Слуховая (неречевая) агнозии

Слуховое восприятие существенно отличается от восприятия в других модальностях тем, что имеет дело с последовательностью стимулов, протекающих во времени, а не в пространстве. В отличие от симультанного характера зрительного и тактильного восприятия слуховое осуществляется путем сукцессивного анализа и синтеза последовательно поступающих акустических раздражителей. Слу­ховое восприятие, как и другие высшие формы гнозиса, является активным процессом, включающим в свой состав и моторные ком­поненты (пропевание голосом для музыкального слуха и прогова-ривание для речевого слуха).

Единый слуховой анализатор включает две функциональные сис­темы: а) восприятие речевых звуков и б) восприятие неречевых звуков. Корковым концом анализатора являются височные доли мозга.

Речевое слуховое восприятие организовано в фонематическую систему, формируемую в системе данного языка. Фонема (единица речевого акустического восприятия) является смыслоразличитель-ной единицей речи, основой речи человека. Патология, возникаю­щая во вторичных зонах левой височной доли, вызывает нарушения прежде всего импрессивной стороны речи, а затем в силу тесных связей с речедвигательными зонами страдает и экспрессивная речь (подробно см. ч. I).

Восприятие неречевых звуков осуществляется преимуществен­но правым полушарием. Есть убедительные данные, указывающие на то, что в мозговой организации невербального, в том числе и му­зыкального, слуха, преимущественную роль играет правая височная область. У больных с поражением правого виска отмечаются де­фекты экспрессивного и импрессивного музыкального слуха (аму-зия). У некоторых больных наблюдается повышенная чувствитель­ность к шумам (гиперакузия). Иногда наблюдается изменение инто­национно-мелодической стороны речи, изменение голоса, элементы дизартрии («акценты»). При поражениях правого полушария стра­дают также такие невербальные слуховые функции, как различение длительности звуков, восприятие тембра звука, способность локали-зовывать звуки в пространстве, дифференцировать предметные и природные звуки (шум ветра, дождя, звон стекла, скрипы, стуки и т.п.). Иногда нарушается способность узнавания голосов знакомых людей, особенно по телефону,'по радио. Наиболее сложным проявлением слуховой агнозии является ре­чевая слуховая агнозия. Восприятие речи осуществляется за счет совместной деятельности двух височных зон мозга (правой и ле­вой). Односторонние поражения височной доли, как правило, не вызывают полной слуховой агнозии.

Левый висок обеспечивает восприятие речевой информации за счет способности к декодированию фонологического (фонематиче­ского) кода языка, а правый висок — в основном за счет расшиф­ровки общего звучания слов (абрисов).

При очагах, расположенных в височной доле левого полушария мозга, т.е. с сенситивной афазией, больной частично понимает об­ращенную к нему речь, опираясь на длину фразы, интонацию, си­туацию общения и т.д. По современным представлениям эти спо­собности входят в «компетенцию» правого полушария мозга. При очагах, расположенных в правом виске, больной, пытаясь понять воспринимаемое на слух высказывание, прежде всего опирается на звуковой, фонемный состав слова, и в результате проводимого фоно­логического анализа понимает объективные значения слов. Трудно­сти декодирования просодических характеристик этого высказывания ограничивают объем его понимания, но не устраняют полностью. Только двусторонние очаги приводят к речевой слуховой агнозии.

Тактильная агнозия

Осязательное восприятие (тактильный гнозис) является слож­ной формой чувствительности, которой свойственны все законо­мерности высших психических функций. Тактильное восприятие имеет однородное, иерархическое строение. Оно включает простые формы поверхностной чувствительности (ощущение прикосновения, давления), более сложную различительную чувствительность, ощу­щение направления воздействия, положение в пространстве (про-приоцептивный компонент), а также высшие формы осязательного восприятия (опознание формы предмета и сам предмет на ощупь).

При ощупывании предмета рукой происходит постепенный пе­реход от оценки отдельных признаков к узнаванию целостного предмета. При этом последовательно (сукцессивно) поступающая информация об отдельных признаках предмета превращается в его целостный (симультанный) образ. Следует подчеркнуть, что опре­деляющим фактором при тактильном опознании предмета является его активное ощупывание, т.е. для осуществления процесса так­тильного опознания формы предмета необходима слаженная работа афферентного (кинестетического) и эфферентного (исполнительно­го) звеньев кожно-двигательного анализатора. Корковые концы ука-занного анализатора находятся в постцентральных и прецентраль-ных зонах полушария мозга.

