Нейро-лингвистическое программирование -эффективная практика как теория

Психология и лингвистика при всей несхожести их истории и разви­тия, методологии и задач часто оказывались совсем рядом при изучении феномена естественноязыкового общения. Это особенно хорошо видно на примере клинических терапевтических методов, таких как психоана­лиз, групповая психотерапия, гештальттерапия. Общение с пациентом, сбор данных о заболевании и последующее терапевтическое воздей­ствие возможно в первую очередь средствами языка, хотя и отнюдь не только ими. Но даже невербальная составляющая терапевтического воздействия семиотична, и в этом смысле также связана с естественным языком (во всяком случае часто интерпретируется в терминах естествен­ного языка).

В наиболее явной форме эта связь с языком и знаниями о язы­ке, собранными в области теоретической лингвистики, подчеркивается создателями сравнительно нового терапевтического направления в пси­хологии — нейро-лингвистического программирования,или НЛП.Отсылка к лингвистике содержится даже в названии самого направления. К чи­слу отцов-основателей НЛП принято относить прежде всего Ричарда Бэндлера, Джона Гриндера, Лесли Кэмерон-Бэндлер, Дэвида Гордона и Майкла Спаркса. «Им (Бэндлеру и Гриндеру. — А.Б..), — пишет Грего­ри Бейтсон, — удалось положить в основание своей теории лингвистику и одновременно сделать ее орудием психотерапии»[3].

С точки зрения психологии как науки теоретическое новшество НЛП заключается в смене фокуса внимания исследователя и, как следствие, психотерапевта: вместо девиаций психического состояния НЛП реко­мендует основное внимание обращать на норму, и не просто на норму, которой, строго говоря, не существует, а на образцы успешного поведения человека в кризисных ситуациях. По мысли основателей НЛП, только изучив, как человек умудряется не сходить с ума, можно разработать

методики улучшения состояния людей с теми или иными психическими отклонениями. Ср. характерное утверждение: «(...) трудность с большей частью психологии состоит в том, что она изучает сломанных людей, чтобы понять, как их починить. Это похоже на исследование всех машин на свалке с целью понять, как заставить машины лучше ездить. Изучив кучу шизофреников, вы узнаете, как получается действительно качествен­ная шизофрения, но вы не узнаете ничего о том, чего у них не получается» [Трансформация личности 1995, с. 31]. Иными словами, психотерапевт должен предлагать пациенту (или как говорят последователи НЛП — кли­енту) комплекс мотиваций положительного, а не отрицательного опыта. Построение новой теории шло сначала исключительно из практики — на основе изучения успешной работы ряда известных психотерапевтов, которая представляется неискушенному зрителю как магия. Отсюда на­звание одной из книг Р. Бэндлера и Дж. Гриндера — «Структура магии» [Бэндлер, Гриндер 1996]. НЛП — это в некотором смысле опровержение известного тезиса о том, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория. Теория НЛП, которая и сейчас выглядит как набор хаотично соединенных между собой терапевтических практик, строилась после на­копления серьезного материала. Эффективность использования методов нейро-лингвистического программирования заставляет внимательно от­нестись к его исходным постулатам, пусть даже и сформулированным post factum.