранилось его самое эффективное алхимическое лекарство. Он вылечил богатого каноника, которому не смогли помочь другие врачи, но когда этот человек отказался заплатить, местные судьи встали на сторону пациента, и друзья Парацельса посоветовали доктору бежать.

Он провел годы в странствиях. Природа, говорил он, была его учителем. «Я не желаю ни жить в комфорте, ни стать богатым. Счастье лучше, чем богатство, и счастлив тот, кто странствует, не имея при себе ничего, что требовало бы его заботы. Тот, кто хочет изучить книгу природы, должен ступать ногами по ее листьям».

Возможно, вы подумали, что эта в высшей степени разумная философия, объединенная с реалистичной практи

ческой методологией, могла бы привести к чему-то очень близко напоминающему современную медицинскую науку. Но некоторые сочинения Парацельса кажутся дикими и странными. Например, он описал Monstra, невидимое существо, которое может появляться из продуктов разложения спермы. Он также поведал о Mangonaria, волшебной силе подвешивания, посредством которой можно поднимать в воздух тяжелые предметы. Он говорил, что знает определенные места, где живет большое количество эле- менталей, перенявших человеческие привычки в одежде и манерах.

Парацельс также высказывал странные и удивительные идеи о сне и сновидениях. Он утверждал, что во время сна сидерическое тело — животный дух — становится свободным в своих движениях. В таком состоянии он может подняться до сферы предков и общаться со звездами. Он говорил, что духи, желающие использовать людей, часто воздействуют на них в снах и что спящий человек может посетить другого в своем сновидении. Он писал, что инкубы и суккубы питаются поллюциями.

Парацельс также был пророком и в преклонные годы предсказывал возвращение Илии, который придет и «восстановит все вещи».

Однако при всем его увлечении магией Парацельсу на самом деле принадлежат открытия и достижения, благодаря которым его порой называют отцом современной экспериментальной медицины.

В этом парадоксе скрыт ключ к пониманию тайны нашей эпохи.

Тоже порой причисляемый к розенкрейцерам, хотя сам он нигде об этом не говорил, великий английский маг доктор Ди был движим сильнейшим желанием напрямую общаться с духовными мирами.

Доктор Ди, возможно, представлял собой самый яркий архетип мага со времен Заратустры. Образ Ди вошел в по

пулярную массовую культуру — чародей с длинной белой бородой в черной мантии и скуфейке, работающий в лаборатории в окружении алхимических инструментов. Среди вспышек молний он вызывает бесплотных духов с помощью пентаграмм и других магических символов, нарисованных мелом на полу.

Джон Ди родился в уэльской семье, проживавшей в Лондоне. Блестящий молодой ученый, в двадцать лет он уже преподавал в Париже эвклидову геометрию и подружился с Тихо Браге. В конце 1570-х годов он основал кружок, названный именем Дионисия Ареопагита, членами которого были сэр Филип Сидни и Эдмунд Спенсер, поэма которого «Королева фей» изобилует розенкрейцерскими и другими эзотерическими образами. В некрологе Сидни было сказано, что он «пытался раскрыть тайны химии под руководством Ди».

Ди собрал великолепную библиотеку, которая, как говорят, уступала лишь библиотеке знаменитого французского историка де Ту. Каббала занимала центральное место во всех его исследованиях. Он верил в математическую основу всех вещей и считал, что существует возможность выделить ряд объединяющих принципов в учениях древних. Он воплотил эти принципы в своем крайне сложном глифе «Monas Hieroglyphica».

Репутация Ди была такова, что молодая принцесса пригласила его выбрать дату ее коронации под именем Елизаветы I посредством астрологических вычислений. Ди также помогал направлять елизаветинскую внешнюю политику как в Европе, так и в спорных вопросах, связанных с Америкой. Вот один малоизвестный, но задокументированный факт: на пике своего благосостояния доктор Ди обладал грамотой, предоставляющей ему право собственности над обширным земельным массивом, называвшимся Канадой. Кроме того, его видение будущей Британской империи — выражение, придуманное им самим, — помогало вдохновлять и направлять национальные исследова-

Парацельс и его трость е вкладным мечом. Одна из популярных легенд о Парацельсе гласила, что он носит в головке эфеса своего меча демона Азота. В превосходной биографии ІІарацельса «Дьявольский доктор», написанной недавно Филипом Болом, отсутствует одна маленькая деталь — следовало бы пояснить, что в этом скрыта тонкая шутка. Тайный огонь алхимиков, освобождающий душу от тела, назывался cizoth. Он содержится в семени. Мы можем вспомнить, что в индийской алхимии р'гуть иногда называли спермой Шивы. Таким образом, получается, что меч Парацельса был выкован в огне сексуального желания. Это плотский меч, и cizoth, истекающий из его конца, — э го философская ртуть. В естественных условиях сперма обладает свойством эфирной сети, в которую может приземлиться дух, чтобы затем воплотиться. Но Пара- цельс также знал о некоторых неестественных практиках, тайных сексуальных упражнениях, выполняемых перед отходом ко сну, которые позволяют освободить растительное тело от материального и помогают также другим видам духов спуститься на землю и появиться перед ним в сновидениях тельские экспедиции, совершавшие великие географические открытия.

