Речевая избыточность

Распространенной погрешностью речи является многословие (речевая избыточность). Тенденция к экономии языковых средств – одна из главных в современном русском языке. Точность, лаконизм изложения мысли – важнейшее требование грамотной речи и непременное условие быстрого и результативного общения между говорящими. Поэтому лишних слов нужно избегать даже в разговорной речи.

Существует два основных вида речевой избыточности.

1-ый тип – тавтология (от греч. tautologia, от tauto – то же самое и logos – слово). Этот термин применительно к области речевой культуры имеет несколько разных осмыслений. Д.Э. Розенталь и М.А. Теленкова говорят о трех его значениях: 1.Тождесловие, повторение сказанного другими словами, не вносящее ничего нового (Авторские слова – это слова автора). 2. Повторение в предложении однокоренных слов (Следует отметить следующие особенности произведения). 3. Неоправданная избыточность выражения: более лучшее предложение; самые высочайшие вершины (67, с.352). Однако наиболее точным представляется толкование, данное А.П. Сковородниковым, который вслед за Ю.А. Бельчиковым, С.Е. Никитиной, Н.В. Васильевой и др. разграничивает тавтологию оправданную и неоправданную, определяя последнюю как «вид речевых ошибок, состоящий в непреднамеренном и не оправданном стилистическим контекстом повторении в пределах одного или соседних предложений одних и тех же или однокоренных, близких по звучанию слов» (46, с.704).

Примеры:

«Эти наши боевые горячие будни дней писателю удалось изобразить в книге наиболее удачно».

«Проливной ливень заставил нас спрятаться под навес».

Примеры характерных тавтологических ошибок: можно спросить вопрос?; например, такой пример; возобновить вновь; умножить во много раз; это явление является и т.п. Классический пример, ставший синонимом понятия «тавтология», – масло масляное.

Задание. Найдите и устраните тавтологию в предложениях:

· В заключение рассказчик рассказал еще одну забавную историю.

· Горэлектросеть приглашает на постоянную работу столяров 3 – 4 разрядов, знакомыхсо столярными работами.

· Продолжительность процесса длится несколько часов.

· К недостаткам диссертации надо отнести недостаточную разработку отдельных частных вопросов.

· В ответ на эту просьбу мы услышали такой ответ.

· Наряду с достижениями был отмечен ряд недостатков.

· Впоследствии вследствие непоследовательности следователя в следствии по делу о преследовании и бесследном исчезновении наследника были допущены ошибки, и по следам последних последовали роковые для подследственного последствия.

Вне стилистических (каламбурных) целей крайне нежелательна тавтология, возникающая при звуковом совпадении форм, которые являются разными значениями многозначного слова или омонимами.

Примеры:

· Теперь от него ждут некоторых шагов, без которых, по мнению некоторых, его дальнейшая политическая карьера невозможна.

· Лирические монологи Чацкого отличаются искренностью и тем самым отличаются от этикетной салонной речи влюбленных.

· Важным моментом является то, что мы в данный момент не располагаем никакой информацией по данному вопросу.

Специалисты в области филологического образовании отмечают, что тавтология «очень частая и устойчивая ошибка на всех этапах обучения языку», причины которой «психологическая – тенденция к повторному использованию слова, языковая – бедность словаря, неумение пользоваться синонимами» (2, с.350).

2-ой тип избыточности речи – плеоназм (от греч. плеоназмос – излишество) – лишнее уточняющее слово – например, в таких словосочетаниях с ненужными определениями: тёмный мрак, главная суть, ценные сокровища, или с лишними обстоятельствами: вернуться обратно, упасть вниз, подняться вверх. Речевого скальпеля требуют предложения:

· Львенок и черепаха вдвоем вместе пели одну песню.

· Оратор говорил, яростно жестикулируя руками.

· Он безжалостно растоптал ногами этот нежный цветок.

Типичные плеоназмы: планы на будущее, в ноябре месяце, простаивать без дела, беречь каждую минуту времени, поступательное движение вперед, дальнейшее развитие, в конечном итоге, сто рублей денег и т.д.

Нередко встречается в речи скрытая тавтология (чаще – при соединении иноязычного слова с русским, дублирующим его смысл): памятный сувенир, свободная вакансия, полный аншлаг, биография жизни, необычный феномен, движущий лейтмотив, мизерные мелочи, короткий брифинг, главный приоритет, ландшафт местности, ведущий лидер, неиспользованные резервы, ответная контратака, опорный плацдарм, демобилизоваться из армии, ледяной айсберг, народный фольклор, патриот своей Родины, хронометраж времени и т.п. Некоторые исследователи (напр., С.И. Виноградов) относят эти варианты многословия к плеоназмам.

