Правовые и этические основы PR-деятельности

1. PR и публично-правовой процесс.

2. Общественность в РК-отношениях.

3. Корпоративное регулирование и ответственность в PR-деятельности.

Практика PR, являясь важным средством управления общественными отношениями, не исчерпывает таковые уже потому, что фундаментальным средством регулирования общественных 4 отношений является право и закон. При этом PR-деятельность не сводится к практике государственных органов по разъяснению нормативных актов, во-первых, и политики их руководства, во-вторых. Общество и общественные отношения создаются не только государством, но и гражданами, создающими юридические лица разного рода и их назначения, и действующими по частным делам гражданского права, которое само по себе уже не может обойтись без защиты государства и его органов. Третью форму PR-деятельности осуществляют юридические лица, будь-то предпринимательские или иные корпорации, общественные объединения, политические партии или религиозные конгрегации, посредством создаваемых в них PR-служб, пресс-служб или иначе. Таким образом, выделяются три направления и формы РR-деятельности — правозаконная, политическая и корпоративная практики публичных отношений. Во всех трех случаях практика публичных отношений есть по своей сути связь, коммуникация с общественностью, создающая отношения, причем, отношения, понимаемые во всем их многообразии— общественные и личные, психологические и социальные, экономические и правовые.

В этом нашем определении сокрыта главная проблема правового и этического регулирования РR-деятельности. Законодательному регулированию могут быть подвергнуты лишь средства РR, т.е. субъекты и отчасти действия по информированию, институты и формы коммуникации, в том числе и СМИ, но никак не отношения в обществе, являющиеся результатом коммуникации с обществом и человеком РR-институций. Этот результат — общественные отношения - зависит от содержания и формы коммуникации, а их регулирование законом не может быть исчерпывающим: возникают задачи перед этическими формами регулирования, которые, однако, не могут приобрести фактически большего значения, нежели то, что имеют в рамках всей общественной и национальной культуры страны. Но в переходные времена этика и нравственность оказываются дезориентиваны и несущественны для практики общественной жизни. Что же касается самого законодательства о тех средствах, которые могут использоваться в РR-деятельности, в частности о средствах массовой информации, то оно в настоящее время весьма развито и объемно и дать даже перечень правовых актов, а тем более их анализ или обзор, не представляется ни возможным, ни целесообразным в рамках этой формы и жанра. Следует остановиться на существенных вопросах теории ипоказательных примерах практики.

В демократическом государстве (Россия не исключение) законодатель не создает каких-либо привилегий для какой-либо одной из трех практик публичных отношений, т. е. политическая к примеру не имеет преимуществ перед правозаконной и корпоративной. При тоталитарном режиме, напротив, политический РR подчиняет себе все остальные, и всякая реклама в конечном счете носит политический характер. Политизация подвергаются и толкования законов, их разъяснения гражданам, и, понятно, правоприменение по ним.

Практика публичных отношений во всех трех ипостасях относится к одному из видов публично-правового процесса. Это касается в том числе и деятельности корпоративных PR-служб, а не только органов государственной власти. Иначе бы демократические государства не создавали бы специального законодательного регулирования деятельности средств массовой информации, устанавливая определенные формы изъятия этих институтов из гражданского права. СМИ образуются и функционируют как частно-правовые учреждения, действующие в сфере общественных отношений и выполняющие определенную социальную миссию — информирование граждан в соответствии с их интересами и затратами на эту публичную услугу.

Публично-правовой процесс образует основу демократического государства и общества, он придает реальность праву, действительность государству, дееспособность гражданину. Публично-npaвовой процесс — это урегулированный законом и публично-осуществляемый процесс реализации права и государства, осуществляющий первое как право гражданина и общества и наделяющий последнее качеством быть юридическим лицом гражданской нации. Государство без законоурегулированного публично-правового процесса не может быть не только правовым государством, но и государством вообще, поскольку не является публичной формой осуществления единого права для всех своих граждан. Оставаясь лишь совокупностью различных государственных органов власти, оно всего лишь государствообразие или предгосударство, но еще не государство. Право без законоустановленного процесса его осуществления, будь это публичное или частное право, остается предправом, правообразием, но еще не правом. От иных видов публично-правовых процессов процесс связи граждан и общества, государства с его гражданами, в том числе связи государственных органов с общественностью отличается тем, что он не связан с юридической практикой как таковой, поскольку в его ходе не создается юридизация политических императивов и ценностей в виде нормативных или индивидуальных правовых актов, как это бывает при законодательной деятельности, не совершается юрисдикционных действий по обеспечению и охране правового порядка, а также иных юридических действий кроме опубликования правовых актов и иной официальной информации. Публикация и разъяснение законов составляют необходимое, хотя и не достаточное условие для их легитимности, для обеспечения государству правовой природы и демократичности. Этот процесс не является процессом правоприменения каковы судопроизводство или административное производство. Однако без него в демократическом государстве и то, и другое утрачивает свой публичный характер и опять-таки легитимность. Этот процесс не носит ни юрисдикционного правоохранительного характера, ни характера государственно-управленческой деятельности в ее классическом виде. Но без публичных связей с гражданами правоохранительные и иные органы исполнительной власти не только деформируются из института государственной власти в частную власть должностных лиц, но и подчас утрачивают работоспособность как таковую.

Значение этого процесса трудно переоценить, поскольку при надлежащем и эффективном исполнении функций связи государственных органов с обществом производится легитимация действий государственной власти и практики государственного управления как результат политической PR-практики. Граждане обучаются понимать законы, истолковывать их применительно к своим жизненным целям и нуждам вследствие правозаконной практики публичных отношений. Наконец, корпоративная PR-деятельностьоткрывает обществу и гражданам средства достижения их целей, исполнения их желаний, удовлетворения нужд и потребностей, создает общественную полезность бизнеса, предпринимательства, будь оно производственное или торговое.

Связи с общественностью в современном мире осуществляются уже не спорадически, а непрерывно, не в произвольном и случайном порядке, а в порядке, установленном законом, не случайными людьми, а лицами особой профессии, образующими соответствующую профессиональную корпорацию с внутренней корпоративной регуляцией, нарушение которой влечет профессиональную дисквалификацию, совершаемую общественной организацией, органом управления данной публичной корпорации. В таком случае осуществление PR-службой общественных связей или публичных отношений можно определить как урегулированный законодательством, а также нормами корпоративной этики и профессионального права публичный процесс реализации прав граждан на информацию как таковую, будь она об органах государственной власти, о частных предприятиях, товарах или политиках. Реализация прав граждан на информацию, понимаемая именно как реализация права, т.е. в самом широком смысле, состоятельна без анализа общественного мнения и состояния массового правосознания, без толкования норм законов, легитимации органов государственной власти разъяснения их правовых актов и действий, рекламирования политиков, партий, идей и товаров, наконец, тех фирм, корпораций, которые больше, чем какие-либо политические партии и лидеры ответственны за облик современного мира.

