Как хороши, как свежи ныне розы

Воспоминаний о минувшем дне.

…Но дни идут – уже стихают грозы.

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб!

Здесь градационная реминисценция известной строки помогает выразить ностальгические воспоминания эмигранта о невозвратном прошлом и горькую иронию по поводу того, что в советской России поэта предпочли бы видеть мёртвым хрестоматийным классиком и лишь тогда отдать ему, уже совершенно безопасному для власти и ее идеологии, последнюю дань уважения.

Б). Двусмысленное использование фразеологизма: и как сочетания с фразеологическим значением, и как свободного сочетания слов, например: Сматывай удочки сейчас же, – обратился Сухарько к Павке. – Ну, быстрей, быстрей, – говорил он, видя, что тот спокойно продолжает удить (Н. Островский).

В этом примере сматывай удочки означает одновременно и «убирайся», и «собирай, скручивай свою рыболовную снасть».

Иллюстрация Н.М. Шанского:

Особенно любил применять этот прием при сочинении своих остроумных афоризмов Эмиль Кроткий: Спички были готовы сгореть от стыда за выпустившую их фабрику, но никак не могли зажечься; Когда вагоновожатый ищет новых путей, вагон сходит с рельсов (вспомните перестройку М. Горбачева); Если бы все хватали звезды с неба, не было бы звездных ночей.

3). Изменение лексического состава и значения фразеологизма. Двустороннему изменению довольно часто подвергаются разложимые по смыслу фразеологизмы. В этом случае слово с несвободным значением расширяет свою сочетаемость, а замена слова со свободным значением изменяет общее значение фразеологизма.

Например, выражение малиновый звон означает «приятный, очень мягкий по тембру звон». Поэт В. Казин, сохраняя это значение слова малиновый, создает с ним новое сочетание:

Звени, звени, гуди, гуди,

Малиновое сердцебиение!

К этому типу изменения фразеологизмов можно отнести также случаи умышленного смешения двух фразеологизмов. Например, в рассказе М. Шолохова «Судьба человека»: «Все работали на каменном карьере, вручную долбили, резали, крошили немецкий камень. Норма четыре кубометра в день на душу, заметь, на такую душу, какая и без того чуть-чуть, на одной ниточке в теле держалась». Здесь совмещены два фразеологизма: висеть на ниточке, т.е. «оказываться под угрозой гибели», и еле-еле душа в теле, т.е. «едва, чуть жив» – о слабом, больном или уставшем человеке.

Иллюстрация Н.М. Шанского:

В фельетоне Г. Рыклина «Тысяча глупостей» контаминируются обороты и никаких гвоздей и гвоздь сезона (вариант – программы):

Солдаты требовали, чтобы им показывали иностранные фильмы; даешь Фербенкса и Мэри Пикфорд, и никаких других «гвоздей сезона»!

Сравните с остроумной контаминацией фразеологизмов серп и молот и между молотом и наковальней в ироническом высказывании о советской эпохе: 70 лет мы были между серпом и молотом.

Н.М. Шанский называет еще 4 приема индивидуально-художественной семантической и структурной трансформации фразеологизмов:

1. Использование фразеологизма в качестве свободного словосочетания. При этом часто меняются значение и грамматические свойства фразеологической единицы. Такой приём встречаем, например, у Маяковского: Сочтемся славою, ведь мы свои же люди (обыгрывается поговорка свои люди – сочтёмся). К этому же типу можно, по нашему мнению, отнести случаи нарочитого обыгрывания прямого значения слов-компонентов фразеологизма в речи не понимающего его переносного смысла персонажа – с целью создания комизма, как, например, в строфе стихотворения В.С. Высоцкого «Письмо … из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи»:

Мы кое в чем поднаторели:

Мы тарелки бьем весь год,

Мы на них собаку съели,

Если повар нам не врет.

2. Образование индивидуально-авторских фразеологизмов по аналогии с существующими в языке устойчивыми сочетаниями. Например, по известной фразеологической модели созданы следующие авторские новообразования:

Белее белого каленья

В победном пламени ума

Нам горе было по колени,

По щиколотку – смерть сама.

(П. Антокольский; по образцу пьяному море по колено).

Ср. у А.П. Чехова: Виноват перед Вами по самое горло… (по образцу сыт по самое горло).

3. Употребление не фразеологизма как такового, а его общего образа или содержания – для правильного восприятия всего контекста. Например, М. Дудин использует оборот разрыв сердца как лейтмотив четверостишия:

Что будет – радуюсь тому,

Пою о том, что есть.

Пылать здесь сердцу моему

И разрываться здесь.

Точно так же Э. Кроткий использует оборот Кашу маслом не испортишь в афоризме: Живопись не каша, – её и маслом испортить можно.

Ср. у Н. Гумилева:

Мне грустно наблюдать, что кто-то,

О битвах поболтав слегка,

Упрямо тянет на болото

С привычной страстью кулика.

(Обыгрывается пословица Всякий кулик свое болото хвалит.)

Ср. у П.А. Вяземского:

Сани здесь – подобной дряни

Не видал я на веку.

Стыдно сесть в чужие сани

Коренному русаку.

(Интерпретация пословицы Не в свои сани не садись.)

4. Использование параллельно с фразеологизмом одного из образующих его слов, но уже в качестве лексической единицы свободного употребления, т.е. намеренно сталкиваются целый оборот и его часть – свободное слово. Например:

И перед ним бессилен Белый дом,

Тот Белый дом, что перестал быть белым

С тех самых пор, как квартиранты в нем

Наш белый свет марают черным телом.

(С. Наровчатов)

Сравните с афоризмами:

На его лице были все краски, кроме краски стыда (Э. Кроткий»;

Нередко трон занимали цари без царя в голове (И. Рябов).

В завершение темы заметим, что возможны различные авторские вариации одного и того же фразеологизма.

Задание. Определите, какое устойчивое выражение обыгрывается в следующих примерах:

Есть друг у меня. Чудак человек.

Он часто неуловим.

За тридевять гор и тридевять рек

Мы вечно бываем с ним.

Пришлет телеграмму он раз в году –

Писать не доходит рука.

Но если он скажет: «Приди», – приду

Из тридевять далека.

(Лев Ошанин, «Друг»)

В нём поёт за тридевятой далью,

Где-то у бревенчатой стены,

Тихая гармоника с печалью,

Завезённой с дальней стороны.

(С. Орлов, «Железная дорога»)

Сведены дорогой фронтовой,

Говорили мы накоротке

Обо всем, чем жили мы взапой

В тридевятьземельном далеке.

(С. Наровчатов, «Разговор в блиндаже»)