Кто приходит в электоральный бизнес

(в %)

В то же время есть данные, что консалтинг становится все более профессиональным делом. Проведенное в 1998 — 99 гг. Дэви- дом Д. Перлматтером и ГДэннисом Ву исследование американских политконсультантов руководящего звена показало, что почти 40% респондентов имеют степень бакалавра гуманитарных или естественных наук, 25% — степень магистра и 6% — докторскую степень по философии. Только 13% сообщили, что не закончили колледж. Фактически оказалось, что типичный политический консультант — это не брутальный ковбой, а человек, гораздо более образованный, чем средний американец: в 1997 г. только 55% выпускников средних школ США учились в колледжах. Что касается других показателей, то выяснилось: подавляющее большинство американских консультантов являются представителями традиционной для США элиты, это белые мужчины англо-саксонского происхождения, протестанты повероисповеданию в возрасте от 35 до 59 лет. Несмотря на растущее присутствие в этом виде деятельности женщин, политический консалтинг остается преимущественно мужским бизнесом.

Когда консультантов попросили дать рекомендации относительно самых необходимых учебных курсов для студентов колледжей, желающих стать политическими консультантами, то респонденты предложили широкое гуманитарное образование, особенно выделив при этом рекламу и маркетинг, “паблик рилейшнз”, политическую науку и психологию. Наибольшую поддержку получила основательная подготовка в области истории. Один опытный консультант, нанимающий на работу начинающих специалистов, подвел итог: “Мне не нужны молодые люди, являющиеся просто примерными исполнителями или занимающиеся только сложными математическими расчетами. Я хочу, чтобы они были способны думать, понимать социальный кон текст и историческую подоплеку”. Таким образом, политический консалтинг требует, чтобы его специалисты были хорошо образованы и имели хотя бы небольшой практический опыт.

При этом следует отметить, что консалтинг — весьма персонифицированный бизнес. Американские исследования показывают: клиенты выбирают консультантов с хорошей репутацией, а не фирму. Заказчики хотят работать с конкретным профессионалом. Поэтому перспектива превращения консалтинга в крупный, безликий бизнес корпоративного типа представляется пока маловероятной. В то же время консалтинг является для многих довольно прибыльным делом (годовой доход большинства руководителей консалтинговых фирм США составляет от 150 до 310 тысяч долларов). Не случайно поэтому все больше молодых людей хотят участвовать в данном бизнесе. Такая тенденция, с одной стороны, делает более сложной проблему гарантии качества, а с другой — показывает, что политическое консультирование постепенно утрачивает характер кустарного производства и становится видом деятельности с соответствующими нормами и стандартами этики и надлежащего исполнения обязанностей.

В мировой практике определены 5 критериев профессионализма политических консультантов:

— Опора на общепризнанные теоретико-методологические подходы к организации кампаний.

— Компетентность, признаваемая пользователями услуг консультанта.

— Компетентность, признаваемая профессиональным сообществом, имеющим право применять санкции против нарушителей общепринятых правил консультирования.

— Принадлежность кпрофессиональной ассоциации, обеспечивающей подготовку и повышение квалификации своих членов.

— Соблюдение консультантом профессиональной этики. Говоря об отношениях между консультантом и его “клиентом” (конкретным кандидатом или партией), можно указать на две крайности, между которыми и располагаются возможные варианты этих отношений. Одна крайность: клиент имеет сильного консультанта-менеджера, который получает карт-бланш на принятие не только технических, но и стратегически важных решений. Другая крайность — в идущей беспорядочно кампании клиент сам диктует консультантам, что и как надо делать.

Для американской модели политического консалтинга скорее характерна близость кпервой крайности — политики не слишком заметно влияют на дизайн и координацию кампаний, полагаясь на мнения традиционно почитаемых в США экспертов, какую бы отрасль знания те не представляли. В Европе политики не торопятся передавать контроль над избирательными кампаниями консультантам, хотя наиболее известные европейские специалисты, конечно, принимают решения самостоятельно. Общей тенденцией, если речь идет опарламентских выборах, является концентрация полномочий по управлению кампанией в руках маленькой группы (комитета) в партийном центре. Независимые консультанты иногда инкорпорируются в принимающие решения партийные структуры (Австрия). Порой ких услугам вообще не прибегают, используя соответствующим образом подготовленные партийные кадры (ФРГ, Нидерланды).