В 1580 году, стремясь к более непосредственному духовному опыту, он решил связаться с медиумом.

Сон Ди был нарушен. В его доме по ночам раздавались странные стуки. Ди нанял медиума по имени Барнабас Сол, который утверждал, что может видеть ангелов в своем магическом кристалле, но уволил его через шесть месяцев. В 1582 году он встретил Эдварда Келли, странного человека, который носил скуфейку — очевидно, для того, чтобы скрыть отсутствие ушей, отрезанных в наказание за чеканку фальшивых монет. Келли заявил, что сумел разглядеть архангела Уриила в «зрячем камне» Ди и таким образом положил начало сотням спиритических сеансов. Эти сеансы позволили Ди узнать, как расшифровать речь ангелов, которую он называл енохианским языком.

Начало заката великого мага можно проследить по этой связи с Келли. Человек, чьи мечты об империи помогли сформировать карту мира, с головой ушел в исследования сомнительных эзотерических спекуляций и практик.

Во время своей поездки в Праіу доктор Ди признался императору Священной Римской империи Рудольфу II, что сорок лет занимался поисками того, что ему хотелось узнать, но не смог найти этого ни в одной книге. Поэтому он решил призвать ангелов и попросить их ходатайствовать за него перед Богом, чтобы тот разрешил ему спросить о тайнах творения. Он сказал Рудольфу, что использовал для этой цели камень. Кроме того, Ди добавил, что всегда спешит удостовериться в том, что духи, с которыми он общается, имеют добрую, а не демоническую природу.

Был ли Келли всегда таким же скрупулезным? Соратники похвастались Рудольфу, что могут превращать в золото основные металлы. Когда им не удалось этого сделать, они были вынуждены бежать. По-видимому, Келли к этому времени помыкал своим старшим компаньоном. Об этом можно судить хотя бы по тому, что он вынудил Ди пойти на унизительный обмен женами. Многие подозревали Келли в мошенничестве и в том, что он лишь делает вид, будто получает ответы на свои призывы к духам.

В 1590 году Келли получил сообщение на енохианском языке, которое, по-видимому, так его напугало, что он сразу разорвал отношения как с духами, так и с Джоном Ди. В переводе с ангельского языка на английский это послание звучит следующим образом: «Лев не знает, куда я иду, и ни один из полевых зверей не понимает меня. Я лишилась девственности, и все же я девственница; я освящаю, хотя сама не освящена. Счастлив тот, кто обнимает меня, поскольку⁷ ночами мои губы слаще самой жизни. Я шлюха для тех, кто ласкает меня, и девственница с теми, кто меня не знает. Очистите ваши улицы, о, вы, сыны человеческие, и вымойте ваши дома...» Может быть, Келли увидел в этом послании Вавилонскую Блудницу Апокалипсиса и свидетельство близкого конца света?

Ди остался в Англии, где жил в бедности, словно брошенный всеми король Лир, не способный поддерживать семью. В последние годы жизни он разглагольствовал и бредил, впадал в паранойю, ему повсюду мерещились заговоры и контрзаговоры. После его смерти появился культ доктора Ди, и многие, включая автора дневников Джона

Обри и выдающегося масона Элиаса Эшмола, предположили, что он был розенкрейцером.

Такова популярная версия истории доктора Ди. Более глубокий смысловой уровень — а также истинная мотивация Ди, стоящая за всеми его поступками, — касается истории отношений человечества с духовными мирами.

Как мы уже видели, христиане оказались оторванными от духовных миров. Церковь больше не могла обеспечить верующим прямой духовный опыт или личный контакт с духовными реалиями. Люди требовали чудес, и только тайные общества знали, как удовлетворить их желание.

Доктор Ди сказал римскому императору, что, если его оккультные методы церемониальной магии получат распространение, каждая церковь в христианском мире сможет демонстрировать прихожанам явления призраков в любой день недели. Это стало бы возвращением к духовному рвению ранней церкви, церкви Климента и Оригена, из которой еще не были исключены каббалистические и герметические элементы. Мировая церковь снова стала бы магической Церковью.

