Другое «правительство» во главе с Затонским появилось таким же образом в Галиции.
Оба руководящих органа разродились манифестами, где признавали себя единствен-ными представителями высшей исполнительной власти в «своих» государствах и, временно, законодательной власти. И Польша, и Галиция объявлялись советскими республиками (!!).
Галичане поначалу встретили красных хорошо. Поляков, особенно «галлерчиков», уничтоживших их самостоятельность, они ненавидели, считая оккупантами. Потом постепенно стали разбираться, что новые оккупанты, пожалуй, хуже. В Австро-Венгрии Галиция считалась отсталой и забитой провинцией. Народ тут был простой, очень религиозный, живущий по патриархальным обычаям. И здешние крестьяне никак не могли понять — зачем они должны брать чужую собственность? Почему должны ненавидеть помещика и сельского священника? А дальше пошли грабежи «буржуев» под предлогом реквизиции всех ценностей «для сдачи в ревкомы». Пошло осквернение храмов...
Но что было красным до отношения каких-то там галичан? Перед нами теперь раскинулась вся Европа! На Западе считали, что него катится новое нашествие варваров, лавина, подобная ордам Батыя, рвётся в Европу, которая стоит на грани катастрофы. Далеко ли от истины были эти представления? Можно взять для примера прославленную группировку Якира. Его 45-я дивизия формировалась на базе махновских частей, а 47-я — на базе григорьевских. Сам комбриг Котовский был из уголовников. В знаменитой 8-й кавдивизии Примакова личный повар комдива Исмаил был по совместительству его личным палачом и по мановению руки хозяина сек головы неугодным... Перед большевиками снова замаячили перспективы «мировой революции», достижимой путем мировой «революционной» войны.
Польшу они уже не только сбросили со счета, а даже брали «в актив», Дзержинский прорабатывал вопросы мобилизации и формирования польских частей Красной армии.
За Польшей лежала Германия — разгромленная, разоруженная, возмущенная условиями капитуляции и все еще не успокоившаяся после собственной революции, сотрясаемая то попытками путчей, то забастовками. За Галицией — такая же Венгрия.
Красные уже не скрывали своих глобальных замыслов. Тухачевский прямо объявлял в приказе по войскам фронта: «На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир! Вперед на Запад! На Варшаву! На Берлин!»
Британия :
- спешно направила на Балтику военную эскадру. Несколько кораблей бросили якоря в Данциге (Гданьске), несколько — в Гельсингфорсе, в качестве предупреждения;
- полякам усиливалась помощь вооружением и техникой;
- в Варшаву выехала англо-французская миссия ген. Вейгана и ген. Редклиффа;
- Черчилль обратился к германским генералам Гофману и Людендорфу, выясняя возмож-ность срочного создания второй линии обороны против большевизма — немецкой;
- даже Ллойд-Джордж вынужден был пойти на попятную, заявив в палате общин, что его правительство возобновит снабжение белых армий.
Франция послала также офицеров-инструкторов.
В Англии и Франции начали создаваться отряды добровольцев из лиц польской национальности, пожелавших помочь родине.
Госдепартамент США 10.08 выступил с «нотой Кольби», указывая, что американское правительство «относится враждебно ко всякого рода переговорам с советским режимом».
А Латвия, формальная союзница Польши, наоборот, поспешила 11.08 заключить с Советской Россией сепаратный мир. Решила, от греха подальше, перескочить в «нейтралы». Как прежде немцев предала, так теперь поляков вместе с Антантой. Большевикам это было тоже выгодно — они могли теперь не опасаться за этот фланг и снять войска на главное направление.
В самой Польше наступление войск Советской России подняло и объединило все слои населения:
1)Коммунисты не учли в данном случае национального гонора. Пилсудским использовалось в агитационных целях:
- воззвание Брусилова, Гутора и других «покрасневших» генералов к бывшим офицерам - как доказательство неизменности «имперской» политики России:
- создание советского «правительства» в Белостоке — причем сформированного в основном из евреев (хоть и польских) – стало другим козырем национальной агитации.
2) Всячески подогревались антирусские настроения.
3) Учредительный Сейм ускорил принятие решения об аграрной реформе, выбив у большевиков орудие агитации среди крестьянства — теперь оно шло в армию сражаться за собственную землю.
Дата добавления: 2017-01-13; просмотров: 621;