Ценности и полезности

Сферы взаимодействия, помимо всего прочего, включают в себя и пространства ценностей, в которых отражаются и оцениваются различные ситуации, возникающие в соответствующих ситуационных пространствах, и которые служат неисчерпаемым энергетическим источником движения в Природе. Ценностные пространства, как и ситуационные, выступают по отношению к системе в двух планах: внутреннем и внешнем, представляющих собой соответствующие подпространства, не являющиеся вполне независимыми. Они глубоко проникают друг в друга и оказывают друг на друга достаточно сильное влияние.

Оценка ценности структурных образований осуществляется во внутренних пространствах ценностей, и в этом смысле они играют совершенно особую роль в существовании системы. Внешние же пространства ценностей в этом смысле выступают в основном в роли своеобразных поставщиков ценностей, аккумулированных в их структурных образованиях.

Из определения понятия ценности вытекает, что ценностные пространства как бы вложены, наполняют собой пространства ситуационные. Поэтому любые изменения ситуаций сопровождаются соответствующими перераспределениями, преобразованиями, превращениями различных ценностей.

Иерархия сфер, о которой мы уже подробно поговорили, порождает соответствующую ей иерархию видов ценностей. На верхнем уровне этой иерархии находятся информационные ценности, на нижнем – физические. Ценности одних уровней объединяют в единое целое (в системном смысле) разнокачественные ценности других уровней. Например, такое экономическое ценностное свойство, как стоимость, может воплощаться в форме таких разнокачественных ценностных свойств, как энергетические, материальные, биологические и т.п. ресурсы.

Подобное представление о соотношении ценностей различных видов позволяет нам правильно понять механизм их взаимных превращений при обменных взаимодействиях. Действительно, обмен разнокачественными, в пределах базиса сфероценоза, ценностями фактически представляет собой процесс перехода некоторой ценности из одной своей формы в другую.

Поскольку сферы не имеют достаточно четких границ, их разделяющих, то объединение нескольких разнокачественных ценностей в одну является внутренне противоречивым. Это, в частности, служит одной из побудительных причин развития системы сфер. В то же время каждый вид ценностей обладает определенной автономностью в энергоинформационном обеспечении обменов на соответствующем уровне взаимодействий.

Ситуационно ценности проявляются в форме полезностей соответствующих структурных образований. Ценности носят интегративный пространственно-временной характер. Полезности же наоборот относительны. Их мера зависит от конкретно складывающейся ситуации. На тонущем корабле спасательный круг гораздо полезнее мешка золота, хотя ценность последнего очевидна. Так, например, согласно эмпирическому закону Крамера ощущение Y полезности денег индивидом следующим образом зависит от их наличности C:

, (1.3.1)

где а – некоторая постоянная. Согласно же закону Бернулли эта зависимость имеет несколько другой вид:

, (1.3.2)

где b и C₀ – также постоянные. Заметим, что согласно последнему выражению индивиду противно иметь наличность, величина которой меньше C₀. И в этом смысле приведенные выше выражения в какой-то степени выражают отличие русского менталитета от европейского. Существование закона убывающей средней полезности (1.3.1–1.3.2) наглядно демонстрирует, что ценности имеет не чисто энергетическую, а энергоинформационную природу. В силу именно этого обстоятельства, а также в силу того, что обладающий той или иной суммой денег имеет ограниченные информационные возможности (разнообразие его знаний и интересов ограничено), относительная эффективность использования богатства (в расчете на рубль или доллар) падает с увеличением физического объема последнего.

Мы уже много раз обращались к понятию ценностного принципа, не раскрывая вполне его глубинного смысла. Однако, учитывая важность этого понятия, его роль в систематике, необходимо дать о нем более развернутое представление. Поэтому введем следующее определение:

Ценностный принцип представляет собой требование к ценностям, которыми располагает или может располагать система в связанных с ней ситуациях. Ценностный принцип – это ценностная установка, которой подчиняет свое поведение система.

Отличительной особенностью ценностных принципов является то, что они сами по себе не определяют конкретных реакций системы в конкретной ситуации. В качестве типичных примеров можно привести принципы: наименьшего действия; максимума энтропии; самосохранения; максимальной экономической эффективности; справедливости и т.п.

Поскольку ценности выступают в роли единственного ресурсного источника движения в Природе, то ценностные принципы, регулируя ценностные отношения систем, порождают естественным образом соответствующие законы взаимодействия в ситуационных и ценностных пространствах.

