Соотношение материальных и процессуальных норм права

Общей моделью выступает основанная на описанной выше зависимости ситуация, когда процессуальное законодательство не сбалансировано с материальным и именно поэтому оно должно приводиться в соответствие последнему. Исключениями являются отдельные случаи «обратной несбалансированности» материального законодательства с процессуальным.

Перейдем к следующему возможному варианту проявления дисбаланса между материальным и процессуальным законодательством. Его можно констатировать тогда, когда нормы, по своей природе относящиеся к одному из них, без достаточных на то оснований включены в другое. Например, в Уголовно-процессуальном кодексе РФ есть норма, закрепленная в ч. 7 ст. 316, которая определяет пределы назначаемого судом наказания при постановлении приговора в судебном заседании в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, по ходатайству подсудимого. Между тем, как отмечают специалисты, эта норма типична для материального права и, следовательно, закреплять ее в процессуальном акте некорректно.

Существуют и вовсе очевидно «смешанные» нормативные правовые акты, которые можно отнести как к процессуально-правовым, так и к материально-правовым. Примером может служить Закон о КС РФ, который, наряду с материальными нормами, содержит предписания относительно полномочий судей КС РФ, их приостановления (ст. 17), прекращения (ст. 18), регламентирует организационные формы конституционного судопроизводства (ст. 20), вопросы, рассматриваемые в пленарных заседаниях и в заседаниях палат КС РФ [8].

Показателен в данном отношении и Кодекс РФ об административных правонарушениях, который «совмещает» в себе материальные и процессуальные положения, что в целом негативно сказывается на динамике развития административного процесса как такового. А.А. Павлушина вполне резонно заключает, что, «к сожалению, законодатель пошел по старому пути, приняв КоАП «старого образца», включив туда как материальную, так и процессуальную части».

Таким образом, далеко не все положения, касающиеся процессуальной формы организации деятельности судов в Российской Федерации, содержатся в процессуальных кодексах либо законах, непосредственно посвященных координации деятельности юрисдикционного процесса. В связи с этим документы, содержащие подобные положения наряду с материальными нормами, могут быть отнесены к процессуальным нормативным правовым актам (нормативным правовым актам, координирующим юрисдикционный процесс).

Анализируя вышесказанное, можно прийти к выводу, что в отечественном законодательстве сложилась неопределенная ситуация, не позволяющая провести четкую границу между материальными и процессуальными нормами. Это находит свое выражение в том, что определенное количество процессуальных по своей природе норм включено в отраслевые материально-правовые акты. В частности, материальные по общей характеристике законы регулируют такие отдельные процессуальные аспекты, как правила подведомственности дел судебным органам, условия допустимости доказательств, вопросы распределения бремени доказывания.

Существующее положение вещей во многом обусловлено чрезвычайно тесной связью материального и процессуального законодательства. А.А. Павлушина указывает, что невозможно механически разделить право, правоотношения, равно как и законодательные нормы, на материальные и процессуальные [9]. Именно поэтому многие процессуальные нормы содержатся непосредственно в соответствующей отрасли материального права. Конкретное юридическое правило, принадлежа полю материального законодательства, может закреплять порядок применения процессуальных норм. Примерами тому, кроме упомянутых выше, служат статьи ГК РФ, закрепляющие порядок заключения договоров, Семейного кодекса РФ, имеющие предметом регулирования порядок заключения и расторжения брака.

Баланс материального и процессуального законодательства можно трактовать и более широко: сбалансированной признается такая ситуация, когда каждой отдельно взятой отрасли первого соответствует отрасль (подотрасль, группа институтов) второго. Однако тогда получается, что баланс соблюден только в сфере уголовно-правовых отношений, где есть и соответствующая отрасль материального, и опосредующая ее функционирование отрасль процессуального законодательства. Все же остальные сферы правового регулирования в таком случае разбалансированы. Даже гражданско-правовые отношения не соответствуют схеме «идеального баланса»: несмотря на то что с материальной отраслью гражданского законодательства, казалось бы, корреспондирует отрасль гражданского процессуального законодательства, ее же обслуживает и арбитражное процессуальное законодательство.

В свою очередь гражданское процессуальное законодательство, безусловно, из всех материальных отраслей более всего «привязанное» к гражданскому законодательству, имеет также точки соприкосновения с семейным, трудовым, земельным и иными отраслями законодательства. В вышеперечисленных материальных отраслях закрепляются отдельные процессуальные вопросы, продиктованные особенностями защищаемых материально-правовых отношений. Например, введение в СК РФ судебного порядка усыновления детей предопределило появление в ГПК РФ главы, посвященной судебному механизму усыновления.

