Религиозно-нравственная философия права в России. В. С. Соловьев. Е. Н. Трубецкой

В России в конце XIX — начале XX в. существовало немало философски-религиозно настроенных мыслителей славянофильского настроя, затрагивавших вопросы права с позиций справедливости, в связи с религиозными заповедями, идеями нравственного совершенствования. К числу таких правоведов, сводивших правовые проблемы к моральным, относятся В. С. Соловьев, Е. Н. Трубецкой, И. А. Ильин, С. Л. Франк и др.

Видный философ права Владимир Сергеевич Соловьев (1853— 1900), доцент философского факультета Московского университета по кафедре философии, некоторое время читал лекции в Петербургском университете. В 1900 г. он был избран почетным академиком Академии наук по разряду изящной словесности отделения русского языка и словесности. В 1891 г. Соловьев был приглашен возглавить отдел философии в Большом Энциклопедическом Словаре Брокгауза и Ефрона, написал более 130 статей (например, статьи о Канте, Гегеле, Конте). Он внес большой вклад в обоснование нравственного содержания права. К числу главных работ Соловьева относятся "Кризис западной философии (против позитивистов)" (1874 г.), "Критика отвлеченных начал" (1880 г.), "Оправдание добра. Нравственная философия" (1897 г.).

Учение о праве Соловьева основывается на изучении и сопоставлении им природы права и морали. Согласно его взглядам нравственное требование по своему содержанию неограниченно и всегда стремится к построению идеала. Право, наоборот, носит условный характер и предполагает ограничение — в юридической области важны поступок и его результат. Нравственный закон, предписывая должное поведение, обращен только к внутренней стороне воли индивида, а юридический закон рассматривает внешнее проявление воли — имущество, действие, результат действия и т.д.

Право требует низшей, минимальной степени нравственного сознания. Исполнение нравственных требований не исчерпывается, отмечал Соловьев, никакими внешними проявлениями, а позитивный закон дозволяет, предписывает, запрещает определенное правило поведения; право предполагает объективное выражение воли в совершении или недопущении каких-либо действий. "Право — это требование реализации минимальной нравственности, то есть осуществления определенного минимального добра", — писал ученый. Коль скоро в правовой области важна реализация правовых норм для гарантированности каких-либо благ, например, безопасности лиц в обществе, осуществления прав личности, то юридический закон непременно должен содержать в себе прямое либо косвенное принуждение. Право, замечал Соловьев, это "принудительное требование реализации определенного минимального добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла". Задача права, по его мнению, заключается не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царствие Божие, а в том, чтобы он до времени не превратился в ад.

Понятие личной свободы в философии Соловьева во многом созвучно идеям Локка, Монтескье, Канта. Основы общежития, утверждал ученый, могут охраняться только законом, поскольку "существование общества зависит не от совершенства некоторых, а от безопасности всех". Поэтому принудительный закон, охраняя и личную свободу, и общественный интерес, является "необходимым условием нравственного совершенствования".

Право в теории Соловьева определяется нравственностью. Обусловленность права нравственностью выражается в том, считал ученый, что всегда и везде ставится требование, чтобы закон был справедливым. Вместе с тем различные интересы и требования людей могут разграничиваться не только на юридических основаниях. "Если разбойники в лесу, ограбив путешественников, оставят им жизнь, а себе возьмут только их имущество, то это, несомненно, будет разграничение интересов, — писал Соловьев, споря со сторонниками социологического направления. — Но видеть здесь что-нибудь общее с правом можно разве только в том смысле, в котором всякое насилие есть выражение права — кулачного или права силы".

Право, согласно концепции Соловьева, определяется общей и постоянной нормой справедливости. Поэтому, утверждал он, вместе с юридической квалификацией интересов и требований одновременно происходит и их оценка. Если рассматривать нравственность как оценку интересов, то право, отмечал Соловьев, должно входить в область нравственности. На этом основании он выступал против учения Иеринга и других социологов права, утверждавших, что право — разграничение, а нравственность — оценка интересов.

Соловьев был приверженцем концепции "возрожденного" естественного права. Он считал, что нельзя оценивать какой-либо факт правовой области, не руководствуясь при этом общей идеей права, которая наполняется различным содержанием. С изменением условий времени и места законы, замечал Соловьев, "из разумных становятся бессмысленными, из благотворительных — вредными". Именно поэтому критерий отличия права от неправа заключается, по его убеждению, в объективном принципе — требовании реализации.