Это было великим евангелистским видением доктора Ди.

Для современного здравого смысла такая идея может показаться возмутительной, но мы должны рассматривать ее в контексте церковной практики того времени. Как мы уже видели, невозможно провести четкую разграничительную линию между священнодействием и колдовством. Однако доктору Ди магические ритуалы вызова духов, практиковавшиеся приходскими священниками, казались не более чем народным суеверием, которому недостает интеллектуальной строгости, изощренности и систематического подхода.

Неоплатоническое стремление к систематическому мышлению о духовном опыте и духовных мирах распространилось из Южной Европы, оказав влияние на таких ученых, как Тритемий, Агриппа и Ди. Немец Иоганн Рейх- лин сформулировал христианизированную Каббалу. Он доказал божественное происхождение Иисуса Христа с помощью каббалистических аргументов и продемонстрировал, что имя Иисуса было зашифровано в Тетраграмато- не, или священном имени Бога.

Ди, несомненно, интересовался всеми этими теориями, но жаждал личного опыта. Его подход был экспериментальным, но в то же время систематическим. Ди ратовал за разумное применение оккультных методик, способных производить духовные явления на контролируемой, регулярной и предсказуемой основе. В нем, как в Бэконе, мы видим первые признаки пробуждения научного духа. Развитие умственных способностей, которые были необходимы для появления современной науки, происходило отчасти и в оккультном контексте.

Ди нашептывал на ухо римскому императору, что если он выдержит пост определенной продолжительности, выполнит такое-то дыхательное упражнение нужное количество раз и с нужными интервалами, затем займется такой-то сексуальной практикой и произнесет такую-то формулу в астрологически предопределенное время, это позволит ему войти в измененное состояние осознания, в котором он сможет свободно и разумно общаться с жителями духовных миров. Все это было установлено воспроизводимым экспериментом, имеет прецедент тысячелетней практики и приводит к предсказуемым результатам.

Иными словами, Ди стремился добавить в поток мировой истории нечто абсолютно новое. Цель братств посвященных, таких как розенкрейцеры, всегда состояла в том, чтобы способствовать распространению недавно появившихся форм сознания, соответствующих изменяющимся временам. Современный комментатор Майкл Мейер, пишущий с очевидным инсайдерским знанием розенкрейцеров, сказал, что «их действия всегда определялись знанием истории и знанием законов эволюции человеческой расы».

Эти законы эволюции действуют как на историческом, так и на индивидуальном уровнях. Это законы, описывающие парадоксальную природу жизни, названные нами ранее глубинными законами. Они описаны в «Автобиографии Йога» Парамаханса Йогананда как «более тонкие законы, которые управляют скрытыми духовными уровнями и внутренним царством сознания... познаваемые через науку йоги». Формулировки этих законов разбросаны по всей розенкрейцеровской литературе:

Небеса находятся совсем не там, где мы полагаем.

Если вы прекратите ограничивать вещь внутри себя, желая ее, и если вы сумеете отстраниться от нее, она сама придет к вам.

То, что убивает, производит жизнь. То, что вызывает смерть, приводит к воскрешению.

Розенкрейцерские концепции этих законов вскоре появятся на поверхности основного исторического потока и трансформируют культуру Запада.

Возможно, самое необычное в карьере Ди — это то, как близко он подошел к поверхности традиционной истории. Он не только был открыто утвержден Елизаветой I на должность ее придворного чародея, не только пытался представить Церкви ритуальную магию под эгидой римского императора, но также был настолько хорошо известен, что драматурги могли изобразить его в своих пьесах, ожидая, что публика его узнает, — в «Алхимике» Бена Джонсона или «Буре* Уильяма Шекспира.

Как мы вскоре убедимся, Ди оказался лишь первым в череде странных и трагических персонажей, которые пытались ввести эзотерические доктрины в жизнь общества.

Оккультный католицизм

Якоб Бёме — Конкистадоры и Контрреформация — Тереза, Хуан де ла Крус и Игнатий Лойола — Манифесты розенкрейцеров — Битва у Белой Горы

1517 году папа решил возобновить продажу индульгенций, чтобы заплатить за новую базилику собора Святого Петра в Риме, который должен был стать самым роскошным, самым величественным зданием в мире. Мартин Лютер, учитель из Виттенберга, прибил свои тезисы против продажи индульгенций к двери местной церкви, которая у членов общины служила доской для объявлений.

Когда папа в ответ прислал буллу об отлучении Лютера от церкви, тот сжег этот документ на глазах у восхищенной толпы. «На том стою», — объявил он. В Северной Европе, особенно в Германии, поднималась волна недовольства, вызванная требованиями бездумного подчинения папской власти и жаждой духовной свободы. Герой дня, Лютер, избежал сожжения на костре благодаря защите местного князя, и вскоре все больше немецких лидеров стали принимать участие в его протестах против засилья папства. Так произошло рождение протестантства.

