Литва после 1905 года: культурная борьба

Хотя после революции в России и появился орган пред- ставительской власти – парламент, состоящий из Государственного со- вета и Государственной думы, но выборы в него не были демократиче- скими, а царь, хоть и поделился с ним законодательной властью, но всю исполнительную власть и право принятия конституционных законов сохранил за собой. На выборах в Думу литовцы, объединившись с евре- ями против помещиков и польскоязычных политиков, выбрали своих первых парламентариев, по большей части социал-демократов. Не из- менилась и модель местного самоуправления. В Литве так и не было

учреждено органов местного самоуправления, так называемых земств, которые могли бы дополнить эту модель, между тем как в самой России земства появились еще в 1864 г. При рассмотрении в Государственной думе вопроса о политической автономии Польши литовские деятели высказали мысль, что в таком случае от Польши следовало бы отделить литовские территории, т. е. Занеманье, которое теперь все чаще назы- вали Сувалкией (поскольку основная его часть входила в Сувалкскую губернию). Однако Дума не утвердила проект автономии Царства Польского.

В Российской империи бывшие территории ВКЛ продолжали но- сить название Северо-Западного края и трактоваться как исконные русские земли. А это означало, что поляки, литовцы, евреи считались не более чем национальными меньшинствами этого региона, которым дозволяется заниматься своей культурной деятельностью постольку, поскольку с точки зрения царской администрации она не противоре- чит интересам империи. Государственная система образования все еще оставалась русской, хотя в государственных училищах, в том числе и в средних, было разрешено преподавание литовского и польского языков в качестве отдельных предметов (в средних школах – не обязательных). Литовцам и полякам уже не запрещалось работать учителями, более того, школы было позволено открывать и частным лицам, и обществен- ным организациям – в таких школах преподавание можно было вести как на литовском, так и на польском языках. Больше всего (около 70) таких начальных училищ с литовским языком обучения основали ка- толические общества. В Занеманье действовала и частная женская гим- назия с литовским языком обучения. В деревнях детей продолжали об- учать чтению, письму и счету небольшими группами на дому – власти больше этого не запрещали.

После революции, с исчезновением возможностей получения для Литвы политической автономии литовские (как, кстати, и польские) деятели сосредоточились на культурной работе среди широких слоев населения, политически ориентированных на идею собственной госу- дарственности. Предполагалось, что рано или поздно в Литве могут сложиться условия для конкретной политической борьбы за реализа- цию этой идеи, что связывалось либо с новой революцией в России, либо с войной в Европе.

На уровне пропаганды шла конкурентная борьба между полити- ческими группировками различной идеологической направленности (нередко называвшими себя партиями). Они действовали отдельно от имени литовского или польского сообществ, которые в той или иной

степени стояли на позициях литовского либо польского этнолингви- стического национализма и a priori считали цели противной сторо- ны враждебными и незаконными по своей сути. Такой позицией не руководствовались только нелегальные крайние левые организации, ориентировавшиеся на коммунистическую революцию и так называ- емый пролетарский интернационализм, но не обладавшие никаким влиянием в этом регионе, горстка интеллектуалов, да не слишком многочисленное демократическое течение «крайовцев», лелеявших мысль о государственности ВКЛ. Они пропагандировали идею авто- номной Литвы в исторических границах ВКЛ как государственного мультикультурного объединения литовской, польской, белорусской, в определенном смысле и еврейской наций, где первые три языка об- ладали бы государственным статусом. Если бы это образование стало независимым государством, оно могло бы вступить с Польшей в союз по типу конфедерации или равноправной федерации. Но литовцам крайовцы казались поляками, а польским националистам – «нена- стоящими» или «совершенно неверно» мыслящими поляками. В тех исторических обстоятельствах установки крайовцев были сложно осуществимы из-за взаимных фобий.