Закон представляет собой условие, вытекающее из соответствующего ценностного принципа и ограничивающее возможное разнообразие пространственно-временной структуры бытия системы в ситуационном и ценностном пространствах. К числу законов можно, например, отнести законы: движения в физической сфере; наследственности в биологической сфере; регулирующие отношения собственности в социально-политической сфере и т.п.

Закон – это ценностный принцип, редуцированный непосредственно в ситуационное пространство. В процессуальном плане закон представляет собой правило вывода одной ситуации из другой, т.е. механизм реализации соответствующего ценностного принципа.

Поясним на конкретном примере взаимосвязь основных понятий систематики. В качестве объекта обсуждения возьмем такую ценность, как справедливость. Это действительно ценность, поскольку в зависимости от степени ее соблюдения (а она может колебаться в достаточно широких пределах: от вопиющей несправедливости до абсолютной справедливости) зависит реакция (поведение) систем, попадающих в соответствующие ситуации. Используя эту ценность как ресурс, можно добиться изменения этой ситуации в нужном направлении.

Принцип справедливости требует, чтобы система, его исповедующая, способствовала сохранению или увеличению этой ценности в процессах взаимодействий с другими системами.

Принцип справедливости может быть воплощен в виде соответствующего кодекса законов или норм морали, устанавливающих определенные правила реагирования на возникающие ситуации. Например, нормы поощрения или наказания за соответствующие поступки граждан. Поскольку закон есть механизм реализации ценностного принципа, то полного тождества между ними нет.

Что касается понятия цели, то в данном случае могут быть, как уже отмечалось ранее, два варианта постановки цели. В соответствии с первым цель может определять некоторое желаемое состояние или ситуацию, которые сами по себе могут быть более справедливыми чем существующие. Например, эта цель может выражать стремление Петрова получать такую же зарплату, какую получает Иванов (нынешняя ситуация кажется Петрову несправедливой). Во втором варианте цель может определяться как такое желаемое состояние некоторого сообщества людей, когда в этом сообществе будет выполняться принцип справедливости, т.е. будет соблюдаться соответствующий закон или свод законов. В этом случае цель, как правило, формируется более расплывчато. Например, она может звучать так: "Добьемся всеобщей справедливости". Отсюда, нам кажется, ясно видно различие между понятием ценностного принципа и цели (даже если цель задана не в ситуационном, а в ценностном пространстве).

По отношению к некоторой системе принципы и законы могут быть внутренними, т.е. непосредственно входить в состав ее системы ценностей, или внешними, не входящими в состав этой системы ценностей, но учитываемыми системой при выборе своей реакции как ценностное окружение и потому оказывающими косвенное влияние на ее поведение.

Идея ситуационного нарушения справедливости ценностных принципов, реализующихся в конкретных законах, заключается в том, что окончательное решение некоторой задачи не всегда может быть сведено к сумме решений составляющих ее частных задач, реализующих те же принципы. Заметим, что при этом сам ценностный принцип ситуационно превращается в принцип полезности. Для того чтобы пояснить эту мысль, рассмотрим следующий условный пример.

Пусть некоторый ресурс С распределяется между двумя производителями, исходя из принципа утилитаризма, требующего принятия такого решения, которое обеспечивает максимальное значение суммарной функции полезности. Формально указанный принцип может быть записан в виде следующего закона

,

где – значение функции полезности первого производителя при условии, что он получил в результате распределения ресурс в объеме x₁; – функция полезности второго производителя; – объем полученного вторым производителем ресурса.

Для простоты положим

;

.

И пусть последовательно решаются три задачи. Первая из них заключается в наилучшем распределении ресурса C₁ = 1. Нетрудно видеть, что ее решение будет

,

,

.

И пусть после того как будет реализовано полученное решение, в распоряжении лица, принимающего решение, появился дополнительный ресурс в объеме C₂ = 1, о котором он ничего не будет знать до момента его получения. Тогда, поступая аналогично предыдущему, он находит, что

,

,

.

И пусть также после реализации второго решения снова выделяется дополнительный ресурс C₃ = 1. И опять решение данного лица будет таким:

,

,

.

Таким образом, в результате последовательного распределения ресурса С =С₁ + С₂ + С₃ =3, каждый этап которого выполнялся в соответствии с представленным выше ценностным принципом (точнее, принципом полезности), первый производитель получит ресурс в объеме , второй – в объеме , а общее значение функции полезности будет равно . Однако, если бы лицо, принимающее решение, знало заранее, что ему придется распределять ресурс в объеме С, его решение было бы совершенно другим. Действительно, в этом случае задача

имеет оптимальное решение

,

,

.

