Стратегические бомбардировки Германии в 1944–1945 гг.

Сразу же после того, как генерал Эйзенхауэр развернул свой штаб в Лондоне, чтобы организовать вторжение во Францию, он взялся за рассмотрение того, что может быть названо «третьим фронтом». Так как он не верил, что Германию можно победить одними воздушными бомбардировками, он согласился на то, чтобы в течение подготовительного периода и самого вторжения стратегические бомбардировки оставались под независимым командованием и играли роль отдельного фронта.

20 января, когда этот важный вопрос, По—видимому, впервые возник, руководство стратегическими бомбардировками из Англии находилось в руках объединенного англо—американского комитета начальников штабов. В еще большей мере они зависели от стратегии английского военного кабинета, главной целью которого было, как мы видели, разрушение германской промышленности и деморализация германского народа.

Предложение Эйзенхауэра поставить стратегические бомбардировки под его собственный контроль, По—видимому, встретило серьезные возражения со стороны английского министерства авиации.[406]Тем не менее при поддержке генерала Маршала в конце концов был достигнут компромисс. Хотя фактически в распоряжение Эйзенхауэра и не была передана английская и американская бомбардировочная авиация, однако ему представлялось право контролировать действия английских и американских воздушных сил по своему усмотрению с того момента, когда план вторжения будет согласован, и затем в ходе самого вторжения.[407]

Далее нужно было решить, какие объекты являются наиболее выгодными для авиации. Продолжать истребление германского населения, разрушать города, наносить удары по промышленным центрам было очевидно глупо. Генерал Арнольд писал: «Вопреки господствующим убеждениям, вся промышленность отнюдь не является абсолютно необходимой воюющей стране. Даже сильное разрушение промышленности может не отразиться на полевых армиях воюющего государства в течение 20 лет, а то и больше».[408]В конце концов было решено в первую очередь бомбить систему транспорта и заводы синтетического горючего. Командующий стратегической авиацией США генерал—лейтенант Карл Спаатс настаивал на сосредоточении усилий против заводов, в то время как главный маршал авиации Теддер предлагал продолжать налеты на германские железные дороги. Доводы его были таковы: если удастся нарушить железнодорожное движение, то немцам придется передвигаться по шоссейным дорогам, что значительно медленнее; кроме того, на шоссе войска будут представлять великолепный объект для ударов с воздуха. Бомбардировка транспорта — это единственная реальная возможность быстро дезорганизовать противника, в то время как бомбардировка заводов горючего может не ощущаться в течение нескольких месяцев. 30 марта предложение Теддера было принято, и оно, несомненно, было правильным. В списке объектов стратегических бомбардировок на первое место был поставлен транспорт, а заводы синтетического горючего — на второе. Наконец—то стратегические бомбардировки должны были стать, хотя бы на время, действительно стратегическими.

Как мы уже видели, в течение подготовительного периода и во время вторжения главная цель авиации заключалась в том, чтобы нарушить все железнодорожное движение между Германией и Нормандией, а так как фронт перемещался в восточном направлении, то и налеты на железные дороги и водные пути распространялись все далее на гитлеровскую Германию, пока к октябрю не был парализован почти весь транспорт Западной Германии. Это катастрофически повлияло также на доставку угля, которая составляла почти 40 % германских железнодорожных перевозок. В отчете американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок мы читаем:

