О ШИРОКОМ ПОНИМАНИИ ПРАВА 8 страница
Американские юристы В. Ландквист и Р. Розенфельд, выступая еще в 1989 г. в нашей прессе, настойчиво подчеркивали, что «главный принцип законодательства США – разрешено все, что не запрещено законом. С этой точки зрения у нас право действительно служит интересам свободного предпринимательства, дает бизнесменам простор для деловых предприятий»2.
Интересное наблюдение высказал также известный американский политолог Д. Саймс. Говоря об условиях и возможностях инвестиций в различных странах, он задался вопросом: почему десятки крупных предприятий США устремились в коммунистический Китай? И ответил: «В Китае и России в целом схожие экономические ограничения деятельности иностранцев. Но есть одна принципиальная разница. В Китае все, что не запрещено, разрешено*.
Очень важная констатация. Далее он заметил, что зарубежным инвесторам нужна также политическая стабильность и прочная законодательная база, гарантирующая их права. «Для них самый средний закон лучше самого передового декрета (указа). Недопустимо, когда вместо Серьезного и необходимого диалога с Думой, и президент, и руководители правительства по-прежнему въезжают туда с шашкой наголо»3.
Гоббс Т. Избр. произв Т. 1 М , 1956. С. 381.
2 См Разрешить выгоднее, чем запретить // Известия. 1989.13 апр.
3 См. Кредиты МВФ российскую экономику не спасут // Известия. 1998.30 июня.
Мы с трудом осознаем эту истину – истину свободной деловой активности и политической стабильности; только теперь постепенно начинаем закладывать принцип дозволенности в новейшее законодательство, в частности гражданское. Но в целом последнее носит пока что «шлагбаумный» характер. Между тем в основе правового регулирования в период перехода к рынку должны лежать не императивно-ограничительные методы, а главным образом диспозитивные, общедозволительные. Не зря говорят: «Если нельзя запретить, лучше разрешить».
Именно в этом прежде всего должно заключаться законодательное обеспечение проводимых реформ. В литературе справедливо отмечается, что принцип «дозволено все, что не запрещено законом» особенно ярко высвечивает смысл перемен в нашей правовой системе. Юридическое дозволение предполагает прежде всего нормативно установленную общую цель. Остальное – дело субъектов. Это дает простор для инициативы и хозяйственного маневра, для разных вариантов решения одного и того же вопроса, развития договорных связей.
В президентском Послании Федеральному Собранию 1997 г. подчеркивается: «Необходимо существенно снизить в хозяйственной сфере объем разрешительного принципа, заменив его уведомительным. Это будет означать режим максимального благоприятствования для любого бизнеса, стремящегося к производству товаров и услуг»2.
Право не может охватить всего спектра даже наиболее важных отношений. Законы, особенно экономические, как правило, имеют известный люфт, некий допустимый зазор для свободного волеизъявления. Поэтому и в рамках закона можно поступить по-разному, выбрать нужный, наиболее разумный, целесообразный вариант решения, поведения.
Принцип «что не запрещено, то разрешено» отражает общедозволительный тип правового регулирования. Такое регулирование осуществляется главным образом гражданско-правовыми методами, являющимися по природе своей «дозволительными, характеризуются наделением субъектов на началах их юридического равенства способностью к правообладанию, диспозитивностью и инициативой, обеспечивают установление правоотношений на основе правовой самостоятельности»3.
Вообще должна быть по возможности максимальная разрешен-ность, – лишь бы это не противоречило интересам государства, лич-
1 См.: Тихомиров Ю.Л. Дозволено, если не запрещено // Хозяйство и право. 1988. №6. С. 10-12.
2 Российская газета. 1997. 7 марта.
3 Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С.69.
поста и общества. Такой подход открывает широкое поле для легальной конструктивной деятельности законопослушных субъектов. Решающими критериями подобной деятельности являются: общественная польза, отсутствие вреда и соответствие моральным и другим социальным нормам. Запрещение – не лучший способ правового регулирования.
В новом Гражданском кодексе РФ рассматриваемый принцип, хотя
и не получил прямого и однозначного закрепления («отдельной строкой»), тем не менее органически вытекает из него как из акта рыночного характера (ст. 1,49, 209 и др.). В частности, в статье 49 устанавливается, что коммерческие организации «могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (курсив мой. – Н. М.). Иная позиция не соответствовала бы сути частнопредпринимательских отношений.