Таким образом, решение частных задач на основе одного и того же принципа полезности не гарантировало его выполнение для всей совокупности этих задач в целом.

Локальность (точнее, пространственно-временная ограниченность) оптимальности (полезности вообще) выбора становится особенно очевидной, если мы обратимся к формальным методам математического программирования, оптимальность которых четко связана начальными (граничными) и краевыми условиями и конкретной локальной целью задачи.

Невозможность одновременного глобального и локального соблюдения ценностных принципов (принципов полезности) является следствием свойства интегративности и нетождественностью понятий ценности и полезности. Действительно, если соблюдение какого-либо принципа есть общее свойство некоторой системы, то оно не может быть сведено к простой сумме свойств составляющих эту систему элементов (каковыми, например, могут быть частные задачи). Поскольку критерии, входящие в состав механизмов выбора, фиксируют определенные ценностные принципы (принципы полезности), то последние, естественно, несут в себе это системное противоречие локального (частного) и глобального (более общего). Поэтому, например, последовательная реализация принципа рациональности может привести к нерациональным в глобальном или локальном смысле результатам, и наоборот.

Из сказанного следует, что любой ценностный принцип, ситуационно реализующийся в какой-либо системе в форме принципа полезности и соответствующего ему закона выбора, неизбежно несет в себе свое отрицание, проявляющееся не только за пределами этой системы, но и внутри нее по отношению к ее элементам и подсистемам. Так, стремление к добру и справедливости, реализующееся в определенных действиях в масштабах государства, может обернуться злом и несправедливостью для его граждан. Повторим еще раз, что в приведенном выше примере ценностный принцип сформулирован был, по существу, в форме принципа (закона) полезности, т.е. ситуационно-ориентированно.

Полученный нами вывод вполне согласуется с известной теоремой К. Эрроу, которая звучит следующим образом: «Нельзя найти такую функцию общественной полезности, которая удовлетворяла бы интересам как отдельных индивидуумов, так и всего общества в целом, и единственным способом выбора, приемлемым при всех обстоятельствах, является передача права выбора “диктатору”».

Квантификация

Одной из главных идей системно-физического подхода является идея измеримости признаков, используемых для описания реальной действительности. Оценка пространственно-временного положения и ценности (полезности) структурного образования относительно некоторой системы представляет собой последовательность актов присвоения чисел вещам и явлениям (т.е. квантификацию, или измерение). Всякое измерение (квантификация) осуществляется с помощью соответствующей шкалы.

С теоретико-множественной точки зрения шкала может быть определена как кортеж

, (1.3.3)

где S_е – эмпирическая (реальная) система элементов с существующим на их множестве отношением (например, некоторое сообщество индивидов, рассматриваемое с позиций отношения дружественности); S_n – числовая система (например, множество вещественных чисел, с заданной на нем математической структурой); f – изоморфизм (гомоморфизм) S_е в S_n.

Отношение изоморфизма обеспечивает соответствие элементов и отношений между ними S_е в S_n. Числовая система есть формальный образ некоторого реального объекта (системы), рассматриваемого в определенном аспекте.

Например, эмпирической системой может быть некоторая группа музыкантов, между которыми существуют отношения сравнительной талантливости. Они отличаются по уровню исполнительского мастерства. А в качестве числовой системы может выступать множество действительных чисел , с помощью которой эксперты (зрители) характеризуют отмеченный выше уровень индивидуального исполнительского мастерства.

Тип шкалы полностью определяется свойством единственности отображения f. Пусть для двух систем S_е в S_n заданы две шкалы

;

.

Тогда преобразование j называется допустимым для шкалы Ш, если g есть композиция

. (1.3.4)

С точки зрения физической содержательности допустимое преобразование j может означать переход от одного субъекта, наблюдающего некоторые отношения между элементами эмпирической системы, к другому, имеющему точно такие же (на соответствующем уровне измеримости) представления об указанных отношениях.

Множество допустимых преобразований составляют группу. Например, для шкалы порядка допустимыми являются все монотонные преобразования (умножение всех числовых оценок на один и тот же не равный нулю числовой множитель, их логарифмирование и потенцирование, возведение в положительную степень и т.д.). Кроме того, допустимой в данном случае является и операция сдвига (прибавление ко всем оценкам одинакового числа). Действительно, пусть, например, имеется следующий ряд числовых оценок: 2, 3, 5, 4. Отношение порядка, существующее между ними, очевидно, не изменится, если их все умножить на одинаковое число или возвести в одинаковую степень.

Общая система аксиом, определяющая возможные с формальной точки зрения уровни измеримости эмпирических систем, выглядит следующим образом: