Психически больная Platina 3 страница

потому имеет больше возможностей реально использовать свою интуицию. Индивидуум Natrum muriaticum нередко также склонен к интуитивному про­зрению, однако у этого типа к интуиции примешиваются собственные подсоз­нательные страхи и желания. Sepia более способна отрешиться от себя при восприятии интуитивной информации и не страдает навязчивым стремлением представлять все излишне оптимистическим или излишне трагическим. Она просто и естественно «видит» некоторые вещи, при этом имея связь не только с каналами интуиции, но и с собственным телом, будучи в состоянии отре­шиться от собственной личности. В отличие от Sepia женщину Phosphorus часто подводит слишком живое воображение, а женщина Natrum muriaticum искажает интуицию личными пристрастиями и весьма склонна использовать свои интуитивные способности, чтобы показаться «особенной». Как и подо­бает настоящей колдунье, Sepia часто умалчивает о своей интуиции не только с целью избежать насмешек (а в прошлом — и преследований), но и потому, что она не склонна выставлять свои способности напоказ, а мудрость подска­зывает ей, что те, кому нужно, найдут дорогу к ней.

Колдуньи бывают белые и черные, и подобно большинству обычных людей в реальности они находятся где-то посередине. «Обыкновенная серая колду­нья» может использовать свои интуитивные способности как с эгоистически­ми целями, так и для помощи другим. Так и типичная женщина Sepia не будет ни святой, ни служительницей дьявола. Она симпатизирует тем, кто ей нра­вится, и игнорирует тех, кто ей не нравится, а иногда и наказывает их. Мне приходилось сталкиваться с одной такой женщиной Sepia, жившей в соседней квартире. Она была очень утонченной интеллигентной и невозмутимо спокой­ной дамой. Она изрекала истины с видом прирожденного авторитета, полно­стью расслабленно и без гордыни. Она изучала традиционную китайскую медицину, практикуя лечение по системе Шиатсу, а также пробовала силы как писательница, причем вдохновение находило на нее спонтанно, словно это был голос музы, а творчество ее было достаточно высокого качества. Как и многие женщины Sepia, она распространяла вокруг себя аромат таинственно­сти, но без налета обольстительности, как у женщин-вамп Ignatia или Natrum muriaticum; скорее это был аромат тихой, смотрящейся в собственные глубины тайны, производивший впечатление большой мудрости. Однажды она пригла­сила меня на ужин, и я согласился, но на следующий день вспомнил, что на это время у меня уже назначено одно дело, и бросился извиняться с просьбой отменить нашу встречу. Несколько недель мы не виделись, а когда встретились наконец, она совершенно спокойным голосом, как о само собой разумею­щемся, сказала мне, что она была настолько возмущена моим отказом прийти к ней, когда она уже приготовила праздничный стол, что чуть не наслала на

меня проклятие. Она говорила это совершенно серьезно, а позже рассказала мне, что однажды у нее случился роман с человеком, практикующим магию (причем практиковал на самом деле, а не чтобы пустить пыль в глаза), и после того как она его оставила, он начал телепатически преследовать ее. В конце концов она так наорала на него (вполне физически), что он вынужден был оставить ее в покое. Когда подобную историю слышишь от впечатлительной женщины Phosphorus (или от склонной к игре на публику экспансивной жен­щины Natrum muriaticum), такие рассказы вызывают изрядную долю скепсиса. Однако эта женщина была интеллигентна, рассудительна и не склонна выпя­чивать свои достаточно недюжинные способности, так что мне не трудно было поверить ей.

Поскольку у Sepia очень органично взаимодействуют психика и тело, мно­гие из них в той или иной форме становятся целителями. Моя соседка-«колду­нья» была не единственной встретившейся мне женщиной Sepia, посвятившей себя лечению других. Я сталкивался с несколькими S^/a-целительницами, и всех их объединяло тихое самообладание, физическая грация и полное отсут­ствие гордыни. Подавляющее большинство встречавшихся мне целителей отно­сились к типу Natrum muriaticum. Некоторые из них обладали относительной естественностью, но даже эти Natrum muriaticum были склонны излишне интел-лектуализировать свое искусство и использовать слишком большое количество ненужного жаргона в духе «Нью эйдж», а также надевать на себя постоян­ную маску благой деятельности и оптимизма. В отличие от них целительницы Sepia просто делали то, что у них хорошо получается, и, как правило, не нуждались в сооружении ненужных интеллектуальных конструкций, оправды­вающих их занятия, и не стремились постоянно искусственно сохранять опти­мистическую и благожелательную улыбку на лице.