Сущностью права Соловьев признавал "исторически-подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов — личной свободы и общего блага", где право — область внешняя, а интерес личности — область частная. "Общее благо" должно общим пределом ограничивать частные интересы, но оно не может их упразднять. Поэтому он выступал против смертной казни и пожизненного заключения, которые, по его мнению, противоречат существу права.

Соловьев в своем учении различал понятие сущности права (идею права) и позитивное право (закон). Закон — это "определенное в данных обстоятельствах места и времени ограничение личной свободы требованиями общего блага", к признакам которого он относил: 1) публичность, 2) конкретность, 3) реальную применимость.

Право должно быть обеспечено, следовательно, необходимо иметь достаточно силы для реализации правовых норм, рассуждал Соловьев. Такой силой он признавал государственную власть, содержание которой определяется деятельностью законодательной власти — власти издавать обязательные для всех законы, судебной властью — властью судить в соответствии с этими общими законами о частных делах, исполнительной властью — властью принуждать всех и каждого к исполнению законов.

Соловьев выступал против принципа разделения властей как "системы сдержек и противовесов". Он утверждал, что разобщенность и противоборство властей мешают осуществлению единой цели — "правомерному служению общему благу". По мнению Соловьева, власть является единым началом полновластия; судебная власть подчиняется законодательной, а исполнительная — "заведует принудительным исполнением законов и судебных решений" и потому производна от первых двух.

Только в государстве право способно реально осуществляться и быть гарантированным. Поэтому Соловьев называл государство "воплощенным правом". Вместе с тем он не разделял концепции правового государства, считая что граница деятельности государства лежит не в индивидуальной свободе, а в "равномерном и всеобщем характере ограничения". Таким образом, по Соловьеву, правовым принципом, определяющим деятельность государства, является не безусловная личная свобода, а условная свобода, т.е. свобода в условиях равенства.

Равенство, утверждал Соловьев, бывает двух видов: несправедливое и справедливое. Второе понимание равенства ("равенство в исполнении должного") и есть право. "Справедливый должник есть не тот, который равно отказывает в уплате всем своим кредиторам, а тот, который всем им равномерно выплачивает свой долг; справедливый отец не тот, который одинаково равнодушен ко всем своим детям, а тот, который показывает им всем одинаковую любовь", — писал Соловьев.

Соловьев выступал с обоснованием позитивных функций государства, которое он рассматривал как "собирательно-организованную жалость". Каждое государство имеет целью охрану основ своего общежития, а христианское государство, за которое ратовал Соловьев, стремится еще улучшить условия существования человека в этом обществе. Прогресс государства, по его замечанию, состоит в том, чтобы "как можно меньше стеснять внутренний нравственный мир человека и как можно вернее и шире обеспечивать внешние условия для достойного существования и совершенствования людей".

Одним из первых в России Соловьев выдвинул требование о праве каждого человека на достойное существование. Он писал, что никакой человек ни при каких условиях и ни по какой причине не может рассматриваться как только средство для каких бы то ни было посторонних целей, он не может быть только средством или орудием ни для блага другого лица, ни для блага целого класса, ни для общего блага, т.е. общности большинства других людей.

Отрицая материальное уравнивание всех людей, Соловьев считал, что государство, тем не менее, должно взять на себя заботу об обеспечении экономически слабых лиц. Когда человек не может поддерживать свое существование, он перестает быть "целью для себя и других, становится только материальным орудием экономического производства". Кроме нравственной цели поддержания достойного существования человека Соловьев видел в этом требовании условие существования всего общества и государства. "Правовое принуждение не принуждает никого быть добродетельным. Его задача — препятствовать злому человеку стать злодеем (опасным для общества) только в интересе общего блага", — писал ученый.

Являясь сторонником проведения реформ в России, наделения граждан различными правами и свободами, Соловьев предлагал идею государства как "нравственно-органическую солидарность между простым народом и образованным классом". Всю ответственность за ненадлежащее проведение государственных реформ он возлагал не только на правительство, но и на интеллигенцию, которая, по его убеждению, недостаточно отстаивала в России идеи права и правового государства.