Среди литовских группировок наиболее устойчивые позиции были у христианских демократов, в большинстве своем состоявших из пред- ставителей католического духовенства, примкнувших к литовскому национальному движению. Они могли действовать через Церковь, ка- толические культурные и образовательные учреждения, многочислен- ные печатные издания. Наибольшее внимание они уделяли развитию литовской культурной и общественной деятельности в соответствии с католической доктриной. Вместе с группой будущих таутининков (лит. tautininkai «националисты»), сплотившихся вокруг журнала «Вильтис» («Надежда») под редакцией Антанаса Сметоны, они боролись за права литовского языка в костелах Виленской епархии. Нередко эта борьба выливалась в настоящие сражения между поляками и литовцами. В епархии преобладали польские христианские демократы, опиравшиеся на польскую националистическую доктрину, видевшие польское госу- дарство в как можно более широких границах бывшего ПЛГ и стремив- шиеся к усилению позиций польского патриотизма и польского языка. Христианские демократы демонстрировали лояльность по отношению к империи, благодаря чему царская администрация не слишком пре- пятствовала их деятельности.

Одним из самых серьезных конкурентов христианских демократов в литовском национальном движении была либеральная Литовская демо-

кратическая партия, образованная на основе организации, издававшей в 1902 г. журнал «Варпас» («Колокол»). Эти интеллектуалы пропаган- дировали принцип отделения Церкви от государства. идеалом их по- литической программы была независимая демократическая Литовская Республика в границах исторических и этнографических литовских земель, «со справедливым распределением богатств», связанная с со- седними демократическими странами федеративными отношениями. Демократы выпускали нелегальные издания, сотрудничали с литов- скими социал-демократами и даже попытались через масонские ложи договориться о перспективах будущей государственности с польскими общественными деятелями-масонами, но общего языка так и не нашли. СДПЛ (Социал-демократическая партия Литвы) – старейшая ли- товская партия, связанная с общими идеалами литовского националь- ного движения, после революции утратила популярность в обществе и сильнее всех пострадала от репрессий со стороны царских властей. Социал-демократы, поддерживая идею независимости Литвы, выска- зывались за социальные реформы, равноправие литовского и польско-

го языков в Литве.

На территории Литвы действовало также множество обществен- ных и культурных организаций, были открыты отделения почти всех польских политических партий. Активнее всех свою деятельность здесь развила Польская национал-демократическая партия во главе с польским национальным лидером Романом Дмовским, идеологом польского «органичного» национализма. В воображаемом национал- демократами Польском государстве (или в автономной Польше в со- ставе Российской империи) литовцам отводилась роль этническо- го культурного меньшинства. От позиции национал-демократов не слишком отличались и воззрения польских христианских демократов. иных взглядов на перспективы Литвы придерживалась Польская соци- алистическая партия под руководством Юзефа Пилсудского, выходца из этнической Литвы. Соратники Ю. Пилсудского были прежде всего сторонниками решительной борьбы с Россией, включая террористиче- ские акты. Сам Ю. Пилсудский был приверженцем идеи возрождения бывшего Польско-Литовского государства. Его двойственную структу- ру он представлял себе как федерацию, а саму Литву предполагал раз- делить на три части – западную – с основным литовским населением, центральную – с основным польским населением (Вильно и Гродно), и восточную – с белорусским населением (Минск), где было бы ме- сто и белорусскому языку. Конечно, во всей этой тройственной Литве польский язык обладал бы официальным статусом. Ю. Пилсудский не

Участники съезда Литовского научного общества в Вильне

в 1912 г. В первом ряду слева направо: языковед Йонас Яблонскис,

писательница Юлия Жимантене-Жемайте, Пятрас Кряучюнас,

д-р Йонас Басанавичюс, Людвика Диджюлене-Жмона и др.