Sepia воплощает в себе женскую мудрость или интуицию, тогда как Pulsatilla — заботливую и чувственную сторону женской натуры. Обычно Sepia обладает острым интеллектом, однако, как правило, она не интересуется механически­ми или сухими абстрактными знаниями, которые она предоставляет мужчи­нам и более мужеподобным женщинам. Вместо этого она концентрируется на прямом познании жизни (аналогично эмоционально здоровым женщинам Ignatia). Так, женщины Sepia часто становятся садоводами, специалистами по питанию, врачами и медсестрами, но никогда не будут стремиться к должнЬ-сти директора компании или бухгалтера. Я встречал очень много женщин Sepia, выбравших профессию медсестры. Подобно естественным целителям они любят жизнь, сочувствуют людям, однако их интеллект обычно сильнее интуи­ции, поэтому в отличие от целителей они выбирают более традиционные и практические области служения людям.

В старину волшебниц обычно боялись. Отчасти вследствие невежества, отчасти под влиянием руководимой преимущественно мужчинами церкви, колдуний стали считать просто исчадиями ада, за ними охотились и жгли на кострах. В наши дни мужчины не меньше боятся независимых женщин Sepia, чья мудрость и тонкий интеллект часто побеждают неповоротливый механистический мужской ум. Поскольку Sepia предпочитает оставаться со­бой, нежели угождать и приспосабливаться (как Pulsatilla или Natrum muriaticum), как правило, она ставит мужчин в тупик, вызывая либо восхи­щение перед покровом тайны вокруг нее, либо желание поскорее расстаться с ней. Здоровая женщина Sepia в нашем обществе вполне может отстоять свои позиции перед мужчинами, но обычно она не вступает с ними в соревнование в отличие от женщин Ignatia или Natrum muriaticum, посколь­ку гордится своей женской мудростью и предпочитает использовать ее тихо, без надрыва. Ее может пугать грубость мужчин, однако она редко позволя­ет своему страху принуждать ее к подчинению мужским ожиданиям.

Подобное самообладание и независимость женщины Sepia прекрасно изоб­ражены в образе Дженни, главном женском образе новеллы «The world according to Garp». Дженни обладает пылким независимым нравом и отверга­ет традиционные моральные нормы, даже не пытаясь им соответствовать. Она хочет ребенка, но не хочет выходить замуж, поэтому она занимается сексом с умирающим солдатом, который не может уже ничего сказать и находясь почти в бессознательном состоянии имеет постоянную эрекцию. В ее действиях нет ни жестокости, ни извращения, а один голый прагматизм, игнорирующий традиционную мораль и не стремящийся никого обидеть (в книге солдат даже получает удовольствие). Дженни без проблем воспитывает своего сына одна, поскольку в полной мере обладает как практической житейской мудростью и авторитетом, источником которых обычно бывает отец, так и материнским инстинктом заботы, который она также использует в работе в качестве медсе­стры. Когда ее сын вырос, она написала книгу о сексуальной эксплуатации женщин, которая стала бестселлером и принесла немалые деньги, потрачен­ные ею на учреждение реабилитационного центра для подвергшихся насилию женщин. Хотя ее центр наполнился женщинами, ненавидящими все мужское, сама Дженни сохранила уравновешенность взглядов — она ненавидит мужское сексуальное насилие, но вполне принимает мужчин как таковых. Ее бесстраш­ная интеллектуальная борьба за права женщин сочетается с нежным сердцем и способностью непредвзято относиться к представителям разных полов и к разным жизненным стезям. Подобно другим женщинам Sepia она способна противостоять обществу, управляемому мужчинами, сохраняя в глубине души связь со своей натурой и с женственностью в себе.