Задание. Найдите лишние слова в предложениях:

· Установлено, что существующие расценки завышены.

· Имеет место незаконное расхищение государственного имущества.

· Успешно проводится обмен имеющимся опытом.

· Американцы превратили океан в стартовую площадку для запуска стратегического оружия.

· Состоялась пресс-конференция чемпиона с журналистами.

· Надо установить верхний потолок цен.

· Попробуйте взглянуть на это глазами будущего потомка.

· Перед своей смертью он написал завещание.

Однако иногда подобные сочетания прочно закрепляются в языке, так как компоненты частично меняют свое значение: период времени («период» – с греч. «время») → «промежуток времени» (значение изменилось). Ср.: реальная действительность, экспонаты выставки, монументальный памятник.

Сложность стилистической оценки тавтологии и плеоназма в том, что существует явная и мнимая речевая избыточность, и четкой границы между оправданным и неоправданным многословием нет. Нужно постоянно учитывать возможность смысловой конкретизации предмета речи, ее целевую установку и контекст. Вот что пишет об этом выдающийся русский лингвист В.И. Чернышов:

Школьная стилистика учит не допускать в речи плеоназмов, то есть слов излишних, ненужных. Таковы, по одному старому учебнику, выражения: вернулся назад, возобновить снова, выбежал вон, оглянуться назад, повторил еще раз, сошлись вместе, разбить в мелкие дребезги, мелкие зернышки, один только я не видал <…>. Нетрудно видеть, что во многих случаях здесь мы имеем давно сложившиеся, общепринятые в языке обороты для более ясного, резкого выражения мысли. Конечно, и писатели охотно употребляют такие выражения, а не избегают их. Мы все говорим старый старик не потому, что предполагаем существование «молодых» стариков, но потому, что знаем разные степени старости и данным выражением хотим обозначить высшую ее степень. Мы могли бы сказать древний старик, но это простонародно; есть выражение глубокий старик, но оно не чисто русское. Точно так же зернышки – одна степень мелкости, а мелкие зернышки – другая, высшая. Действительно, повторить значит «сказать еще раз», но ведь повторить можно и два и три раза, – таким образом, одного слова повторить еще мало в ясной речи (94, с.640).

По замечанию А.П. Сковородникова, в разговорной речи часто рождаются и становятся более или менее устойчивыми плеонастические сочетания, одни из которых служат для эмоционально-экспрессивного усиления (видел это своими собственными глазами; слышал что-либо своими собственными ушами; сделал что-либо своими собственными руками, ходить вокруг да около), а другие должны быть отнесены к стилистическим недочетам, например: своя автобиография, промышленная индустрия, наследие прошлого и некоторые др.

Нередко тавтология и плеоназм используются как стилистический приём:

1) в фольклоре (скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается, криком кричит, беги бегом, рад-радешенек, грусть-тоска, море-океан, путь-дорожка, жил-был, знаю-ведаю и др. народно-поэтические выражения);

2) художниками слова – для создания иронии, сатиры: «Позвольте вам этого не позволить» (Н.В. Гоголь), Писатель пописывает, а читатель почитывает (М.Е. Салтыков-Щедрин). А.П. Чехов мастерски использует тавтологию и плеоназм при создании сатирического речевого портрета персонажа художественного произведения:

Все это дело вышло из-за, царствие ему небесное, мертвого трупа... Разгоняю я народ, а на берегу на песочке утоплый труп мертвого человека... Может, этот утоплый покойник сам утоп, а может, тут дело Сибирью пахнет. Может, тут уголовное смертоубийство.

Тавтология и плеоназм могут придавать особую значимость высказыванию или усиливать его выразительность. Например, В.А. Жуковский написал на портрете, подаренном Пушкину: Победителю-ученику от побеждённого учителя (здесь тавтология усиливает антитезу). Другие примеры:

Слава дней твоих нетленна;

В песнях будет цвесть она:

Жизнь живущих неверна,

Жизнь отживших неизменна!

(В. Жуковский)

Я вас бежал, питомцы наслаждений,

Минутной младости минутные друзья <…>

(А. Пушкин).

Солнце садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный на

измученной лошади.

(М.Ю. Лермонтов).

С добрых мягких пожевывающих губ лошади капали капли.

(А. Серафимович)

Если душа родилась крылатой –

Что ей хоромы и что ей хаты!

