Какие объяснения взаимосвязи «души и тела», экспрессии и психических состояний личности существуют в психологии экспрессивного поведения?

Экспрессия личности привлекает внимание специалистов, за­нимающихся психодиагностикой, психотерапией, социаль­но-психологическим тренингом, рекламой, политической психологией в связи с проблемами выражения и самовыраже­ния, проявления, предъявления, демонстрации и маскировки личностных особенностей. Трудности изучения экспрессии личности вызваны тем, что психологическую суть экспрессии как сложно опровергнуть, так и нелегко подтвердись. Многие считают, что человек несет ответственность за сказанное сло­во, но не за свое выразительное поведение, которое не имеет безусловных формальных характеристик и остается как бы «неуловимым» и для наблюдателя, и для того, кто становится объектом наблюдения. «Неуловимый» характер экспрессии выдвигает на первый план проблему жесткости связей между определенным экспрессивным репертуаром человека и его психологическими особенностями или проблему соотноше­ния «души и тела».

Одним из первых проблему соответствия между «душевны­ми и телесными движениями» рассматривал Аристотель в своем трактате «Физиогномика». Он считал, что между экс­прессией и ее психологическим содержанием существуют противоречия, способы выражения не являются константны­ми, а, одни И те же состояния могут выражаться по-разному в зависимости от возраста и принадлежности к тем или иным слоям общества, в зависимости от того, насколько развит экспрессивный репертуар человека. Он также указывал на зависимость успешности создания человеком экспрессивного кода для выражения своего состояния от умения адекватно выражать свои переживания. Аристотель отметил, что в структуру экспрессии человека в конкретный момент его жизнедеятель­ности могут входить элементы мимики, телодвижений, кото­рые соответствуют тем переживаниям, которые индивид ис­пытывал ранее. Они являются «экспрессивными следами» и до­полняют выражение, которое человек испытывает в данный момент. Более того, если жизнь человека складывается таким образом, что он переживает длительное время одни и те же чувства, эмоции, настроения, то экспрессия, сопровождающая их, становится характерной для него и остается даже тогда, когда эти психические состояния его покидают. Она как бы «прилипает» к человеку, становясь его визитной карточкой. Та­ким образом, еще Аристотель отметил существование неодно­значных, непрямолинейных, нежестких связей между экс­прессивным поведением человека и его психической (душев­ной) жизнью, указал на присутствие в структуре экспрессив­ных кодов динамических и устойчивых признаков.

Несколько иная точка зрения на соотношение экспрессив­ного поведения и психологических особенностей представле­на в работах ИМ. Сеченова. Он высказал следующие интересное выражение во внешнем облике; связь между внешним и внутренним закрепляется благодаря систематическому совпа­дению внешнего и внутреннего, благодаря социально-психо­логическому наблюдению за выразительным поведением и его интерпретацией в общении. Иными словами, Сеченов объ­ясняет степень жесткости связей между экспрессивным пове­дением человека и его психологическими особенностями не только тем, что существуют прямые зависимости между движе­нием и состоянием индивида, но и тем, что в обществе сущест­вует практика закрепления внешнего выражения за опреде­ленными психическими состояниями.

Еще одна точка зрения на проблему жесткости связей между экспрессией и психологическими особенностями человека представлена в работах СЛ. Рубинштейна. Его главный тезис сводится к тому, что экспрессия есть внешняя форма сущест­вования внутреннего, духовного содержания личности, что «выразительные движения не просто лишь внешнее, пустое со­провождение эмоций, а внешняя форма их существования или проявления». По мнению Рубинштейна, выразительные дви­жения — это действия, которые во внешнем раскрывают внут­реннее, «создают образ человека». Общественная фиксация этих «внешних образов» (экспрессивных образов) способст­вует их закреплению, развитию функции влияния и воздейст­вия на других. В подходе Рубинштейна изменяется само виде­ние проблемы жесткости связей между экспрессией и психи­ческими состояниями человека. Она рассматривается не как проблема взаимосвязей двух независимых параметров — «ду­ши и тела», а как проблема изменений и фиксаций экспрессив­ных компонентов, которые входят в структуру психических явлений.

Отличия подходов к пониманию степени жесткости связей между экспрессией и психологическими особенностями чело­века легко проследить, если исходить из тех ответов, которые даны их представителями прямо или косвенно на следующие вопросы: 1) какое происхождение имеют связи между вырази­тельными движениями и психологическими особенностями человека (биогенетические или социокультурные)? 2) какие критерии применяются для выделения выразительных движе­ний (экспрессии) из общей психомоторной активности человека? 3) какие психологические явления соответствуют тем или иным выразительным движениям или физиогномическим компонентам экспрессии? 4) какова ценность совокупности выразительных движений в качестве средства диагностики и коммуникации (является ли экспрессия знаком, передающим четкую информацию)? 5) насколько точно распознаются пси­хические свойства, состояния человека по его выразительно­му поведению при общении?

Ответы на эти вопросы, т.е. на вопросы о степени одно­значности, жесткости связей между экспрессией и психологи­ческими особенностями человека сближают различные под­ходы, подразделяя их на две большие группы. Первая группа включает подходы, в которых преимущество отдает­ся биогенетическим факторам формирования однозначных связей между экспрессивным знаком и эмоцией и делается вы­вод об универсальности экспрессивных кодов. Представители этого подхода утверждают, что экспрессивное поведение людей достаточно легко распознается независимо от возраста, пори, и культурной принадлежности. Основным объектом данной группы исследований на протяжении всего XX в. была экс­прессия лица и ее связь с такими базовыми эмоциями, как: страдание, удивление, отвращение, внимание, радость, страх, восхищение. Главный вывод данного направления — лицевая экспрессия состояний является универсальной, динамичной.

К второй группе работ, в которых рассматривается проблема взаимосвязи экспрессии и состояний человека, от­носятся те, в которых получено множество данных, ограничи­вающих сферу действия универсальных способов выражения эмоций, а порой опровергают сам факт их существования. Представители этого подхода считают, что связи между экс­прессией и психическими состояниями имеют социокультур­ную, социально-психологическую природу. Поэтому они яв­ляются сложными и неоднозначными, зависят от сочетания большой группы переменных. По мнению психологов, при­держивающихся такого взгляда на природу связей между экс­прессией и психологическими особенностями человека, экс­прессия не только раскрывает внутренний мир человека, но и является существенным способом его маскировки. В процессе социальной, культурной фиксации форм выражения, спосо­бов проявления внутреннего во внешнем накапливаются конвенциальные (согласованные, принятые) экспрессивные ко­ды, приуроченные к определенным ситуациям общения (на­пример, улыбка на лице во время приветствия). Без таких целе­направленно используемых «экспрессивных масок» трудно представить процесс социализации и вхождения личности в культуру. Социокультурная разработка этих «масок» осуществ­ляется, как правило, в направлении отбора совокупности дви­жений, делающих поведение человека социально приемле­мым, успешным, привлекательным. С точки зрения известного исследователя невербальных коммуникаций А. Шефлена, лю­бой элемент экспрессии (от позы до контакта глаз) существует для того, чтобы установить, сохранить, ограничить отношения между взаимодействующими людьми. Поэтому заинтересо­ванные общественные институты ведут не просто разработку требований к экспрессивному поведению человека, а осуще­ствляют с его помощью трансляцию социально желаемого спектра черт, состояний, отношений, которые должны иметь четкое внешнее выражение и благодаря этому легко диагностироваться окружающими. Перечень этих черт может менять­ся в различные исторические эпохи, он может быть различен для разных социальных групп. Так, на протяжении долгого времени «настоящим» человеком в советском обществе был тот, кто отличался действенностью, упорством, стойкостью, мужеством, у него должны были быть простое лицо с крупны­ми чертами, большие руки, широкие плечи, массивная фигура, белозубая улыбка, прямой взгляд, четкий жест и т.д. Все те, кто в силу природных обстоятельств или условий воспитания не со­ответствовали этой поведенческой модели, рисковали про­слыть «гнилыми интеллигентами». Описание различных «экспрессивных масок» можно найти в книгах по культуре поведе­ния, в «наставлениях» по актерскому мастерству, в трактатах о живописи. Анализ такого рода работ показывает, что предлага­емая экспрессивная модель должна соответствовать социаль­ным ожиданиям, в ней должны быть представлены идеологи­ческие запросы времени, нравственно-этические требования к личности, Например, всем известно, что скромный человек «должен» иметь склоненную голову и опущенный к земле взгляд.

Кроме вопроса о формировании конвециальных, «экспрес­сивных масок» обсуждаются также культурные различия в выражении чувств или принятые и отличные от других этносов способы предъявления отношений и состояний ( например, способы выражения горя: плач и страдание на лице у боль­шинства европейских народов и улыбка на лице у японца в по­добной ситуации). В отечественной психологии яркими пред­ставителями этого направления исследований являются B.C. Агеев, С.Л. Рубинштейн, В.Н. Панферов; из западных психо­логов — П. Экман и его коллеги. Они рассматривают статус экспрессии состояний в рамках проблемы «Культура и невер­бальное поведение» и выдвигают предположение о разделе­нии экспрессивных кодов лица на универсальные и зависящие от культуры элементы. Исходя из этого, универсальными яв­ляются взаимоотношения между выраженностью мускулатуры лица и отдельными эмоциями (радость, печаль, гнев, страх, удаление, отвращение и интерес), а, культурные различия проявляются в оценке стимулов, причин, которые благодаря образованию, воспитанию стали известны как детерминанты определенных эмоций, в правилах контролирования экспрессивного поведения, в социальных ситуациях выражения тех или иных эмоций..

Таким образом, существуют биогенетические концепции взаимосвязи психических состояний и экспрессии человека, социокультурные и социально-психологические, в которых развивается мысль о том, что отношения между внешним и внутренним являются противоречивыми, опосредованными опытом общения и группового взаимодействия. Непонимание особенностей взаимосвязи между экспрессивным поведением личности и ее социально-психологическими характеристика­ми приводит к некритическому применению такого термина, как «язык тела», и отношения к нему как к чему-то независимо­му и существующему автономно от сложной психологической структуры личности.

ЛИТЕРАТУРА

1.БодалевАА, Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982. С. 5—16. 2.Лабунская ДА Психология экспрессивного поведения. М., 1989. С. 5—20.

3.Рамишвили ДИ. О природе некоторых видов выразительных движений. Тби­лиси, 1976. С. 3-23.

4.Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. М., 1989. С. 157—164.

46. На основе каких характеристик экспрессии лица и взгляда можно судить о личностных особенностях человека?

Большинство людей в процессе общения чаще всего концент­рируют свое внимание на лицах партнеров. Лицо является важнейшей характеристикой внешнего облика человека, по­этому наряду с глазами его называют «зеркало души». Сокра­щение лицевых мышц происходит в соответствии с теми или иными состояниями человека, образуя то, что называют мими­кой лица. Обычно мимику анализируют: 1) по произвольным и непроизвольным компонентам; 2) на основе физиологичес­ких параметров (тонус, сила, комбинация мышечных сокра­щений, симметрия-асимметрия, динамика; 3) в социальном и социально-психологическом плане (межкультурные типы вы­ражений лица; выражения, принадлежащие определенной культуре; выражения, принятые в социальной группе; индиви­дуальный стиль выражения). Применяя перечисленные спосо­бы анализа мимики, можно получить информацию о личнос­ти человека, его поле, возрасте, профессии, принадлежности к определенной этнической группе, о ее состояниях.