Фото А. Юрашайтиса

был сторонником языковой полонизации, но не воспринимал серьезно стремление литовцев создать независимую Литву на исторических ли- товских землях, тем более что на окраинах этих земель литовский язык уже начинал утрачивать свои позиции, хотя именно эти территории и были его родиной. Кроме того, самую крупную национальную группу в городах этнографической Литвы составляли евреи, а после 1905 г. на городских улицах польский язык потеснил русский, отодвинув его на второе место.

Польские и литовские культурные организации работали в Литве на равных началах. В 1905 г. литовская и польская интеллигенция со- вместно попытались добиться восстановления Виленского универси- тета и введения в нем преподавания на трех языках, но эти попытки оказались безуспешными. Тогда в Литве было учреждено Литовское научное общество, занимавшееся развитием литовского националь- ного движения, и Виленское общество друзей науки, сплотившее во- круг себя польскоязычных деятелей. инициатором и председателем Литовского научного общества был Й. Басанавичюс, который уже тог- да в обществе считался патриархом литовской нации. Обе научных ор- ганизации занимались историческими изысканиями, наследием ВКЛ, но Литовское научное общество больше ориентировалось на исследо- вания в области литовского языка и этнической культуры, подготовку

учебников для литовских школ. Оба общества выпускали научные перио- дические издания и, кстати, оба обще- ства являлись коллективными члена- ми друг друга.

В области развития декоратив- но-прикладного и изобразительного искусства и архитектуры общества также шли параллельными путями. Литовцы первыми основали в Вильне Литовское художественное общество, начали проводить публичные художе- ственные выставки, но вскоре от него откололись некоторые местные ху- дожники, не желавшие отождествлять

Микалоюс Константинас Чюрлёнис. Фото С. Ф. Флёри, 1908 г.

себя с целями литовского национального возрождения – они создали отдельное Виленское художественное общество. Некоторым художни- кам было сложно принять решение о членстве в конкретном обществе, хотя никто не запрещал вступать сразу в оба. именно так в свое время поступил и Микалоюс Константинас Чюрлёнис (1875–1911), самый из- вестный в современном мире литовский художник и композитор, по- лучивший музыкальное и художественное образование в Варшаве и Лейпциге. М. К. Чюрлёнис вышел из этнической литовской среды, но до определенного момента плохо знал литовский язык. Однако он вы- брал Литву.

Литовская литература в этот период поднялась на новые высоты, произведения на литовском языке соответствовали и интеллектуаль- ным, и художественным потребностям развитого ума. Цели, сформу- лированные епископом Антанасом Баранаускасом, уже казались впол- не достижимыми для литовской нации, зарождающейся на этнической основе, особенно если появилось бы государство, которое сделало бы эти цели частью своей культурной политики. Словно в «благодарность» полякам, которые в своих планах по восстановлению государственно- сти отводили литовцам роль национального меньшинства, литовцы в своих планах по созданию Литовского государства также предусмо- трели польское национальное меньшинство. Все это осложняло диа- лог между двумя нациями. В начале 1914 г. еще никто не задумывался, что всего через несколько лет придется приниматься за осуществление мечтаний и делать выбор уже не между разноязычными организация- ми, а между польским или литовским паспортом.

Р а з д е л IV

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЛИТОВСКОГО ГОСУДАРСТВА

Среди всех европейских языков литовский язык обладает наибольшим числом уменьшительно-ласкательных форм, их в нем больше, чем в испанском или итальянском языках, даже больше, чем в русском, и эти формы могут бесконечно

множиться путем добавления их к глаголам и наречиям точно так же, как к прилагательным и существительным. Если бы ценность нации в общечеловеческом масштабе измерялась по красоте ее языка, то литовская нация заняла бы первое место среди всех европейских народов.

БЕНДЖАМиН У. ДУАЙТ.