Что Чингисхан ей и что – Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца неразрывно-слитых:

Голод голодных – и сытость сытых.

(М. Цветаева)

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирают товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

(К. Симонов)

Под ветром лед ручья дымится,

Несутся дымы по полям.

Запорошенная девица

Дает разгон своим конькам <...>

На белом белая белеет –

Вся вихрь, вся воздух, вся полет.

А лед все тлеет, тлеет, тлеет, –

Как будто вспыхнет этот лед!

(И. Северянин)

Как видно из двух последних примеров, количество повторов влияет на степень экспрессивности: многокомпонентная тавтология эффектней более распространенной двухкомпонентной.

А.П. Сковородников сужает все варианты оправданной тавтологии (а их Ю.А. Бельчиков называет около десяти – см. 73, с.553) до фигуры речи и считает, что она в этом случае «представляет собой стилистически мотивированный повтор однокоренных слов, находящихся в пределах предложения в отношениях непосредственного или опосредованного подчинения или соподчинения, а также взаимного подчинения (координации). Общая функция этой стилистической фигуры – акцентирование того понятия (концепта), которое заключено в корневой части повторяющихся слов» (46, с.703). По мнению исследователя, благодаря данной особенности оправданная тавтология довольно широко используется не только в художественной прозе и поэзии (включая песенное творчество), но и в публицистике, и даже в научно-гуманитарной прозе. Примеры А.П. Сковородникова:

[О кинофильме Бергмана «Лицо»] Линия та же: нам показывают не то, чем же гений гениален, а его ужасные терзания среди почему-то обязанных почитать его «мещан» (П. Палиевский);

И здесь – после безысходного рабства, рабства рабам и голоду, самым пустым и мертвящим стихиям мира <...>, – это свобода в Софии, полет в лазури... (С. Булгаков);

Основной определяющей силой социального бытия, в условиях идейного господства материализма и атеизма, оказывается ненависть, и приносит плоды ее достойные: мучение всем; а рано или поздно не может не принести и последнего плода: мучения мучителям (П. Савицкий);

Оранжевые мамы / Оранжевым ребятам / Оранжевые песни / Оранжево поют (А. Арканов, Г. Горин).

Оправданным плеоназмом А.П. Сковородников считает «стилистический прием, основанный на избыточности словесного выражения смысла высказывания, которая (избыточность) проявляется в семантическом дублировании его частей (часто путем повторения синонимических или, по крайней мере, семантически однопорядковых слов, словосочетаний, предложений, изобразительных средств – эпитетов, сравнений, гипербол и т.д.)» (там же, с.470).

От оправданной тавтологии и плеоназма (соединения разных однокоренных или синонимичных слов) некоторые исследователи отличают стилистический повтор одного слова или выражения. Повтор как фигура речи широко используется в поэзии, художественной прозе и публицистике. Он может быть конструктивно-стилистической основой целого текста (в малых жанрах) или его значительной части. Например, в стихотворении М. Цветаевой:

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти

– Нечитанным стихам! –

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Сравните: при помощи тавтологии и повтора слов или словосочетаний (в первую очередь форм прилагательного белый) Р. Рождественский создает пронизанный ностальгической печалью и болью сострадания лиризм в стихотворении «Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа»:

Малая церковка. Свечи оплывшие.

Камень дождями изрыт добела.

Здесь похоронены бывшие, бывшие…

Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Здесь похоронены сны и молитвы,

Слава и доблесть, «прощай» и «ура»;

Штабс-капитаны и гардемарины,

Хваты-полковники и юнкера.

Белая гвардия, белая стая,

Белое воинство,белая кость…

Влажные плиты травой зарастают.

Русские буквы. Французский погост.

Я прикасаюсь ладонью к истории,

Я прохожу по Гражданской войне…

О, как же хотелось им в первопрестольную

Въехать однажды на белом коне.

Не было славы, не стало и Родины,

Сердца не стало, а память жива.

Ваши сиятельства, их благородия

Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа.

Плотно лежат они, вдоволь познавшие

Муки свои и дорогисвои.

Вроде бы русские,вроде бы наши,

Только не наши они, а ничьи.

Как они после, забытые, бывшие,

Все проклиная и нынче и впредь,

Рвались взглянуть на неё, победившую,

Пусть непонятную, пусть не простившую,

Землю родимую… и умереть.

Полдень. Березовый отзвук покоя.

В небе российские купола.

И облака, будто белые кони,

Мчатся над Сент-Женевьев-де-Буа.