За единицу анализа лицевого выражения следует брать комплекс мимических характеристик («брови подняты вверх, губы плотно сжаты») и рассматривать их в связи с другими ми­мическими движениями лица. Характерной особенностью «мимических картин» эмоциональных состояний является то, что каждый симптомокомплекс мимики включает признаки, которые одновременно являются универсальными, специфи­ческими для выражения одних состояний и неспецифически­ми для выражения других. Например, такие признаки, как «уголки губ опускаются», «глаза прищурены» соответствуют ря­ду отрицательных состояний; признак «уголки губ опущены» является универсальным и сопровождает все отрицательные состояния, но особенно печаль, грусть, тоску. Признак «глаза прищурены» может быть индикатором как отрицательных со­стояний (гнев, презрение и т.д.), так и положительных (ра­дость). Однако для первого типа состояний он является специ­фическим, для второго — нет. Такие признаки, как «рот от­крыт», «рот закрыт», являются индикаторами состояний гнева вместе с признаками «брови сдвинуты к переносице», «глаза сужаются — расширяются». В контексте с такими признаками, как «брови подняты», «глаза расширены», признак «рот от­крыт» будет уже индикатором состояний удивления, страха. Вместе с этим в каждом лицевом экспрессивном паттерне име­ются те элементы, которые придают ему основное значение. П. Экман установил, что по нижней части лица лучше всего распознаются гнев, радость, страдание, но с трудом определя­ется удивление. На основе средней части лица успешно иден­тифицируются удивление, страдание, радость, страх. Наиболь­шие трудности у наблюдателей возникают тогда, когда они пы­таются распознать эмоции по верхней части лица (лоб и бро­ви). Таким образом, с целью правильного понимания состоя­ний личности необходимо рассматривать целостную мимиче­скую картину и отдельные мимические зоны лба, глаз, рта, ко­торые действуют как звенья единой системы. Для верного тол­кования мимики важно помнить, что целостность и динамич­ность — ее главные характеристики, поэтому изменение какого-либо компонента мимической структуры приводит к изме­нению всего ее психологического смысла.

Среди всех элементов экспрессивного поведения мимика наиболее контролируется субъектом. Данный факт был учтен П. Экманом и У. Фризеном в процессе разработки концепции «о невербальной утечке информации». В рамках данной кон­цепции проранжированы различные части тела на основе критерия «способность к передаче информации». Данная «способность» элементов экспрессивного поведения опреде­ляется на основе трех параметров: 1) среднее время передачи; 2) количество невербальных, экспрессивных паттернов, кото­рые могут быть представлены данной частью тела; 3) степень доступности для наблюдений за этой частью тела, «видимость, представленность другому». С этих позиций лицо человека яв­ляется самым мощным передатчиком информации. Поэтому люди чаще всего контролируют выражение лица и не обраща­ют внимание на другие составляющие их экспрессивного ре­пертуара. Попытки обмана трудно обнаружить, ориентируясь только на экспрессию лица. Но все же их можно зафиксиро­вать, например, если знать, что в том случае, когда человек хва­лит другого незаслуженно, У него значительно чаще кривятся губы и практически отсутствует улыбка. Замечено, что у тре­вожных людей в ситуации «обмана», сокрытия ими информации выражение лица более приятное, чем в ситуации передачи ими правдивой информации. На основе взаимосвязи между отдельными зонами лица судят о гармоничности — дисгармо­ничности мимики. Рассогласование мимических движений (верхней и нижней частей лица — дисгармоничная «маска») свидетельствует о неискренности чувств человека по отноше­нию к другим людям.

Экспрессия лица, являясь важнейшим элементом внешнего Я личности, сопряжена с другими компонентами экспрессии, особенно с физиогномическими параметрами и движением, выражением глаз — взглядом человека. Динамические (на­правленность взгляда, время фиксации взгляда, темп) и качест­венные (выражения глаз) характеристики взгляда как бы завершают мимическую картину. Порой выражение глаз сооб­щает об истинных переживаниях человека, в то время как хо­рошо контролируемые мускулы лица остаются неподвижны­ми. Качественные и динамические параметры взгляда трудно поддаются контролю и регуляции, поэтому глаза — это не про­сто «зеркало души», а именно тех ее уголков, которые человек пытается скрыть как от себя, так и от других.

Взгляд сопряжен с выражением лица и другими элемента­ми экспрессии, поэтому он является показателем основных состояний человека: радостный взгляд, удивленный, испуганный, страдающий, внимательный, презрительный взгляд, вос­хищенный. Связывая взгляд с различными классификациями отношений человека, выделяют: дружески и взгляд — враждеб­ный (агрессивный); искренний — неискренний; доверчи­вый — недоверчивый; уверенный — неуверенный; принимаю­щий — неприязненный; покорный — доминантный; понима­ющий — непонимающий; ласковый -т- грубый; отчужденный — включенный; отталкивающий — притягивающей.

Такая характеристика, как прямой взгляд, может быть не только показателем динамических состояний, но и отражени­ем устойчивого свойства личности — пря моты (прямой чело­век). В качестве экспрессивного стиля можно рассматривать взгляд исподлобья — это манера смотреть на других людей, ко­торая в сочетании с настороженным выражением лица свиде­тельствует о недоверии человека к другим людям, об опасении попасть впросак и т.д. Взгляд выражает устойчивые характери­стики личности и в соответствии с ними интерпретируется как: безжалостный, безразличный, беспощадный, бесстыдный, благородный, высокомерный, гордый, жестокий, наивный, на­хальный, неподкупный, непримиримый, озлобленный, скром­ный, нескромный, прямодушный, робкий, угрюмый, умный, глупый, хитрый, честный. Эти характеристики взгляда соот­ветствуют не отдельной черте личности, а свидетельствуют об ее типе (честный, прямодушный и т.д.).

