Жизнь Церкви в ее историческом развитии проявляется с двух сторон – внешней и внутренней.

Внешняя сторонацерковной жизни выражается в распространении или сокращении пределов Церкви по тем или другим обстоятельствам и в различных отношениях Церкви к государству и другим религиозным движениям.

Внутреннюю сторонужизни Церкви составляют уяснение и охранение учения веры и церковных порядков от разного рода заблуждений – ересей и расколов, состояние богослужения и деятельность иерархии в то или другое время и, наконец, степень усвоения человеческим обществом религиозно-нравственных христианских начал и влияние их на улучшение его религиозно-нравственной жизни.

Отсюда история Церкви, как наука, должна в последовательном историческом виде обозреть следующие вопросы, т.е., иметь своимпредметом:

1) как распространялась и сокращалась христианская Церковь и в каких отношениях находилась она к государству и другим религиозным обществам;

2) как сохранялось в ней учение веры и какие возникали для него опасности от ересей и расколов;

3) какие особенности допускались в совершении богослужения и таинств;

4) как действовала священная иерархия и

5) в какой мере нравственные христианские начала проникали в жизнь людей и содействовали их возвышению в духе христианства.

В частности, задача церковной истории заключается в том, чтобы в подлежащей области

а) собрать факты, извлечь данные из всех соответствующих областей, характеризующие жизнь Церкви, то есть, привести в систему весь доступный исторический материал;

б) изучить его критически, установив подлинное, аутентичное, отвергнув подложное, фальсифицированное и указав сомнительное;

в) наконец, изложить весь добытый и критически проверенный материал с соблюдением должных правил.

Очевидно, что изложение исторических фактов не может быть простым летописным повествованием о событиях, а должно быть составлено при помощи исторического метода, включая диалектический подход при решении тех или иных проблем. Факты нужно располагать в строго хронологическом порядке. Только такой порядок даст возможность понять факты в их естественном, закономерном, генетическом развитии и поможет установить прагматическую связь между ними, как между основаниями и следствиями, причинами и действиями.

Но в тоже время в полнойсовершеннойстепени исторический метод не применим в церковной истории, поскольку в нее, как науку богословскую входит еще и Божественный элемент, не подлежащий учету со стороны внешнего человеческого исследования. При помощи чисто исторического метода, например, невозможно выяснить причину происхождения христианства – поскольку Церковь есть мистическое Тело Христово. И этот сложный вопрос решается только в рамках Священного Писания и догматического богословия.

Как видно из представленного обзора, церковно-историческая наука в своей методологии и философии всегда и везде ищет высших обоснований для своего содержания – и в великом, и в малом. Главнейшей и общей здесь служит идея Промысла Божьего в истории Церкви, которая направляется им к христианскому совершенству и во всем составе человечества, и в лучших ее представителях, как по своему историческому положению, так и по духовно-интеллектуальным стремлениям и успехам.

Прот. Г. Флоровский определил Предание как "жизнь Святого Духа в Церкви". Это Предание отличается от множества преданий, являющихся временными явлениями, могущими трансформироваться, изменяться и заменяться одно на другое. Священное Предание, являющееся основным содержанием Церкви, связано с понятиями авторитета и отбора.

У христиан один Учитель - Христос, но Его Учение не было закреплено в письменной форме Им лично во время Его земного служения, поэтому все содержание нашей веры мы получаем, так сказать, из вторых рук. Новый Завет, повествующий о Спасителе, - это свидетельство очевидцев («исторов»), избранных для этого Самим Господом, чтобы они свидетельствовали о Нем. «Вы же свидетели сему» (Лк. 23. 24) – Сам Христос говорит так о Своих учениках апостолах. Об этом пишет и евангелист Иоанн (1Ин.1:1): «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели (έυπάκαμεν) своими очами, что рассматривали и осязали руки наши...»,. Именно ученикам было вверено сохранить в памяти и записать происшедшее. Но записано все это было уже несколько десятилетий спустя после смерти и воскресения Спасителя. И тут мы уже вступаем в область Священного Предания.

Более того, всего, что выдели и слышали свидетели Слова невозможно вместить в текст. «Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его. Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь». Но все это богатство содержания того, что передано Божественным Учителем его ученикам, содержится в Священном Предании.

Предание(по-латыни "traditio") значит то, что передается из рук в руки, из уст в уста. Это то, что хранилось в памяти отдельных людей, но в то же время было выражением веры христианской общины, Церкви. Община эта была создана Христом, после Его прихода она существовала всегда.

Как обещал Сам Спаситель, Его ученики руководились Самим Духом Божиим - истинным источником жизни христианской общины. В Церкви живет Христос и "Дух Святой научает учеников всякой истине" (Ин.16:13). Отдельные лица живут не в вакууме, а принадлежат "Церкви, которая есть Храм Духа и та среда, где существуют не только отдельные человеческие обычаи и предания, но и единое священное Предание, писанное или неписанное.

Святой Дух руководит всем телом Церкви, и поэтому Церковь, руководствуясь своей полнотой познания и авторитетом, производит отбор того, чему надлежит стать ее Преданием" (протопр. Иоанн Мейендорф).