Статья 209 (п. 2) гласит: «Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц (курсив мой. – Я.М.), в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным
образом».
Аналогичные возможности открывают Федеральный закон «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» от 14 июня 1995 г., постановление Правительства РФ от 19 декабря 1997 г. «О дополнительных мерах по стимулированию деловой активности и привлечению инвестиций в экономику»; другие новейшие акты. Вообще, предпринимательство должно носить не разрешительный, а главным образом заявительный характер, что полностью соответствует рассматриваемому принципу. Ибо формула «Действуй только в пределах разрешенного» фактически преграждает путь к инициативе, деловой активности, творческим поискам.
В то же время в Гражданском кодексе справедливо оговаривается, что права граждан могут быть ограничены в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1). Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах
(ст. 10).
Приведенные положения базируются на конституционной норме (ст. 34), гласящей, что «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом (курсив мой. – Н. М.) экономической деятельности», а также ст. 45, в которой провозглашается: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (курсив мой. – Н.М.).
Свободные дозволения сориентированы на добросовестных и позитивно настроенных граждан, а не на криминальные элементы. Злоупотребления указанным принципом возможны, но они возможны везде, и только на этом основании его отрицать нельзя. Проблема заключается в том, чтобы систематически и настойчиво повышать правосознание и Правовую культуру всех членов общества.
Главный ориентир: делай больше, чем разрешено, но честно, способствуй укреплению правопорядка и нравственных основ государства, удовлетворяй свои законные интересы и потребности. Все это должно быть направлено на развитие нормальных рыночных отношений, конкуренции, личной инициативы, свободного отечественного предпринимательства, создание нового хозяйственного механизма.
В период тотального запрстительства у нас были, в частности, запрещены или резко ограничены различные формы совместительства. Люди лишались возможности честным трудом зарабатывать себе на жизнь столько, сколько могли и хотели заработать в соответствии со своими способностями, знаниями, профессией (например, вузовские, научные, творческие и другие работники). Господствовала уравниловка. Сейчас такие запреты сняты либо существенно ослаблены.
Желающие могут подрабатывать в других сферах (исключение составляют лишь некоторые госслужащие и депутаты). Благодаря этому у многих доходы значительно возросли. Это значит, что здесь фактически действует формула: «раз не» запрещено, значит разрешено». И люди пользуются этим. Речь идет о реализации важнейшего права гражданина – права на труд и вознаграждение за него. Каждый сам рассчитывает свои силы и возможности, поступает как ему удобно и выгодно, соблюдая при этом юридические и этические нормы.
Этот принцип – необходимое условие пользования личностью принадлежащими ей основными правами. Во Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г., говорится, что при осуществлении своих прав и свобод каждый человек может подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом исключительно в целях обеспечения должного признания и уважения прав других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и благосостояния в демократическом обществе (ч. 2 ст. 29).
В остальном человек свободен, и это одно из обязательных условий гражданского общества, правового государства, многоукладной конкурентной экономики, строительство которых начато в России. Задача состоит в том, чтобы максимально развязать инициативу субъектов рыночных отношений и в то же время направить их деятельность в
надежное правовое русло.
Именно такая идея и заложена в первой же статье (п. 2) ГК РФ:
«Граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству (курсив мой. –
Н.М.) условий договора».
Но этого недостаточно. Россия сегодня занимает 102-е место в мире
по так называемому индексу экономической свободы. Такие индексы ежегодно определяет международный фонд «Наследие». Согласно проведенным исследованиям, все страны разделены на три категории. Оказалось, что экономику только 9 из них можно считать действительно свободной, в 64 она «частично свободна», а в 83 странах – «подавлена» или «в основном свободна». Российская Федерация, хоть и передвинулась в 1998 г. со 120 места на 18 пунктов вверх, по-прежнему относится
к группе стран с самой несвободной экономикой*.
Учитывая, что Россия переживает пока сложный переходный период, ей приходится решать непростую социальную дилемму: что предпочтительнее – жесткий контроль, запреты и ограничения или далеко идущая и неуправляемая разрешенность, «свободное плавание». Первую крайность мы уже испытали, последствия известны. Теперь важно не впасть во вторую. Открыть все шлюзы – значит подвергнуться непредсказуемому риску, который уже дает о себе знать; закрыть их –
снова породить застойные инерционные процессы.
Существует угроза как стихии, самотека, выхода за пределы разумной достаточности, так и возврата к состоянию безынициативной апатии и безразличия. Крайности должны в какой-то точке сходиться, взаимодействовать. Предстоит трудный поиск «золотой середины», которую и пытается установить новое гражданское законодательство. Дальше скажет свое слово практика. Главное, не создавать ситуации «бега в мешках» – бежать разрешается, но бежать трудно. Рыночные
стимулы должны работать.
Следует отметить, что еще в 50–60-х годах в советской гражданско-правовой литературе предпринимались активные попытки найти эту самую «золотую середину» применительно к сфере тогдашних хозяй-
1 См.: Место России – во второй сотне // Известия. 1999.6 февр.
ственных отношений. Дискутировался вопрос о том, что предпочтительнее – «можно все, что законом не запрещено» или «только то, что им прямо разрешено». Что касается первого принципа, то высказывались опасения, что он может ослабить центристские начала, подорвать регулирующую роль государства и права. По поводу второго говорили, что он сковывает инициативу субъектов, ограничивает их самостоятельность. В ходе полемики, сопоставления мнений наметился некий консенсус. С.Н. Братусь в итоге заключил: «Не все то, что не запрещено, дозволено, но и дозволено не только то, что прямо разрешено законом». Это и был компромиссный вариант, который, однако, не мог быть полностью реализован в условиях плановой экономики.
Поддержание постоянного «динамического равновесия» – не простая задача. Это своего рода «перетягивание каната», а оно всегда заканчивается победой одной из команд. Право, как известно, запрещает далеко не все общественно вредные действия, а лишь наиболее опасные. Поэтому возникает немало ситуаций, когда определенное поведение индивида правом не запрещается, но с точки зрения иных социальных норм явно предосудительно. Мера допустимого с позиций морали и закона не одинакова: право требует от человека гораздо меньшего, ибо оно есть лишь минимум нравственности. Даже самые лучшие побуждения, которыми руководствуется субъект, выходя за рамки правовых императивов, могут привести к отрицательным результатам. Важно найти ту критическую черту, за которой начинается своеволие. Уловить и законодательно закрепить эту грань чрезвычайно трудно, ибо она подвижна, зависит от ряда факторов и причин.
Римляне говорили: «Кто живет по закону, тот никому не вредит». Однако опыт показал, что есть и другие, кроме закона, нормы, которые необходимо соблюдать, дабы не навредить и не вступить в конфликт с обществом и согражданами. Конечно, выйти за грань дозволенного законом – еще не значит поступить предосудительно, но и совершение не запрещенных им действий не всегда желательно и полезно.
Как уже подчеркивалось, принцип «не запрещенное законом дозволено» направлен на развитие активности субъекта. Но активность и пассивность – понятия относительные. Древняя мудрость гласит: пока умный думает, решительный сделает. Однако та же мудрость подмечает: ум без смелости неподвижен, смелость без ума – опасна. Это выработано многовековым опытом, и юридическая мысль не может не учитывать этих обобщений. В нынешней ситуации необходимо противо-
1 Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 198; см. также Актуальные вопросы гражданского нрава. М., 1964 С. 25–32; Гражданско-правовая охрана интересов личности М„ 1969. С. 3–15.
стоять как инерционным, консервативным тенденциям, так и максималистским устремлениям, своего рода правовому авангардизму, попыткам искусственно пришпорить события и процессы.
Между «можно» и «нельзя», «разрешено» – «запрещено» призваны стоять такие непреходящие понятия, как совесть, честь, долг, нравственность, воспитанность и другие слагаемые, составляющие духовную сущность человека. Они могут служить надежными преградами на пути эгоизма, корысти, своеволия, злоупотреблений. В целом же страна медленно, но настойчиво идет к цивилизованному, нормальному и активному образу жизни, идет по пути, проложенному другими странами и народами. И есть надежда, что «Россия вспрянет ото сна»
(А.С. Пушкин).
3. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО В ИХ СООТНОШЕНИИ (Н.И. Матузов)
Исторически государство и право (как система исходящих от публичной власти норм) возникают одновременно в силу одних и тех же причин, а именно, в результате разложения родового общества и перехода его в более высокое, цивилизованное состояние. Одновременно – не значит одномоментно и адекватно. Речь идет о сравнительно длительном периоде, в рамках которого генезис права и государства имеет свои особенности. Но в принципе «родословная» у названных явлений одинакова, их типология, социальные и гносеологические корни совпадают.
В науке широко известно классическое и достаточно обоснованное
положение о том, что «на определенной, весьма ранней ступени развил тия общества возникает потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов, позаботиться о том, чтобы отдельный индивид подчинился общим условиям производства и обмена. Это правило, вначале выражающееся в обычае, становится затем законом. Вместе с законом возникают и органы, которым поручается обеспечивать его соблюдение, –
публичная власть, государство».
Таким образом, право вырастает из обычаев и экономической необходимости. Как заметил Ф. Энгельс, «люди забывают о происхождении , права из экономических условий, подобному тому как они забыли о своем собственном происхождении из животного царства»2. Право возникло как реакция общества на объективную необходимость иметь
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 18 С. 272. 2 Там же. С 273.
более жесткий и властный (императивный) регулятор социальных отношений, снабженный принудительной силой, ибо моральные и другие подобные нормы с этой задачей уже не справлялись.
Жизненные потребности, прежде всего материального порядка, лежат и в основе зарождения государства. Именно эти причины обусловили появление рассматриваемых институтов. При этом закон и
власть возникают как взаимозависимые понятия. Они немыслимы друг без друга.
В то же время в литературе существует точка зрения, согласно которой право возникает еще до государства. Оно складывается там, где люди вступают в социальное общение, где развиваются товарообмен, собственность, владение. А вместе с государством рождается уже закон как цивилизованная и наиболее совершенная форма права.
И все же господствующее мнение состоит в том, что становление и развитие государства и права – единый процесс, и трудно сказать, что чему в этом процессе предшествует.
Интересные взгляды поэтому поводу высказаны А.Б. Венгеровым, который считает, что право возникло как продукт присваивающей и производящей экономики. Это созвучно с известной мыслью о том, что «в наиболее ранние и примитивные эпохи... индивидуальные, фактические отношения в их самом грубом виде и являются непосредственно правом»2.
Есть и другие теории, школы, концепции, объясняющие так или иначе происхождение и сущность права: естественная, историческая, социологическая, нормативистская (об этом подробнее см. темы 2 и 8). Бесспорно, что на формирование права помимо экономических причин оказывают свое влияние также культурные, национальные, религиозные, этнические, геополитические и другие факторы.
Назначение государства и права состоит в том, что они выступают средством упорядочения общественных отношений, «ведения общих дел», призваны обеспечивать нормальные условия жизнедеятельности людей, служить для них способом (формой) совместного удовлетворения интересов, согласования и выражения коллективной воли. Государство и право вносят в жизнь организующие начала, гарантируют ее «от просто случая и просто произвола» (Маркс).
Если государство возникает из необходимости поддержания порядка, защиты «всех против всех» (Гоббс), то право создает юридические механизмы для этого. По мере того как право появляется и легализует-
См.: Венгеров А.Б. Происхождение права / Общая теория права: Курс лекций. Ч.Новгород, 1993. С. 155-168.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 336.
ся, оно начинает играть доминирующую роль во всей системе нормативного регулирования, опираясь при этом на особый аппарат. С момента своего зарождения государство и право логически и онтологически связаны между собой, объективно нуждаются друг в друге, взаимообусловлены, действуют и развиваются вместе, поэтому раздельное их существование и функционирование невозможно.
Тем не менее государство и право – относительно самостоятельные явления, и их отождествление недопустимо, дистанция между ними всегда сохраняется. По образному выражению М.А. Аржанова, «государство и право ни на минуту не остаются наедине, с глазу на глаз». I У каждого из них своя жизнь, свои цели, задачи, методы. Они взаимодействуют, но не сливаются, не поглощают друг друга.