Американское представление об идеальном консультанте, менеджере несколько расходится с европейским. Поскольку для европейцев политика — это все же искусство, а не наука, то непременными составляющими имиджа консультанта для них являются: политическая зрелость; диплом овысшем политологическом или другом гуманитарном образовании с какой-либо прикладной специализацией; хороший литературный слог и способности редактора; грамотная устная речь и талант полемиста; умение легко вступать в контакт с людьми, “заряжаться” их идеями, не отступая от своих; наличие твердого характера, но не капризность.

Американцы же ценят в своих специалистах деловую хватку, ибо правильно организованная кампания — это войсковая операция, в которой последнее слово остается за главнокомандующим, а обилие военных терминов просто поражает — обороны, наступление, направление главного удара, стрельба по мишеням и т.д. Для интеграции деятельности всех узкоспециализированных подразделений команды необходимо централизованное и весьма авторитарное руководство, которое и обеспечивается сильным консультантом-менеджером. Иначе кампания обернется хаотичным сборищем людей, идей, ресурсов и бездарной тратой всего этого достояния.

Как вообще сочетается работа профессионального консультанта с его политическими убеждениями? Есть консультанты, которые при всей своей самостоятельности предпочитают работать с одними и теми же партиями и политическими силами. Д.Наполитан сотрудничал с Демократической партией, а его коллега и партнер по бизнесу К. Уайт (вместе ими была созданы консалтинговая фирма “Public Affaires Analysts”), первый президент Международной ассоциации политических консультантов (IAPC,1968 г.), работал на республиканцев. М.Бонгран, как уже упоминалось, предоставлял консультационные услуги центристам и “классическим” правым, а другой знаменитый французский консультант Ж. Сегела — социалистам.

Долгое время мировая общественность была обеспокоены тем, что консультанты не обращали особого внимания на политические идеи кандидатов. Этот тренд порождал определенные опасности, например, профессионального ведения кампаний командами политических экстремистов, ставленников мафии и др. Законное стремление консультантов к партийной неангажированности, их желание “встать над схваткой” может оборачиваться неразборчивостью в связях... политической всеядностью. За это консультантов часто называли кондотьерами. Многие из них с этим определением и не спорили: “Я делаю работу профессионала, — признавался, один из консультантов Ричарда Никсона. — Мои политические симпатии не суть важны”. Часто консультанты сравнивали себя с врачами, оказывающими помощь всякому, кто в ней нуждается, а свои фирмы — с машинами, выдающими “на гора” технологии и ничего более.

В то же время новейшие данные показывают, что ведущие консультанты становятся политически более моногамными: 74,3% американских специалистов высшего звена работают только с демократами или только с республиканцами; остальные — с кандидатами преимущественно одной или другой партии. Консультанты также становятся более разборчивыми в отношении своих клиентов. Четверо из пяти согласны или полностью согласны с тем, что они обычно работают на клиентов, чью позицию поддерживают. Таким образом, имидж консультанта-кондотьера или “наемника с ружьем”, похоже, начинает уходить в прошлое.

В России, как и в других странах, эффективная избирательная кампания становится существенным фактором электорального успеха, а развитие профессионального политического консультирования — правилом проведения кампаний. Начиная с выборов 1989 г., в стране заявили о себе несколько десятков фирм, специализирующихся на изучении политического рынка, подготовке аналитических материалов, оказании имиджмейкерских услуг, осуществлении “паблик рилейшнз” и т.д. (“Никколо М”, “PR — центр”, Центр прикладных избирательных технологий, Институт политических исследований, Фонд “Политика”, Фонд “ИНДЕМ”, Фонд эффективной политики и др.). Поскольку универсальных фирм в России не существует, то специализирующиеся на выполнении определенных функций агентства объединяются в консорциумы, холдинги и реализуют так называемые “консолидированные технологии”. Годовой оборот средств в российском электоральном бизнесе по примерным подсчетам составляет 1 млрд. долл., а количество рабочих мест, создаваемых в год выборов, достигает 200 тыс.