В начале своего творческого пути Соловьев разделял идеи славянофилов о путях развития России, однако вскоре он выступил с их критикой в работах "Критика отвлеченных начал" (1880 г.), "Национальный вопрос России" (первый выпуск — 1883—1888 гг., второй — 1888—1891 гг.). Славянофилы не признавали позитивного значения права и государства для русского народа. "Русский народ есть народ негосударственный, то есть не стремящийся к государственной власти, не желающий для себя политических прав, не имеющий в себе даже зародыша народного властолюбия. Русский народ, не имеющий в себе политического элемента, отделил государство от себя и государствовать не хочет. Не желая государствовать, народ предоставляет правительству неограниченную власть государственную. Взамен того русский народ предоставляет себе нравственную свободу, свободу жизни и духа", — рассуждал К. Аксаков. Соловьев стремился доказать, что нравственные свободы, к которым призывали славянофилы, без должных гарантий со стороны права и государства останутся фикцией.

Кроме того, Соловьев отрицательно относился к проповеди Л. Н. Толстым "непротивления злу", отрицавшей все правовые установления. Толстой настаивал на решении социальных вопросов с помощью только личного подвига человека вне правовой организации общества, его реформ, принудительных законов.

По мнению Соловьева, безопасность как одного человека, так и целого общества не может охраняться одним нравственным законом, который окажется недейственным для людей с преобладающими противообщественными настроениями. Для согласия всех интересов, считал он, как раз и необходимы юридический закон и государство. Соловьев указывал на нравственный непреходящий характер права — смирять злые наклонности, обуздывать упорный эгоизм лиц, бороться с несправедливостью и произволом сильных, обеспечивать равенство и свободу.

Одной из наиболее сложных проблем философии права Соловьев считал соотношение личности и общества, которые он рассматривал как два соотносительных логически и исторически понятия.

Вся общественная среда — это, по его мнению, объективное проявление нравственности, т.е. должных отношений на известной ступени человеческого развития. "Действительная нравственность, — писал Соловьев, — есть должное взаимодействие между единоличным лицом и его данною средою". По своей природе, считал философ вслед за Аристотелем, человек является лично-общественным существом, и вся история представляет собой постепенное углубление и расширение этой двусторонней, лично-общественной жизни.

Оспаривая идеи других сторонников нравственного идеализма, Соловьев понимал природу общества и личности как единую нравственную. "Общество, — отмечал он, — есть дополненная, или расширенная личность, а личность — сжатое, или сосредоточенное общество". В обществе проявляются сознание и разум личности: людей объединяет вместе "общее предание", "общественное служение", "общий идеал".

Этим трем основным моментам лично-общественной жизни — религиозному, политическому, пророческому — в ходе исторического развития соответствуют, как замечал Соловьев, три последовательно выступающие ступени человеческого сознания и формы общественного строя: 1) родовая, принадлежащая прошедшему, но сохраняемая в современных условиях в видоизмененной форме в семье, 2) национально-государственный строй, господствующий в настоящем, и 3) всемирное общение жизни как идеал будущего.

На всех этих этапах общество проявляется как нравственное восполнение или осуществление личности на данном историческом этапе своего развития. Таким образом, три главные ступени исторического процесса, или, как называл их Соловьев, формации: родовая, национально-государственная и универсальная — тесно связаны между собой. Причем высшая ступень всецело не отменяет и не упраздняет низшую, а только, вбирая в свою сферу, видоизменяет ее, из самостоятельного целого делая подчиненною частью (например, родовой союз с возникновением государства становится его подчиненным элементом в виде семьи, в которой родственная связь не только не упраздняется, а, наоборот, углубляется; изменяется же лишь правовое значение — род перестает быть основанием независимой власти). Так Соловьев определял нравственные основы и личности, которая стремится к бесконечному совершенству, и целого общества, охранительного по своей сути, которое предоставляет человеку возможности самореализации и саморазвития.

Значение философии права Соловьева в истории политико-правовых учений основывается на признании им идеального и социального характера права. По его убеждению ценность права заключается в том, что оно является не только нравственным ориентиром, но и необходимым регулятором общественных отношений. Идеи права как минимума нравственности, ориентация государства на социальные реформы были восприняты многими философами права XX в. — П. И. Новгородцевым, С. Л. Франком, Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым и др.

Евгений Николаевич Трубецкой (1863—1920) известен в истории отечественной политико-правовой мысли как философ-правовед, преподававший историю философии права, энциклопедию права в Ярославском Демидовском юридическом лицее, в Киевском, а с 1906 г. — Московском университетах. Он был одним из организаторов Психологического общества при Московском университете, Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева, членом Государственного совета (1907—1908 гг.). Его перу принадлежит ряд работ по философии, религии, истории. К основным трудам Трубецкого по философии права относятся "История философии права" (1907 г.), "Социальная утопия Платона" (1908 г.), "Миросозерцание Вл. С. Соловьева" в двух томах (1913 г.), "Метафизические предположения познания. Опыт преодоления Канта и кантианства" (1917 г.), "Энциклопедия права", вышедшая несколькими изданиями (последнее было переиздано в 1998 г.).

Трубецкой выступил с критикой основных подходов к праву как к силе, интересу, психике человека, обосновывая при этом собственное понимание права. Особенное внимание Трубецкого было направлено на исследование содержания права как свободы. Согласно его взглядам право — это "внешняя свобода, предоставленная и ограниченная нормой", или "совокупность норм, с одной стороны, предоставляющих, с другой стороны, ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях".

Следуя Канту, Трубецкой считал, что право должно регулировать только внешнюю свободу людей и не может вторгаться в сферу морали. Именно с этих позиций он выступил с критикой положений В. Соловьева, согласно которым право понималось как минимум нравственности. Трубецкой указывал на смешение требований права и нравственности как на неизбежный результат подобного правопонимания. Он отмечал, что существует много нейтральных по отношению к нравственности норм, даже безнравственных, которые, тем не менее, закреплены государством в качестве общеобязательных для исполнения.

Трубецкой писал, что право и нравственность представляют собой две тесно взаимосвязанные области, которые можно сравнить "с двумя пересекающимися окружностями: у них есть, с одной стороны, общая сфера — сфера пересечения, в которой содержание их совпадает, и вместе с тем две отдельные области, в коих их требования частью не сходятся между собою, частью даже прямо противоречат друг другу".

Содержание права — всегда сфера внешней свободы лица. Требования права адресованы свободной воле индивида, который имеет возможность выбрать определенный им же самим вариант поведения. В основе права лежит безусловная ценность — личность в своем исторически-конкретном проявлении. Вместе с тем вся область права есть, по Трубецкому, ценность условная. К этим ценностям он относил "порядок, власть, собственность", т.е. те средства, которые обеспечивают безопасность человека в обществе. Коль скоро требования соблюдать порядок в государстве, обеспечивать правовую организацию общества и другие изменяются с течением времени и места, они носят условный характер. Однако все они нацелены на реализацию и гарантированность требований личности, и, несмотря на внешний характер своего воздействия на человека, эти требования являются, согласно мнению ученого, ценностью.

Мотивы поведения, психические переживания, настроения людей, безусловно, важны для права, особенно они учитываются в уголовном праве. Однако, писал Трубецкой, до тех пор, пока помыслы и намерения не выражены во внешних действиях, праву нет до них дела. Так, отмечал ученый, человек, только замысливший преступление, но ничего не сделавший для осуществления своего замысла, осуждается нравственностью, но не является нарушителем права. Область права, по Трубецкому, составляют только те правила, которые предоставляют или ограничивают внешнюю свободу лица независимо от того, нравственны они по своему содержанию или нет. Например, ложь, осуждаемая нравственностью, поскольку она не наносит никому ущерба, не является нарушением сферы внешней свободы лица, а клевета как вид лжи есть нарушение не только требований нравственности, но и правовых норм, ибо посягает на внешнюю свободу индивида.

Содержание нравственности определялось Трубецким как добро или благо человека; требования нравственности касаются и действий, и настроений индивида. В эту область, отмечал он, входят все вообще нормы, предписывающие осуществлять добро, независимо от того, имеют или нет эти требования правовое значение.

Трубецкой выступил сторонником нового понимания естественного права — "возрожденного" естественного права. В своем учении он анализировал существующие требования права и те требования, которые, по его мнению, были бы желательны с точки зрения идеи права, разума индивидов и требований нравственности. Право в целом, утверждал ученый, должно служить нравственности, однако для этого необходимо определить четкий критерий данной цели. Существует ли вечный идеал добра, одинаковый для всех времен и народов, или понятие добра, — это всегда отражение только исторических условий, как полагала историческая школа права? Осуждая сторонников нравственного идеализма, видевших в нравственности только кодекс неизменных требований должного, Трубецкой предлагал соединить идеи исторической школы права (право — продукт истории) с требованием представителей естественного права о нравственных ориентирах права. Содержание идеи добра с течением времени менялось, кроме того, оно неодинаково для разных народов, но сам закон, требующий поступать нравственно, признается всеобщим, т.е. обязательным для всех людей. Таким всеобъемлющим законом добра Трубецкой считал требование солидарности людей с ближними. При неизменности самого этого требования понятие солидарности, отмечал ученый, понималось по-разному. Дикарь признает себя связанным только с членами своего рода и племени; для древних греков, замечал Трубецкой, солидарность распространялась только на расу эллинов, а все остальные были для них варварами. И лишь христианство, заявлял он, "сводит все обязанности человека по отношению к ближним к заповеди любви, причем под ближним, которого мы должны любить, подразумевается всякий человек как таковой".

Идеи теории естественного права с меняющимся содержанием Трубецкой стремился связать с религиозной философией всеединства.

Трубецкой полагал, что право есть проявление Абсолютного на несовершенной ступени человеческого развития, когда спорные вопросы, возникающие в процессе общения, люди не могут разрешить самостоятельно и обращаются за защитой своих интересов к праву и государству. Он утверждал, что Евангелие ценит право и государство не как "возможную часть Царства Божия, а как ступень исторического процесса", этап восхождения к Абсолюту. Поэтому необходимо, по его мнению, ценить всякое, в том числе и относительное благо, любую условную ценность в жизни человека. "Всякая положительная величина, хотя бы и малая, должна быть предпочтена полному ничтожеству", — писал Трубецкой.

Анализируя состояние правопорядка в тот период в России, Трубецкой настоятельно указывал на необходимость изменений в обществе с помощью реформ. Реорганизация, в основе которой лежит компромисс общественных сил, должна проходить сверху и осуществляться мирным путем. Ученый выступал с критикой как "черного зверя" — правительства, медлящего с проведением реформ, так и "красного зверя" — революционных организаций — за всепоглощающее разрушение.

Идеи Трубецкого о содержании права как компромиссе между максимальной внешней свободой человека и благом всего общества, разграничение естественного и позитивного права, требования реформирования общества оказали влияние на философско-правовые взгляды Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, И. А. Ильина, С. Л. Франка.

Заключение

Наука о праве в России уже в конце XIX — начале XX в. настоятельно требовала разграничить в правоведении сферу теоретических идей (то, что есть — область догматической юриспруденции и социологии права) и практических задач (то, что должно быть — область естественно-правовой школы, неокантианских теорий права). Разные задачи юриспруденции потребовали для исследования политико-правовых явлений использования различных методов.

Формально-догматическая юриспруденция призывала исследовать право прежде всего как систему общеобязательных норм поведения и выражала недоверие как к социологическому направлению права (правоотношение всегда конкретно), так и к естественно-правовой школе (сознание всегда изменчиво и индивидуально). Шершеневич, обосновывая необходимость существования общей теории права, изучающей догму права, выступал против построения идеалов государства и права и против понятия ценности в праве.

Социологические концепции права в России видели основу права в правовом отношении. Изменяются и нормы права, и представлений людей о справедливом и несправедливом, правовом и неправовом; устойчивость общественного отношения должна нацеливать юриста на первоочередное изучение интересов людей, их защиту, как полагал Муромцев, их разграничение, как утверждал Коркунов, с помощью государства. Особое место в этом направлении занимает учение Ковалевского, считавшего как право, так и государство средством обеспечения солидарности, "замиренной среды" в обществе.

Изучение формально-догматического, (например, теория Шершеневича) и социологического (учения Муромцева, Коркунова, Ковалевского) подходов к праву имеют первостепенное значение для юриста-практика, задача которого — разрешать правовые споры — стоит вне идеологии государства и политики права, а основывается только на догме права.

Естественно-правовое направление ориентировано на создание общественного идеала (конституционное правовое государство). С этих позиций право рассматривалось как явление культуры, сфера духовной деятельности человека и потому представляло собой ценность — признание и юридическое закрепление основных прав и свобод личности (Соловьев, Трубецкой, Новгородцев, Кистяковский). Полемизируя с представителями формально-догматического направления правоведения, сторонники естественно-правовой школы утверждали, что с точки зрения юридического позитивизма можно только классифицировать, но не объяснять сущность правовых явлений.

Каждая из этих теорий права и государства заслуживает глубокого изучения под углом зрения не только историко-сравнительного правоведения, но и доктринального мышления и вневременнóй оценки решения политико-правовых проблем. Содержательное решение этих вопросов либо с позиций охранительного либерализма (Чичерин), либо с позиций неокантианства (Новгородцев, Кистяковский), либо с позиций социологии права (Муромцев, Коркунов, Ковалевский), либо с позиций религиозно-нравственной философии (Соловьев, Трубецкой), либо вне политики вообще (Шершеневич) встречает многочисленных сторонников.