Современная филология

своеобразие литовского языка и ценность сохраненных им архаичных форм индоевропейского языка для сравнительного языкознания. Часть поляков считала литовское национальное движение проектом россий- ской имперской политики, направленным исключительно на раскол и ослабление польских сил. Позднее они точно так же будут считать попытки восстановления государственности Литвы лишь происками Германии. Первая мировая война принесла с собой возможность неза- висимости, и перед литовцами тут же встала дилемма – к какой Литве им стремиться? К крупной многоязычной державе наподобие ВКЛ или к небольшому, но чисто литовскому государству как к высшему ду- ховному благу? Кроме того, необходимо было решить, как поступить с планами относительно ВКЛ и Речи Посполитой Обоих Народов, как сконструировать modus vivendi с поляками, которые не понимали и не признавали стремления литовцев к суверенитету.

В ХХ в. Литва попробует подняться как новое государство, исто- рически связанное с ВКЛ, но поскольку эти связи не давали Литве никаких дополнительных преимуществ, было принято решение о возрождении государства по этнографическому принципу – Литва

Литовская территориальная мечта: Lituania Propria.

Карта из книги Йонаса Жилюса «Рубежи Литвы» (Париж, 1920 г.)

с литовскоязычным населением. Как и соседняя Польша, да и боль- шинство других европейских стран того периода, Литва была обра- зована как современное мононациональное государство, и совершен- но непонятно, как она могла бы выглядеть, будь она восстановлена в соответствии с государственной традицией – т. е. в исторических границах, поскольку даже в 1795 г. определение государственной мо- дели представляло большую сложность по одной причине – границы исконной Литвы, собственно Литвы («Lituania Propria»), уже не со- впадали с этнографическими границами, а полная интеграция уже только белорусско- и польскоязычного населения, проживавшего на востоке страны, представлялась невыполнимой задачей.

БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

Планы Литвы:

от автономии к независимости

1914 г., перевели две огромные коалиции в состояние войны и одно- временно дали новый толчок европейским национальным движениям. Германия и Австро-Венгрия начали войну против Антанты – Франции, Великобритании и России. Как только Россия поставила на повестку дня решение вопроса с польскими территориями, которые были разде- лены между тремя империями, литовцы содрогнулись: неужели поля- кам будут отданы литовцы Сувалкской губернии? и тогда в июле 1914 г. в Вильне Й. Басанавичюс, Стасис Шилингас и Донатас Малинаускас составили так называемую Янтарную декларацию, которая была оглашена в российской Государственной думе 4 августа того же года. В декларации говорилось, что после победы в войне литовцы хотят объединить две Литвы по обе стороны Немана – Большую и Малую (Восточную Пруссию) и получить для объединенной Литвы автономию в российской семье народов. Россия промолчала. Немцы ответили на декларацию уже 1 августа – в прусском ландтаге литовский парламен- тарий Вилюс (Вильгельм) Гайгалайтис от имени литовцев заявил о на- деждах на присоединение Большой Литвы к Германии… идея литов- ской автономии пробивала себе дорогу не только в Европе – в сентябре Литовский католический сейм в Чикаго (США) поддержал автономию Литвы. Акция стала скоординированной, и множество литовских дея- телей заявили об этнополитическом отделении литовцев и выдвинули

вопрос о статусе Литвы, используя козырь Малой Литвы, чтобы под- нять проблему на международный уровень.

Следующий этап формирования государства начинается с момента оккупации разоренной после войны Литвы. Весной 1915 г. немецкая армия без боя заняла стратегически важную Ковенскую крепость, а 15 сентября немцы уже вступили в Вильну – так древняя территория Польско-Литовского государства, при разделах отошедшая к России, оказалась под контролем немецкой и австрийской армий. На этой тер- ритории проживали поляки, литовцы, латыши и белорусы. Немцы, которые поначалу плохо ориентировались в местной ситуации, рас- пространили в Вильне воззвание, именуя город «красивейшей жемчу- жиной Польского королевства». Это вызвало протесты со стороны ли- товского населения, и немцы были вынуждены сорвать свои листовки. Но через полгода немцы уже полностью осознавали, где находятся.