Танцовщица

Любой гомеопат знает, что женщина Sepia любит танцевать и чувствует себя лучше от энергичных физических усилий. Эти изолированные факты могут сказать нам очень много о Sepia как о конституциональном типе, а именно то, что она находится в очень хорошем контакте со своим телом. В отличие от большинства людей в современном мире здоровая женщина Sepia очень хорошо чувствует те энергии, циркулирующие в ее теле, их естественное движение и тот дискомфорт, который возникает при их блокировке. Многие люди отгорожены от своего тела интеллектом и понятия не имеют о своей энергетике. Дети еще хоть как-то чувствуют свое тело, однако, погружаясь в окружающий их слиш­ком рациональный мир, быстро забывают о том, как чувствовать, и не только теряют эмоции, но и разучаются владеть своим телом. Аналитические типы, такие, как Lycopodium, Kali carbonicum и Natrum muriaticum, владеют своим телом особенно плохо. Более непосредственные типы — Phosphorus, Sepia и Medorrhinum — до некоторой степени владеют им, что особенно характерно именно для Sepia, по крайней мере до тех пор, пока она остается эмоциональ­но здоровой. (Владеть своим телом — не значит иметь накачанную фигуру. Это гораздо более тонкое понятие. Спортсмен может быть очень сильным, однако совершенно не чувствовать течения энергий в своем теле, тогда как хрупкая женщина Silicea может двигаться настолько гармонично, что ее движения по­хожи на танец.) Sepia может получать удовольствие от своей физической энер­гии, и именно поэтому ее так привлекают танцы, а также йога, тай-цзи-цуань и другие виды физической активности, которым присуще ощущение физической гармонии. Посредством подобной активности Sepia поддерживает контакт со своими жизненными силами, тогда как уменьшение физической активности вызывает у нее ощущение внутреннего омертвения. Это свойственно всем людям, страдающим гиподинамией, однако Sepia чувствует пагубное действие обездви-женности острее других. Отчасти это связано с тем, что ей есть с чем сравнивать — она знает, что такое животворящая физическая энергия, но также, как мне кажется, это связано с тем, что ее нервная система более тонко настроена, чем у большинства людей, и эта настройка легче сбивается как вследствие физичес­кого оскорбления, так и из-за мертвящего действия гиподинамии и монотрн-ности. Тягловая лошадь может спокойно стоять и лениво щипать травку, но скаковая лошадь, вынужденная долго оставаться на месте, будет нервно грызть удила и рваться вперед. Точно так же Calcarea Carbonica радуется возможности полениться, тогда как Sepia не может жить без активности, особенно той, в которой есть гармония и ритм.

Некоторые люди обладают естественным чувством ритма, и Sepia обычно относится к их числу. Таких людей нужно искать на танцевальных площад­ках. Их движения обладают непринужденной грацией независимо от того, под какую музыку они танцуют — под медленный вальс или неистовый джаз. К самым скованным людям относятся обычно индивидуумы Kali carbonicum, тогда как танцоры Phosphorus или Sepia не имеют себе равных. Индивидуу­мы Natrum muriatcum занимают промежуточное положение — некоторые ближе к скованным, другие к раскрепощенным людям. Чувство ритма Sepia делает ее способной не только к танцу, но и к музыке (Кент: «Чувствитель­ность к музыке»). Существует много талантливых музыкантов Sepia, а также много артистов (художников) Sepia. Sepia чуть уступает Phosphorus или Lachesis в восприятии «невидимого», однако выигрывает в способности восприятия пятью органами чувств (Кент: «Обостренное восприятие чув­ственных впечатлений»), что делает ее мастером не только в музыке и танце, но и в сценическом (изобразительном) искусстве, а также в искусствах при­кладного целительства, таких, как массаж или шиатсу. Обычно искусство Sepia спокойнее и более утонченно, нежели у более экстравертированных типов, таких, как Phosphorus или Lachesis, за исключением музыки и танца, где Sepia может быть такой же неистовой, как и остальные.