Преодолевая немалые трудности, в России формируется “цеховое” сообщество политических консультантов. Летом 1995 г. была создана Ассоциация центров политического консультирования с коллективным членством, а в 1997 г. — Общество вольных социальных технологов с индивидуальным членством. Процесс формирования профессиональных сообществ, как известно, идет и в других сферах — бизнесе, журналистике, юстиции; вырабатываются принципы, нормы и ценности независимой от государства интеллектуальной профессиональной деятельности, в рамках которой только и можно утвердить высокие этические принципы, сформировать специалиста высокого класса. В целом становлению отечественного политического консалтинга способствуют:

— Размытость социальных границ и нестабильность партии но-политической системы, что объективно сужает ареал распространения социологической и партийно-идентификационной моделей голосовательного поведения и повышает значимость модели рациональной, расширяя тем самым возможности кампании, использования современных избирательных технологий.

— Значительная (доходящая, по разным оценкам, до 50% от общего числа участвующих в голосовании) численность “плавающего” электората — центристского по своей политической природе, не имеющего стабильных идеологических симпатий и рационально ориентирующихся на имидж кандидатов и темы кампаний.

— Обретение представителями российской политической и политико-административной элиты навыков самосохранения и самовоспроизводства, обеспечения собственных индивидуальных и групповых интересов посредством как включенности в организацию электорального процесса, так и непосредственного участия в выборах.

— Наличие политико-консультационных структур, функционирующих в различных организационных формах (независимые эксперты, институционализированные консалтинговые фирмы и холдинги и т.д.),

Противодействие дальнейшему развитию политического ' консультирования в России оказывают:

— Усиливающееся вмешательство исполнительной власти в структурирование электорального пространства; активное использование административного ресурса для воздействия на ход борьбы и голосовательное поведение граждан, что неизбежно снижает возможности современных политических технологий.

— Высокая степень управляемости российского электората, особенно в сельской местности и национально-государственных образованиях; сохраняющая позиции модель голосования по команде начальства”, унаследованная от авторитарно-тоталитарного прошлого; гипертрофированная роль личности лидера, за которого избиратель голосует не по рациональным мотивам, а “потому, что нравится”.

— Несовершенство избирательного законодательства, произвольная трактовка правоприменительным органом (ЦИК) ряда положений федеральных законов, что существенным образом ограничивает доступ к СМИ, возможность ведения предвыборной агитации субъектами политики; благое намерение обеспечить “честные и чистые” выборы оборачивается бюрократическим ограничением демократических прав граждан, снижением роли публичных кампаний в политической жизни страны.

Негативной стороной отечественного опыта является склонность политических стратегов и их заказчиков к грубому манипулированию мнением и поведением граждан, покупке голосов, выхолащиванию политического содержания кампаний, использованию “грязных” технологий. При этом справедливая критика отрицательных черт консалтинга иногда упускает из виду различие, существующее между действительно “грязными”, противоречащими Уголовному кодексу, способами предвыборной борьбы (фальсификацией результатов выборов, клеветой, шантажом, угрозами, покушениями и т.п.) и такими технологиями, без которых серьезной борьбы просто быть не может. Проблема состоит не в том, чтобы ликвидировать любое манипулирование (для этого надо вообще запретить политику и управление), а в том, чтобы не допустить пропагандистского насилия над избирателями, выхолащивания политического содержания кампаний. Цель современного консалтинга — демократизация политического процесса, предельное сокращение дистанции между политиками и избирателями.

Контрольные вопросы и задания

1. Охарактеризуйте истоки и сущность политического консультирования.

2. Каковы функции политического консультирования в политическом процессе?

3. В чем состоят особенности нового стиля политической жизни?

4. Перечислите известные вам национальные модели консалтинга.

5. Кто и как становится политическим консультантом? Каковы возможные варианты взаимоотношений консультанта с заказчиком?

6. Как развивается политическое консультирование в России?

Список литературы

Политическое консультирование. Специальный тематический выпуск журнала “Полития” // Полития. 1999. № 2.

Политическое консультирование. М., 1999. С. 203 — 214. Морозова Е.Г. Политическое консультирование и избирательный процесс. М., 2001.

Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. М., 2000. С. 47-67.

Справочник по политическому консультированию / Под ред. проф. Д. Перлматтера. Пер. с англ. М., 2001. С. 9 — 17, 285 — 293.

© Морозова Е.Г., 2003

Глава II