Рейхсканцлер Германской империи Теобальд фон Бетман-Гольвег в апреле 1916 г. заявил в рейхстаге, что Германия не собирается воз- вращать России территории от Балтийского моря до волынских болот, вне зависимости от того, кто там живет – поляки, литовцы, немцы или латыши. Складывающееся положение вещей не могло не интере- совать литовцев, а резолюции воюющих сторон по польскому вопро- су дали возможность при помощи Германии поднять и литовский во- прос. Немцы объявили, что литовские территории были оккупированы Россией, поэтому после стабилизации фронта в 1915 г. учредили воен- ную администрацию под названием Обер-Ост (от нем. Oberbefehlshaber Ost – Верховное командование германскими вооруженными силами на восточном фронте). Формально Обер-Остом руководили генералы Пауль фон Гинденбург и Эрих фон Людендорф, которые направили все ресурсы оккупированной страны на нужды немецкой армии. Край был поделен на округа, чьи границы постоянно менялись. В 1916 г. Литовский округ (с центром в Ковне) был объединен с Виленским округом, а в 1918 г. было учреждено Литовское военное управление (Militaerverwaltung Litauen). Удивительнее всего, что на карте контур территории Обер-Оста, протянувшейся далеко на юг, почти в точности совпадал с границами ВКЛ 1793–1795 гг., когда, по словам А. Сметоны, оно «перестало быть государством».

В связи с оккупацией часть литовской интеллигенции эмигрировала в Санкт-Петербург, но многие остались в Вильне и Ковне. Они понима- ли, что Германия планирует аннексировать, колонизировать и германи- зировать занятые ею территории. На следующем этапе войны эти пла- ны преобразились в более хитроумные попытки создания формально

независимого государства с местной администрацией, в действитель- ности подчинявшейся Германии. Для осуществления этого замысла Обер-Осту требовались литовские голоса. Плюралистическое литов- ское политическое сообщество, разделенное на партии и общественные движения, условно можно назвать двунаправленным: его радикальную часть составляли социал-демократическая и демократическая партии, а консервативную – таутининки (лит. tautininkas «националист») и хри- стианские демократы. Эти два лагеря не были монолитными, поскольку между ними существовали различные переходные группировки, вклю- чавшие в себя и другие политические элементы.

Оба лагеря отстаивали право наций на самоопределение и истори- ческую традицию государственной независимости Литвы, а их тер- риториальные устремления были практически одинаковыми – искон- ные этнические литовские земли Виленской, Ковенской, Сувалкской и Гродненской губерний, часть Курляндской губернии. Поскольку послед- ствия существования общего Польско-Литовского государства все еще были живы, давая о себе знать в виде польскоязычных литовцев, все бо- лее склоняющихся к польской культурной орбите и идее польской госу- дарственности и не собирающихся возвращаться к литовским истокам, в обществе постепенно выкристаллизовалось стремление к независимой Литве, стоящей на этнографическом фундаменте. Создатели литовско- язычной Литвы не предлагали польскоязычному населению никаких до- полнительных привилегий, за исключением права остаться националь- ным меньшинством, поскольку вряд ли шляхетские привилегии были бы одобрены большинством литовцев. Хотя некоторые помещики «ста- ролитовцы» и поддержали литовские планы, большинство все же упова- ло на Польшу – Ю. Пилсудский, глава Польской Республики в послевоен- ный период, происходил из литовского дворянского рода и называл себя литовцем, литовский помещик Габриэль Нарутович стал президентом Польши, а его брат Станисловас Нарутавичюс – одним из основателей независимой Литвы, членом Литовской Тарибы (Совета Литвы).