\ Особенности реального взаимодействия государства и права в решающей степени зависят от характера того общества, в котором они существуют, – демократическое оно или тоталитарное, правовое или пеправовое, гражданское или негражданское. Отсюда – разные воззрения на рассматриваемый вопрос.
Н.А. Бердяев различал два типа учений об отношениях права и государства. Первый тип он называл государственным позитивизмом, который видит в государстве источник права (теория и практика самодержавия, абсолютизма). Противоположный тип признает абсолютность права и относительность государства: право имеет своим источником не то или иное положительное государство, а трансцендентную природу личности. Не право нуждается в санкции государства, а государство должно быть санкционировано правом, судимо правом, подчинено праву,растворено в праве2.
Здесь выражен, с одной стороны, этатистский подход к взаимосвязи государства и права, который безраздельно господствовал в советской политико-идеологической практике, а с другой – естественно-правовой, который основывается на признании прав человека как изначаль-, ной и непреложной ценности. Он только сейчас взят на вооружение и законодательно закреплен в новой российской Конституции.
Идея правового государства предполагает связанность власти правом, законами, которые она обязана уважать и соблюдать. Согласно этой идее, право не просто «спутник» государства или его «приложение», «придаток»; в нетоталитарной системе оно способно играть существенную ограничительную роль. Это один из фундаментальных принципов всякого демократического общества, гарантия от волюнтаризма
) Аржанов МЛ. Государство и право в их соотношении. М., 1960. С. 46. 2 См.: йерйяев Н.А. Государство // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л., 1990. С. 289, 290.
и произвола. Однако конкретные формы проявления этого принципа могут быть различными.
В современной литературе указывается на три возможные модели во взаимоотношениях государства и права: 1) тоталитарная (государство выше права и им не связано); 2) либеральная (право выше государства); 3) прагматическая (государство создает право, но связано им). Первая – для России не подходит, вторая – выражает скорее желаемое, третья – также по своей сути либеральная, но она ближе к нынешним реальностям. Именно эта модель сегодня практически осуществима.
Наиболее рациональное решение вопроса может быть найдено не на путях противопоставления государства и права, а на путях их «взаимовыгодного сотрудничества», что при нормальном ходе вещей обычно и происходит. Словосочетания «государственное право» и «правовое государство» уже одним своим звучанием и смыслом подчеркивают неразрывную связь этих явлений. Это высшая форма их единства.
Право имеет качество государственного регулятора общественных отношений – таков его социальный статус. С другой стороны, деятельность государства носит по преимуществу правовой характер. Поэтому был бы неуместен чисто риторический спор о том, что важнее и нужнее – государство или право, ибо здесь заведомо нет никакой дилеммы. Представляется не совсем корректным исходить из принципа, что первично и что вторично, или рассматривать их с позиций дели и средства.
Важны и нужны оба эти института: один – как «организация силы», другой – как форма выражения воли. Нет нужды ни возвеличивать, ни умалять какой-либо из них. В их логической связке объективную ценность имеет не только право (о чем в последнее время чаще всего говорят и пишут), но и государство. Более того, на определенных этапах именно твердая государственность оказывается более всего необходимой. Не переживаем ли мы сегодня как раз такой период?
Б.А. Кистяковский с горечью писал:
«В представлении многих государство является каким-то безжалостным деспотом, который давит и губит людей. Государство – это чудовище, зверь – Левиафан, как прозвал его Гоббс. Государство даже в настоящее время вызывает иногда ужас и содрогание. Но действительно ли государство создано и существует для того, чтобы угнетать и мучить личность? Мы должны самым решительным образом ответить на эти вопросы отрицательно. Все культурное человечество живет в
См.: Кудрявцев ВИ О правопонимапии и законности // Государство и право. 1994. № 3 С. 7.
государственном единении. Культурный человек и государство – это два понятия, взаимно дополняющие друг друга. Настоящие задачи и истинные цели государства заключаются в осуществлении солидарных интересов людей. При помощи государства осуществляется то, что нужно, дорого и ценно всем людям».