Некоторые видели в Лютере реинкарнацию Илии, который, согласно пророчествам Малахии и Иоахима Флор- ского, придет снова, чтобы стать предвестником новой эры.

Лютер был пропитан мистической мыслью, учениями Экхарта и Таул ера. Его ближайшим другом и литературным соавтором был оккультист Филипп Меланхтон, племянник знаменитого каббалиста Рейхлина. Меланхтон был поклонником астрологии и автором биографии Фауста. Сам Лютер чувствовал себя специалистом в общении с духовными мирами, слышал голоса, указывавшие ему путь, и однажды швырнул чернильницу в демона, который его дразнил.

Но был ли он посвященным одного из тайных обществ? Существуют некоторые интригующие намеки. Однажды он назвал себя «переданный мастер» — выражение, которое мог бы использовать посвященный масон определенного уровня. Он одобрительно отзывался об алхимии, хваля ее за «аллегорию и тайный смысл», и признавал, что она играет роль в восстановлении гуманизма.

Интерес у некоторых комментаторов вызывал и тот факт, что Лютер избрал в качестве своего символа розу.

Однако белая пятилепестковая роза Лютера, содержавшая маленький крест, не была мистической красной розой розенкрейцеров, распятой на кресте вещества, которое она должна преобразить. Нет никаких причин полагать, что Лютер усматривал в своей розе некую связь с оккультной физиологией.

Хотя сначала Парацельс был сторонником Лютера, швейцарский маг испытал разочарование, когда Лютер провозгласил свою доктрину предопределенности, которая показалось Парацельсу старым римским элитизмом под новым названием. Кроме того, Парацельс был пацифистом, и хотя Лютер не нес прямой ответственности за массовые убийства католиков, которые стали происходить, как только он достиг политической власти, ему ничего не стоило их остановить. Лютер пришел к власти на волне энтузиазма и мистического рвения, но, оказавшись наверху, он стал бояться этих вещей, так как видел в них угрозу своему авторитету и всем своим достижениям

Склонный к меланхолии и паранойе, он как будто не желал останавливать преследования католиков, которые велись от его имени. .

Розенкрейцеров можно рассматривать как радикальное крайнее левое крыло Реформации, и то, как лютеранская церковь обошлась с ними, лучше всего иллюстрирует история Якоба Бёме.

Сочинение Бёме «Mysterium Magnum», его комментарий к Книге Бытия, открывает головокружительные просторы тайного каббалистического смысла. Оно воспламеняло массовое воображение в великую эпоху протестантизма, не в последнюю очередь из-за своего влияния на «Потерянный Рай» Джона Мильтона. Его подробные описания оккультной физиологии человеческого тела представляют собой самые явные доказательства существования независимой западной традиции чакр до начала проникновения восточных учений в Европу в XVIII веке. Он также предоставляет почти исчерпывающий отчет о соответствиях между небесными телами, минералами и растениями, подобный тому, который ранее предлагали Агрип- па и Парацельс, но в более фрагментарном виде.

Все это может показаться еще более удивительным, если принять во внимание, что у Бёме почти полностью отсутствовало какое-либо образование. Можно сказать, что его в чем-то предвосхитил Фладд со своей интерпретацией Библии, где история сотворения мира рассматривается как серия алхимических разъединений, — но нет никаких оснований предполагать, что он когда-либо читал Фладда.

Родившийся в 1575 году у неграмотных родителей, Якоб Бёме был учеником сапожника. Однажды к ним в лавку зашел незнакомец, который купил сапоги, а затем, уже на выходе, назвал Якоба по имени и попросил его выйти вместе с ним на улицу. Якоб был удивлен тем, что незнакомец знает его имя, но он еще больше удивился, когда тот остановил на нем пронизывающий взгляд и сказал: «Якоб, ты еще мал, но придет время, когда ты станешь великим, и мир будет покорен твоей воле. Читай Святые Писания, и ты найдешь в них наставления и утешения, ибо тебе предстоит вынести много страданий, жить в бедности и быть гонимым. Но будь смелым и настойчивым, ибо Бог любит тебя». Незнакомец повернулся и исчез, после чего Бёме больше никогда его не видел. Но эта встреча произвела на него неизгладимое впечатление.

Он стал значительно более серьезным, что порой вызывало замешательство у некоторых людей. Когда хозяин выгнал его на улицу, он стал бродячим торговцем, упорно трудился и в конце концов открыл собственный магазин.