В ПЕРИОД КОРЕННОЙ ЛОМКИ 4 страница

Конституция официально провозгласила победу социализма в СССР. Отсюда вытекало конституционное положение о том, что экономическую основу СССР составляют социалистическая система хозяйства и социали­стическая (т. е. обобществленная) собственность на орудия и средства производства в двух ее основных формах: государственной (общенарод­ной) и колхозно-кооперативной, хотя признавалась и личная собственность граждан и даже частная собственность, но только мелкая, основанная на личном труде.

Причем государственная собственность на землю, ее недра, воды, леса и т. д. стала рассматриваться как собственность общесоюзная, право распоряжения которой принадлежало органам Союза ССР.

Максимальное огосударствление собственности на основные средст­ва производства и концентрация ее в руках союзных органов были обу­словлены сформировавшейся в 30-е гг. планово-распределительной орга­низацией экономики (о чем уже шла речь выше), характерной чертой кото­рой была крайняя централизация управления во всех сферах государствен­ной, хозяйственной, общественной жизни.

Конституция серьезно расширила бюджетные права Союза ССР, именно союзные органы аккумулировали в своих руках бюджетные сред­ства, а затем распределяли их, определяя общесоюзные статьи расходов и долю каждой республики в общесоюзном бюджете.

Закрепляла Конституция и переход основной массы промышлен­ных предприятий, которые управлялись общесоюзными промышленны­ми наркоматами, в непосредственное ведение Союза ССР. Аналогичная централизация была закреплена в Конституции и в области сельского хозяйства (созданы союзные наркоматы земледелия, зерновых и живот­новодческих совхозов). Централизовано было по Конституции в союз­ном масштабе управление юстицией, высшим образованием, искусст­вом, наукой.

Расширение прав органов власти и управления Союза ССР и соот­ветственно сужение прав союзных республик охватывали весьма широкий спектр вопросов. Еще с конца 20-х гг. значительно усилилось общесоюз­ное законотворчество: практически почти все хозяйственное, финансовое, трудовое, уголовное, процессуальное законодательство стало общесоюз­ным. Издание законов союзными республиками резко сократилось. Кон­ституция закрепила эту практику и установила, что даже издание Уголов­ного и Гражданского кодексов было отнесено к компетенции Союза ССР, тогда как раньше к ведению Союза относилось только издание общесоюз­ных Основ законодательства, а кодексы издавались в республиках с учетом их специфики. Правда, общесоюзные Уголовный и Гражданский кодексы так и не были созданы. Лишены были Конституцией союзные республики и права законодательной инициативы в отношении общесоюзных актов. Если раньше республиканские органы власти могли представлять проекты законов непосредственно законодательным органам Союза, то с изданием Конституции 1936 г. они могли вносить их лишь в СНК СССР, с тем чтобы в Верховный Совет они вносились уже от имени Правительства СССР. Таким образом, СНК СССР стал контролировать законотворческую работу союзных республик.

Конституция СССР 1936 г. формально тоже определяла исключи­тельную компетенцию Союза ССР (оборона, внешняя политика, внешняя торговля, управление транспортом, связью, промышленностью союзного подчинения, законодательство о союзном гражданстве и правах иностран­цев, о судоустройстве, Уголовный и Гражданский кодексы) и исключи­тельную компетенцию республик, но соответствующего механизма, спо­собного оградить права и интересы республик, не было.

Конституция СССР 1936 г. изменила установленное предшествую­щей Конституцией равновесие прав Союза и союзных республик. В ней также провозглашался принцип приоритета союзного закона перед рес­публиканскими. Но, сохранив (и усилив) право союзных органов отменять противоречившие союзному законодательству акты республик, она лиши­ла республики права обжаловать неконституционные акты и распоряжения союзных ведомств и приостанавливать их действие на своей территории. Лишен был еще с 1933 г. функций конституционного надзора и Верховный суд СССР.