Получается, что наиболее распространенными являются ситуации, когда при наличии материальной отрасли законодательства отсутствует должным образом оформленная отрасль процессуального законодательства. К таковым по формальным основаниям можно отнести большинство сфер правового регулирования. Следует ли считать данную ситуацию проявлением дисбаланса между материальным и процессуальным законодательством и стремиться к его устранению? Позиции ученых по данному вопросу отличаются полярностью и бескомпромиссностью.

С одной стороны, зародившаяся в недрах материального права концепция административной юстиции позволила говорить о целесообразности или даже необходимости создания новой отрасли российского процессуального законодательства - административного процесса (административно-процессуального законодательства). А.А. Павлушина в своих работах подчеркивает наличие политической задачи создания полноценной административной юстиции [10].

Нормы конституционного законодательства, по мнению ряда ученых, также не должны оставаться без своего процесса, поскольку до настоящего времени в данной сфере на фоне других отраслевых законодательных «пар» наличествует безусловный дисбаланс, выражающийся не просто в неравномерности либо несоответствии развития материального и процессуального законодательства, а в отсутствии последнего в принципе. Устранить исторически сложившийся дисбаланс предлагается с помощью выделения парламентского процесса и конституционного процесса, или «процессуальных институтов конституционного права» .

Против создания отдельного кодекса, опосредующего соответствующую отрасль законодательства - административный процесс - выступает Н.И. Клейн. Он настаивает на том, что судопроизводство как процесс разрешения споров третьей (судебной) властью по самой своей природе не может быть административным. Подготовленный проект Кодекса административного судопроизводства дублировал соответствующие правовые институты из ГПК РФ и АПК РФ. При этом в нем содержались понятия и положения, не характерные для гражданского и арбитражного процесса, но приближенные к процессу уголовному. Комаров С.А., считает, что рассмотрение судами дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, должно по-прежнему регулироваться ГПК РФ и АПК РФ, а принятие Кодекса административного судопроизводства будет иметь негативные последствия, поскольку приведет как к «повторению общих норм», так и к «созданию неоправданных процессуальных различий»[11].

Таким образом, достижение формального баланса между материальным и процессуальным законодательством путем искусственного образования самостоятельных процессуальных отраслей, корреспондирующих со всеми существующими материальными отраслями, не просто не обязательно, а даже крайне нежелательно.

В то же время наблюдается и тенденция, обратная описанному выше «отпочкованию» новых процессов. Имеется в виду очевидное сближение уже существующих процессов - гражданского и арбитражного. Это, с одной стороны, дает возможность вводить в оба процесса нормы, апробированные в судебной практике, а с другой стороны, выдвигает дополнительные требования, в частности более четкого разграничения подведомственности споров судам общей юрисдикции и арбитражным судам.

Если посмотреть на данную тенденцию через призму стремления системы законодательства к балансу, то она вполне с ним согласуется. Развитие в данном направлении, которое поддерживают ряд ученых, направлено на достижение внешне сбалансированной модели: материальной отрасли гражданского законодательства будет соответствовать единая отрасль гражданского процессуального законодательства (в которую «вольются» арбитражно-процессуальные нормы). Соответственно, выдвигается предложение о разработке единого процессуального кодекса, «опосредующего» вновь образованную отрасль законодательства .

В предлагаемом кодексе как основном нормативном правовом акте соответствующей отрасли законодательства будут содержаться как общие нормы, регулирующие близкие по смыслу институты обоих процессов (соучастие, правопреемство и т.д.), так и особенные, отражающие специфику гражданского и арбитражного процессов.

Подводя итог нашим рассуждениям, отметим, что дисбаланс материального и процессуального права неизбежен уже по той простой причине, что последнее является в большей степени правом публичным, представляющим собой в современных условиях систему норм, регулирующих в первую очередь деятельность суда. Е.Г. Лукьянова считает процессуальное право и вовсе областью исключительно публичного права[12].

Тем не менее всякий дисбаланс как отклонение от нормы рассматривается как явление негативное, а следовательно, подлежащее устранению или хотя бы уменьшению с позиций масштабов. При этом следует различать дисбаланс между материальным и процессуальным законодательством с формальной (обобщенной) и содержательной позиций. Первый сводится к формальному же (поверхностному) несоответствию: отрасли материального и процессуального законодательства не корреспондируют по численности (либо по названию). Подобного рода дисбаланс не является критическим с сущностных позиций, и не следует стремиться к формальному его устранению путем механического приведения («размножения» либо, напротив, слияния) количества процессуальных отраслей законодательства в соответствие количеству материальных. Такие шаги должны быть продуманными, обоснованными, продиктованными объективной необходимостью, практическими соображениями и ни в коем случае не должны «размывать» систему законодательства.

