Лингвистические аспекты теории воздействия 225

по правилам, во многом напоминающим правила трансформационных порождающих грамматик [Олкер 1987; Баранов, Паршин 1990 а][1]Разные грамматики сюжетов выделяют различные компоненты макроструктуры текста-нарратива — экспозицию, эпизоды, события, сюжетные ходы и пр. Варьирование касается компонентов сюжета, находящихся на одном уровне иерархии. Типичные трансформации сюжета, приводящие к его варьированию — передвижение/перестановка и опущение составляющих. Они позволяют, например, преобразовать нарратив-признание преступ­ника, фиксирующий реальную «внешнесобытийную» последовательность развития событий в преступлении, в детективную историю, ср. (i — сюжетная структура признания; И — сюжетная структура детектива):

(i) преступник —► замысел —► орудие убийства —► место —► убийство —► обнаружение трупа —► поиски преступника;

(ii) обнаружение трупа —► обнаружение орудия убийства —► поиски пре­ступника...

Типология механизмов речевого воздействия с процедурной точки зренияосновывается не на уровневой модели языка, а на когнитивных процедурах преобразования знания, приводящих к его передаче в рече­вом акте и введении в модель мира адресата. К процедурным механизмам воздействия на сознание относится варьирование степени детальности опи­сания ситуации.Так, одну и ту же ситуацию можно назвать событиями, гра­жданской войной и крупномасштабными столкновениями вооруженных груп­пировок в борьбе за государственную власть. Лишь второе из приведенных языковых описаний характеризует ситуацию прототипическим образом и активизирует обширный набор прагматически значимых ассоциаций.

Процедурным механизмом воздействия является использование ме-тафоризации,то есть осмысление одних объектов действительности (об­ласть «цели») через перенесение на них качеств других его объектов (область «источника»). Варьирование различных семантических след­ствий из метафоры в разных контекстах определяет воздействующий эф­фект этого механизма ВИД. Интересный пример, демонстрирующий силу воздействия метафор на сознание, разбирается Дж. Лакоффом и М. Джон­соном в [Lakoff, Johnson 1980]. В английском выражении to solve the problem «решить проблему» скрыта идея растворения проблемы как некоторой субстанции или химического вещества. При этом визуально проблема исчезает, переходя в другое состояние, но всегда может появиться вновь. Такое восприятие проблемы настраивает человека на совершенно иной способ поведения в проблемной ситуации, чем это обычно делается. Зада­ча человека, решающего проблему, заключается не в том, чтобы оконча­тельно избавиться от трудностей, а в том, чтобы подобрать такой катали­затор, который позволит «растворить» данную проблему, но не приведет

к кристаллизации других, еще более сложных проблем. Именно такое понимание этого выражения продемонстрировал авторам разбираемого примера один иранский студент, ходивший к ним на семинар.

Являясь действенным орудием познания мира, метафора в то же время таит опасность подмены действительности ее моделью, не всегда удачной: такая модель может навязываться в ходе коммуникации с той или иной степенью сознательности — в зависимости от того, насколько глубоко укоренена метафора в языке. Так, известная метафорическая модель СПОР — ЭТО ВОЙНА, проявляющаяся в естественноязыковых выражениях типа Он защитил свои позиции, Он разбил мои доводы, Он упорно стоял на своем, социально небезопасна в плане ее влияния на поведение человека. В споре-войне, требующем стереть с лица земли оппонента, вряд ли может родиться истина [Лакофф, Джонсон 1987].