Одновременно Конституция СССР 1936 г. сузила и представительст­во союзных республик в общесоюзных органах, а следовательно, и их воз­можности участвовать в выработке общесоюзной политики и ее реализа­ции. Конечно, Конституция СССР 1936 г. сохранила представительство союзных республик в Президиуме Верховного Совета СССР (председатели президиумов верховных советов каждой союзной республики являлись од­новременно и заместителями Председателя Президиума Верховного Сове­та СССР). Сохранилась и двухпалатная структура высшего законодатель­ного органа - Верховного Совета СССР: одна палата - Совет Союза - из­биралась всем населением страны пропорционально численности населе­ния (1 депутат от 300 тыс. человек), а другая - Совет Национальностей -состояла из представителей союзных, автономных республик и других на­ционально-государственных образований. Члены Совета Национальностей также должны были избираться гражданами союзных и автономных рес­публик, автономных областей и национальных округов по норме: по 25 депутатов от каждой союзной республики, по 11 депутатов от каждой автономной республики, по 5 депутатов от каждой автономной области и по 1 депутату от каждого национального округа независимо от численно­сти их населения. Но, учитывая, что функции Верховного Совета СССР и его Президиума в основном сводились к «оформлению в советском поряд­ке» заранее подготовленных управленческим аппаратом решений, цена та­кому представительству была невелика. А вот из Совнаркома СССР (куда раньше входили по должности председатели совнаркомов союзных рес­публик) и из Верховного суда СССР (в который также раньше по должно сти входили председатели верховных судов союзных республик) предста­вители союзных республик в соответствии с Конституцией СССР 1936 г. были исключены.

Если подвести итог всему сказанному выше, то налицо мощная тен­денция к бюрократической централизации и непомерному расширению полномочий Союза за счет существенного сужения прав союзных респуб­лик, что практически вело даже не к «автономизации» союзных республик, а к фактическому унитаризму.

Конечно, в Конституции СССР 1936 г. сохранялись формулировки о суверенитете союзных республик, о наличии у каждой из них своей кон­ституции, о запрете изменять границы без ее согласия, о праве выхода ка­ждой союзной республики из состава Союза как главной гарантии добро­вольности объединения в Союз и суверенных прав республик, хотя ни в Конституции, ни в текущем законодательстве не определялся порядок реа­лизации права на выход, ибо всем было ясно, что это лишь пропагандист­ский штамп. Ведь за спиной официальной федеративной государственной структуры стояла сугубо централизованная с жесткой дисциплиной пар­тийная структура правящей партии, где ЦК нацкомпартий были напрямую подчинены ЦК ВКП(б) и действовали на правах обкомов. Именно желез­ная партийная структура и идеологическое единство скрепляли советскую федерацию, составляя ее стержень.

Одним из важнейших положений Конституции явилась реорганиза­ция системы органов Советской власти. Во-первых, изменялось само на­именование Советов. Если ранее они именовались Советами рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, то теперь стали называться Советами депутатов трудящихся. Но главное новшество состояло в заме­не съездов Советов (от районного до всесоюзного) и действовавших в промежутках между съездами исполкомов постоянными Советами, рабо­тавшими в сессионном порядке весь срок от выборов до выборов (т. е. два года). Следовательно, в новой Конституции государственная власть пере­ходила к Советам как выборным органам представительной демократии, а исполкомы из органов власти превращались формально в исполнитель­но-распорядительные органы, избиравшиеся соответствующими Совета­ми на своих сессиях и подконтрольные им. Одновременно исполкомы местных Советов были подчинены вышестоящим исполкомам, т. е. были в двойном подчинении. Следовательно, решения исполкомов могли быть изменены или отменены вышестоящими исполкомами. Они могли быть опротестованы прокурорами. Однако постановления Советов как пред­ставительных органов не могли отменяться вышестоящими исполкомами. Не могли они и опротестовываться прокуратурой. Их отменить или изме­нить мог только вышестоящий Совет. Этим подчеркивался приоритет представительных органовСистема постоянных Советов составляла своеобразную пирамиду Советов во главе с Верховным Советом СССР, состоявшим из двух равно­правных палат: Совета Союза и Совета Национальностей. Роль коллектив­ного главы государства осуществлял Президиум Верховного Совета СССР, включавший в свой состав Председателя, его заместителей (по числу со­юзных республик, поскольку каждый из них был председателем президиу­ма верховного совета соответствующей союзной республики), членов Пре­зидиума и секретаря.

