Император Николай II. Отношение к церковной жизни Императора и его окружения. Св. Синод и епископат времени правления Николая II. Митрополит Антоний (Вадковский).

Вероятно, в результате воспитания Николая II Победоносцевым он не обладал правильным взглядом на духовно-мистическую жизнь. Но в отличие последнего, у которого духовных интересов не было, у самого императора Николая такого рода интерес стал проявляться. Благодаря этому уже в его царствование были прославлены многие святые. Но не имея должного воспитания, он проявлял это не совсем здоровым образом, отсюда и увлечение и спиритами, и Распутин. Николай II взошел на престол убежденным самодержцем. Он был, как ни один из его предшественников со времен Московского царства, искренним, глубоко верующим, преданным православной Церкви христианином. Он был далек от религиозного равнодушия Александра II, равно как и от примитивно-самодовольного православия Николая I и Александра III. С религиозностью Александра I его сближала склонность к мистицизму, которая, впрочем, развилась не под влиянием модных веяний, но органически, на почве его искренней сердечной веры, которую он сохранил с детских лет до самой смерти. До последнего момента Николай II чувствовал себя помазанником Божиим, призванным быть более православным царем, чем русским императором. Не умея распознавать людей, он часто не доверял достойным и полагался на тех, кто этого заведомо не заслуживал.

За несколько десятилетий очень многое в РПЦ изменилось. Благодаря тому, что были выделены значительные средства, преобразилась приходская жизнь. Если раньше Богослужение в ряде храмов из-за отсутствия хора совершалось крайне неудовлетворительно и представляло мало привлекательного для людей, то теперь почти во всех приходах, даже сельских, появился свой хор, было обращено внимание на то, чтобы Богослужение совершалось благообразным образом. Однако изменения были значительные, как и в области образования. К.П. очень опасался того влияния, которое воспитанные в атеизме образованные интеллигенты могут оказать на народ. Поэтому он решил создать совершенно новую школу, которая ни в коем случае не могла бы потрясти основания народной веры и где главную роль должны были играть священники – церковно-приходские школы. Это было делом его жизни, благодаря этому он смог в значительной степени содействовать просвещению народа, хотя значительная часть его продолжала оставаться неграмотной, потому что такие школы появились не везде, да и уровень образования в них был очень низким, не могло быть даже и речи о том, чтобы их выпускники могли быть приняты в гимназии и т.д.

Победоносцев не понимал, что «престиж духовенства» основывается на внутренних качествах священнослужителя и на его пастырских трудах и что нравственно-религиозное воспитание народа не достигается пышными церковными празднествами и централизацией церковного управления. Развитие внутрицерковной жизни не интересовало Победоносцева, более того – оно его пугало. Результаты сказались в царствование Николая II (1894-1917 г.).

Волынский архиепископ Антоний Храповицкий, один из самых значительных церковных политиков среди иерархов последнего 25-летия синодального периода. Антоний понимал, что преследуемая им цель – восстановление патриаршества при этом обер-прокуроре была недостижима, но приветствовал церковную политику Победоносцева в той мере, в какой она была направлена на подчинение иерархии и духовенства, ибо эту неограниченную власть над Церковью должен унаследовать будущий патриарх. В обер-прокурорстве Победоносцева Антоний видел период подготовки к восстановлению патриаршества и «русского клерикализма». Учитывая все это, Антоний сознательно поддерживал Победоносцева и его преемника В. К. Саблера. Постоянные перемещения епископов через каждые два-три года должны были воспрепятствовать сближению низшего духовенства и паствы с архиереями, а также появлению в среде иерархии людей популярных или опытных церковных политиков. Победоносцев делал митрополитами и членами Святейшего Синода людей незначительных, которых сам не ценил, например, Московских митрополитов Леонтия Лебединского (1891-1893) и Сергия Ляпидевского (1893-1898). Предшественника Леонтия, митрополита Иоанникия Руднева (1882-1891), обер-прокурор перевел в Киев, где влияние архиерея со слишком независимыми суждениями было не столь заметно. Но, будучи старшим среди трех митрополитов – Московскую кафедру занимал тогда Владимир Богоявленский (1898-1912), а Петербургскую – Антоний Вадковский (1898-1912), – Иоанникий с 25 декабря 1898 г. Последним первоприсутствующим в победоносцевском Синоде был сравнительно молодой, поставленный в 1898 г. в Петербургского митрополита по желанию императора Николая II Антоний Вадковский. Он, пожалуй, более других выделялся среди епископов последних лет синодального периода своими человеческими и пастырскими качествами.

