Психофармакологическая модель человека

По данным международной научной организации «Quality of Life» (1998 г.), в развитых цивилизованных странах в настоящее время каждый второй житель принимает те или иные медикаменты (включая детей, которым лекарства дают их родители) без назначения врача. Реклама медикаментов на телевидении в нашей стране может создать твердое убеждение, что врач вообще не нужен, ибо рекламирующий свой товар фармацевт одновременно осуществляет и симптоматическое назначение этого медикаментозного препарата («от головной боли», «от боли в горле», «от кашля», «от боли в желудке», «от всех видов простуды», «от боли в сердце, суставах, мышцах» — короче, от любой боли). Одновременно «от бессонницы», «от плохого настроения», «для поднятия жизненного и полового тонусов» и т.д.

Симптоматический подход к человеку имеет успех у потребителя «безнадзорных» (врачом) лекарств именно потому, что препараты типа аспирин «Упса» (и другие препараты этой фирмы), как и «Бальзам Битнера», по своим действиям являются химикатами, которые могут изменить психосоматический статус человека, ибо большинство расстройств, которые они «купируют», — психосоматические. Они создают субъективную иллюзию здоровья, убирая симптомы, а не причины болезни, которую эти симптомы означают. Симптоматическое моделирование человека невозможно, ибо симптомы (в отличие от синдромов) — явления преходящие и часто базируются на неправильно понятом самочувствии человека. Незнание психосоматических законов жизнедеятельности организма ведет к тому, что такие вполне нормальные явления, как кратковременная головная боль, боль в горле или желудке, чихание, насморк, зуд, повышение температуры до субфебрильной, недомогание и даже нестойкая бессонница (и множество других «неприятных» явлений работы, повторяем, вполне здорового организма), принимаются за «болезнь», которую можно вылечить без врача. (Одна из заповедей Гиппократа гласит:«Ни одного лекарственного препарата без назначения врача!») В этом же ряду психофармакологического моделирования человека находятся и условно лекарственные препараты, предлагаемые гомеопатами, «травниками», продавцами «Лавки жизни». Они через суггестию (самовнушение) оказывают именно психосоматический эффект, создавая все ту же иллюзию здоровья.

Любой медицинский работник знает, что за симптомом могут скрываться не только преходящие психосоматические реакции (как вариант нормы), но и серьезные заболевания. Достаточно несколько примеров. Головная боль может быть симптомом опухоли мозга. Субфебрильная температура — симптомом туберкулеза или СПИДа. Бессонница — началом шизофрении и т.д.Поэтому всякое психофармакологическое моделирование человека опасно, безответственно и преступно по своей сути. К психофармакологическому моделированию состояний человека относятся и назначение всевозможных седативных, тонизирующих (допинговых) и аналгизирующих препаратов. Такое моделирование исходит опять же из незнания (или прямого игнорирования знания) психосоматических законов функционирования организма. Так, совершенно неверными являются конечные «модели» состояний человека: эмоциональная тупость (в любых ситуациях), приподнятое настроение с избытком энергии (в любое время, когда человек пожелает), круглосуточное отсутствие какой-либо боли или физического дискомфорта при любых обстоятельствах. Систематическое психофармакологическое моделирование человека всегда заканчивается психологической и физиологической зависимостью от медикаментозных или допинговых препаратов, то естьтоксикоманией. От токсикомании до наркомании один шаг. Сначала человек принимает без назначения врача лекарства, чтобы ему не было плохо (например, студент перед экзаменом, к которому плохо подготовлен, принимает препарат, который «активизирует память и избавляет от страха»). Следующий шаг — человек принимает лекарства, чтобы ему было хорошо (приподнятое настроение, повышенная работоспособность, повышенная сексуальная активность, отчаянная смелость, кураж и т.д.). Это уже, как минимум, начало токсикомании.

Психофармакологическое моделирование может быть результатом и синдромологического моделирования, то есть обычного медицинского (клинического) подхода к человеку. Ведь после постановки диагноза врач назначает больному все те же лекарства (точно также и после травмы и хирургической операции). На этапе лечения врач как бы абстрагируется от всех (психосоматических) особенностей человека и воспринимает его ужев разовых и суточных дозах лекарственных препаратов, которые составляют самостоятельную структуру — лечебную «схему» (например, при гипертоническом кризе — 50 мг этанола утром и вечером, 0,5 мг феназепама утром, в обед и 1 мг на ночь, 1 капсула ноотропила утром и в обед; при астено-невротических реакциях с вегето-сосудистыми кризами — 10 мг. сонапакса 3 раза в день, 25 мг. людиомила утром и в обед, по 1 капсуле ноотропила утром и в обед, по 1 драже поливитаминов 3 раза в день и т.п.). Каждый синдромокомплекс имеет свой медикаментозный эквивалент. А, как было сказано выше, за каждым синдромом «скрывается» все психосоматические особенности человека. На современном этапе медицины любое лечение строится непременно (осознает это врач или нет) по психосоматическому принципу (то есть каждая лечебная схема непременно включает и психотропные препараты, даже если выставляется диагноз «чистой» органической патологии).

Психофармакологическое моделирование человека имеет еще и иной смысл. В спорте и при некоторых родах деятельности человека лекарственные препараты применяются «для улучшения результатов». Такое назначение препаратов (мы имеем в виду только разрешаемое соответствующим законодательством) все же весьма спорно. Но все же это реальность сегодняшнего дня, с которой приходится считаться (так, например, для профилактики нервно-психических срывов работники Министерства чрезвычайных ситуаций могут принимать медикаментозные препараты в соответствующей ситуации).

Самыми спорными в психофармакологическом моделировании человека являются три области.

1. Применение психотропных препаратов, полностью изменяющих психосоматический статус умирающего человека на иллюзорно-благополучный, при психоделической терапии. Вплоть до применения искусственного наркотика ЛСД.

2. Попытки медикаментозного лечения преступников (коррегирование девиантного поведения считается обычным делом психиатра, а деликвентного поведения — весьма спорным делом). Противники медикаментозного «исправления» преступников аргументируют свое негативное отношение к этой проблеме двумя основными доводами. А) Преступление — это сугубо социальное явление. Врожденных преступников нет. Следовательно, нельзя рассматривать преступное поведение как синдром особого склада личности. Коль нет синдрома, нет и лечения. Б) Медикаментозное воздействие на преступника — это посягательство на свободу его личности (имеется в виду — внутреннюю свободу). Это нарушение прав человека.

3. Психофармакологическое моделирование человека в армии и спец. органах (начало ему положено всем известными 100 граммами спирта перед боем и после боя). Тема эта попадает под гриф «секретно» и поэтому нами лишь обозначается.

Итак, мы рассмотрели все современные модели человека, «подменяющие» исследование его психосоматических особенностей. Общим недостатком указанных подходов перед психосоматическим является то, что все названные способы моделирования решают конкретные и чрезвычайно узкого характера задачи. Они не могут изменить социальную основу различных видов декомпенсации человеческой жизнедеятельности, поэтому, в лучшем случае, купируют ведущий синдром и изменяют отношение человека к патогенной ситуации.

Только знание психосоматики человека, ее социальных основ, форм и содержания, проявления в процессе жизни и деятельности человека, с учетом возрастных периодов, позволяет адекватно решать любые проблемы, человека, касающиеся его индивидуального или общественного здоровья и благополучия. Но это входит в компетенцию и задачи социального медика.