Естественная связь Sepia со своим телом во многих случаях сочетается с гар­монической связью с Землей и естественными биологическими циклами. В дои­сторические времена скорее всего именно женщины Sepia положили начало традиции танцами приветствовать наступление весны или окончание сбора уро­жая. И хотя со временем эти танцы стали ритуальными, начало их связано со спонтанным взрывом эмоций, выраженных в движениях чувствительных к дыха­нию Земли женщин Sepia. Ведьмы всегда находились в тесной связи с Матерью-Землей и ее циклами, беря растущие на ней травы и корешки для приготовле­ния целебных отваров, любовных напитков, а также ядов. Сегодняшняя женщи­на Sepia может не использовать плоды Земли для «колдовского ремесла», однако как и ее средневековые предшественницы, сохраняет чувствительность к дыханию Земли, к ее красоте и тайной мудрости, а в окружении дикой приро­ды склонна впадать в почти медитативное состояние (если только она не поте­ряла себя, как это происходит со многими женщинами Sepia, подчинившимися диктату общества и превратившимися в «кляч» и «мегер»).

Поскольку Sepia является «земным» человеком, сохраняющим связь с Землей и собственным телом, она обладает большим запасом здравого смысла. Пока ее не коснулось никакое эмоциональное потрясение, она остается довольно прак­тичной и может мастерски владеть каким-нибудь практическим ремеслом — ткать или плести корзины. В этом Sepia похожа на Arsenicum album, который

очень хорошо ориентируется в материальном мире. Способность «опускаться на землю» в сочетании с обычно острым умом позволяют Sepia при необходи­мости становиться ловкой и изворотливой, принимая различные «правила игры». Хотя она может прекрасно чувствовать уродство культуры потребления, хищнического отношения к природе, политической коррупции и других про­явлений безраздельного господства мужчин в мире, она редко предается утопи­ческим мечтам в отличие от Phosphorus n Natrum muriaticum, идеализм которых может сделать их слепыми к практической реальности. Sepia чаще придержива­ется той точки зрения, что, если она будет нести людям здоровье, правду и помощь на своем месте, она принесет человечеству большую пользу, чем если начнет бить в барабаны, которые вряд ли кто-нибудь услышит. Однажды ко мне обратилась одна обаятельная пятидесятилетняя женщина, преподаватель балет­ной школы, которая, несмотря на свой возраст, оставалась по-прежнему изящ­ной и гибкой. Ее смуглая кожа, темные с сединой волосы, высоко посаженные скулы и темные, глубоко сидящие глаза придавали ей вид не только интеллиген­тного, но и утонченного, серьезного и мудрого человека. После смерти своего мужа некоторое время она боролась с раком кишечника, после чего начала заново осваивать жизненное пространство. Она переехала из Австралии в Ка­лифорнию, где нашла применение своим силам в миссионерской церкви Сан-Франциско, опекающей бедное чернокожее население. Она наслаждалась своей новой ролью координатора благотворительной помощи, и не только потому, что ей нравилось помогать людям, но и потому, что ее живой, бойкой натуре пришелся по душе язык улиц, крепкие рукопожатия ее новых чернокожих друзей и бурлящая среда смешения культур, резко отличающаяся от спокой­ной, размеренной жизни средних классов белой Америки (или Австралии). Словно немолодая домохозяйка, пришедшая на танцплощадку, она ожила, попав в суматоху и толчею Сан-Франциско.

У значительного числа женщин Sepia в облике и характере есть что-то дикое, цыганское. Я думаю, что среди настоящих цыган очень много §epia — ведь они темноволосы, смуглокожи, часто обладают способностью к ясновидению и не желают приспосабливаться. Цыганские женщины — это колдуньи и танцовщи­цы в одном лице. Они предельно женственны, но в них нет ни покорности, ни пассивности, и в ответ на угрозу или оскорбления они будут драться, словно дикие кошки. Те женщины Sepia, у которых были выражены цыганские черты, обычно обладали большим психологическим здоровьем, чем другие предста­вительницы этого типа, и, на мой взгляд, причина этого в том, что более естественное состояние для Sepia — это свобода духа, а не жизнь покорной домохозяйки. Женщины Pulsatilla или Natrum muriaticum могут быть домохо­зяйками и при этом оставаться собой и могут удовлетворить все свои потреб-

ности, играя роль матери и жены. Но женщине Sepia для счастья нужна определенная доля свободы и независимости. Именно поэтому так много женщин Sepia, принесших свою индивидуальность в жертву семье, становятся злобными или впадают в депрессию.

