Аббревиатурные омонимы

Один из основных лингвистических законов – закон экономии языковых средств – иногда становится неблагоприятным фактором для развития языковой системы и имеет крайние проявления. Результатом чрезмерной экономии произносительных усилий в сфере лексикологии и словообразования стало возникновение большого количества звуковых, буквенных, слоговых и комбинированных аббревиатур, бурное образование и распространение которых в русском языке началось в послеоктябрьский период ХХ века. Сложносокращённые слова воспринимались как одно из прогрессивных веяний новой жизни, как признак революционного реформирования языка. Аббревиация захватила все социальные сферы. Появлялись и нередко исчезали, не выдержав испытания временем, всевозможные новообразования: ЛЕФ, РАПП, РОСТА, наркомзем, комэска, шкраб, губком, главснабпродарм, агитпропподива, упрофобр и многие другие. Аббревиатурным словотворчеством, к сожалению, часто занимались люди, у которых совершенно отсутствовало языковое чутьё. Бездумное увлечение сокращениями приводило к возникновению таких комических наименований, как наркомпоморде (народный комиссар по морским делам) или ГРОБ (гражданская оборона), неблагозвучных имён типа Даздраперма (Да здравствует 1 Мая!), Красарма (Красная армия), Лагшмивар (лагерь Шмидта в Арктике), Оюшминальд (Отто Юльевич Шмидт на льдине), Персострат (Первый советский стратостат), Гагвкосур (Гагарин в космосе. Ура!) и др. (см. 10; 53).

В наследство от языковых издержек того времени нам, современным носителям языка, достались многочисленные аббревиатурные омонимы. И если в целом аббревиацию нельзя считать отрицательным явлением, поскольку она способствует ускорению речевой коммуникации, то аббревиатурные омонимы – это, безусловно, негативные реалии, которые засоряют нашу речь и затрудняют общение. Например, инициальная буквенная аббревиатура ИК имеет 5 совершенно разных значений, зафиксированных в Словаре сокращений русского языка (см. 3): 1) институт кристаллографии; 2) инфра-красный (например: ИК-лучи); 3) искусственная кожа; 4) исполнительный комитет; 5) истинный курс. К этим 5 толкованиям можно прибавить 6-е лингвотерминологическое – интонационная конструкция. Столько же омонимических значений имеет буквенная аббревиатура БМП: 1) Балтийское морское пароходство; 2) батальон морской пехоты; 3) батальонный медицинский пункт; 4) бензомотопомпа; 5) боевая машина пехоты. У каждой из звуковых инициальных аббревиатур ВАК и ВИА в том же справочнике зафиксированы 4 значения. ВАК: 1) Волховский алюминиевый комбинат; 2) Высшая арбитражная комиссия; 3) Высшая аттестационная комиссия; 4) Высшие академические курсы. ВИА: 1) Военно-инженерная академия; 2) Военно-исторический архив; 3) вокально-инструментальный ансамбль; 4) Вьетнамское информационное агенство. Если проанализировать толкования (расшифровки) только тех омонимических аббревиатур, которые начинаются буквой или звуком В, то обнаружится, что по 5 значений имеют сокращения ВГПИ, ВКП, ВМ, ВТ, ВТУ, ВУ, ВУС, по 4 – ВАК, ВВА, ВГ, ВГУ, ВКС, ВМП, ВНС, ВП, ВПИ, ВСП, а перечень аббревиатур с тремя или двумя значениями занял бы всю страницу. Рекордным по количеству расшифровок среди омонимических аббревиатур на В стало сокращение ВС, имеющее 7 значений: Но и это не предел, поскольку в справочнике зафиксированы сложносокращённые слова с 10 и более различными расшифровками – напр., у КП и КС их 17, у МП – 12, ПУ и СК – по 10, СУ – 11, Т – 14 и т.д.