Верховный Совет формировал правительство - Совет Народных Ко­миссаров (СНК) СССР, ответственный перед Верховным Советом и его Президиумом, избирал состав Верховного суда СССР и назначал Прокуро­ра СССР.

В Конституции устанавливалось, что именно Верховному Совету СССР принадлежит вся полнота государственной власти в стране. Только он мог издавать законы. Теперь Президиум Верховного Совета СССР в промежутках между сессиями мог издавать указы, но они считались подза­конными актами и подлежали утверждению Верховным Советом СССР на его ближайшей сессии. Подзаконными считались и акты СНК. Полновла­стие Верховного Совета СССР подчеркивалось предоставлением ему права создавать следственные и ревизионные комиссии по любому вопросу, по которому он сочтет это необходимым.

Авторитет Советов Конституция подкрепляла введением всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании. В Кон­ституции СССР 1936 г. впервые в советском конституционном законода­тельстве получила некоторое отражение идея разделения властей, хотя марксистское государствоведение в то время и отрицало эту идею, считая ее присущей лишь буржуазной демократии. В самом деле, законодательная власть была сосредоточена исключительно в Верховном Совете, исполни­тельная - в Совнаркоме (правительстве) СССР, а высшая судебная власть -в Верховном суде СССР. Суд был объявлен независимым и подчиненным только закону.

Все это выглядело в глазах общественного мнения как внутри страны, так и особенно за рубежом весьма привлекательным. В действи­тельности никакого «разделения властей», конечно, не было. В условиях однопартийной системы и монополии Коммунистической партии на поли­тическую власть его и не могло быть, тем более что именно в Конституции СССР 1936 г. руководящая роль ВКП(б), которая ранее существовала фак­тически, впервые была закреплена в конституционном порядке в ст. 126.

Наиболее существенному обновлению подвергся раздел Конститу­ции, трактовавший права и свободы граждан.

Во-первых, был осуществлен переход к регулированию прав и сво­бод граждан в союзной Конституции и общесоюзном законодательстве тогда как раньше оно осуществлялось конституциями и законодательством союзных республик, хотя и в Конституции СССР 1924 г. указывалось, что граждане союзных республик являются одновременно и гражданами Сою­за ССР, что предопределяло единство прав и обязанностей граждан всех союзных республик.

Во-вторых, в Конституции СССР 1936 г. более последовательно про­водился в жизнь принцип равноправия граждан. В ст. 135 говорилось об их равноправии, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образования, оседлости, социального происхождения и прошлой деятельности. Хотя эта статья касалась прежде всего права уча­ствовать в выборах, однако на практике она толковалась расширительно -применительно к правовому статусу граждан в целом.

В Конституции СССР 1936 г. впервые провозглашена общая норма о равноправии во всех отношениях женщины и мужчины. Дело в том, что в конституциях союзных республик, где эта проблема решалась до 1936 г., говорилось о равенстве прав граждан обоего пола лишь применительно к избирательному праву. О равенстве прав женщины и мужчины в различ­ных сферах общественной жизни, как правило, говорилось в различных кодексах (например, земельном, семейном и т. д.) и текущем законода­тельстве.

