Сталинизм после войны

Советские люди, вынесшие тяжелейшие тяготы военного вре­мени, надеялись, что победа коренным образом изменит их жизнь. Они верили, что отпадет надобность в политических и идеологических ограничениях. Но режим не собирался идти на уступки: ему нужно было скрыть от народа истинных виновников просчетов коллективизации, беззакония, военного поражения 1941 г. Возни­кает настоятельная потребность «поставить на место» целое фрон­товое поколение, вышедшее из войны победившим и прозревшим.

На"иболее громким в этом плане было «ленинградское дело» (1948 г.), когда арестовали и тайно расстреляли председателя Гос­плана Н.А. Вознесенского, Предсовмина РСФСР М. Родионова, секретаря ЦК ВКП(б) А. Кузнецова, главу Ленинградской партий­ной организации П.С. Попкова и др. Они были обвинены в стрем­лении создать новую компартию РСФСР и противопоставить ее ВКП(б), перенести столицу Российской Федерации в Ленинград. Затем началась борьба с космополитизмом, представителями твор­ческой интеллигенции. По сфабрикованному делу о Еврейском антифашистском комитете суду были преданы 15 человек. Их об­винили в шпионаже в пользу США, создании контрреволюцион­ной организации и участии в ее работе.

13 января 1953 г. ТАСС сообщил об аресте группы кремлевских врачей. Как было объявлено, медики ставили своей целью путем вредительского лечения сокращать жизнь активным деятелям Со­ветского государства. Но уже 4 апреля газеты опубликовали сообщение, в котором говорилось: «Проверка показала, что обвинения... являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, несостоятельными».

Культ личности и вся система оказали в послевоенные годы отрицательное влияние на развитие ряда научных направлений: биологию, генетику, кибернетику, обществоведение.

Вмешательство властей, идеологический контроль особенно жестко осуществлялся в научных исследованиях по истории, фи­лософии, политической экономии, языкознанию, сферах духовной жизни. В 1946—1948 гг. под руководством Сталина и Жданова развернулись идеологические кампании по «наведению порядка» в литературе, музыке, кинематографии, драматургии. Любое прояв­ление оригинальности, которое, по мнению властей, говорило об отходе от коммунистической идеологии, осуждалось.

Гонениям подвергались такие деятели культуры, как поэтесса А. Ахматова, писатели М. Зощенко, А. Платонов, Ю. Герман, ком­позиторы Д. Шостакович, Ю. Шапорин, С. Прокофьев, В. Мурадели, А. Хачатурян, кинорежиссеры С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, Г. Козинцев.

Почему социалистическое государство оказалось столь нетер­пимым к творчеству ученых и деятелей науки и искусства, отчего «научная идеология» была столь враждебна ко всему новому, что не укладывалось в привычные рамки, почему масса людей была охва­чена манией подозрительности, откуда эта рабская преданность вождю? Ответ на эти и другие вопросы нужно искать в природе сталинизма. «По сути, сталинизм является коллективным идолопоклонничеством огромных масштабов. Система поселилась внут­ри нас, поселилась в умах, завладела душами, вживилась в сокро­венное "Я" наших личностей»', — писал Л. Карпинский в статье «Почему сталинизм не сходит со сцены» в сборнике «Иного не дано».

В разгар обожествления личности Сталина состоялся XIX съезд партии (октябрь 1950 г.), который подвел некоторые итоги и наме­тил перспективы дальнейшего движения вперед «по сути мирного развития и постепенного перехода от социализма к коммунизму».

Констатируя крупный успех в выполнении четвертого пятилет­него плана, секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков в отчетном до­кладе съезду обратил внимание делегатов на неритмичность рабо­ты многих промышленных предприятий, низкое качество и высокую себестоимость изделий. Прозвучала критика в адрес «от­дельных руководящих работников», форсирующих массовое сселе­ние деревень в крупные поселки. Справедливые в принципе пре­тензии ЦК сопровождались укорами тех руководителей, которые пробовали выдвигать на первый план задачи бытового устройства в колхозах «в ущерб общественному производству». Элементарные потребности сельских тружеников, самостоятельность принятия решения сельхозартели, по существу, были объявлены «тормозом в развитии сельского хозяйства».

Особое место в отчетном докладе ЦК было отведено положе­нию в ВКП(б). В числе главных болезненных явлений назывались

' Карпинский Л. Почему сталинизм не сходит со сцены//Иного не дано. М., 1988.С. 657.

зажим критики снизу, загнивание и даже разложение отдельных звеньев аппарата, подбор кадров по признаку личной преданнос­ти, недооценка идеологической работы. Однако в качестве вывода был выдвинут тезис, который обесценил все, сказанное прежде: «Конечно, такого рода явления не имеют у нас широкого распро­странения. Наша партия крепка и здорова как никогда».

И.В. Сталин выступил только с заключительным словом, где шла речь о «борьбе за мир». Но фактическое содержание показывало, что он рассматривал СССР, зарубежные компартии как «ударные бригады» мирового революционного процесса и подчеркнул, что есть все основания надеяться на победу компартий в капитали­стических странах.

Со смертью Сталина (март 1953 г.) закончилась целая эпоха, в которой развивалась система, опиравшаяся на аппарат насилия, поэтому обновление жизни страны растянулось на долгие годы. Наиболее влиятельными фигурами в руководстве стали Л. Берия, Г. Маленков и Н. Хрущев.

Объективная ситуация сложилась благоприятно для Н.С. Хру­щева: ему доверяли высшие военные руководители, часть партаппарата, что и позволило провести акцию против Берии, имевшего неограниченную власть над МВД и МГБ. В стране началась десталинизация, которая еще не означала ликвидации тоталитаризма:

общество к этому не было готово.

Под личным контролем Н.С. Хрущева ликвидировали ГУЛАГ, он призывал сталинское окружение «покаяться перед народом за 1937 год», в этом и были главные противоречия между ним и кон­сервативными силами накануне XX съезда КПСС. Общество нуж­далось в преодолении иллюзий, осмыслении пройденного пути, самооценке.