Между государством и правом могут быть противоречия, коллизии, расхождения (в целях, методах, устремлениях), их отношения не всегда складываются гладко. Помимо прочих причин это объясняется тем, что I осударство и право, будучи тесно связанными, в то же время в некотором роде «антиподы», их позиции не во всем совпадают. Власть имеет тенденцию к неограниченности, выходу из-под контроля, она тяготится всякой внешней зависимостью, а право стремится «поставить ее на место», ввести в юридические рамки. Как заметил С.С. Алексеев, «право существует и развивается в известном противоборстве с государством... оно – мощный антитоталитарный фактор»2.
Право способно лишь в принципе ограничить, «обуздать» власть, не допустить ее произвола, но на деле это редко ему удается, если власть сама не пойдет на известное самоограничение. В сущности, так всегда и происходит – государственные структуры (точнее, власти предержащие) сами определяют ту или иную меру своей связанности правом. Никто со стороны не в состоянии продиктовать государству свои условия, поскольку оно суверенно, независимо. Но это не значит, что вооб- • ще бессмысленно ставить вопрос о подчиненности власти праву, необходимости уважения ею прав человека, законов. Или что такой подход изначально неверен.
В свое время концепция правового государства критиковалась у нас • за то, что она поднимала право над государством, проповедовала «господство», «примат», «первенство» права. Считалось, что право не может на равных конкурировать с властью, так как выступает ее инструментом, средством, орудием и т.д. Особенно, когда речь шла о «диктатуре пролетариата», которая представляла собой «ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на силу опирающуюся власть» (Ленин).
В этих условиях праву не придавалось сколько-нибудь самостоятельного значения, его всячески принижали, отодвигали на второй план. В лучшем случае в нем видели политико-идеологическую силу, «орудие в руках господствующего класса». На этой почве укоренился и расцвел юридический нигилизм.
* См • Кистяковский Б Л Государство и личность // Русская философия собственности ХУШ-ХХ СПб., 1993 С 250-251
2 Алексеев С.С. Право время новых подходов//Государство и право 1991.№2. С.6.
Лишь в середине 80-х годов с выдвижением идеи правового государства и признанием таких его принципов, как верховенство закона, уважение к праву, положение стало меняться. Но скорее в теории, чем на практике. В праве начали усматривать не только один из «рычагов» политики, но и общепризнанную историческую, социальную и культурную ценность.
Было наконец признано, что в подлинно демократическом правовом государстве должен господствовать закон. В этом смысле (в идеале) закон сильнее власти. Старая истина гласит: «Там, где кончаются законы, начинается произвол, самоуправство». Это хорошо понимали еще римляне, заявлявшие: «Пусть рухнет мир, но восторжествует закон»; «Закон – единственный Бог, которому все обязаны поклоняться»; «Надо быть рабами законов, чтобы стать свободными»; «Государством должен править закон».
Соотношение государства и права включает в себя три главных аспекта: единство, различие и взаимодействие.
Единство, как уже показано, выражается в их происхождении, типологии, детерминированности экономическими, культурными и иными условиями, общности исторической судьбы; в том, что они выступают средствами социальной регуляции и упорядочения, аккумулируют и балансируют общие и индивидуальные интересы, гарантируют права личности.
Есть и другие грани единства и взаимообусловленности рассматриваемых категорий. Они, в частности, проявляются в идее правового государства, о чем свидетельствует само это выражение; в сочетании в них классовых и общечеловеческих начал, корреляции функциональных связей. О родственности указанных понятий говорит и то, что они традиционно изучаются одной наукой – общей теорией государства и права. Ведь государственное и правовое развитие – единый процесс. Поэтому искусственный его разрыв неизбежно сказался бы на глубине научного осмысления двух сложнейших феноменов общественной жизни.
Сказанное не означает, что все свойственное государству свойственно и праву, и наоборот. Они остаются достаточно автономными и самобытными образованиями. Именно поэтому познание сущности государства и права предполагает необходимость выявления как их общих, так и специфических черт.
Различия вытекают уже из определений этих понятий, их онтологического статуса и общественной природы. Если государство есть особая политико-территориальная организация публичной власти, форма существования классового общества, то право – система официально установленных и охраняемых норм, выступающих регуляторами поведения людей. У них разное социальное назначение, различные роли. Го
сударство олицетворяет силу, а право – волю. Эти категории лежат в разных плоскостях, не совпадают по форме, структуре, элементному
Дата добавления: 2016-10-17; просмотров: 474;