Принцип равноправия все же не был доведен в Конституции 1936 г. до конца. Возьмем вопрос о правовом равенстве городского и сельского населения (основную массу которого составляло крестьянство). Как из­вестно, городское население имело паспорта, а сельское их не имело и бы­ло фактически прикреплено к колхозам. Если рабочие и служащие пользо­вались различными социальными благами (пенсиями по старости, женщи­ны - декретными отпусками по беременности и родам и т. д.), то крестьяне фактически были лишены всего этого, так как на них не распространялись ни пенсионное законодательство, ни многие другие социальные гарантии. Однако, несмотря на все еще сохранявшиеся элементы неравноправия и дискриминации, в Конституции СССР 1936 г. был сделан существенный шаг к установлению в стране равноправия граждан.

Конституция СССР 1936 г. значительно расширила перечень провоз­глашаемых в конституционном порядке прав и свобод. Впервые Конститу­ция говорила о неприкосновенности личности, жилища и охране тайны пе­реписки, что должно было гарантироваться тем, что аресты, обыски, выем­ки корреспонденции могли производиться лишь с санкции прокурора или по решению суда. Насколько эти гарантии соблюдались, будет сказано ниже. Провозглашалась и свобода совести, которая понималась лишь как свобода отправления религиозных культов при свободе атеистической пропаганды, что ставило верующих в неравное положение с атеистами. Конечно, свобода совести предполагает в широком ее понимании и свободу политических убеждений. Но в условиях монополии ВКП(б) на полити­ческую власть и идеологию о свободе политических убеждений не могло быть и речи.

Что касается политических прав и свобод, то их перечень, зафикси­рованный в Конституции, вполне соответствовал существовавшим в то время мировым демократическим стандартам. Это - свобода слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, наконец, право объединения в общественные организации, профсоюзы, кооперативные объединения, спортивные, оборонные, культурные, технические и научные общества (ст. 126 Конституции).

Вместе с тем в тексте Конституции содержались и ограничительные условия предоставления политических прав. Они предоставлялись не вооб­ще, а лишь в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя. Обращает на себя внимание тот факт, что при на­личии упоминания о материально-технических гарантиях перечисленных прав и свобод (предоставление типографий, запасов бумаги, общественных зданий и т. д.), которыми, кстати говоря, распоряжался партийно-государст­венный управленческий аппарат, в Конституции практически не говорится о юридических гарантиях.

Важнейшее значение в Конституции СССР 1936 г. придавалось со­циально-экономическим и социально-культурным правам личности (имен­но личности, ибо эта категория прав, как и личные права, распространя­лась не только на граждан, но и на иностранцев и лиц без гражданства). Конституция утверждала права на труд, отдых, образование, социальное обеспечение в старости, а также в случае болезни и потери трудоспособно­сти. Следует отметить, что если гарантии политических и личных прав бы­ли весьма относительны и практика свидетельствует об их массовых на­рушениях, то социально-экономические и социально-культурные права были реальны и их осуществление обеспечивалось государством по мере его возможностей.

Наконец, в Конституции СССР 1936 г. гораздо подробнее, чем в предыдущих конституциях, были изложены обязанности граждан. Если в конституциях союзных республик, принятых в 20-е гг., говорилось об обязанности трудиться и воинской обязанности, то в Конституции СССР 1936 г. закреплялись обязанности исполнять законы, блюсти дисциплину труда, честно относиться к общественному долгу, уважать правила со­циалистического общежития, беречь общественную собственность. Особо подчеркивалось, что защита Отечества есть священный долг каждого гра­жданина СССР.

Принятие новой Конституции СССР повлекло за собой необходи­мость подготовки новых конституций союзных и автономных республик, каковые и были приняты в 1937 г. Практически повторялись те разделы общесоюзной Конституции, которые имели отношение к союзным и авто­номным республикам.