Цыганские черты можно увидеть у представительниц любого типа, однако у некоторых они выглядят естественно, тогда как другие могут просто имитиро­вать их, погнавшись за модой. Великими имитаторами являются Phosphorus и Natrum muriaticum, особенно последние, которые иногда надевают на себя маску дикой, необузданной женщины. Это может соответствовать истине до определенной степени в некоторых случаях, но чаще всего это лишь попытка показать свою «крутость» с целью добиться внимания и одобрения. Напро­тив, женщины Sepia, похожие на цыганок, обычно остаются самими собой, а вовсе не ищут чужого одобрения. Их длинные волосы, широкие одежды, часто чуть ли не из домотканого полотна, лишь отражают их внутреннее чувство свободы, а вовсе не являются попыткой произвести впечатление.

К другим типам, которые могут иметь естественные цыганские черты, отно­сятся Phosphorus, Medorrhinum, Tuberculinum и Ignatia. Все эти типы могут обладать непосредственностью и артистичностью — основными атрибутами цыган. Они в большей степени, чем другие типы, живут образным правополу-шарным мышлением, а потому внешне выглядят не совсем привычно для нас. Среди всех этих типов, пожалуй, Sepia выглядит наиболее рассудительной и уравновешенной. Она не стремится к экстремальным переживаниям или к тому, что отклоняется от ее основной цели. Скорее она пытается выразить тайну собственной души, земли, своей судьбы. Она может быть танцовщицей или артисткой (художником), она будет утонченной, несущей в себе неразга­данную тайну цыганкой, без неистового буйства Medorrhinum или Tuberculinum. Sepia достаточно равнодушна к очаровательным вещам, возбуждающим сти­мулам и утопическим идеалам, и именно поэтому она способна хорошо фун­кционировать как в условиях традиционной семьи, так и на задворках обще­ства. Индивидуумам Medorrhinum или Tuberculinum для счастья постоянно нужны новые возбуждающие стимулы, а роль жены и матери такой стимуля­ции дать не может. Потребности Sepia более утонченны, и потому она легко может пренебречь ими, предпочтя стабильное и благоразумное существование домохозяйки. Однако потребность в независимости, а также в творческом самовыражении может заставить Sepia вести цыганский образ жизни. Однако, поскольку ее потребности больше связаны с ее внутренним миром и в большей степени основаны на собственных силах, чем у других «непосредственных» типов, ей может показаться, что и в обычной семейной жизни она сможет выделить себе пространство для самоисследования, танцев или писательства,

одновременно не лишая себя семейных радостей. Многим Sepia это действи­тельно удается, однако много и тех, кто постепенно теряет свою индивидуаль­ность, пытаясь угодить мужу и детям.

Тогда как эмоционально здоровые Phosphorus или Tuberculinum в основ­ном являются экстравертами, здоровая Sepia сочетает в себе смесь экстравер­сии и интроверсии, как и Medorrhinum. Обычно Sepia достаточно общитель­на и может контактировать с любыми людьми, оставаясь самой собой. С другой стороны, ей требуется время для уединения и погружения в себя, откуда потом выплескивается ее творчество. Ее интроверсия не носит оттен­ка депрессии, она вовсе не предается в одиночестве тоске и печальным мыслям о прошлом (хотя нездоровая эмоционально Sepia уже может это делать), а скорее медитативно погружается в себя, что приносит ей боль­шую пользу и удовольствие.

Куртизанка

Читатель может удивиться, увидев подобное название у одного из подтипов Sepia, поскольку гомеопаты привыкли считать ее равнодушной к сексу. По­добный взгляд объясняется тем, что гомеопатическая литература и преподава­ние фокусируются преимущественно на психологической патологии Sepia, которая происходит главным образом вследствие принесения Sepia своей ин­дивидуальности в жертву мужчинам. Эмоционально здоровая женщина Sepia, независимая в своих проявлениях, обычно имеет высокое, хотя и находящееся под сильным контролем половое влечение. Пока она уважает себя при взаимо­отношениях с мужчиной, а не просто подчиняется чужой личности, она может получать большое удовольствие от своей сексуальности.

Вследствие естественной независимости здоровая женщина Sepia любит сохранять контроль над своим телом. Ей отвратительна сама мысль о том, что она может быть чьей-то «плевательницей для спермы», и поэтому она либо воздерживается от сексуальных контактов, пока не найдет мужчину, который не будет стремиться полностью владеть ею, либо ее связи будут короткими и редкими. В периоды воздержания она в гораздо большей степени, чем другие женщины, способна подавить свои сексуальные жела­ния либо сублимировать их какой-то другой активностью в виде обществен­ной деятельности, спорта или искусства.