Продолжительные дискуссии о будущем Литвы, поиск политиче- ских компромиссов с поляками оказались бесплодными, между тем как военный колониальный режим Обер-Оста продолжал обирать народ – немецкие власти изымали у крестьян продовольствие, ввели высокие налоги и тяжелые повинности, вывезли промышленные предприятия в Германию, а в школах начали германизацию (литовцы открыли около тысячи школ и учительских курсов, но военная администрация сде- лала немецкий язык обязательным предметом, а назначенные сверху учителя – немцы-лютеране – по-солдафонски примитивно учили детей

славить кайзера). Передвижение между округами было ограничено, по- чтовая корреспонденция на литовском языке запрещена. На литовском языке выпускалась единственная газета – «Дабартис» («Настоящее»), да и та подвергалась жесткой цензуре. Критика режима немедленно пресекалась – авторы воззваний попадали под арест, а учителей от- правляли в ссылку, на что литовцы жаловались в Берлин.

Во время войны множество жителей осталось без крова над голо- вой и средств к существованию, по стране бродили толпы погорель- цев и бездомных – чтобы помочь этим людям, в Литве было учреж- дено Общество вспоможения пострадавшим от войны. Во главе этой организации встал А. Сметона, который, стремясь к компромиссу, при- влек к ее работе лидеров левых и либеральных партий. Общественная деятельность, интерес к ходу военных действий и процессу послево- енного восстановления страны сплотили многих виленских литовцев в политический центр. Они были разочарованы, что ни Россия, ни Германия не обещают Литве даже автономии. Литовцы строили планы на будущее – от литовской автономии до возрождения ВКЛ, а то и до реставрации Речи Посполитой Обоих Народов, однако у этих планов имелся один существенный недостаток – они не гарантировали Литве независимости. Поскольку литовские лидеры были вынуждены счи- таться с интересами Германии, подобный конформизм провоцировал конфликт не только с поляками, но и между самими литовцами. Когда на III Конгрессе порабощенных народов (Лозанна, июнь 1916 г.) литов- цы впервые заявили о своем намерении объявить независимость, во- енная немецкая администрация не позволила им развить эту тему. О независимости Литвы Германия заговорила только под конец войны, не поддержав, однако схему литовско-польской унии. Она начала менять границы земель, занижала количество поляков и их влияние на терри- тории Обер-Оста в пользу литовцев и белорусов. Литовцы пытались как можно сильнее влиять на этот процесс, что привело к еще больше- му ухудшению их отношений с поляками.

Как только Германия и Австрия заявили о своих намерениях по восстановлению Польского государства, литовские деятели начали поднимать вопрос Литвы. Однако Германия предпочла модернизи- ровать свои планы по аннексии и присоединению Литвы, для чего ей требовались голоса литовцев с оккупированных территорий. С этой целью летом 1917 г. литовцам было разрешено провести конференцию в Вильнюсе. Организационный комитет (Миколас Биржишка, Пятрас Климас, А. Сметона, Юозас Станкявичюс и Юргис Шаулис) включил в список участников конференции по 5–8 самых активных представи-

Президиум Литовской конференции в Вильнюсе (сентябрь 1917 г.)

телей различных социальных и политических групп от каждого уезда Литвы, но не стал приглашать представителей польской шляхты, по- скольку конференция была заявлена как чисто литовская. итак, кон- ференция прошла с 18 по 22 сентября 1917 г. в вильнюсском Театре на Погулянке (ныне ул. Й. Басанавичяус), на нее прибыло 213 участников, еще 9 было кооптировано. Социальный состав участников распреде- лился следующим образом: 66 католических священнослужителей, 65 крестьян и 59 представителей интеллигенции.