Сразу же после принятия новой Конституции СССР началась под­готовка к проведению выборов в новые, предусмотренные Конституцией Советы всех степеней, начиная с Верховного Совета СССР и заканчивая местными Советами. В июле 1937 г. очередная сессия ЦИК СССР (кото­рый продолжал свою работу впредь до выборов нового Верховного Сове­та) утвердила Положение о выборах в Верховный Совет СССР. Если ра­нее выборы были не всеобщими, не равными, не прямыми, а многосте­пенными при открытом голосовании, то в соответствии с новой Консти­туцией и Положением они стали всеобщими, равными, прямыми при тай­ном голосовании. Правом избирать и быть избранными пользовались все граждане СССР с 18-летнего возраста. Право выдвижения кандидатов в депутаты предоставлялось как партийным, комсомольским, профсоюз­ным и иным общественным организациям, так и общим собраниям тру­дящихся по предприятиям, учреждениям, колхозам и совхозам. Число выдвигаемых кандидатов в депутаты Положение о выборах не ограничи­вало. Выборы должны были проводиться по мажоритарной системе. Из­бранным считался кандидат, получивший абсолютное большинство голо­сов, т. е. больше половины всех голосов, поданных по округу и признан­ных действительными.

Таким образом, как Положение о выборах в Верховный Совет СССР, так и принятые позже Положения о выборах в верховные советы союзных и автономных республик и в местные Советы не исключали возможности их проведения на альтернативной основе. Коммунистическая партия (как об этом уже говорилось в разделе о политической системе) полностью контролировала профсоюзы и общественные организации и вполне могла не допустить выдвижения нежелательных кандидатов. Однако не исклю­чалось выдвижение нежелательных кандидатов на собраниях трудящихся.

Безусловно, шансы правящей партии на победу на выборах были неоспоримы, но партийное руководство стремилось показать всему миру максимальную поддержку режиму со стороны избирателей в условиях все­общих выборов с тайным голосованием. Для обеспечения такой поддерж­ки, чтобы не разбивать голоса, Ждановым была выдвинута идея блока ком­мунистов и беспартийных, чтобы в каждом избирательном округе от блока был выдвинут один кандидат. Так фактически сложилась система «один кандидат - один депутат», хотя ни в Конституции, ни в Положении о выборах такая система не предусматривалась.

Среди 1143 депутатов, избранных 12 декабря 1937 г., было 465 рабо­чих, 330 крестьян, 348 представителей интеллигенции.

Собравшись на свою первую сессию 12 января 1938 г., Верховный Совет СССР сформировал Президиум Верховного Совета, Правительство (СНК СССР), избрал Верховный суд СССР и назначил Прокурора СССР. В июне 1938 г. состоялись выборы в Верховные Советы союзных и авто­номных республик и соответственно были сформированы органы власти и управления этих республик, а 24 декабря 1939 г. состоялись выборы в краевые, областные, окружные, районные, городские, сельские и поселко­вые Советы, что завершило формирование системы органов власти и управления на базе новой Конституции.

Почти сразу после принятия Конституции СССР 1936 г. начался вто­рой этап административно-территориальной реформы. Суть ее состояла в разукрупнении краев и областей, созданных на первом этапе реформы. Сложившиеся во 2-й половине 20-х гг. в ходе укрупнения губерний края и области представляли собой огромные административно-хозяйственные комплексы. В связи со строительством в ходе индустриализации большого числа промышленных предприятий, а также с тем, что управление сель­скохозяйственным производством с утверждением колхозного строя ло­жилось на областное и краевое руководство, краевые и областные объеди­нения стали трудноуправляемыми. Отсюда и необходимость их разукруп­нения, а также создания областей в тех республиках, где их ранее не было (в Белорусской, Узбекской, Киргизской, Таджикской и Туркменской союз­ных республиках).

В результате количество краев и областей в 1938 г. возросло до 67, а к 1941 г. -до 107. Разукрупнялись и районы. Их численность возросла до 3463 в 1938 г. и до 4007 - в 1941 г. Соответственно возросла и численность партийно-советского управленческого аппарата.