Те женщины Sepia, которые не вышли замуж и не имеют мизантропических наклонностей, обычно «не допускают» мужчин к своему телу до тех пор, пока не почувствуют некоего «особого влечения» (подобное воздержание может окрашиваться моральными или религиозными рассуждениями, однако суть

дела это не меняет). Очень часто женщину Sepia притягивает к мужчине какой-то магнетизм, который лишь отчасти имеет сексуальный характер, а больше он похож на «родство душ» и даже на «духовное единение», но, во всяком случае, это не обычная влюбленность, которую испытывает большинство людей. Женщина Sepia чувствует установление особой связи между ею и ее избранни­ком, который обычно обладает довольно мощной личной энергией или разде­ляет с Sepia тонкие оттенки понимания жизни. В сущности, женщину Sepia гораздо больше привлекает единение интеллекта и духа, нежели слаженность биения сердец. Она вполне способна на любовь, однако для нее это не главное. В отношениях она ценит физические, интеллектуальные или духовные аспекты и лишь в последнюю очередь эмоциональные. В результате женщина Sepia мо­жет показаться холодной и надменной по сравнению с женщинами других, более теплых типов (Кент: «Равнодушие к близким людям»). Нужно сказать, что эмоционально нездоровую «мегеру» Sepia действительно можно назвать холодной, а у апатичной «клячи» вообще уже никаких эмоций не осталось, однако и у эмоционально здоровой Sepia имеется некоторая отдаленность от других. Это не является способом психологической защиты, как у Natrum muriaticum, просто, как и у женщины Arsenicum album, любовь Sepia не пламен­на, она не отдает себя без остатка любимому и не теряет своей индивидуально­сти. Sepia может почувствовать вспышку страсти в какой-то момент (Кент: «По­хотливость»), а потом спокойно возвращается к своим делам. (Мне трудно представить себе волшебницу, посвятившую жизнь мужчине, однако вполне можно вообразить союз равных — ведьмы и колдуна, в котором будет присут­ствовать взаимное уважение, симпатия и сексуальное притяжение.)

Куртизанка — крайнее проявление сексуальной независимости женщины, однако проявление вполне логичное. В отличие от банальных проституток куртизанка обычно пользуется определенным уважением в обществе. Это гор­дая женщина, которая доступна только аристократам, богачам или тем, кто ей нравится самой. Однажды мне пришлось общаться с такой пациенткой. Это была очень интеллигентная и утонченная художница, изучавшая японское искусство и некоторое время жившая в Японии. (Женщинам Sepia часто нра­вится японское искусство за его тягу к гармонии, утонченности и красоте физического мира.) Во время учебы в Японии ей стало не хватать денег, и так как она всегда хотела полнее изучить собственную сексуальность, она решила стать проституткой высокого класса. Она договаривалась о встречах с богаты­ми людьми и теми мужчинами, которые ей нравились, получая за это очень большие деньги и одновременно испытывая удовольствие. Когда подобные эксперименты ей наскучили, она прекратила принимать клиентов. В ее расска­зе не было ни смущения, ни стыда. Она изучала свою сексуальность как отвле-

ченный предмет, одновременно получая за это деньги.

Не многие из женщин Sepia становятся куртизанками, однако амораль­ное, отстраненное отношение к сексу характерно для многих. Сексуальная страсть не принимает у Sepia, в отличие от Platina, непреодолимого харак­тера (за исключением эпизодических моментов), однако она может момен­тально вспыхнуть в присутствии подходящего партнера. В другое время она скорее дремлет, чем является подавленной. Многие женщины Sepia могут переносить воздержание настолько легко, что выглядят равнодушными к сексу, однако это не так. Если они здоровы эмоционально, страсти являют­ся частью их жизни, а сексуальная страсть может возникать, а может и нет, в зависимости от того, кто находится рядом с ними.