Поэтому в современном мире легитимности ищут не только государства и политики для своих органов власти и действий. За нее борются, ее создают посредством практики публичных отношений и частные корпорации. Экономически и технологически уникальная, крупнейшая частная компания подчас является никак ни меньшим представителем общества и государства в мире, чем высшие должностные лица последнего.

Легитимность возникает вследствие легитимации юридически законных, а также сообразных общественному правосознанию институтов, отношений и действий. Первая из них — есть свойство, выражающее правозаконность учреждения и функционирования государственных органов, общественных объединений, политических партий, предпринимательских корпораций, а также действий их должностных лиц. Легитимация — понятие более широкое, оно выражается в признании и обеспечении признания гражданами и обществом в качестве правовых, законных, полезных и справедливых учреждений и действий как государственной власти так и частной, корпоративной инициативы.

Такое признание не возникает само по себе, оно проистекает как результат РR-деятельности служб корпораций, государственных органов и политических организаций по легитимации своих актов и иных действий через посредство взаимодействий с отдельными гражданами, общественными объединениями, иными массовыми сообществами. Признание справедливости цены, политики или нормы закона — каждое этих мнений не возникает спонтанно.

Паблиситирующий себя, если говорить позитивистски, но пропагандирующий себя, если то же самое определить негативистски, субъект, будь это корпорация, государственный орган власти или политическая партия и ее лидер — каждый паблиситор (введем этот термин в научный оборот) всегда оказывается в антиподном отношении к любому другому лицу, делающему свои публичные отношения и конкурирующему с первым. Антиподное отношение порождает применение соответствующих позитивистских и негативистских характеристик каждым из лиц публичного РR-процесса к другому и оба оказываются на грани нарушения закона — подобные действия квалифицируются или как клевета по ст.129 УКРФ, или по ст.152 ГКРФ как опорочивание чести, достоинства или деловой репутации гражданина, или, согласно ч. 7 названной статьи, деловой репутации юридического лица. Судебная практика показывает преимущественное значение именно гражданско-правовых форм ответственности для обеспечения правового характера публичных, отношений в связи с РR-деятельностью.

РR-действия не должны нарушать закон, они должны быть правомерны и потому не содержать запрещенной законом информации, не соответствующей действительности, ложной, иначе они не только повлекут юридическую ответственность, но и обрушат ту самую репутацию, ради которой предпринимались. Право ограничивает их агрессивность, но они должны быть определенны и результативны. РR-действия должны вывести гражданина из ступора “Буриданова осла”, так и не сумевшего выбрать между правой и левой охапками сена, и умершего с голода. Здесь публичный РR-процесс аналогичен судебному состязанию — обязательно кто-то должен победить, выиграть, причем законным образом.

Право универсально и всеобъемлюще. Частная фирма, государственный орган, действующий политик, продаваемый товар, правящая партия — все это вместе и каждое в отдельности являются ничем иным как осуществляемым правом, применением действующей нормы закона. Для юридической мысли различие между правом и законом известно еще со времен Древнего Рима, когда подобно современному русскому языку, право обозначалось понятием “юстиция”, а закон иным терминой даже если он принят. Не всякий закон является правовым законом, даже если он принят по законоустановленной парламентской процедуре, и не всякое право является узаконенным, хотя в общественном сознании оно сохраняется как право в виде правовых обычаев, традиций или ценностей правосознания граждан и народа. Но каждый паблиситор, какую бы историю грехов он не имел, стремится доказать свою легитимность и как бы его не осуждали за нарушение традиций, он, доказав законность своих действий, окажется прав. Возьмем, к примеру А.Чубайса, стоящего во главе РАО ЕЭС. Он прав уже потому, что не подвергся уголовному преследованию за отключение от электропитания даже тех, которые вовсе не были должниками электроэнергетиков.

Таким образом, задача легитимации состоит в том, чтобы правоприменительные и правоисполнительные действия паблиситоров получили: во-первых, общественное признание как правовые, справедливые и полезные действия, во-вторых, вошли в правосознание граждан и народа в качестве новых правовых образцов, ценностей, императивов правосознания и правоповедения, и в-третьих, получили бы себе творческих исполнителей, субъектов-продолжателей этой новой модели правового поведения, разрушающего традиции устаревшего образа жизни, будь это стиль потребления бытовой техники и товаров, или традиции сопричастности к политическим доктринам и партиям— не суть важно.

Легитимация, совершаемая правозаконной практикой публичных отношений, двояка. Во-первых, она выражается в том, что происходит развитие права законом, чтобы законоустановленные нормы приобретали поддержку граждан и входили в их правосознание и деятельность в качестве новых норм права. Во-вторых, легитимация состоит в наполнении закона правом, толковании закона как права посредством разъяснения населению правового смысла законодательных норм и тем самым разъяснению гражданам содержания законодательных норм как правовых норм.

Легитимация, которую обеспечивает политическая практика публичных отношений, имеет тройной смысл; Во-первых, это легитимация политической идеи (доктрины, политической практики, политической партий) истолкование ее поначалу как права справедливости и, наконец, как права. Во-вторых, это идеологизация действующего права, политическая индоктринация его толкования и представление его как неполного, пробельного, ангажированного, классового, порочного права и потому — не вполне права. В-третьих, это постулирование нового духа права как более универсальной справедливости.

Для корпоративной практики публичных отношений также можно применить категорию легитимации, которая в данном случае будет иметь формы, исходящие из идеи законности и справедливости частного интереса, частной жизни и частного блага. Польза, привлекательность, символичность, знаковость, смыслонаполненность, сопричастность, престижность рекламируемого потребления или паблиситируемого субъекта рекламируемых услуг и товаров, складываются в новый тип легитимности и метод легитимации прогрессивностью, или, как стали говорить недавно, продвинутостью.