Рост управленческого аппарата и его бюрократизация весьма остро ставили вопрос о контроле за его деятельностью. В 1940 г. на базе Комис­сии советского контроля был образован Наркомат госконтроля СССР, за­дачей которого являлся контроль не только за исполнительной дисципли­ной, но и за расходованием материальных и денежных ресурсов.

К каждому ведомству (в том числе и силовым, включая армию и флот) были прикреплены главные контролеры. Нарком госконтроля СССР был наделен широкими полномочиями вплоть до отстранения от должно­сти и предания суду виновных должностных лиц.

§6. Развитие СССР как союзного государства

Целью внешней политики являлось обеспечение внешней безопасно­сти для проведения форсированной модернизации экономики, преобразо­вания социальной и политической структуры общества.

Внешние сношения (представительство СССР в международных от­ношениях, заключение и ратификация договоров с другими государствами, вопросы войны и мира, принятие в состав СССР новых республик, внеш няя торговля на основе государственной монополии, заключение и предос­тавление займов и т. д.) согласно ст. 14 Конституции СССР были отнесены к ведению Союза ССР. Самыми высокими полномочиями в области внеш­них сношений в соответствии со ст. 31 Конституции обладал Верховный Совет СССР. При его обеих палатах были образованы постоянные комис­сии по иностранным делам для предварительного рассмотрения важней­ших вопросов внешней политики и дачи соответствующих рекомендаций Верховному Совету. В период между сессиями Верховного Совета полно­мочия в области внешних сношений осуществлял Президиум Верховного Совета СССР. Именно он согласно п. «н» ст. 49 Конституции был уполно­мочен объявлять состояние войны в случае военного нападения на СССР или в случае необходимости выполнения международных договорных обя­зательств по взаимной обороне от агрессии. Ему было предоставлено пра­во ратификации и денонсации международных договоров, назначения и отзыва полномочных представителей (послов, посланников) СССР в ино­странных государствах и право приема верительных или отзывных грамот аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Общее руководство внешними сношениями возлагалось на правительство - СНК СССР, в состав которого входили органы отраслево­го управления: общесоюзный Наркомат иностранных дел и общесоюзный Наркомат внешней торговли. Оба эти наркомата имели своих уполномо­ченных при правительствах союзных республик и агентства в наиболее важных для осуществления внешних сношений и внешней торговли пунк­тах страны. В странах, с которыми у СССР были установлены дипломати­ческие отношения, действовали полномочные представительства (посоль­ства), а в их составе - торговые миссии, возглавлявшиеся торгпредами.

Внешняя политика, проводившаяся по государственной линии, была нацелена на обеспечение мирного сосуществования государств с различ­ными социально-политическими системами.

Приход к власти нацистов в Германии резко усилил опасность войны в Европе. В своем интервью английской газете «Дейли Телеграф» 5 мая 1933 г. Гитлер заверял англичан, что он будет искать новое «жизненное пространство» для Германии на Востоке Европы.

Убаюканные подобными заверениями, стремясь направить гитлеров­скую агрессию на Восток, правительства западных стран, и в первую оче­редь Англии и Франции, практически не препятствовали Гитлеру воору­жаться и готовиться к войне за мировое господство.

В 1934 г. СССР вступает в Лигу Наций. Все попытки создания обще­европейской системы международной безопасности, предпринятые совет­ской дипломатией, наталкивались на отказ со стороны стран Запада.

29 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась конференция четырех держав - Англии, Франции, Германии и Италии. В Мюнхене главы прави тельств Англии и Франции - Чемберлен и Даладье, - уступая диктату Гитлера, согласились на отторжение от Чехословакии Судетской облас­ти и передачу ее Германии, а затем и на оккупацию страны немецкими войсками. Чехословакия как государство исчезла с политической карты Европы.

В марте 1939 г. Гитлер предъявил территориальные претензии Польше.

Теперь уже и в Англии и особенно во Франции начали осознавать реальность. На восточных границах Франции возникла огромная, мощ­ная империя, угрожавшая национальной безопасности и самому сущест­вованию Франции. Было резко нарушено равновесие сил в Европе, дос­тижение которого всегда составляло основную цель британской дипло­матии.