В основной резолюции конференции очерчивались контуры модели будущей страны – «независимое государство, устроенное на демокра- тических основах и в этнографических границах, со всеми корректи- вами, необходимыми для экономической жизни», чью окончательную структуру должен установить «созванный Учредительный сейм Литвы, выбранный всеми ее жителями демократическим путем», – а также ого- варивались культурные права национальных меньшинств. Кроме того, конференция приняла и дополнение к резолюции, в которой указыва- лось, что если Германия согласится признать Литовское государство до Мирной конференции, то Литва может установить определенные связи с Германией (которые впоследствии еще будут уточнены), если это не повредит интересам Литвы, потому что интересы Литвы «склоняются не столько на восток (Россия) и не столько на юг (Польша), сколько на запад (Германия)». На конференции был выбран исполнительный ор- ган литовского народа – Литовская Тариба из 20 человек, которая на-

чала действовать 24 сентября. Председателем Литовской Тарибы стал юрист, редактор литовских газет А. Сметона, веривший в свою способ- ность преодолеть разногласия между радикальной и консервативной частями Тарибы. Реальная власть Тарибе не была предоставлена, так что она взяла на себя трудную роль посредника между литовской наци- ей и Обер-Остом и попыталась воспользоваться намечающимися раз- ногласиями между германским кайзером, министерством иностранных дел и депутатами центристской партии (католиками) Рейхстага, чтобы препятствовать планам по аннексии Литвы.

Одной из основных тем дискуссий была территория будущей Литвы. Бернская конференция европейских и американских литовцев 2–10 но- ября 1917 г., в которой принял участие весь президиум Литовской Тарибы (А. Сметона, Стяпонас Кайрис, Ю. Шаулис) и представители литовской эмиграции, поддержала этнографический принцип фор- мирования территории в границах «Lituania Propria»: Ковенская и Сувалкская губернии, Белостокский, Гродненский, Слонимский и Волковысский уезды, почти вся Виленская губерния (за исключением православных уездов), кроме того, иллукстский уезд (Курляндская гу- берния) до Западной Двины, предполагалось потребовать и Либавский порт (немецкий Мемель не упоминался из тактических соображений). В целом, территориальные проекты Литвы колебались соответственно изменениям международной ситуации – никто не мог предсказать, ка- кую территорию она могла бы получить.

Рассмотрение вопросов будущего устройства коснулось и мест наи- большего сосредоточения литовцев. Около 300 тыс. литовских бежен- цев и трудовых мигрантов были рассеяны по огромной территории России, а в Санкт-Петербурге и Воронеже сложились литовские центры с редакциями литовских газет, гимназиями, организованной подготов- кой молодежи к возвращению в Литву. Российская революция, сверже- ние императора создали благоприятные условия для национальной де- ятельности, однако с политической точки зрения российские литовцы были расколоты: когда в марте 1917 г. в Петрограде собрался Литовский сейм, левые в революционной эйфории высказались за будущее Литвы в Российской федерации свободных наций, после чего консервативное большинство – явные сторонники независимости – покинуло сейм.

В Америке в это время проживало более 300 тыс. литовских имми- грантов (в основном в Чикаго, Нью-Йорке и Пенсильвании). У них были свои хорошо организованные общества, пресса на родном языке и культурные организации. Вступление США в войну против Германии (апрель 1917 г.), а особенно появление так называемых Четырнадцати

пунктов Вильсона – проекта мирного договора, обнародованного аме- риканским президентом, активизировало американских литовцев и дало им возможность поднять вопрос Литвы. Они посылали помощь жертвам войны, обратились к президенту Вудро Вильсону с прось- бой объявить 1 ноября 1916 г. специальным днем поддержки жертв войны в Литве – в ходе этой акции было собрано 200 тыс. долларов. Американские литовцы финансировали деятельность Литовского ин- формационного бюро в Лозанне (заведующий Юозас Габрис-Паршайтис и др.), публикации на иностранных языках по вопросу литовской неза- висимости. В марте 1918 г. наиболее влиятельные американские орга- низации литовских католиков и таутининков на своих съездах потре- бовали независимости для Литвы, их представители приняли участие в нескольких литовских конференциях в Швейцарии, тогда же укрепи- лось и координирование деятельности зарубежных литовских центров и организаций в самой Литве.