«Оборот угольных вагонов в Эссенском округе, достигавший в январе 1944 г. 21 400 вагонов в день, упал в сентябре до 12 тыс., из которых только 3–4 тыс. вагонов предназначалось для дальних перевозок. Доставка угля в Кельнский округ фактически была прекращена. Разрушение транспорта в других округах, находящихся за пределами Рура, скоро стало мешать возвращению угольных вагонов на место погрузки. К ноябрю поставки угля заводам в Баварии снизились почти на 50 %, а зимой положение продолжало ухудшаться. Снабжение северных районов продолжало оставаться удовлетворительным. К январю 1945 г. перевозки угля в Рурской области снизились до 9 тыс. вагонов в день. В конце концов в феврале в Рурской области перевозки почти полностью прекратились. Тот уголь, который был погружен, конфисковывался железнодорожной администрацией, чтобы снабдить топливом паровозы. Несмотря на это, запасы угля на железных дорогах снизились. В октябре 1944 г. имелся запас на 18 дней, а в феврале 1945 г. угля оставалось только на четыре с половиной дня. К марту в некоторых южных округах запас угля был менее чем на один день, и там, где имелась возможность организовать дополнительные перевозки, паровозы простаивали из—за недостатка угля»[[409]

Горючее Германия получала в основном из двух источников: 1) с румынских и венгерских нефтепромыслов; 2) с 18 заводов синтетического горючего в самой Германии.[410]Американские бомбардировщики впервые совершили налет на нефтеочистительные заводы в Плоешти в августе 1943 г.; бомбардировка повторилась в апреле 1944 г. Однако результаты были недостаточными. В августе 1944 г., как было сказано выше, русские заняли эти нефтепромыслы. Вследствие этого зависимость Германии от производства синтетического горючего в дальнейшем возросла как никогда.

12–13 мая союзная авиация совершила предварительные налеты на заводы в Лейна, Болене, Бруксе (близ Праги) и в Пелитце.[411]

28 мая отмечено другое нападение на заводы в Лейне, Цейтце, Лютцендорфе и Кенигсборне. В нападении участвовало огромное количество американских бомбардировщиков в сопровождении почти 2 тыс. истребителей. Однако главный удар авиация нанесла только после высадки в Нормандии. К июлю все крупные заводы были повреждены. Если в мае эти заводы производили 316 тыс. т продукции в месяц, то в июне месячное производство упало до 107 тыс. т, а к сентябрю — до 17 тыс. т. Производство авиационного горючего снизилось до 175 тыс. т в апреле, до 30 тыс. т в июле и до 5 тыс. т в сентябре. Хотя эти заводы восстанавливались с замечательной быстротой, однако настойчивые налеты сделали свое дело. Например, на большой завод в Лейне было сделано 22 налета (20 — силами 8–й воздушной армии США и 2 — английской авиацией), совершено 6552 самолетовылета бомбардировщиков и сброшено 18 328 т бомб. В результате завод работал на 9 % своей полной производственной мощности.

«Снижение производства горючего, — говорится в отчете, — сказывалось и во многих других областях. В августе 1944 г. окончательная проверка авиационных моторов была сокращена с двух часов до получаса. Из—за недостатка горючего тренировка летчиков, и так уже уменьшенная, снова сократилась. Летом подвижность германских танковых дивизий все более ограничивалась в результате боевых потерь, возраставших транспортных трудностей, а также падения производства горючего. К декабрю, по свидетельству Шпеера, недостаток горючего стал, катастрофическим, 16 декабря 1944 г., когда немцы предприняли свое отчаянное контрнаступление, запасы горючего у них были далеко недостаточны для обеспечения действий. Немцы рассчитывали захватить запасы союзников. Им это не удалось, и многие танковые части остановились, когда они израсходовали горючее…

Нехватка горючего давала себя знать также и на Восточном фронте. Победа русских в Силезии в феврале и марте 1945 г. ускорилась из—за отсутствия у немцев горючего. 1200 танков, сосредоточенных немцами на барановском плацдарме, чтобы удержать позиции, не могли двинуться из—за отсутствия горючего и были разгромлены. По признанию маршала Сталина, бомбардировки заводов синтетического горючего играли важную роль в ускорении русских побед»[[412]

Бомбардировочные налеты на германские заводы, производившие горючее, в огромной степени снизили также производство синтетического азота, метанола (и тот и другой применяются в производстве бризантных взрывчатых веществ; азот, кроме того, используется в производстве удобрений) и синтетического каучука. Выпуск каучука снизился примерно в 6 раз по сравнению с максимальным уровнем производства в военное время, достигавшим 12 тыс. т в месяц.

Однако странным является следующее обстоятельство. В Германии, как указывается в отчете американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок, был только один завод по производству диброэтана, который выпускал этиловую жидкость, «эту необходимейшую составную часть высококачественного авиационного бензина… настолько нужную, что без нее не летает ни один современный самолет», тем не менее, этот единственный завод никогда не подвергался бомбардировкам, хотя он был «в высшей степени уязвим с воздуха».[413]

Следовательно, больший ущерб германским военно—воздушным силам можно было нанести путем бомбардировки этого единственного объекта, чем всеми опустошительными налетами на авиационные заводы, вместе взятые.

Этиловая жидкость была «стержнем» всей проблемы. Однако она была оставлена без внимания. Видимо, если в наш технический век солдаты и летчики не мыслят технически, они приносят больше вреда, чем пользы.

Так или иначе, из всего сказанного должно быть ясно, что экономическое наступление становится действительно стратегической военной операцией, когда оно направлено против источников промышленной и военной мощи и средств транспорта. Если бы г—н Черчилль и министерство авиации использовали свою бомбардировочную авиацию, исходя из этих очевидных фактов, то союзникам была бы оказана значительно большая помощь, чем та, которую они получили в результате бессмысленных бомбардировок городов и индустриальных центров. И тем не менее даже в последний год войны руководители, несомненно, не понимали что представляют собой настоящие стратегические бомбардировки, ибо как раз в этом году бомбардировки стали всеобщими.[414]По—видимому, это произошло вследствие того, что к тому времени самолетов стало так много, что нужно же было найти им применение. Выпуск самолетов намного превышал количество, необходимое, чтобы парализовать транспорт противника и остановить производство синтетического горючего. Зачастую самолеты применяли неоправданно. Например, при бомбардировке Кельна в течение последних четырех дней октября 1944 г. на развалины города было сброшено 9 тыс. т бомб; английские бомбардировщики «летали таким тесным строем, что столкновение в воздухе казалось более вероятным, чем поражение огнем зениток».

Опустошение продолжалось и достигло высшей точки 13 февраля 1945 г., когда был разрушен Дрезден. Ночью 800 английских бомбардировщиков в два приема обрушили на центр города 650 тыс. зажигательных бомб вперемешку с фугасными весом 4 тыс. и 8 тыс. фунтов. На следующий день продолжала налеты большая часть 1350 американских бомбардировщиков в сопровождении 900 истребителей; 15 февраля эту задачу приняли на себя еще 1100 американских бомбардировщиков. В это время город наводнили десятки тысяч беженцев, которые поспешно уходили от наступающих армий маршала Конева. Поэтому бойня была ужасной. Погибло 25 тыс. человек, насчитывалось 30 тыс. раненых. Центральная часть города на площади 6 кв. миль превратилась в развалины; было совершенно разрушено 27 тыс. жилых и 7 тыс. общественных зданий.

Предлогом для оправдания этого акта вандализма служило то, что союзникам якобы важно было помешать немцам использовать Дрезден, являвшийся узлом железных и шоссейных дорог, для спешной переброски войск с целью остановить наступление русских. Однако, чтобы нейтрализовать эти коммуникации, было достаточно непрерывно бомбить выходы из города, другими словами, держать город в авиационной осаде, вместо того, чтобы засыпать его бомбами.

Одновременно с налетами на Дрезден совершалось много и других налетов. В течение последних 36 час. дрезденской катастрофы от 12 тыс. до 13 тыс. самолетов, базировавшихся в Англии, Италии, Голландии, Бельгии и Франции, сбросили 14 тыс. т бомб на другие объекты. И так продолжалось до конца войны.

Каков же конечный результат этих варварских разрушений? В то время, когда первый и второй фронты наступали, чтобы выиграть войну, третий фронт подрывал основы того мира, который наступил бы после войны, ибо города. а не кучи щебня являются фундаментом цивилизации.