Исторически прослеживалась прямая связь между волшебницами и курти­занками. Сексуальность всегда использовалась оккультными традициями для «поимки» тонких энергий и управления ими. Колдовское ремесло и магия в средние века традиционно ассоциировались с оргиями, являвшимися час­тью «черных месс». Навряд ли участие в оргиях можно назвать вершиной мудрости; возможно, это было лишь реакцией на тотальное подавление сексуальности католической церковью в то время (и не исключено, что роль секса в магии была несколько преувеличена самой церковью). Но так или иначе ритуальный секс имел место и использовался он для того, чтобы его участники «ощутили свою энергию», хотя и в несколько примитивной фор­ме. Подобный секс исключал какое бы то ни было ухаживание со стороны мужчины и завоевание сердца женщины; скорее это был временный союз равноправных членов, влекомых похотью и, возможно, находящихся в оп­ределенном мистическом, вакхическом состоянии, не имевшем ничего обще­го с нежной любовью. И очень многие женщины Sepia стремятся именно к подобной модели секса. Существуют и более высокие формы «сексуальной магии», как практиковавшиеся в прошлом, так и практикующиеся в наши дни. Жрицами в Древней Греции и Древней Индии почти всегда были лишь женщины Sepia. Они обладали способностью прорицать, им поклонялись, а общались они ни много ни мало с самими богами. Одной из их обязанно­стей являлось проведение неофитов через обряд инициации, включавший в себя ритуальный секс. Этим обрядам предшествовала особая подготовка, включавшая интенсивную медитацию, отчего сам ритуальный коитус стано­вился скорее не сладострастным, а мистическим переживанием, открываю­щим новые горизонты в сознании неофита. Жрицы отбирали неофитов по принципу их готовности к обряду, а не на основании собственных сексуаль­ных предпочтений. В восточной мистической традиции до сих пор практи­куется тантра, и эта практика завоевывает все больше поклонников на Запа-

де. Истинная тантра предполагает полное освобождение от похоти и может быть успешной только у духовно продвинутых людей. В процессе сексуаль­ного единения тантрические любовники пробуждают энергию своих тел и поднимают ее к сознанию, пока она не осветит и не расширит его. Этот и другие формы «сексуальной магии» особенно привлекательны для Sepia, поскольку она очень хорошо чувствует тонкие энергии своего тела и склон­на относиться к сексу либо как к естественному телесному отправлению, такому же, как еда и питье, и не могущему быть поэтому ни моральным, ни аморальным, либо как к священнодействию. Половой акт может привести Sepia к экстазу, как ее могут привести к нему танец или медитация, при условии, что она будет заниматься любовью с подходящим ей партнером. При соблюдении этого условия способность доходить до экстаза у Sepia гораздо выше, чем у большинства других типов.

Независимость Sepia, как в сексе, так и во всем остальном, нередко оказы­вается растоптанной доминированием мужчины. Когда это происходит, Sepia превращается либо в злобную мегеру, либо в апатичную клячу.

Мегера

Когда моя соседка собиралась наслать на меня проклятие, она действовала как разъяренная фурия. Будучи обиженной, особенно мужчиной, Sepia ста­новится очень злобной, а когда ее унижают регулярно, гнев становится хро­ническим, превращаясь в постоянную злобную раздражительность. Очень не­большой процент девочек Sepia вырастают полностью эмоционально здоровы­ми. С самого начала они оказываются в невыгодном положении, так как их потребность в независимости, углубленных размышлениях часто не замечается их семьей, а следовательно, и не удовлетворяется и не получает должного развития либо считается, что такие наклонности у девочки вредны и подлежат активному искоренению. Если девочке Sepia в детстве разрешат быть собой, у нее воспитывается достаточная уверенность в себе, позволяющая во взрослой жизни избежать обид и подавления со стороны других. Став взрослой женщи­ной, она может отстоять собственные интересы, обычно включающие артисти­ческие или метафизические наклонности (или и то и другое одновременно). Однако чаще всего бывает иначе — отец требует от нее безусловного уважения, даже если он совершенно его не заслуживает, и ведет себя просто глупо, а девочка реагирует сначала тихим сопротивлением, а затем, когда отец пытает­ся грубо «подавить бунт», и более бурным протестом. О подростках Sepia часто говорят как об агрессивных и вспыльчивых. Считается, что для них характерна не только энергичность и развитость, что вполне справедливо, но