Николай Петрович Вагнер

Н.П.Вагнер (1829—1907) был ученым; он немало сделал для науки в области естествознания и психологии. Лишь в сорокалет­нем возрасте Николай Петрович стал серьезно заниматься лите­ратурным трудом. Толчком к этому послужили издания сказок X. К.Андерсена, появившиеся в середине 60-х годов. В эссе «Как я сделался писателем?» Вагнер рассказывает: «Читая похвальные и даже восторженные отзывы об этих сказках в наших журналах и газетах, я купил их и прочел. Многие из них мне также понрави­лись, но многими я был недоволен, находил их слабыми и задал себе вопрос: неужели я не могу написать так же или лучше?»

В течение трех лет Вагнер создал несколько сказок, которые составили первый сборник «Сказки Кота-Мурлыки» (1872). Сбор­ник пользовался большой популярностью и не раз переиздавался.

Вагнер написал много художественных и научно-познаватель­ных произведений, но литературная его известность связана именно со сказками. Такой взыскательный историк и теоретик литерату­ры, как М.М.Бахтин, писал в журнале «Педагогическая мысль» в 1922 году о том, что благодаря сказкам надо признать Вагнера классиком детской литературы.

Кто такой Кот-Мурлыка? На этот вопрос автор отвечал в пре­дисловии к первому изданию сказок. Оказывается, «это был ста­рый и весьма почтенный Кот, но, к сожалению, полный всяких противоречий... Он любил науку и терпеть не мог ученых. Любил искусство и ненавидел искусников: в особенности таких, кото­рые всю свою жизнь пели фальшивые ноты». А из предисловия ко второму изданию читатель узнал, что Кота-Мурлыку при созда­нии сказок вдохновляла фея Фантаста. Ведь «без нее рассудок ни­чего не может создать, без нее мир пуст и холоден, без нее нет жизни и красоты... Поэт, художник, музыкант, ученый приходят к ней, к ее ключу живой воды, который живет и движет весь мир».

Фея Фантаста вела Вагнера и его читателей в причудливый мир сказки, где неудержимая фантазия художника сливается с воображением философа и ученого. Этот причудливый сплав был одинаково пленителен как для детей, так и для взрослых. (Разве взрослые «сами не дети в общем росте того ребенка, которого зовут человечеством?» — задавался риторическим вопросом писа­тель.) Фантазия Вагнера питалась тем, что он получил в детстве из сказок няни, а также Жуковского, Пушкина, Ершова («Конь­ка-горбунка» он еще мальчиком выучил почти всего наизусть), от чтения переводных приключенческих повестей. Фантазия «была заложена с детских лет... Вокруг меня все было проникнуто этой интеллигентской музыкально-поэтической атмосферой», — вспо­минал Вагнер.

По мнению одного из современников, поэтически-нереальные образы сказок Вагнера ведут не просто в мир фантастики, а «через фантастику в мысль», что особенно важно для детей. Маленький принц Гайдар — сын царя Аргелана из сказки «Великое» — одер­жим мыслью о великом, но ищет его не там, где оно есть. Наконец, под влиянием принцессы Гуданы, на которой он хочет жениться, Гайдар приходит к верной мысли. «Великое, — думал он, — скры­то в истине. Кто познал ее, тот познал великое, и сердце его не мучится, не трепещет, не боится ничего, а радуется». И он начина­ет искать истину. В чем же он находит ее? В беспредельной любви матери к детям, в прощении злейшего врага, если тот раскаялся в своем преступлении, в милосердии и сострадании.

Царевна Меллина в сказке «Чудный мальчик» ради своей ста­рой няни преодолевает ложный стыд и, надев шутовские лох­мотья, принесенные колдуньей, отправляется в путь через весь город. А в городе в это время происходят странные события: неиз­вестно откуда появился забавный мальчик, заставляющий жите­лей так безудержно смеяться, что «наконец ничего не осталось на земле и на небе, над чем бы люди не посмеялись. Все было осме­яно». Но «злые искры» Чудного мальчика не могут коснуться Мел-лины, потому что у нее «сердце чистое, свободное, соколиное».

Трон Папы-пряника в сказке «Папа-пряник» описан так, что у детей слюнки текут, — и это понятно: ведь он — над всеми сла­стями король и всем пряникам пряник. И придворные его не хуже: дамы, например, «из белого безе со сливками, легкие, полувоз­душные, пустые внутри. Каждая из них думала, что слаще ее нет ничего на свете... А кавалеры так и таяли, потому что все были из чистого леденца».

Писатель создает такой чудесный мир, а между тем ставит пе­ред ребенком трудную нравственную задачу: кто больше заслужи­вает награды за настоящее доброе дело? Расчетливый Лупп совер­шил доброе дело, но при этом с выгодой для себя. Кин тоже ради выгоды поднял упавшего старика, преодолев свою природную злость. А Толь, спасший от смерти шестерых детей и их отца, считает, что это естественный поступок для каждого и награждать тут не за что.

К верному выбору подталкивают героев добрые советчики: Гай­дара — красавица и умница Гудана; Меллину — старый мудрый пес и ловчий сокол; у маленького Луппа, злого Кина и веселого Толя в душе живет маленькая девочка Совесть, которая горько плачет, если они делают что-нибудь дурное.

Таким добрым советчиком на все времена стремился стать для своих читателей и Вагнер. Ведь все, что случилось в сказке, «хотя и очень давно, но может случиться и сегодня, и завтра, — одним словом, когда придется, потому что срок для всего этого еще не положен».