Динамические аспекты взгляда (направленность к партне­ру или от него, время фиксации взгляда на партнере, темп из­менений направлений и интенсивности смотрения) несут ин­формацию, которую легко фиксировать. «Стрелять глазами», «строить глазки», «играть глазами», «мерить взглядом с головы до ног», «взглянуть свысока», «смотреть краем глаза», «ловить взгляд», «вперить глаза», «манить взглядом», «провожать взгля­дом» — все эти виды контакта глаз открыты не столько науч­ной психологии, сколько отражают обыденный опыт. В част­ности, в обыденном сознании движения глаз, направленность взгляда связываются с нравственно-этическими характерис­тиками человека (бегающий взгляд — вор). Контакт глаз, вза­имный взор представляют собой особое социальное событие, уникальное объединение двух людей, включение каждого в личное пространство другого независимо от того, как развива­ются отношения (симпатия или неприязнь). Прекращение контакта глаз может быть интерпретировано как «уход» из си­туации взаимодействия, вытеснение окружающих людей из личного пространства. Русские чутко реагируют на взгляд партнера. Это нашло отражение в многочисленных послови­цах и поговорках («соврет — глазом не моргнет»), в навыке об­щения (смотреть партнеру в глаза), в повышенной чувстви­тельности к взгляду партнера в критических ситуациях («ис­кать правду в глазах»).

На основе огромного количества исследований установле­но, что для понимания того, как развиваются отношения меж­ду людьми, важно не столько то, как часто смотрят собеседни­ки в глаза друг другу, сколько то, что они прекращают или, на­оборот, возобновляют контакт глаз. Если отношения развива­ются нормально, то люди смотрят друг на друга от 30 до 60% времени от всего периода общения. При этом, если отношения развиваются в позитивную сторону, то люди смотрят друг на друга дольше и чаще тогда, когда слушают партнера, а не тогда, когда говорят. Если же отношения приобретают характер аг­рессивных, то частота, интенсивность взглядов резко увеличи­вается, формула «контакта глаз» в момент говорения и слуша­ния нарушается. Если люди относятся друг к другу позитивно, то во время «негативных» высказываний они смотрят друг на друга значительно реже, чем тогда, когда они относятся друг к другу недружелюбно. Увеличение продолжительности контак­та глаз во время «негативных» высказываний можно рассмат­ривать как показатель стремления к доминированию, к эскала­ции агрессии, к управлению ситуацией. Эллисон предложил визуальный индекс доминирования, который соответствует результату, полученному при делении частоты контакта глаз во время слушания на частоту контакта глаз во время говоре­ния. Чем меньше индекс, тем выше у конкретного субъекта стремление к доминированию и соперничеству. Длительность взгляда, частота смотрения также свидетельствуют о статус­ном неравноправии партнеров. Если один из партнеров более высокого статуса, чем другой, то партнер с более низким стату­сом смотрит дольше и чаще. Если взгляды участников взаимо­действия обращены на какого-то одного человека, то это гово­рит о его явной лидерской позиции в данной группе.

Таким образом, в качестве критериев анализа взгляда, поз­воляющих судить о личности, следует рассматривать времен­ные параметры «смотрения» друг на друга (частота, длитель­ность контакта), пространственные, характеристики взгляда (направления движения глаз: «смотреть в глаза», «смотреть в сторону», «смотреть вверх — вниз», «вправо — влево»), степень интенсивности контакта глаз (пристальный взгляд, «бросить взгляд», «скользнуть взглядом»), психофизиологические осо­бенности взгляда (блеск — тусклость). Психологическому ана­лизу экспрессии лица и взгляда обучает художественная лите­ратура. Именно она закрепляет за определенными особеннос­тями экспрессии их психологические значения, создает образ героев, демонстрирует их отношения, используя перечислен­ные выше характеристики взгляда.

ЛИТЕРАТУРА

1. Андреева ГМ. Социальная психология. М., 1996. С. 93—100.

2. Арджайл М. Язык взгляда // Популярная психология: Хрестоматия. М., 1990. С, 205-209.

3. Куприянов BВ., Стовичек Г В. Лицо человека. М., 1988. С. 156— 174.

4. Лабунская ВА. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход). Ростов н/Д, 1986. Гл. 2.

5. .Леви В. Посмотрим... // Популярная психология: Хрестоматия. М., 1990. С. 209-215.

6. Рюкле Х. Ваше тайное оружие в общении. Мимика, жест, движение. М., 1996. С, 73-И 2.

47. Какие характеристики позы и походки человека несут объективную информацию о его личности?

Определенное положение и сочетание частей тела человека: головы, плеч, туловища, рук, ног — это его поза. Разложение позы на отдельные элементы приводит к потере ее целостнос­ти и, следовательно, к исчезновению самого феномена «поза». Поза оформляет экспрессивный репертуар человека. Как и все элементы экспрессивной структуры человека, диапазон его свидетельствует об уровне его личностного развития, о его групповой и культурной принадлежности. Например, в момент восприятия какой-то необычной информации человек может повернуться к соседу, приподнять плечи, наклонить го­лову, показать пальцем на источник информации, удивившей его. Такие позы и сопровождающие их движения, не запреща­ются, но человек, использующий их, воспринимается как недо­статочно воспитанный, его относят к «простолюдинам».

Особую роль различные параметры позы играют в выраже­нии отношения к человеку, в подчеркивании своего и чужого социального и социально-психологического статуса. В по­вседневной жизни мы часто слышим: «он принял позу победи­теля», «он сидел в позе провинившегося ребенка», «его поза — это поза высокомерного человека» и т.д. В качестве классичес­кого примера о роли позы в понимании отношений между людьми можно привести цитату из рассказа А.П. Чехова «Тол­стый и тонкий», характеризующую динамику отношений ге­роев через динамику их поз: «Тонкий вдруг побледнел, окаме­нел... съежился, сгорбился, сузился...» Если «сделать себя мень­ше», т.е. продемонстрировать определенный паттерн экспрес­сивного поведения: втянуть голову, приподнять плечи, согнуть колени, опустить глаза, стать неподвижным, то можно избе­жать невербальной и вербальной агрессии со стороны партне­ра. Такой способ поведения наблюдается в иерархизованных группах — подчиненные и люди более низкого статуса при встрече с начальником опускают голову, округляют спину, как бы кланяясь. Поклон тем ниже, чем большую почтительность хотят выразить.

Для правильного понимания позы необходимо знать куль­турные традиции, возрастные ограничения, половые различия в использовании тех или иных поз, способы реагирования на собеседника мужчинами и женщинами, Так, замечено, что женщины в ситуации эмоционального напряжения, недове­рия к партнеру резко наклоняют туловище вперед или, сидя, «отбрасывают» его на спинку стула, принимают расслаблен­ную позу, а мужчины принимают «жесткую позу», держатся прямо, движения их рук раскованы.

Однозначность понимания позы зависит от типичности позы, широты ее распространения. Так, большинство людей считает, что поза «туловище отклонено назад, голова поднята вверх, руки На уровне груди, положены одна на другую, ноги слегка расставлены» выражает высокомерие, самоуверен­ность, надменность, пренебрежение к партнеру. Поза «плечи подняты, руки отведены в сторону и согнуты в локтях, голова слегка повернута вбок» имеет для наблюдателей другой психо­логический смысл — растерянность, удивление, недоумение, непонимание. Позы людей, испытывающих эмоциональное напряжение, отличаются «жесткостью», неподвижностью, сте­пенью наклона туловища вперед или назад. В психологии экс­прессивного поведения известны позы агрессивного или, на­оборот, расположенного к общению человека: «улыбка, голова и тело повернуты к партнеру, туловище наклонено вперед». Во всем мире выглядит однообразно поза отдыха; «глубоко сесть на сиденье стула, прикасаясь к спинке, весь корпус или голова отклоняется назад» или паттерн приветствия: «опустить голову и наклонить корпус вперед, а затем распрямиться».

Постоянные позы человека свидетельствуют об его устой­чивых личностных особенностях, например манера сидеть на краешке стула, чуть подавшись вперед, формируется у тех лю­дей, которые отличаются неуверенностью, нерешительнос­тью. В словаре эпитетов русского языка приводятся более 70 психологических значений позы. Они имеют отношение к со­стояниям, настроениям, чертам характера человека: аристо­кратическая, величавая, воинственная, выжидательная, вызывающая, гордая, грозная, демонстративная, жалостливая, за­думчивая, заискивающая, наполеоновская, почтительная, пре­зрительная, робкая, самодовольная, унизительная и т.д.

Позы человека влияют на другие элементы экспрессии. Так, высокомерие, презрение люди выражают следующим обра­зом: «пристально оглядеть человека сверху — вниз или снизу — вверх, голову отклонить в сторону от собеседника, туловище отбросить назад». С позой теснейшим образом связаны движе­ния ног и походка. Например, если человек может топтаться на одном месте, т.е. стоя на одном месте (поза), переносит тя­жесть с одной ноги на другую, то такие движения ног означают нерешительность. Поза мольбы о прощении, унизительная по­за сопровождается стоянием на коленях («ползать в ногах»). Если человек сидит, покачивая ногой, забрасывая ногу на ногу, это свидетельствует о демонстрации независимости. Свобод­ная непринужденная поза — мужчина сидит, расставив ноги, поставив ступни далеко друг от друга (нормами этикета такая поза запрещена женщинам). Скромному человеку полагается ' сидеть, скрестив ноги. В русском языке есть такое выражение «шаркнуть ножкой». В старые времена такое движение ног со­провождалось поклоном и свидетельствовало о выражении почтения. Сегодня «шаркнуть ножкой» — это проявить в шутливой форме услужливость.

Позы и походка придают осанку человеку. «Походка — лицо тела», — сказал О. Бальзак. Ему принадлежит один из первых трактатов, посвященных психологии походки человека, — «Те­ория походки». Походка имеет ряд характеристик: ритм, ско­рость, длина шага, давление на поверхность. Помимо общих принято выделять особенные признаки походки — элементы движения при ходьбе: положение носков ног, движение рук, плеч, положение головы. Исходя из общих и индивидуальных характеристик походки, на основе ее рисунка и размера шага, говорят о походке: бесшумной, грациозной, деревянной, лег­кой, красивой, парящей, плывущей, порывистой, танцующей, упругой, устойчивой, элегантной, энергичной и т.д. В соответствии с возрастом человека выделяют походки: малыша, под­ростка, юношескую и старческую походку. По половому кри­терию выделяют: мужскую и женскую походки. На основе про­фессионального критерия описаны походки моряка, топ-мо­дели, балерины, «воровская» походка и т.д. С точки зрения статуса человека говорят о походке «начальника», «хозяйствен­ной» походке или о поступе Командора. С психофизиологиче­ской точки зрения походка представлена через ее ритм, темп, амплитуду движений, силу давления на поверхность: походка быстрая, медленная, неторопливая, сильная, твердая и т.д. В психологическом плане походка обычно трактуется в связи с состояниями, отношениями, чертами характера человека: уве­ренная, виноватая, властная, вкрадчивая, гордая, ленивая, пе­чальная, смиренная, трусливая, смелая, подхалимская и т.д.

Важным объективным показателем личностных особенно­стей человека являются положения рук во время ходьбы. Дж. Ниренберг и Г. Калеро приводят в своей книге «Читать че­ловека как книгу» сведения о том, как воспринимаются люди, различающиеся характеристиками походки и движениями рук во время ходьбы. Они утверждают, что если человек ходит быстро, размахивая руками, то он целеустремленный и реши­тельный. Тот, кто всегда держит руки в карманах при ходьбе, — критичен и скрытен, ему нравится подавлять других людей. Человек, находящийся в подавленном состоянии, волочит но­ги, руки держит в карманах, голова у него опущена, глаза смотрят вниз. Люди, занятые решением какой-либо проблемы, хо­дят медленно, голова опущена, руки сцеплены за спиной. Са­модовольные и заносчивые люди ходят с высоко поднятым подбородком, двигают руками энергично, ноги у них словно деревянные; они идут впереди других людей, на некотором расстоянии от них. Дж. Ниренберг и Г Калеро отмечают, что данные особенности походки в сочетании с позой, движения­ми рук позволяют безошибочно определить, кто лидер в кон­кретной группе.

Таким образом, для того чтобы получить информацию о личности на основе внешнего рисунка позы и походки, их не­обходимо рассматривать в следующих координатах: естест­венная — искусственная; статичная — динамичная; напряжен­ная — расслабленная; энергичная — пассивная; психологичес­ки однозначная — многозначная; уродливая — прекрасная; ти­пичная — индивидуальная и т.д. Объективные характеристики позы дают информацию об этапах общения (позы вступления и выхода из контакта), о видах отношений и взаимоотноше­ний (симпатии — антипатии; подчинения — доминирования; включенности — отчужденности), о психофизиологических состояниях (напряженное — расслабленное, активное — пас­сивное), о степени взаимопонимания на основе критерия со­ответствия поз партнеров в общении (синхронные — несин­хронные позы); о степени психологической близости, опира­ясь на такой показатель, как направленность позы (от «лицом к лицу» до «спина к спине»); о мере искренности и открытости личности можно судить по такому показателю, как соответст­вие позы другим элементам экспрессии (гармоничная — дис­гармоничная поза).

ЛИТЕРАТУРА

1.БодалевАА. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982.

2.НиренбвргДж,КалероГ.Чюа.тъ человека как книгу. М., 1995. С. 254—259.

3. Пиз А Язык жестов. Воронеж, 1992. С. 85— 109.

4. А.РюклеХ- Ваше тайное оружие в общении. Мимика, жест, движение. М., 1996, С. 161-171.

48. О каких особенностях личности свидетельствуют жесты?

Важным средством диагностики личности человека являются жесты — движения рук или кистей рук. Фрэнсис Бэкон напи­сал: «Так же, как язык говорит уху, так и жест говорит глазу». Термин «жест» иногда применяется для обозначения всех дви­жений тела, в том числе мимики, пантомимики, а с целью спе­циализации собственно движений рук употребляется понятие жестикуляция. Существует множество классификаций жестов. Среди них те, в которых жесты рассматриваются как показате­ли личностных особенностей человека и его общения: 1) ком­муникативные жесты (приветствия и прощания; жесты угрозы, привлечения внимания, подзывающие, приглашающие, запре­щающие; оскорбительные жесты и телодвижения; дразнящие, встречающиеся в общении детей; жесты утвердительные, от­рицательные, вопросительные, выражающие благодарность, примирение; жесты, передающие желание готовности отве­чать на заданный преподавателем вопрос, жест, означающий конец работы, победу. Все перечисленные жесты понятны без речевого контекста и имеют собственное значение в обще­нии); 2) описательно-изобразительные, подчеркивающие жес­ты, которые, как правило, сопровождают речь и вне речевого контекста теряют смысл; 3) модальные жесты, выражающие оценку, отношение к предметам, людям, явлениям, к окружаю­щей среде (жесты одобрения, неудовольствия, иронии, недо­верия; жесты, передающие неуверенность, незнание, страда­ние, раздумье, сосредоточенность; жесты; передающие расте­рянность, смятение, подавленность, разочарование, отвраще­ние, радость, восторг, удивление). Жесты выражают общую «тональность» общения: возвышенное, нейтральное, нейт­рально-обиходное, фамильярное, вульгарное.

Человек, формируясь как личность в конкретной социаль­ной среде, усваивает характерные для этой среды способы же­стикуляции, правила их применения и прочтения. Сила и час­тота жестикуляции определяются культурными и групповыми нормами. Английский психолог Майкл Аргайл во время своего кругосветного путешествия установил, что в среднем на про­тяжении часового разговора финн прибегает к жестикуляции один раз, итальянец — 80, француз — 120, а мексиканец г— 180 раз. От принадлежности к той или иной культуре зависят так­же рисунок жеста, его значение, появление специфических движений рук. Наиболее распространенные «русские» жесты описаны в книге А.А. Акишиной, X. Кано, Т.Е. Акишиной «Жес­ты и мимика в русской речи». Одни и те же жесты могут нести одинаковую или разную информацию у разных народов. На­пример, жест «ввинчивание в висок указательного пальца пра­вой руки» имеет определенный психологический смысл и практически во всех уголках земного шара используется с од­ной целью — подчеркнуть, что собеседник говорит глупости, а жест «большой палец правой руки опущен вниз», обозначаю­щий у англичан неодобрение, отсутствует у русских, жест «по­чесывание затылка», передающий у русских старание вспом­нить что-то, у англичан встречается сравнительно редко. Но есть такие характеристики жестов, которые независимо от по­ла, возраста, культуры, расы несут одну и ту же информацию о человеке. Например, интенсивность жестикуляции повышает­ся, если говорящий волнуется или хочет занять лидирующую позицию в общении; если прерывается обратная связь в обще­нии, если человек испытывает затруднения в выражении мыс­ли. Тревожность, неуверенность человека сопровождается ха­отическими жестами, однообразными движениями рук, ис­пользованием при разговоре какого-либо предмета (постукивание карандашом, снимание — надевание очков и т.д.). Суще­ствует несколько рисунков жестов, которые позволяют доста­точно однозначно судить о переживаемом человеком состоя­нии, его интенсивности, о типе отношения. Так, вяло свисаю­щие вдоль тела руки означают, что человек пассивен, пережи­вает эмоции печали, страдания, грусти. Постоянно скрещен­ные на груди руки свидетельствуют о том, что человек стре­мится к дистанцированию, что его обычная позиция в обще­нии — это позиция выжидания. Если человек пытается скрыть что-нибудь, то он прячет свои руки (например, за спину). Сжа­тые руки появляются в том случае, если партнер скрывает свое негативное отношение, если его ожидания не оправдываются. . Перечисленная жестикуляция возникает непроизвольно, едва осознается человеком и является типичной, т.е. она характер­на практически для всех людей.

Обычно наблюдателю представлено несколько объектив­ных характеристик жестов: их направленность, форма, интенсивность, частота. На основе совокупности этих параметров жестикуляции человека возникает общая оценка жестов (быстрее - неторопливые, грациозные — неловкие, легкие, небрежные, свободные, скованные, сдержанные, обильные и т.д.), «Вес можно сказать по этим рукам, по тому, как они ждут, как хвастают, медлят: .корыстолюбца — по скрюченным пальцам, расточителя — по небрежному жесту, расчетливого по спо­койному движению кисти, отчаявшегося — по дрожащим пальцам…1». Жесты меньше, чем мимика, поддаются контролю и регуляции, Поэтому они чаще являются теми элементами экспрессивного репертуара, с помощью которых осуществля­ется «утечка информации». «„.Все или почти все игроки умеют управлять своим лицом — над белым воротничком виднеется только холодная маска (бесстрастия), они разглаживают складки у рта, стискивают зубы, глаза их скрывают тревогу; они укрощают дергающиеся мускулы лица и придают ему притвор­ное выражение равнодушия. Но именно потому, что они изо всех сил стараются управлять своим лицом, которое прежде всего бросается в глаза, они забывают о руках, забывают о том, что есть люди, которые, наблюдая за их руками, угадывают по ним то, что хотят скрыть наигранная улыбка и напускное спокойствие. А между тем руки бесстыдно выдают самое сокро­венное...1.»

Кроме этих жестов о переживаниях личности говорят жес­ты-прикосновения. Специальная область психологии невер­бального поведения — такесика — занимается исследованием физических контактов людей. Такие виды прикосновений, как поцелуй, объятия, поглаживание себя и других, рукопожатие, похлопывание, потирание ладоней и т.д., рассматриваются ча­ще всего в качестве показателей эмоциональной поддержки или отвержения партнера, одобрения или наказания (напри­мер, пощечина). Прикосновение к партнеру или отсутствие их, динамика прикосновений говорят об отсутствии или при­сутствии психологической близости между партнерами. В то же время следует помнить, что самое большое количество ком­муникативных табу появляется в связи с жестами -прикоснове­ниями, так как их выбор определяется комплексом характери­стик: статус партнеров, пол, степень знакомства, принадлеж­ность к определенной культуре, тип отношений. Эта относи­тельность норм прикосновений является одной из самых ха­рактерных черт жестов-прикосновений и мешает правильно­му пониманию личности и ее отношений к другому. Психоло­гический смысл жестов-прикосновений будет определяться также следующим: 1) кто из участников первым протянул руку» обнял, поцеловал, ударил; 2) усиливается или сокращается такесический репертуар в смешанных по возрасту и полу парах; 3) появляются одни и те же элементы такесического поведе­ния в отношении всех присутствующих или репертуар физи­ческих контактов меняется в соответствии с отношениями участников взаимодействия; 4) каковы техника исполнения прикосновений, их эмоциональная сила, физическая актив­ность. На основе этих показателей можно охарактеризовать, например, рукопожатие таким образом: властное, дружеское, участливое, теплое, холодное, быстрое, короткое, крепкое, вя­лое, сильное, слабое и т.д.; поцелуй: веселый, горький, дружес­кий, коварный, подлый, страстный, быстрый, долгий, звонкий, слабый, холодный и тд.; объятие: братское, дружеское, радост­ное, холодное, вялое, крепкое, сильное, энергичное, нежное, порывистое и т.д. Из этих определений жестов-прикосновений следует, что они находятся под контролем тактильно-кинестезической системы отражения, оцениваются на основе зрительного и слухового каналов восприятия. В связи с этим они несут разнообразную информацию об общающихся людях.

Таким образом, на основе жестов личности формируется общее впечатление не только о ней, но и об общении в целом.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Андреева ГМ. Социальная психология. М, 1 996. С. 93— 1 00.

2. Акишина АА., Кано Х., Акишина ТЕ. Жесты и мимика в русской речи. М., 1991.С. 145.

3.ПизА. Язык жестов. Воронеж, 1992. С. 39—85.

4.РюклеХ. Ваше тайное оружие в общении. Мимика, жест, движение. М., 1996. С. 139-156.

49. Какие методы используются при изучении экспрессивного поведения личности?

Экспрессивное поведение, или экспрессивный репертуар, лич­ности изучается главным образом с помощью метода наблюдения в естественных и лабораторных условиях. На протяже­нии всей истории психологии экспрессивного поведения лич­ности усовершенствовалась техника фиксации наблюдаемой экспрессии. Многие авторы стремились к тому, чтобы разрабо­тать системы записей экспрессии человека, подобные алфави­там, цифровым кодам, пиктограммам (схематичным рисун­кам). Одним из способов фиксации экспрессивного поведения является употребление специальных знаков наблюдателем (на­пример, наблюдатель находится в зале встреч аэропорта и фиксирует интенсивность и длительность рукопожатий).. Од­нако такой способ слишком трудоемок, ему нужно обучаться, практически так же, как иностранному языку. А без специаль­ных технических средств невозможно зафиксировать микро-движения человека. Поэтому с начала становления психологии экспрессивного поведения личности психологи стали исполь­зовать технические средства фиксации экспрессии и разраба­тывать приемы анализа фотокиновидеоматериалов, например прием «кадр за кадром». Одним из первых его использовал аме­риканский психолог Эфрон, изучавший жесты эмигранте?, по­селившихся в США после Второй мировой войны. Он снимал их экспрессивное поведение в естественных ситуациях, а затем рассматривал кинопленку кадр за кадром.

С целью обеспечения объективности получаемой с помо­щью наблюдений информации об экспрессии человека часто используется метод компетентных судей, или экспертная оценка. Информация, зафиксированная любим из перечис­ленных выше способов, анализируется специально подготов­ленной группой лиц — экспертами (компетентными судьями). Одним из приемов изучения экспрессии является привлече­ние актеров с целью изображения ими состояний отношений людей. Обычно наблюдение за поведением актеров осуществ­ляется в лабораторных условиях. Экспрессию актеров фикси­руют с помощью технических средств и в виде фотоизображе­ний или на телеэкране предъявляют компетентным судьям.