О том, что этот отбор производился, мы знаем хотя бы из того, что помимо посланий, вошедших в Новый Завет, св. Павел написал, по крайней мере, еще два, ссылки на которые мы находим в 1Кор.5:9; 2Кор.7:8. Не вошло в Новый Завет послание, приписываемое апостолу Варнаве. А с другой стороны, существовали и были широко распространены многие гностические Евангелия. Они надписывались громкими именами: апостолов Фомы, Петра, Марии Магдалины, Иакова. Лишь Божественным промыслом можно объяснить, почему в самые ранние времена одни произведения были отвергнуты, а другие включены в канон: ведь в те времена не было научно-исторических методов установления подлинности слов Христа или достоверности того или иного послания; тем не менее оказалось, что подбор был сделан верно - даже с исторической и лингвистической точек зрения.

Интересно, что факт апостольского авторства сам по себе не был единственным критерием истинности. Так, не вошли в канон два вышеупомянутых послания св. Павла; "Послание к евреям" скорее всего не принадлежит перу самого апостола. Как гласит предание, евангелист Марк записывал свое повествование со слов апостола Петра. Наконец, ни апостол Лука, ни даже сам великий Павел не принадлежали к числу апостолов, избранных Самим Господом. Таким образом, происходил отбор, и отбор этот осуществлялся авторитетом и интуицией всей Церкви, вдохновляемой и ведомой Духом Святым.

Жизнь Церкви неразрывно связана со Св. Преданием, и в историческом странствовании Нового Израиля существует постоянная и насущная необходимость авторитетного свидетельства Церковью своего Предания. Церковная история много говорит об отцах Церкви, т.е. о таких учителях и писателях, в которых Церковь единодушно признает авторитетных свидетелей - людей, глубоко понимавших и правильно толковавших Откровенную Истину. Основным и решающим условием в признании того или иного учителя отцом Церкви является апостольская вера. Следует помнить, что Церковь наша определяется как апостольская, а не как святоотеческая. Святым отцом почитается тот, кто в правильных понятиях толкует апостольскую веру для своих современников. Такой человек ясно видит проблемы своего времени и проповедует христианство таким образом, чтобы разрешить эти проблемы, ответить на вопросы и противостоять заблуждениям. Тут невозможна никакая четкая юридическая формулировка: критерием служит вся Церковь, все Предание. Это отсутствие четких критериев является серьезной сложностью для большинства людей: гораздо проще жить, если можно провести четкую линию разграничения, иметь жесткие, повсеместно применимые правила. Именно этим можно отчасти объяснить появление папства или протестантского критерия абсолютности Писания.

Мы почитаем святых отцов Церкви, но это не значит, что мы считаем их совершенно безгрешными: безгрешен лишь один Бог. Церковь никогда не считала безгрешность условием признания кого-то святым. В древности понятие святости употреблялось гораздо шире, чем в наше время, и формального процесса канонизации не существовало. Половина всех средневековых византийских патриархов - тех, которые не были осуждены за ересь, - были причислены Церковью к лику святых. Окончательное решение всегда принадлежит самой Церкви, лишь она одна знает, удовлетворяет ли "кандидат" неким трудно определимым, но, тем не менее, несомненно существующим внутренним требованиям, отражающим логику развития Предания, с одной стороны, и формирующим Предание - с другой.

Если мы считаем писания святых отцов Церкви свидетельством истины, нам следует пребывать с ними в духовной преемственности, а это означает - не слепо повторять их слова, но усвоить некую внутреннюю логику, интуицию, последовательность, то есть историю развития святоотеческой мысли.

Лица, про которых мы будем говорить, были реальными людьми, жившими в конкретной исторической и культурной обстановке, их писания были конкретными ответами конкретным лицам на конкретные вопросы. Чтобы нам - с другим менталитетом, живущим много веков спустя, в другой исторической обстановке, другой культуре - понять их, примкнуть к их мысли, нужно изучать историю, которая неразрывно связана со Св. Преданием.

Необходимо помнить, что и отцы Церкви, как живые люди, не были свободны от ошибок, а у многих лиц, признанных еретиками, содержатся многие верные и здравые мысли. Среди них можно назвать такие имена, как Ориген, Тертуллиан, Евагрий и др.

Только вера Церкви, как единого целого, как сообщества верующих, объединенных и ведомых единым Духом, может "опознать" ересь, провести границу между истиной и заблуждением, объяснить ту преемственность и постоянство христианской мысли во времени и пространстве, которые и составляют сущность Церковного Предания. Такое динамическое понимание неизбежно ускользает от взгляда стороннего наблюдателя. Например, конечно, мы признаем непогрешимыми решения Вселенских Соборов, но у нас нет критерия, делающего тот или иной собор вселенским. Нельзя, созвав собор, провозгласить его "Вселенским": лишь сама Церковь либо принимает прошедший собор, либо отвергает его. В нашей Церкви только постоянный взгляд "изнутри" позволяет нам различать или даже ощущать постоянную линию преемственности в христианской истории. Эта преемственность динамично и неразрывно связана с чудом и тайной существования самой Церкви в веках.