Нарушение тактильного восприятия (астереогноз) рассматрива­ется как нарушение синтеза целого образа предмета из отдельных элементов при условии сохранности элементарной сенсорной осно­вы. Явления астереогноза возникают в результате поражения вто­ричных и третичных отделов коры теменной области.

В настоящее время появились сведения о том, что в осуществ­ление функции тактильного восприятия правое и левое полушария мозга вносят неравноценный вклад: при правосторонних поражени­ях теменной области у больных проявляется билатеральное (в двух руках) снижение тактильного гнозиса; в то время как у больных с левосторонними очагами нарушение тактильного восприятия отме­чается только в правой руке.

В клинических проявлениях симптом астереогноза часто сопут­ствует афферентной моторной афазии и кинестетической апраксии.

Апраксин

Праксис относится к числу высших психических функций че­ловека. Он является системой высоко организованных, координиро­ванных сознательных действий, на основе которых строится вся совокупность практических навыков человека. Высшая двигатель­ная активность человека обеспечивается координированным взаи­модействием моторной (прецентральной) и сенсорной (постцен­тральной) областей мозга, которые теснейшим образом связаны в фило- и онтогенетическом развитии и образуют единую сенсомо-торную зону мозга. Эта область коры мозга является структурно и функционально целостным образованием, обеспечивающим полно­ценную совместную работу эфферентных и афферентных звеньев двигательного аппарата.

Поражение тех или иных участков указанной зоны вызывает выпадения или нарушения различных составляющих двигательного акта. В тех случаях, когда очаг поражения затрагивает первичные поля постцентральной зоны, являющиеся представительством кож-но-кинестетического анализатора, больной испытывает нарушение чувствительности в соответствующих сегментах тела. В свою оче­редь, нарушение притока кинестетических импульсов приводит к явлению «афферентного пареза», при котором утрачивается спо­собность управлять тонкими движениями рук.

Поражения вторичных полей (1, 2, 5, 7, 40) приводят к более сложным видам нарушений в организации двигательных процессов. Дефекты кинестетического анализа и синтеза приводят к явлениям афферентной (кинестетической) апраксии. В клинике подобные на­рушения называют апраксией позы или феноменом «рука-лопата». Они заключаются в том, что рука, не получающая обратной связи в виде афферентных сигналов, не в состоянии выполнить тонкие движения; происходит поиск необходимой позы, ошибки, диффуз-ность выполнения, особенно при отсутствии зрительного контроля.

Частным случаем афферентной апраксии является орально-артикуляторная апраксия, которая, возникая при поражении нижних отделов постцентральной зоны левого (доминантного) полушария, приводит к нарушениям речи, именуемым афферентной моторной афазией (см. ч. I).

Другой вид расстройств двигательного акта возникает вследст­вие поражения коры прецентральной зоны мозга. Это собственно моторная, эфферентная область. Повреждения первичных полей этой области приводят к выпадению или нарушению двигательной способности (паралич или парез в соответствующих конечностях или сегментах тела). Вторичные зоны двигательной коры распола­гаются еще более кпереди от центральной извилины (премоторная область, поле 6 по Бродману) и осуществляют интеграцию эффе­рентных (кинетических) импульсов, синтезируя их в «кинетические структуры», «двигательные стереотипы» и навыки, плавно сме­няющие друг друга. Поражения премоторной зоны сопровождаются распадом последовательно организованных двигательных актов, приводят к нарушению плавности, дезавтоматизации движений, трудностям переключения и персеверациям. Все эти явления носят название кинетической (эфферентной) апраксии. Следует отметить, что поражения нижних отделов премоторной области левого полуша­рия (зона Брока) приводят к нарушениям того же типа в речедвига-тельном аппарате. Возникает эфферентная моторная афазия как ре­зультат нарушения кинетической организации речевого акта (см. ч. I).

Расстройства пространственной организации двигательного ак­та— пространственная апраксия— возникают при поражении те-менно-затылочных отделов мозга. Как уже упоминалось, в этих мозговых структурах осуществляется синтез зрительной, вестибу­лярной, кожно-кинестетической афферентации и на этой основе производится анализ основных пространственных координат дейст­вия. Нарушения пространственного синтеза, связанного с третич­ными мозговыми образованиями, лежат в основе расстройств ори­ентировочно-пространственной деятельности различных модально­стей. В двигательной сфере эти нарушения проявляются в трудностях непосредственной право-левой ориентировки, в нару­шении координации совместных движений рук, в расстройствах различных видов конструктивной деятельности (рисунок, некото-рые бытовые действия, конструктивные задачи). Как правило, пере­численные симптомы входят в более глобальный апракто-гностический синдром.