Весной 1939 г. Гитлер расторг договор о ненападении с Польшей. Англия, а вслед за ней и Франция заявили о своих гарантиях территори­альной целостности Польши. Однако они не имели ценности без СССР. В этой ситуации весной 1939 г. начались переговоры между Англией, Францией и СССР о взаимопомощи в случае нападения Германии. Пере­говоры эти проходили с большими трудностями, английская и француз­ская дипломатия стремилась связать СССР односторонними обязательст­вами оказания помощи Англии и Франции в случае вступления их в войну с Германией, а самим уклониться от взаимных обязательств в отноше­нии СССР.

Однако советское руководство получило сообщение своей разведки о том, что наряду с переговорами с Москвой английское правительство ве­ло секретные переговоры с немцами в Лондоне. В ходе этих переговоров английская сторона выразила готовность сотрудничать с Германией, а также признать Восточную Европу естественным жизненным простран­ством Германии.

Однако Гитлер в ходе секретных переговоров в Лондоне понял, что Англия и Франция не будут всерьез вести войну из-за Польши и их можно не опасаться. Гитлер стремился немедленно разгромить и завое­вать Польшу. В дальнейшем он склонялся к тому, чтобы, используя во­енное превосходство над англо-французской армией, нанести удар на Запад и, разгромив Францию, принудить Англию к заключению мира на своих условиях, а затем уже готовить агрессию против СССР. А на вре­мя войны на Западе безопасность своего тыла на Востоке он хотел обес­печить дипломатическим путем. Однако он не исключал и возможности заключения соглашения с Англией, чтобы вообще удержать ее от вступ­ления в войну.

В ходе начавшихся 12 августа в Москве переговоров с английской и французской военными делегациями, оказалось, что французская делега ция имеет полномочия только на ведение переговоров, но не имеет их на подписание договора, а английская делегация вообще не имеет каких-либо письменных полномочий даже на ведение переговоров, не говоря уже о подписании документов.

Одним из важнейших на переговорах стал вопрос о пропуске со­ветских войск (в случае гитлеровской агрессии) через территорию Польши. Ведь СССР в то время не имел общей границы с Германией, и советские войска могли войти в соприкосновение с немецкими, только пройдя через территорию Польши. Отказ Польши от пропуска советских войск делал дальнейшие переговоры беспредметными, и 21 августа они были прерваны.

Из донесения разведки из Лондона стало известно, что на 23 августа намечен приезд в Англию Геринга для встречи с премьером Чемберленом, в Москве было решено принять предложение немцев о приезде в Москву Риббентропа, а 19 августа Политбюро ЦК ВКП(б) приняло окончательное решение о подписании пакта о ненападении с Германией и проекта секрет­ного протокола к этому пакту, предложенного немецкой стороной.

Принимая это решение, советское руководство, конечно, понимало, что хотя это и был всего лишь пакт о ненападении, но в действительности его роль была более значительной. Он обеспечивал Гитлеру спокойный тыл в случае войны на Западе.

Советское руководство осознавало, что СССР оказался бы в случае англо-германского сговора перед опасностью войны на два фронта (с Гер­манией на Западе и Японией на Востоке) в полной международной изоля­ции. Ведь следует учитывать, что как раз в это же время - в августе 1939 г. -на Дальнем Востоке развернулись крупномасштабные боевые действия в районе реки Халхин-Гол.

Известие о подписании пакта Риббентропа - Молотова вызвало шок и взрыв ярости в Париже и особенно в Лондоне. Стало ясно, что попытки направить войну в сторону СССР, а самим остаться в стороне провалились.

Пакт от 23 августа 1939 г. вызвал шок и в Токио. Он серьезно осла­бил Антикоминтерновский пакт и породил недоверие японских правящих кругов к Германии.