Заключение

Общественные отношения нуждаются в правовом регулировании, в противном случае возникает хаос и анархия. Осознавая это, человек устанавливал определенные правила поведения еще на заре цивилизации, проживая в родоплеменных общинах. По мере усложнения социальных отношений формировались правовые системы, но в их основе всегда лежала норма права. Норма права содержит обязательное правило поведения участников общественных отношений, установленное государством и охраняемое его силой. Совокупность норм права формирует правовую систему. Норма права обязательная для всех лиц, на которые распространяется. При этом имеется в виду не конкретные, а неперсонифицированные лица. Норма права всегда фиксированы в законах или подзаконных актах. До момента формального закрепления она может проходить стадии обсуждения в научном сообществе, даже стать традицией и широко использоваться, но правовой не станет. Норма не должна допускать двоякой трактовки, если такое происходит пояснение приходит от компетентных органов, например, Пленум Верховного Суда, регулярно дает пояснения о правоприменении в своих постановлениях. Нормы права охватывают меньший круг правоотношений по сравнению с моралью, но имеют более жесткое регулирование и подкреплены государственным санкционным аппаратом. Властный характер правовой нормы делает ее обязательной для исполнения, в противном случае должное поведение может быть обеспечено принуждением. Хотя в большинстве случаев общество добровольно следует букве закона. Благодаря им поведение участников правоотношений становится предсказуемым без иных способов закрепления.

Структура нормы права отличает ее от других видов предписаний, она создает ясность и четкость регулирования. Это единая взаимосвязанная система из трех элементов. Полная конструкция правовой нормы соответствует формуле « если – то – иначе». Из каких элементов состоит норма права? Она состоит за трех базовых компонентов: гипотезы, диспозиции и санкции. Каждый из них соотносится с частью формулы. Гипотеза – «если» - определяет обстоятельства, необходимые для применения правовой нормы. Они бывают простыми, альтернативными и сложными, в зависимости от количества условий в норме. Гипотезы, указывающие одно из нескольких условий, называют альтернативными, а сочетающие сразу несколько обстоятельств – сложными. Диспозиция - «то» - это сердце правовой нормы. Она определяет поведение, права и обязанности участников правоотношений. Диспозиции бывают управомочивающими, запрещающими или обязывающими. Управомочивающие дают свободу действий и дают право на определенное поведение. Запрещающие или обязывающие носят властный характер и определяют обязательное поведение. Также можно классифицировать диспозиции на: прямые, бланкетные и альтернативные. Бланкетная содержит лишь общие положения, а за разъяснением отсылает к другим нормативным актам, а альтернативная предоставляет возможность выбора в установленных рамках. Санкция – «иначе» - поощрительная или картельная часть нормы, обозначающая последствия, наступающие за повиновение или нарушение правила. Правовые нормы могут содержать абсолютно, относительно определенные или альтернативные санкции. Абсолютно определенная – лишение права управления автомобилем на установленный срок. Относительно определенная - штраф с указанием пределов возможного размера. Альтернативные - сочетание разных вариантов наказания. По отраслевому признаку санкции делятся на: уголовно-правовые, административно-правовые, гражданско-правовые и дисциплинарные. Четкая структура правовой нормы обеспечивает ее ясность и правильность трактовки. Существует непосредственная взаимосвязь структуры правовой нормы с общественными отношениями, которые она регулирует.

Далеко не всегда нормы права излагается в одной статье нормативного акта, она может выходить даже за пределы одного акта. В зависимости от этого выделяют три способа изложения правовой нормы: прямой, отсылочный и бланкетный. В прямом случае элемент нормы права непосредственно выражен в статье. Отсылочная форма изложения не полностью содержит элемент, ссылаясь на другую статью или нормативный акт. Бланкетная отсылает к другой отрасти права, или даже законодательству в целом. Функции правовой нормы определяются чаще всего как ключевое направление действия нормы права, которое позволяет выявить правовые свойства нормы и характер ее воздействия на поведение субъектов и конкретные общественные отношения.

Большинство норм права многофункциональны, каждая норма может выполнять не одну, а несколько функций. Рассмотрим важнейшие из них.

Учредительная функция выражается в оформлении и закреплении фундаментальных социально‑политических, экономических и духовно‑культурных институтов общества. Смысл этой функции заключается в том, что она сообщает указанным общественным институтам юридические свойства. В наибольшей мере эта функция характерна для конституционных норм (гл. 1 Конституции РФ). Првавонаделительная функция раскрывает позитивный аспект юридического воздействия и имеет целью установление основ правового статуса субъектов права, обеспечение юридической связи между ними. Регулятивная функция – одна из основополагающих и заключается в установлении правил должного поведения, в упорядочении сложившихся общественных отношений.

Охранительная функция нацеливает нормы права на защиту основ общественного строя, социальных и государственных институтов, обеспечение охраны и стабильности конституционного строя. Эта функция сопряжена с использованием государственного принуждения, применением юридической ответственности, так как опирается на осуществление властных полномочий государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц, а также иных участников правовых отношений.

Список литературы