Высшие формы движения и действия, представляющие основу целенаправленного поведения человека, могут значительно нару­шаться и в результате дефектов их сознательного регулирования. Исследование случаев поражения лобных отделов полушарий мозга показало, что несмотря на отсутствие выраженных расстройств мо­торики, у больных нередко выявляется распад сложных, активных форм деятельности. Согласно А.Р. Лурия, в этих случаях нарушает­ся взаимодействие двух сигнальных систем, в основе которого ле­жит принцип аналитико-синтетической работы коры головного моз­га. Иными словами, сигнальная функция речи становится нестойкой и утрачивает способность регулировать действия больного, т.е. име­ет место нарушение регулирующей роли речи. Дезорганизация це­ленаправленной деятельности, неполноценность двигательной ак­тивности является следствием нарушения процессов планирования и удержания программы деятельности, а также функции контроля над ней.

Процессы планирования, программирования и контроля, осу­ществляемые префронтальными отделами лобных долей мозга, в силу топографической близости имеют специфическую направлен­ность прежде всего на организацию произвольных движений чело­века. Вследствие этого повреждения префронтальных зон вызывают нарушения двигательных актов, обозначаемые как регуляторная или фронтальная апраксия. Этот вид апраксии характеризуется комплексом патологических проявлений: эхопраксии, системы пер­северации и стереотипии, трудности усвоения программы действия, импульсивные соскальзывания и «полевое» поведение. Как прави­ло, эти симптомы протекают на фоне общей инактивности больно­го, сопровождаются дефектами оценок собственных действий.

Нарушение счета— акалькулия

Первичные нарушения счета прежде всего связаны с потерей больным представления о разрядном строении числа. Это приводит к неспособности производить основанные на нем арифметические действия. Некоторые формы акалькулии связаны со зрительной аг­нозией на цифру. В этом случае больные не способны производить счетные операции письменно, при том, что в устном счете они от­носительно состоятельны. Однако и здесь невозможность внутрен­ней опоры на графические образы чисел в значительной мере ос­ложняет задачу. Акалькулия обусловлена очагами поражения, расположенными в теменной доле левого полушария мозга, специализированной в отношении вообще количественных представлений. Она присутст­вует не у всех больных с афазией. Клиническая картина и степень ее выраженности, в том случае, когда она имеет место при афазии, не зависит от ее конкретной формы. Однако одни особенности акаль­кулии с большей вероятностью сочетаются с одной формой афазии, а другие — с другой.

Большая часть больных с афферентной моторной афазией, как правило, справляются с простыми счетными операциями, предъяв­ляемыми в письменной форме, поскольку первично разрядное строение числа у них не страдает. Однако в устных и сложных счетных операциях, выполняемых письменно, выявляются ошибки, связанные, как можно полагать, с общими изменениями психической деятельности нейродинамического характера. Сюда же относится необходимость запоминания отдельных звеньев действия, что ослож­няется отсутствием полноценной опоры на проговаривание. У части больных с афферентной моторной афазией нарушения счета носят первичный характер и обусловлены топически близким очагом пора­жения, расположенным также в теменной области левого полушария.

При эфферентной моторной афазии наиболее характерны ошибки, связанные с персевераторной «привязанностью» больного к какой-либо из операций счетного действия и невозможностью вследствие этого переключиться на его другое звено.

Больные с динамической афазией затрудняются в счете в ос­новном из-за изменений нейродинамического характера, или же из-за нарушения функции программирования, если решение арифме­тического действия требует его.

При сенсорной афазии, так же, как и при моторной, расстрой­ства счета носят, как правило, вторичный характер и обусловлены неполноценностью опор на акустический образ слов, являющихся вербальными эквивалентами чисел. Больным с сенсорной афазией считать письменно существенно легче, чем устно.

У больных с акустико-мнестической афазией первичной акалькулии обычно не выявляется. Дефекты счета проявляются в основном при устном предъявлении соответствующих заданий и обусловлены трудностями удержания в памяти отдельных частей арифметического действия.

При семантической афазии счет, как правило, страдает пер­вично. Это объясняется топической близостью очагов поражения, обусловливающих семантическую афазию (зона ТРО) и акалькулию (теменная область). В этих случаях страдает представление о коли­честве и, следовательно, о разрядном строении числа.