Легитимация во всех ее перечисленных видах, образуя ядро РR-функций связи с общественностью паблиситора, не исчерпывает свои задачи посредством совершения коммуникации как таковой. Задача состоит в том, чтобы создать отношение как постоянную реальность умственной и духовной связи граждан с паблиситором, сопереживание и сопричастность ему, также и обратную связь граждан с ним будь в его роли корпорация, политик или государство. Это достигает посредством исследования и выяснения общественного мнения, выражения его в терминах и категориях юридической, политической, социологической и экономической наук, что составляет непременное условие для того, чтобы в последующем возникшая таким образом власть публичности паблиситора применяла общественную сопричастность в практике использования общества в своих интересах. Публичность отношений и публичность как таковая приобретают экономическое значение и ценность порождаемой ими выгоды. Общественность становится экономической ценностью и приобретает статус товара, на который предъявляется свой платежеспособный спрос продажность которого становится мерилом общественной духовности и общего блага как ценности.

Конституция Российской Федерации устанавливает принцип публичности юрисдикции Российской Федерации на ее территории. Этот принцип определяется следующей нормой основ конституционного строя России: “Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются” (статъя 15, ч. 3). Обязанности органов государственной власти в части публичных отношений устанавливаются ст. 24, ч.2 Конституции России, по которой: “Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права Им свободы, если иное не предусмотрено законом”. (Курсив здесь и ниже наш. — Н.К.). Формулировка носит ограниченный характер вследствие того, что данная обязанность публичности установлена не в отношении всех документов и материалов, а лишь в отношении тех, которые непосредственно затрагивают права и свободы человека и гражданина. Критерий, различающий непосредственно затрагивающие от затрагивающих косвенным образом, конституцией не только не устанавливается, но и не предусматривается. Следовательно вопрос о составе непосредственно затрагивающих права и свободы человека и гражданина документов решается по усмотрению самими должностными лицами.

Парадоксально, но принцип публичности оказывается существенным не только для применяемых законов, но и для делающих свою карьеру и пропагандируемых именно публично, а не тайно-индивидуально, политиков, и публично рекламируемых и продаваемых товаров. Тайные рынки товаров, почти всегда связаны с преступлением (как и сокрытые от покупателей пороки рекламируемых товаров), так же как и тайные политические лидеры партий и тайно-применяемые нормы уже не права, а власти. Тем не менее, право на тайну сохраняется не только как монополия государства, ней по отношению к коммерческой тайне и тайне частной жизни граждан. Возникает неизбывное противоречие любых публичных отношений, когда любой паблиситор стремится скрыть что-либо существенное для его имиджа, но в раскрытии этого существенного заинтересован всякий его конкурент. Свобода прессы, раскрывая взаимные тайны, обеспечивает реальность демократии до тех пор, пока эта свобода не оказывается ограниченна: либо непосредственно законодателем, либо правоприменительной практикой, в этих случаях она еще восстанавливаема. Однако невосстанавливаемой свобода СМИ и гласность становятся тогда, когда ограничения информирования возникают как результат национальной культуры или императивов политической этики лояльности и политкорректности. Существенно, что три сферы практики РR в форме публичных отношений — корпоративных, политических и правозаконных - тесно связаны между собой, и, если происходитограничение информирования граждан, скажем, в политической области (к примеру, не разглашаются факты о болезнях или собственности искательствующего власти партийного лидера), то следует ожидать и сокрытия сведений о пороках и вреде рекламируемых товаров, услуг, а в конце концов и информации о состоянии законности в регионе, о нарушениях в нем прав и свобод человека и гражданина, опасности для здоровья загрязненной природной среды и т.г. Таким образом, РR-деятельность становится одним из ключевых факторов демократического режима и правового характера государственного строя в современном мире.

Согласно Конституции России, права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (см. ст.18). Вопрос, который возникает при толковании статьи 24-й Конституции, гласящей, что “органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом” связан опять-таки с институтом непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина. Дело в том, что 15-я статья основ конституционного строя не делает сформулированной здесь оговорки, что, якобы, закон может устанавливать ограничение на информирование граждан о документах и материалах, непосредственно затрагивающих права и свободы человека и гражданина. Она гласит: “любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения” (ст. 15, ч. 3). Тем самым Конституция (в ст. 24) устанавливает обязанность должностных лиц обеспечивать каждому гражданину возможность ознакомления с непосредственно затрагивающими их права и свободы актами: во-первых, как принятыми, так и их проектами, поскольку в статье названы не только документы, но и материалы; во-вторых, как индивидуальными, так и нормативными, но лишь теми из них, которые непосредственно касаются конкретного гражданина. Тем самым устанавливается обязанность должностных лиц знакомить граждан не только с официальными документами, но и иными материалами, в том числе и с результатами технической, санитарно-эпидемиологической, экологической, искусствоведческой, историографической экспертизы разного рода товаров, предлагаемых гражданам или, напротив, объектов, изымаемых из рыночного оборота.

Общественность далеко не всегда выступает полноправной стороной публичных отношений, не всегда является их полноправным субъектом, таким же, каковым выступает паблиситор - организация, совершающая коммуникацию с общественностью в своих интересах, и, как это обычно утверждается, в интересах общественности. Общественность остается объектом публичных отношений до тех пор, пока она не обретает себе институционализацию в виде юридического лица - зарегистрированной политической партии, иной нежели паблиситор, общественного объединения потребителей определенного рода услуг и товаров, или объединения граждан, предпринимателей без юридического лица и т. п. Без институционализации общественность не может себя защитить от недобросовестной рекламы товаров, от нечестного политика и неисполняющей предвыборные обязательства политической партии, от должностных лиц государства, которые нарушают законы своими официальными действиями. Но, будучи не способной себя защитить и по этой причине неспособной требовать и обеспечивать добросовестность рекламы, исполнительность политических вождей и законность осуществления государственной власти, общественность не может считаться таковой. Она не только не представляет собой общества, но даже, напротив, оказывается инструментом, препятствующим экономической, политической и правовой дееспособности тех гражданин, которые по каким-либо причинам посчитали такую общественность представительницей своих интересов.

Правовая природа общественности по сравнению с конституционным учредителем Российской Федерации, ее многонациональным народом и высшей ценностью данной демократической государственности России - человеком, ее гражданином, его правами и свободами, вторична. Конституционное законодательство использует термин “взаимодействие с общественными объединениями и религиозными организациями”. Реальность публичных отношений власти с гражданами, обозначаемая данным и иными понятиями, исключительно тесно связана с реализацией основ конституционного строя России, в том числе высшей, согласно основ институционного :строя, ценностью, каковой установлен человек, его права и свободы (ст. 2). Общественность как институт возникает в процессе реализации индивидуального и субъективного права граждан на объединение. Она вторична по сравнению с институтом гражданина и объективным правом граждан на объединение. Вместе с тем общественность, будучи результатом осуществления прав граждан на объединение — партией как политически-корпоративным правообъединением, союзом интересов, союзом профессии, а в начальных формах, профессиональным союзом как профессионально-корпоративным правообъединением, конфессией, конгрегацией как корпоративно-идеологическим или религиозным правообъединением, обладает первичностью в процессе социализации человека.

Конституцией Российской Федерации (1993 г.) общество как институт и явление вводится косвенно, через категорию общественных объединений, которые, согласно ст. 13, “равны перед законом” (ст. 13, ч. 4), для которых предусматривается правовая возможность иметь цели, совершать действия, осуществлять деятельность (ч. 5), которые могут создаваться и, соответственно, ликвидироваться. Непосредственно та категория и реальность, к которой апеллируют многие авторы в сфере науки, политики и журналистики, обозначаемая словом “общество”, не обладает никакой правосубъектностью и дееспособностью, не может быть субъектом никаких отношений, в том числе и публичных отношений между паблиситором и общественностью. Как это ни парадоксально, но общество оказывается инструментом той социальной технологии, которая, противопоставляя обществу как гражданина, так и государство, уничтожает одновременно и частное, и публичное право. Эту знаменательную закономерность следует иметь ввиду при совершении любых РR-действий в любых публичных отношениях. Закономерность в том, что использование любого внеюридического и бессубъектного социального явления, скажем, общества, влечет уничтожение не только права и правоотношений, но и самих общественных отношений, поскольку отношения не могут быть бессубъектны, а тем самым — уничтожение и той ценности, ради которой и совершенно такое РR-деяние, уничтожение общественности.

Конституцией устанавливается запрет на всякое антиобщёственное действие или образование, в т.ч. на “создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни” (ст. 13, ч. 5). Обратим внимание, что религиозные объединения устанавливаются другой, 14-й, статьей Конституции Российской Федерации, вне связи с общественными объединениями, и, следовательно, религиозные объединения, не могут признаваться в качестве общественных объединений, они “отделены от государства и равны перед законом” (ст. 14, ч. 2). Проведение институционного различия между общественными и религиозными объединениями можно также видеть в ст. 19, где государством гарантируется равенство прав и свобод человека и гражданина вне зависимости от отношения к религии и принадлежности к общественным объединениям.

Действующее законодательство регулирует вопросы информационной связи государства и общества в разрезе отдельных функций и институтов. Отдельно регулируется институт и порядок опубликования сообщений государственных органов об их деятельности, их решениях, актах, функциях. Существенно, что для СМИ законом установлены обязанности опубликования как официальных актов государственных органов, так и их информации о своей деятельности. Согласно Закону Российской Федерации “О средствах массовой информации” от 27.12.91 № 2124-1, (в ред. Федеральных законов от 13.01.95 № 6-ФЗ, от 06.06.95 № 87-ФЗ, от 19.07.95 №114-ФЗ, от 27.12.95 № 211-ФЗ, от 02.08.98 № 30-ФЗ), ст. 25, редакции средств массовой информации, учредителями (соучредителями) которых являются государственные органы, обязаны публиковать по требованию этих органов их официальные сообщения в порядке, регулируемом Уставом редакции или заменяющим его договором, а также иные материалы, публикация которых в данных СМИ предусмотрена законодательством Российской Федерации. Федеральный закон “О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации” от 13.01.95 № 7-ФЗ, также устанавливает обязанность государственных СМИ публиковать сообщения, материалы федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Главное во взаимодействии государственных органов и общественности - это право как таковое, как объективная реальность, созданная законом. После него по своему значению стоятдействия государственных органов. Во-первых, по делам самих граждан, которые образуются в ходе обращений и иных отношений граждан с государственными органами. Во-вторых, это действия государственных органов, которые порождают правовые и, кроме того, экономические и социальные последствия для самих граждан в индивидуальной форме. Конечно, в настоящее время имеет место пропаганда, мотивация и разъяснение решений государственных органов, которая осуществляется в разной форме и разными способами с различными журналистскими оценками. Однако редко приводятся систематические анализы действий (или положения) самих граждан, особенно тех, на жизни которых сказалось то или иное решение государственного органа.

Подчеркнем, что в силу непосредственного действия норм Конституции Российской Федерации, составляющих основы конституционного строя России (гл.1) и основы правового статуса личности в Российской Федерации (гл.2), являющихся, непосредственно действующими (ст. 16 и 18), рассматриваемая гарантия равенства перед законом объединений граждан имеет непосредственное значение для правового регулирования и осуществления публичных отношений государства, в т.ч. связей с общественностью его органов. Понятно, что связь любого государственного органа с гражданами должна быть адресной и осуществляться равнодоступным для граждан образом. Здесь не может быть каких-либо привилегий или особых индивидуальных отношений. Другое дело — связь государственного органа с общественностью. Здесь возникает вопрос — кто является той общественностью, с которой должен работать конкретный государственный орган, имеющий определенную компетенцию, функциональные и отраслевые полномочия и задачи? Вряд ли есть основание требовать от государственного органа поддерживать связи со всеми общественными движениями и объединениями, какие только ни есть.

Однако закономерно требовать, чтобы каждый государственный орган выполнял свою функцию публичности власти по отношению к каждому гражданину. Формирование позитивного образа государственных институтов в глазах граждан — неотъемлемая функция РR-служб государственных органов. Безусловно необходимой и одной из наилучших форм такой практики является публикация для населения бесплатных брошюр, излагающих и комментирующих законодательство, регулирующее функции конкретного ведомства применительно к нуждам граждан. Существенный опыт в этом имеется в европейских странах, например, в ФРГ. Каждый федеральный государственный орган или государственный орган федеральной земли, в особенности орган исполнительной власти выпускают десятки таких брошюр, которые находятся постоянно в здании государственного органа в зоне и кабинетах свободного доступа (по предъявлению паспорта) граждан для бесплатной раздачи всем желающим. В качестве примера приведем названия некоторых ведомственных брошюр. Служащие РR-подразделений такого ведомства и ведут первичный прием граждан - это само по себеуже признак демократической страны, как и то, что вход, В органы государственной власти для каждого гражданина свободен, особенно и безусловно данное правило соблюдается в органах представительной власти. Естественно ожидать, что каждое ведомство будет взаимодействовать с теми движениями, цели которых каким-либо образом корреспондируют с компетенцией, функциями, полномочиями данного ведомства. Конечно, есть универсальные движения — это, Как правило, политические движения, партии. Но они, во-первых, не исчерпывают собой общественные институты, а во-вторых, ориентированные на борьбу за власть, делающие это весьма гибко и конъюнктурно, стремятся использовать государственную политику и административную практику каждого ведомства в этих своих интересах и не пренебрегают действиями против проявления позитивных результатов текущего государственного управления. Поэтому они не могут составить прочную, позитивную опору для взаимодействия государственного органа с внеполитикокорпорированными гражданами. Такую опору могут составить те общественные объединения, которые сложились вокруг целей и интересов, соответствующих компетенции конкретного ведомства. Такого рода общественные объединения называют в зарубежных странах союзами интересов, среди них основными являются предпринимательские союзы и союзы профессий (не смешивать с профсоюзами).

Легко можно видеть, какие полезные формы сотрудничества и правовых споров могут возникать между государственным органом и соответствующими союзами интересов — между министерством финансов и ассоциациями аудиторов; бухгалтеров, министерством здравоохранения и ассоциациями врачей, минпромышленности и союзом машиностроителей, миннауки и академиями наук и т.д. Очевидны формы общественно-государственных связей ассоциаций учителей, инженеров, менеджеров, энергетиков, металлургов, журналистов. Значение общественных ассоциаций в практике соучастия с государственными органами в управлении труднопереоценимо. Скажем, в Великобритании именно национальная ассоциация бухгалтеров разрабатывает примерно каждые 5—7 лет изменения в законодательство о финансовой отчетности и бухгалтерском учете. Законоустановлено, что в любой организации, публичной или частной, с правами юридического лица бухгалтерские функции с правом ответственной подписи может выполнять исключительно член этой ассоциации, вступающий же в нее принимает обязательство: где бы он ни работал, соблюдать британское законодательство о финансовой и бухгалтерской отчетности, а в случае принуждения руководителем организации отступить от его норм, сообщать в ассоциацию.

Поскольку профессиональный труд является основной формой жизнедеятельности, реализации частного права, основным средством, приносящим доход, государственный клерк, предприниматель, рабочий, художник, сторож или журналист должен получать соразмерную публичность, сообразное составу профессий и числу лиц слово в печати, участие в законотворчестве и долю в национальном доходе.

Публичная демократия партий должна быть дополнена публичной демократией профессий. Более того, представляется, что в будущем демократия в большей степени будет властью союзов интересов и профессий по сравнению с властью партий. Это будет происходить по мере того как высшее образование получит всеобщее распространение в форме: власть равноправных профессий — обладающим равноуровневым образованием. Здесь сокрыто зерно идеологии РR-служб XXI века, которая завершит собой эпоху идеологий профессионального гегемонизма, прошедшую через четыре этапа гегемоний: военной аристократии, торговой аристократии, предпринимательской олигархии, пролетарской партократии. Существенно, что такая идеология основывается на праве, является его продолжением, прорастанием в политическую сферу, выражает собой демократическую идею так называемой третьей волны Э.Тоффлера.

Непризнание демократии какпубличио-правового процесса власти равноправных профессий влечет за собой нарушениё принципа равноправия граждан перед государством. Здесь возникает вопрос о равном значении профессий в государственной системе, причем не только в правовом отношении, но и в экономическом аспекте дохода и собственности, а также, что для нас важно, и в публичной презентации нужд и профессиональных интересов в прессе, телевидении и в художественно-литературном слове.

Такое равенство профессий должно быть учитываемо именно в практике служб связи с общественностью — для того, чтобы они действительно стали службами публичных отношений, будь это паблиситор государственный, корпоративный или политический. Общественность как система союзов интересов, профессий, конфессий, конгрегаций, корпораций и политических партий, выступая партнером в информационно-публинных отношениях, обеспечивает гражданам реализацию их права на информацию, социализирует граждан по мере этого возвышается до гражданского общества.

Корпоративное регулирование возникает, как правило, в таких профессиональных сообществах, особенности профессиональной деятельности которых с одной стороны, требуют высокой квалификации и; с другой, еще сравнительно мало изучены для того, чтобы отношении их законодатель мог разработать квалифицированные и регулятивные правовые нормы, способствующие позитивному процессу развития как самого этого сообщества, так и росту качества его профессиональной деятельности.

Вместе с тем, если углубиться в раннюю европейскую историю, то можно увидеть, что в большинстве профессий изначальным регулятором было именно корпоративное право, которое, по мере обретения устойчивости, распространялось более широко и получало основу в виде общенациональных законодательных норм. Более того, само общенациональное право возникало в результате синтеза корпоративно-правовых форм.

За последние тридцать лет сложилось международное профессионально-корпоративное регулирование в сфере деятельности специалистов по связям с общественностью, гражданами и иным публичным отношениям. Это регулирование претерпело изрядную эволюцию. Если обратиться к приводимой С.Блэком последовательности кодексов профессионального поведения специалистов в сфере РR, то можно видеть, что, начиная с Венецианского Кодекса (май 1961 года), а также дополняющих его Афинского Кодекса IРКА 1965 года и Лиссабонского Кодекса 1978 года с дополнениями 1989 года, вплоть до Кодекса Института РК.(IРК.) 1986 года, корпоративное регулирование профессионального поведения получало все более совершенную форму при одновременном изменении полагаемого в основу каждой из кодификаций профессиональной этики РR-деятельности метода регулирования.

Качество корпоративного регулирования проявляется в том, что всякий раз метод правового регулирования применен весьма очевидным образом — настолько, что его легко выявить. Так Венецианский Кодекс IРКА 1961 года урегулирован посредством метода установления принципов отношений. Уже Афинский Кодекс 1965 года с изменениями 1968 года регулируется иным методом, который уместно назвать предикативно-деятельностным. Поскольку, во-первых, каждая из статей Афинского кодекса образует предикат, устанавливающий определенный императив действия и деятельности для универсального и единого для всех норм субъекта РR-отношений, подлежащего регулированию и выражающего обязательность для каждого члена IРКА предицированных императивов деятельности. Во-вторых, трехчастная структуризация Афинского Кодекса также основана на предикативной форме. Три предиката, выступающие в качестве обобщающих для других предикатов, объединяют нормы Кодекса в соответствующие три части. Обращаясь к следующему Лиссабонскому Кодексу, можно видеть, что эти кодификации разных лет дополняют друг друга, поскольку Лиссабонский Кодекс регулирует уже не императивы деятельности, как Афинский, и не принципы отношений работника РR, а профессиональные обязанности. Здесь, при этико-императивном установлении обязанностей по профессии, мы встречаемся с традиционным для юриспруденции императивным методом правового установления обязанностей субъекта права. Наконец, последний из зарубежных Кодексов профессионального поведения Института РК от 1985 г. с изменениями 1986 г. построен опять-таки на базе определенного метода нормативного регулирования. Этот метод будет, пожалуй, наиболее точным назвать институционным или категориально-институционным. Кодексом установлены 16 институтов, каждый из которых непосредственно связан с практикой РR, является элементом процесса РК, как публичного правового процесса, и порождает сообразную себе как элементу публичного процесса, норму профессионального поведения РR-служащего. Важно обратить внимание что первым из институтов регулирования профессионального поведения работников РК., определен сам институт норм этого профессионального поведения. Эта рефлексия, с одной стороны, типична для правового регулирования в кодифицированной форме, с другой стороны, она служит средством развития форм регулирования и обеспечивает единство установленных норм и одновременное их применение для регулирования профессионального поведения РR-специалистов и данном случае. Следует обратить внимание, что нормы этого Кодекса обладают более жесткой императивностью и однозначностью, нежели предшествующих, тем более превосходят нормы нынешнего проекта Кодекса Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО).

Зарубежные кодексы корпоративного регулирования профессиональной деятельности в сфере публичных отношений, насколько можно судить по ИХ переводам, во многом взаимодополнительны, дублирование норм - незначительное. Кодекс РАСО составлен, без сомнения, с учетом этих регуляций, однако он не столь конкретен и императивен даже в этической форме. Для примера инкорпорируем нормы различных кодексов, действующих, пожалуй, в наиболее значимой из сфёр регулирования — в области отношений специалистов РR с клиентами РR-фирм и служб.

Кодекс профессионального поведения и этик IРКА

Б.Отношения с клиентами и служащими.

1. Основной долг каждого члена IРRА - поддерживать честные отношения с клиентами и служащими, бывшими или нынешними.

2. Член IРКА не должен представлять интересы одной из конфликтующих или соперничающих сторон без согласия на то всех заинтересованных сторон.

3. Член IРКА обязан сохранять в тайне конфиденциальную информацию, доверенную ему нынешними или бывшими клиентами или служащими.

4. Член IРКА не должен пользоваться методами, унижающими достоинство клиентов или нанимателей другого члена IРКА.

5. При выполнении своих обязанностей для клиента или нанимателя член IРКА не должен принимать гонорара, комиссионных или других видов ценного вознаграждения за предоставляемые услуги от кого бы то ни было, кроме клиента или нанимателя, без согласия его клиента или нанимателя, данного после полного выяснения всех обстоятельств.

6. Член IРКА не должен предлагать потенциальному клиенту или нанимателю, чтобы его гонорар или иное возмещение зависело от достижения определенных результатов.

В. Отношения с общественностью и СМИ.

5. Член IРКА не должен создавать никакой организации, призванной служить какой-либо заявленной цели, но на самом деле служить особым скрываемым или частным интересам другого члена или его клиента, или его нанимателя.

Г. Отношения с коллегами.

2. Член IРКА не должен стремиться заменить другого члена в работе с нанимателем или клиентом.

Афинский кодекс

Каждый член IРRА берет на себя обязательства:

9. Исполнять свои обязанности честно, избегать пользоваться такими словами и выражениями, которые могут привести к недопониманию или неясности, а также сохранять лояльность по отношению к своим клиентам и нанимателям, бывшим или нынешним.

Европейский кодекс профессионального поведения в области РR (Лиссабонский кодекс)

Часть III. Специальные профессиональные обязанности по отношению к клиентам и нанимателям.

Статья 6. Практический работник РК. не будет представлять интересов конфликтующих сторон без согласия на то заинтересованных клиентов или нанимателей.

Статья 7. В своей деятельности практический работник РR должен соблюдать полную конфиденциальность. Он обязан строго соблюдать профессиональную тайну, в частности, не разглашать никакой конфиденциальной информации, полученной от своих клиентов или нанимателей, бывших, настоящих или потенциальных, или же использовать такую информацию, не имея на это права.

Статья 8. Практический работник РК, имеющий какие-либо права или интересы, которые могут вступить в конфликт с таковыми интересами его клиентами нанимателя, обязан обнародовать их как можно раньше.

Статья 9. Работник РR не должен рекомендовать своему клиенту или нанимателю услуги любой фирмы или организации, в которых ему принадлежат финансовые, коммерческие или другие права и интересы, без предварительного объявления о таких своих правах и интересах.

Статья 10. Работник РК. не должен заключать контракт с клиентом или нанимателем, согласно которому работник гарантирует какие-либо количественные результаты.

Статья 12. Работник РК не должен принимать никакого вознаграждения за услуги своему клиенту или нанимателю от третьей стороны — например, в виде скидки, комиссионных или оплаты товаром (натурой), — кроме как по согласованию с клиентом или нанимателем.

Статья 13. Если выполнение задания по РК. может привести к серьезным нарушениям правил профессионального поведения или подразумевает действия и поведение, противоречащие принципам настоящего Кодекса, практический: работник РК. обязан предпринять шаги к тому, чтобы немедленно уведомить своего клиента или нанимателя также сделать все от него зависящее, чтобы заставить последнего уважать требования Кодекса. Если же клиент или наниматель упорствует в своих намерениях, работник РК обязан тем не менее соблюдать Кодекс вне зависимости от грозящих последствий.

Кодекс профессионального поведения Института РК (IРК)

Следует отметить, что члены IРК берут обязательство выполнять все положения Кодекса IРК при поступлении в этот институт. Им рекомендуется обращать внимание клиентов и нанимателей на этот Кодекс при всякомудобном случае. Члены IРR в своих взаимоотношений c общественностью должны также не забывать положений других кодексов, принятых международными ассоциациями, особенно Афинского и Лиссабонского кодексов, поддерживаемых Институтом РR.

1. Нормы профессионального поведения. Член IРR должен считать своим долгом соблюдение самых высоких норм профессионального поведения в области РR. Более того, член IРR несет личную ответственность при любых обстоятельствах за честное и откровенное ведение дел с клиентом, нанимателем и служащими, бывшими или нынешними, а также с коллегами — членами IРR, со средствами массовой информации, самое плавное, - с общественностью.

3. Интересы клиента. Член IРR должен считать своим долгом обеспечение того, чтобы интересы любой организации, с которой он может быть профессионально связан, были бы адекватно объявлены.

4. Вознаграждение лица, занимающего общественные посты. Член IРR не должен для обеспечения своих интересов (или интересов своего клиента или нанимателя) предлагать никакого вознаграждения лицам, занимающим общественные посты, если такое действие несовместимо с интересами общества.

6. Конфиденциальная информация. Член IРR не должен разглашать (кроме как по решению суда с соответствующей юрисдикцией) или использовать информацию, доверенную ему или полученную им конфиденциально от его нанимателя или клиента, бывшего или нынешнего, в личных или любых других целях.

8. Разглашение ценной финансовой информации. Член IРR, имеющий право участия в прибылях в какой-либо организации, не должен рекомендовать услуги этой организации или пользоваться ее услугами от имени своего клиента или нанимателя без извещения о своем участии.

9. Выплата вознаграждения в зависимости от результатов, Член IРR не должен вести переговоров или вступать в соглашение с потенциальным клиентом или нанимателем на условиях выплаты ему вознаграждения в зависимости от будущих результатов в области PR.

Кодекс этических норм и принципов в области связей с общественностью (РАСО)

2. Член Ассоциации несет двойную ответственность - перед клиентом и перед обществом в целом. Обязательства члена Ассоциации перед клиентом или нанимателем не могут входить в противоречие с его обязательствами перед обществом.

3. Член Ассоциации должен придерживаться самых высоких норм личной и профессиональной честности в отношениях с клиентами или нанимателями, с другими консультантами или агентствами по связям с общественностью и с самой общественностью.

Принципы взаимоотношений с клиентами или нанимателями.

1. Член Ассоциации должен быть готов в случае необходимости сообщить имя клиента или нанимателя, от лица которого он осуществляет связи с общественностью.

2. Член Ассоциации не может гарантировать клиенту или нанимателю конкретных результатов, если их достижение находится вне сферы его непосредственного контроля.

5. Член Ассоциации должен открыто объявить о своих обстоятельствах, если его интересы или обязательства вступают в противоречие с обязательствами перед клиентом или нанимателем.

6. Член Ассоциации не должен ориентировать клиента или нанимателя на деловые связи с организациями или фирмами, в которых он имеет свои финансовые, коммерческие или любые иные, интересы, без предварительного объявления о таковых.

7. Член Ассоциации не должен принимать материального вознаграждения в любой форме от любой стороны, кроме клиентов или нанимателей, которым он предоставляет услуги, без их на то согласия, полученного после полного изложения фактов.

8. Член Ассоциации обязан строго соблюдать профессиональную тайну. Он не имеет права разглашать информацию, полученную от настоящих, бывших или потенциальных клиентов или нанимателей, без их на то согласия.

Для регуляции Российской Ассоциации (РАСО) свойственно более частое использование неопределимых понятий, неидентифицируемых признаков, неустанавливаемых фактов и действий и непроверяемых качеств. Здесь можно видеть так называемые “интересы общества”, а также общество которым в России уже целый век несут ответственность.

Любопытно, что в проекте РАСО можно видеть следит заимствования из более ранних корпоративных документов западной профессиональной ассоциации, иногда даже ухудшены вследствие той абстракционирующей регуляции, нюансами которой столь богат русский язык. Скажем, если Кодекс IРRА использует понятие профессиональной честности, то он его тут же и определяет: “...под профессиональной честностью понимается соблюдение Конституции, правил и в особенности настоящего кодекса”. Российские корпоранты РR, напротив, применяя к понятию той же честности самые напыщенные прилагательные, не дают ейникакого определения.

Более того, сами названия корпоративных документов показывают начальность корпоративно-правового сознания саморегулирования Российских корпорантов РR-практики. Обратим внимание, что название Кодекса (проекта) РАСО — “Кодекс этических норм и принципов в области связей с общественностью” — не содержит в себе точной корпоративной адресации, претендует на всеосновополагающее значение и изначальный фундаментализм регулирования всяких действий и отношений по связям с общественностью, будь то члены РR-корпораций как сообщества, сами члены РАСО, или кто-либо еще. Напротив, название Кодекс IРRА имеет четкую и однозначную привязку к профессии и ее профессиональной корпорации — Международной Ассоциаций РR, указывает на обязательность его норм для всех членов Ассоциации. Кодекс РАСО, наоборот, предполагает, что члены РАСО еще возьмут на себя обязательства, причем не исполнять, а руководствоваться (более мягкий термин) этим Кодексом. В этом проявляется традиционная для России мягкость и скользкость правоустановлений, которые позволяют любой закон и норму использовать усмотрительным способом. Анализируя регуляции этики российских РR-служб, корпораций, которые, подчеркнем, сделаны сугубо в рамках гражданской профессиональной инициативы высокообразованных людей, без какого либо давления государственной власти, встречаемся с тем же самым явлением, когда в нормы закладывается возможность их собственность неисполнения при принципиальной неустанавливаемости самого факта нарушения этих норм. Эдакий принцип “дышлозакония” реализуется на самой начальной стадии формулирования норм, в данном случае корпоративного профессионального права. Возьмем п.2 Кодекса РАСО: здесь говорится о каких-то обязательствах члена Ассоциации перед обществом, с которыми в противоречие не могут входить обязательства перед клиентом или нанимателем. Понятно, что последние из обязательств имеют письменную форму и юридическое значение, поскольку оформляются в виде договора. Но обязательства перед обществом, да еще неизвестно, перед каким обществом такого значения не имеют. В первом случае исповедания фикций профессионалами российских РR не может идти речи ни о каком профессионализме, а во втором - ни о какой честности.

Третий пункт, устанавливающий “самые высокие нормы личной и профессиональной честности” также вызывает вопросы. Помним, честность не определена, а поэтому даже самые высокие нормы того, чтопонятие никак не определено, вообще; умонепостижимы, а потому либо всегда нарушаемы в порядке первородного греха, либо ненарушаемы никогда вследствие ненаблюдаемости и несоотносимости с действительностью.

Особо заметим по поводу общества и общественных интересов. Появившийся в результате перевода с английского в русском языке термин “общественные интересы” или “интересы “общества” имеет, надо сказать, иное — первообразное значение, не столь абстрактное и отделенное от права и законодательства. Это “паблик интерес”. Дело в том, что публичные интересы, о которых идет речь в зарубежных корпоративных регуляциях PR, в отличие от российских общественных интересов или тем более интересов общества, имеют юридическую форму, понимаются как общие интересы граждан, получившие вербализацию в конституции, ином законодательстве, или могущие получить таковую в результате судебного иска против любого физического или юридического лица со стороны любого гражданина или группы граждан, усмотревших такое нарушение. Если российская судебная система не знает института иска по неюридизированным основаниям, то западная живет с ним начиная с Древнего Рима, поскольку уже тогда каждый гражданин мог подать в суд в соответствии с так называемым actes populares (актес популярес) о защите публичного интереса от действий конкретного государственного органа или властвующего гражданина.

По этой причине российское понятие общественного интереса не имеет никакого правового содержания как в нынешней России, так и в Советской, в отличие от современных развитых государств с их понятием публичного интереса. Пока в России действует институт усмотрения судьи в отказе и возбуждении иска, но считать, что здесь имеет место современная правовая система, преждевременно, Иски не принимаются по многим вопроса, иногда вопреки прямому предписаний закона.

Для российского права, будь оно законодательное, или в данном случае этико-корпоративное, категория общественных интересов, если она берется в качестве члена диспозиции нормы, в ряде отношений является фикцией, Однако понятно, что общественные интересы как общие интересы граждан Российской Федерации существуют; иное дело, что в большинстве своем они не имеют юридической формы, а часто и вербальной формы вообще, но, что еще болев важно, они не могут быть защищены в суде, процессуально.

Очевидным образом и весьма резко выделяется из зарубежных корпоративных норм российская норма о том, что “член Ассоциации должен быть готов в случае необходимости сообщить имя клиента или нанимателя, от лица которого осуществляет связи с общественностью”. Тем не менее такие формы РR, как, например, избирательный процесс, когда обязательность такого информирования установлена законом, что вполне соответствует демократическим боров. Для всесторонней оценки этой нормы проанализировать все возможные ситуации и формы практики и обсудить ее действия на возникающие в них публичные отношения.

Возьмем, к примеру, отношения со средствами массовой информации. Если Венецианский кодекс 1969 г. устанавливает, что член IРК не должен заниматься никакой деятельностью, которая имеет тенденцию к нанесению ущерба репутации СМИ, то кодекс Института РR этой же организации Международной ассоциации РR, высказывается более однозначно: член IРR не должен выть замешан ни в каких действиях, могущих (!) нанести ущерб честности СМИ. Российский кодекс (РАСО) в части отношений служб PR со СМИ, связывает первых лишь в отношении запрета на Подрыв независимости и самостоятельности каналов коммуникаций, не устанавливая иных специальных обязательств в отношениях со СМИ.

Высказывая ряд критических замечаний в адрес проекта кодекса РАСО, мы далеки от мысли сколь либо недооценивать ниже проделанной работы. Ведь проект кодекса тем и отличается от кодекса, что предполагает критическое обсуждение и последующую его доработку.

В заключение следует затронуть вопрос организации общественной инстанции по спорам в связи с нарушениями корпоративного права и этики. Такая инстанция, играющая роль третейского суда, но имеющего более развитую форму за счет процедуры формирования и непрерывности действия, определенности срока полномочий корпоративных судей, безусловно, необходима для эффективности деятельности РАСО.

Специально остановимся на вопросах административной ответственности.

Во вступившем в силу в июле 2002 г. Кодексе об административных правонарушениях насчитывается по меньшей мере 22 состава правонарушений, связанных с РR-деятельностью. Существенное их количество появилось в связи с избирательным процессом. Отдельную часть кодекса образовала гл.13, включившая в себя установление составов административных правонарушений в области связи и информации, не каждый из которых непосредственно касается публичных отношений. Следует обратить особое внимание на те нормы, которые исправлены на защиту правовой практики СМИ от незаконного воздействия иных субъектов права. Знаменательна в этом смысле статья 13.16 “Воспрепятствование распространению продукции средств массовой информации”. Согласно ей, воспрепятствование осуществляемому на законном основании распространению продукции средства массовой информации либо установление незаконных ограничений на розничную продажу тиража периодического печатного издания влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех до пяти минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц - от пяти до десяти минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда. Эта норма сыграет свое позитивное значение в российских регионах не только в ходе выборов, но и в тех случаях, когда СМИ подвергнутся преследованию властей или частно-предпринимательских организаций, не исключено, что и партий в связи, например, с публикациями об экологическом ущербе, нарушениями прав и свобод человека и гражданина или незаконной пропаганды экстремизма и насилия. Остановить незаконные действия власти в отношении средств массовой информации может также и ст. 19.1. “Самоуправство”. Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному федеральным законом или иным нормативным правовым актом порядку осуществление своего действительного или предполагаемого права, не причинившее существенного вреда гражданам или юридическим лицам, влечет предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от одного до трех минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц — от трех до пяти минимальных размеров оплаты труда. Однако статья действительна лишь в том случае, если будет выполнено предусмотренное в ней условие, урегулирован законом порядок лишения лицензии СМИ за предусмотренные в законе же нарушения. Это совершено, например, в отношении телерадиовещания, издательской деятельности ст. 13 Федерального закона “О лицензировании отдельных видов деятельности” (в ред. фед. закона от 26.11.98 №178-ФЗ).

Контрольные вопросы и задания

1. Чем, по вашему мнению, отличается политическая практика публичных отношений от правозаконной?

2. Чем отличается легитимация предпринимательской политики и практики фирмы от легитимации государственной власти?

3. Сформулируйте значение РR-практики для формирования гражданского общества.

4. Может ли быть причинен моральный ущерб деловой репутации юридического лица?

5. Перечислите формы оценки размера компенсации морального вреда, причиненного распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.

Список литературы

Конституция российской Федерации.

Сборник нормативных актов, регулирующих деятельность в области печати и телерадиовещания. Министерство Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. М., 2000.

Законодательство и практика средств массовой информации. 1997. Вып. 12(40).

Потапенко С.В. О понятии диффамации 'в СМИ // Юридический мир. 2002. Январь. С. 51-55.

Правовое поле журналиста: Международные акты, Российские законы, указы, постановления, распоряжения, рекомендации комментарии / Науч. ред. и отв. за вып. Б.И.Варецкий. М.: Славянский диалог, 1997.

© Казанцев Н.М., 2003.

Глава II