Такой плюрализм толкований не может не вызывать тревогу у блюстителей чистоты родной речи. Можно дискутировать по поводу того, являются ли языковым балластом собственно лексические омонимы. Двусмысленность при их контекстуальном речеупотреблении возникает сравнительно редко. Чаще мы сталкиваемся с их намеренным обыгрыванием – прежде всего при создании каламбуров в художественной речи. В таком случае лексические омонимы и смежные явления следует признать в большей степени благом, чем злом для языка, так как игра слов вносит в нашу речь разнообразие свежих красок. Аббревиатурные же омонимы, особенно те, которые имеют множество толкований, являются ни чем не оправданным лексическим сором. Когда разные по значению собственные или нарицательные наименования бессистемно кодируются (нередко без особой необходимости) в одной многократно штампованной инициальной форме, то она превращается в головоломку, которая уже не способствует ускоренному адекватному восприятию информативных отрезков речи (т.е. тому, для чего создавалась), а, напротив, затормаживает процесс коммуникации. Еще Л.В. Щерба дал отрицательную оценку даже не омонимическим, а обычным инициальным аббревиатурам, которые в то время, недавно войдя в моду, возникали и множились безудержно и бесконтрольно: «В тех случаях, когда расшифровка затруднена, а слово необщеупотребительное, то сложносокращенные слова решительно вредны, так как непонятны. В самом деле, что значит ЛГУ (Ленинградский государственный университет), БАН (библиотека Академии наук), ИЯМ (Институт языка и мышления) и т.п. Подобные слова недопустимы в литературном языке и возможны только в узких заинтересованных кругах, образуя своего рода арго» (103, с.137).

Подобные сокращения представляют собой одно из патологических проявлений «канцелярита» – диагностированной К.И. Чуковским языковой болезни, обесцвечивающей и обессмысливающей нашу речь. Попробуйте, например, исходя из общего смысла фразы В КГУ начались вступительные экзамены, понять, о каком государственном университете в ней говорится: Кубанском, Костромском, Калининградском, Калужском, Курском, Красноярском или каком-либо другом? Контекст предложения Нам нужен новый МП также оказывается явно недостаточным для слушающего или читающего, поскольку МП может расшифровываться как магнитный пускатель, малокалиберный пистолет, машинный перевод, медицинский пункт, метеорологический пост, микроскоп поляризационный, мостовой парк и т.д. Сравните: Лоза обработана ОВ (опрыскивателем виноградниковым или отравляющим веществом?).

Бессмысленно пытаться противодействовать процессу аббревиации, который в наше время не менее продуктивен, чем в послереволюционные годы прошлого века, но его можно и необходимо сделать управляемым и упорядоченным. Каждая новая аббревиатура, прежде чем утвердиться в языке, должна пройти лингвистическую экспертизу на правильное произношение (напр., эФэСБэ, эМПээСИ, а не «ФээСБэ», «эМПэСэИ», т.к. это буквенный инициальный тип и в алфавите нет букв «Фэ»и «Сэ»), на благозвучность (удобопроизносимость) и, самое главное, на омонимичность, в первую очередь связанную с возможными негативными ассоциациями. Например, ОГПУ ассоциируется с названием имевшей недобрую славу в 20-е – 30-е годы прошлого века силовой структуры Объединённое государственное политическое управление, и поэтому использование этой аббревиатуры при наименовании Орловского государственного педагогического университета вряд ли было оправдано. Нельзя признать ассоциативно удачными буквенные аббревиатуры типа ККА (Кавказская Красная Армия) или СС (сельский Совет) и звуковые аббревиатуры типа ЛОМ (линейный отдел милиции), РОМ (районное отделение милиции) или ОМОН (отряд милиции особого назначения), омофоничные названиям примитивного инструмента, спиртного напитка и имени древнеегипетского Бога Солнца.

При необходимости ввести в речевой обиход новую аббревиатуру, которая рискует оказаться омономичной или вызывающей отрицательные ассоциации, всегда можно избежать совпадения с другими сокращениями или нарицательными именами за счет изменения, варьирования типов аббревиации: вместо буквенного использовать слоговой, буквенно-слоговой или слого-буквенный, вместо звукового – звуко-слоговой или слого-звуковой и др. Например, сократить машинный перевод не в тривиальное полиомонимичное МП, а – в МАШП (или ПЕРМАШ), линейный отдел милиции – не в омофон грубого орудия труда ЛОМ, а в ЛИОМ (или ЛИНОМ) и т.д.

Лучшими образцами стилистической аббревиации можно считать такие сокращения, общее значение (расшифровка) которых в той или иной степени соответствует семантике омонима внешней формы. Например, название спецподразделения КОБРа (команда быстрого реагирования) удачно совпадает с нарицательным именем пресмыкающегося, обладающего молниеносной реакцией, а шуточное наименование Научного универсального института необыкновенных услуг (фильм «Чародеи») НУИНУ имеет нарочито созданный облик междометного образования, выражающего удивление и восторг.

Итак, омонимия – это интересное и разноплановое стилистическое явление, которое необходимо всегда учитывать при нормативном словоупотреблении.