Самодержавие как принцип народного сознания переживало кризис. Николай II не мог игнорировать общественного мнения, требовавшего реформ. Манифест от 26 февраля 1903 г. имел принципиальное значение для Церкви. В нем была провозглашена воля государя «укрепить неуклонное соблюдение властями, с делами веры соприкасающимися, заветов веротерпимости. Продолжать деятельное проведение в жизнь мероприятий, направленных к улучшению имущественного положения православного сельского духовенства, усугубляя плодотворное участие священнослужителей в духовной и общественной жизни их паствы». При Николае II постоянно повышался и бюджет Святейшего Синода. Но еще важнее было принципиальное намерение изменить правовое положение иных исповеданий и религий. Эти планы затронули и внешнее миссионерство, которое до тех пор оставалось преимущественным правом Русской Православной Церкви, миссионерство со стороны других исповеданий считалось государственным преступлением. Провозглашение законов о веротерпимости поставило Русскую Церковь перед необходимостью усиления проповеднической деятельности среди прихожан, чтобы противодействовать миссионерским усилиям иных христианских конфессий. 17 октября 1905 г. вышел императорский манифест о созыве Государственной думы как совещательного законодательного органа. Через два дня последовало увольнение обер-прокурора Победоносцева, место которого занял князь Д. А. Оболенский, умеренный консерватор.

Но в течение полутора лет обер-прокуроров было трое: за А. Д. Оболенским в апреле 1906 г. последовал А. А. Ширинский-Шихматов, а в июле того же года – П. П. Извольский). Духовенство начало вовлекаться в партийные схватки и высказываться уже по вопросам внутренней политики в целом. Председатель Совета министров П. А. Столыпин декларировал, что «в вопросах догмата, в вопросах канонических Святейший Правительствующий Синод действует совершенно автономно. Не стесняется Синод государственной властью и в вопросах церковного законодательства, восходящего непосредственно на одобрение монарха и касающегося внутреннего управления, внутреннего устроения Церкви». На практике же обсуждавшиеся в Государственной думе законы касались и Церкви, и уже одно то, что законопроекты вносились правительством, устраняло непосредственность отношений между монархом и Церковью. В критических выступлениях ораторов Государственной думы, которые затрагивали все области церковного управления, все более усиливались нападки именно на эти отношения, в особенности после того как обер-прокурором был назначен В. К. Саблер. «Приниженность Церкви, подчиненность ее государственной власти чувствовалась в Синоде очень сильно. Обер-прокурор был членом Совета министров; каждый Совет министров имел свою политику и обер-прокурор, не считаясь с голосом Церкви, направлял деятельность Синода в соответствии с теми директивами, которые получал. Несколько раз,— вспоминает Евлогий Георгиевский, в то время епископ Холмский, член Святейшего Синода,— поднимался в Синоде вопрос, чтобы первоприсутствующий член Синода делал доклад государю, хотя бы в присутствии обер-прокурора. Однако ничего из этого не вышло». «Когда обер-прокурор был сравнительно приемлем и искал путей сближения с Церковью, Синоду бывало легче. Таковы были Извольский и Лукьянов. Обер-прокурор Саблер, напротив, прекрасно зная Церковь, любил ее и много работал для нее; но тут случилась другая беда: его имя в обществе и в Думе связывали с Распутиным» (митр. Евлогий). Враждебность Думы к Саблеру на практике вела к резкому неприятию всего порядка церковного управления не только со стороны либеральных, но и консервативных партий.

Появление Распутина «в высших кругах русского общества углубило разлад между Думой и Церковью». 2 ноября 1912 г. умер митрополит Антоний Вадковский. Его место занял митрополит Владимир Богоявленский, который в первое время смог утвердиться в этой должности вопреки своим натянутым отношениям с Саблером и Распутиным, так как начавшаяся война отодвинула церковные вопросы на задний план. В июне 1915 г. в связи с изменениями в Совете министров, Саблер был отставлен и обер-прокурором назначен А. Д. Самарин. Умеренный консерватор, Самарин считал своим долгом начать борьбу с Распутиным. Еще в 1912-1914 гг. при Саблере некоторые протеже Распутина стали епископами и членами Святейшего Синода. Теперь же, 23 ноября 1915 г., митрополит Владимир оказался переведен в Киев, а на Петербургскую епархию был назначен Владикавказский архиепископ Питирим Окнов, которому покровительствовал Распутин. По настоянию Распутина Московским митрополитом был поставлен престарелый Макарий Невский, а епископом Тобольским – Варнава Накропин; членом Святейшего Синода стал Никон Рождественский, в своих проповедях выступавший за неограниченное самодержавие. Церковная политика двух последних военных лет зависела от перемещений в Совете министров, демонстрировавших полную несостоятельность и бессилие монарха. Под влиянием своей супруги, которая как могла укрепляла в нем и без того свойственное государю представление о религиозной сущности самодержавия, Николай II упорно отказывался от сотрудничества с органами земства. Обсуждение бюджета Святейшего Синода на 1916 г. стало поводом для депутатов от духовенства всех фракций настаивать на том, что «нужно раскрепостить Церковь, освободить Церковь от всех внешних посторонних неответственных влияний. Церковь не должна быть только орудием в руках государства».