Для того чтобы определить наиболее устойчивые элементы экспрессии тех или иных состояний человека, проводится на­блюдение за его поведением в различных специально органи­зованных ситуациях (прослушивание легкой музыки; неожи­данный выстрел; наблюдение за обезглавливанием крысы; не­ожиданное обнаружение в сосудах лягушек; легкий электрошок; показ порнографических открыток и т.д.). В качестве уча­стников таких исследований выступают и актеры, и обычные люди. Но в последнее время психологи все чаще отказываются от изучения экспрессии в лабораторных условиях с привлече­нием актеров, изображающих свои состояния.

Психология экспрессивного поведения стремится приме­нять эксперимент, строить его таким образом, чтобы прибли­зить ситуацию, выполняемые задания к естественным. Во многих исследованиях наблюдения ведутся с помощью скрытой камеры, что позволяет сохранить главные свойства экспрес­сии — спонтанность, изменчивость, подвижность, неосознан­ность, целостность. Некоторые авторы отказываются от оцен­ки выражений лица экспертами после окончания эксперимен­та, а создают такие условия, которые бы были максимально приближены к естественным ситуациям общения и одновре­менно включали бы контролируемые переменные, инструк­тивное поведение испытуемых. Например, в одном из экспе­риментов испытуемым предлагается работать в парах. Один из них должен рассматривать цветные слайды с различным эмо­циональным содержанием, а другой — «наблюдатель» — определять по выражению лица, появляющегося на телеэкране, ка­кой слайд-стимул рассматривает «посылатель». Испытуемый, рассматривающий изображение на слайде, должен после каж­дого предъявления стимула охарактеризовать свое эмоцио­нальное состояние по двум шкалам с девятибалльной систе­мой оценок: сильное — слабое; приятное — неприятное. Уча­стники эксперимента — «посылатели» не знают о том, что за ними наблюдают. «Наблюдатель» получает инструкцию вы­брать на основе увиденного на телеэкране выражения лица слайд, вызвавший состояние, и занести его номер в бланк отве­тов, а затем оценить эмоциональное состояние по двум шка­лам (таким же, как и у «посылателя»), указать степень уверенно­сти в своих ответах на шкале «уверен — неуверен». В этом экс­перименте все стимульные ситуации были подразделены на пять групп соответствии с изображениями на слайдах: 1) сексуальные — изображения обнаженных и полуобнаженных мужчин и женщин; 2) декоративные — фотографии ландшаф­тов, улиц; 3) материнские — изображения, матерей и детей; 4) отвращающие — фотографии сильных повреждений и ожо­гов лица; 5) необычные — различные световые эффекты, про­изведения искусства. Наконец, все участники эксперимента подвергались тестированию. Применялись шкалы: экстраверсии — интроверсии; уровня тревожности; самооценки и оп­росник социальных потребностей. У участника каждой пары во время эксперимента снимались показатели электроэнце­фалограммы, замерялась частота сердцебиения.

Экспрессивные коды изучаются представителями различ­ных направлений в психологии, но наблюдение, эксперимент, последующий анализ видеозаписей, структурирование движе­ний во времени и пространстве остаются ведущими методами и приемами изучения экспрессии человека и ее соответствия его личностным особенностям. С помощью этих методов и приемов описаны физиогномические коды, соответствующие устойчивым характеристикам личности, и коды динамичес­ких состояний человека — экспрессивные коды. Последние делятся на коды экспрессии лица (мимика), коды движений глаз, позы — коды движений тела, жестовые коды, интонаци­онно-ритмические. Их создают в процессе изучения эмоцио­нальных состояний, отношений, некоторых черт личности. Поэтому экспрессивные коды подразделяются на коды состояний, отношений, свойств личности. Коды экспрессивного вза­имодействия образуют две подгруппы: коды динамических взаимоотношений и коды этапов общения (вступления в кон­такт или выхода из него). Среди них выделяются проксемические, проксемико-кинесические, такесико-проксемико-кинесические коды (см. вопрос 44).

На основе результатов наблюдений, экспериментов, опро­сов решается главный вопрос психологии экспрессивного по­ведения личности — вопрос о соответствии экспрессии опре­деленным психическим явлениям, об однозначности трактов­ки экспрессивного кода. Установлено, что структура экспрес­сивного кода и его психологическое значение изменяются под влиянием многих факторов, а устойчивыми, однозначными являются экспрессивные коды основных эмоциональных со­стояний человека: радости, гнева, страха, внимания, удивле­ния, презрения и т.п. Для правильного понимания наблюдае­мой экспрессии надо исходить из анализа всей ситуации об­щения, индивидуальных особенностей проявления состоя­ний, отношений каждым из его участников, учитывать пол, возраст, степень значимости партнеров друг для друга, куль­турные и этнические нормы выражения вовне своих внутрен­них особенностей.

Таким образом, для того чтобы понять экспрессию другого человека, надо развивать у себя социально-психологическую наблюдательность, социальное мышление, проницательность, опираться на эмпатию, моторное подражание и т.д. Чтобы на­учиться кодировать и передавать свои чувства и переживания другому, необходимо не только быть наблюдательным, но и развивать навыки выражения себя в соответствии со своими состояниями, навыки маскировки нежелательных отношений, формировать экспрессивный репертуар, развивая собствен­ную личность. Если хочешь распрямить спину, то вначале распрями душу.

ЛИТЕРАТУРА

1..Андреева ГМ. Социальная психология. М., 1996. С. 93—100.

2. Бойко ВВ. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других М 1996 С. 40-59.

3.-РюклеХ. Ваше тайное оружие в общении. Мимика, жест, движение М 1996 С. 7-12.